Грязь

ВСЕ ПЕРСОНАЖИ И СОБЫТИЯ ВЫМЫШЛЕННЫЕ...

Игорь стоял перед серой железной дверью в подъезд, тупо уставившись на кодовый замок. Он прекрасно помнил пароль, но не решался его ввести, только неприязненно осматривал кнопки с наполовину стертыми цифрами. Замок был весь словно вымазан жиром, и Игорь с отвращением представил, сколько же людей ходят здесь каждый день, нажимают на кнопки своими отвратительными, грязными руками. Тут же, наверное, миллионы бактерий! Все эти больные гриппом, ангиной и еще бог знает чем - не сидится им дома, нет: они все ходят, шляются по больницам, беспрерывно кашляют, что аж слюни летят в разные стороны, и еще облапывают все своими бацильными руками, так что потом нормальные люди заражаются! Вообще, этих больных надо сжигать в специальных печах, и всех их родственников тоже. И знакомых. А квартиры их потом дезинфицировать! Только так и можно победить все болезни!..

Болеют-то в основном кто? Всякие отбросы общества: безработные, пьяницы, наркоманы и бомжи. От этих пользы никакой нет, один только вред. Всегда они неопрятные, грязные, едят всякую дрянь и помои. На себя им плевать, а на других тем более. И микробы на них так и липнут. Они заболеют раз, а потом уже постоянно находятся в каком-то полуболезненном состоянии, сморкаются, чихают и кашляют. И откуда-то просыпается в них охота поскорее заразить как можно больше нормальных людей. Ладно бы они болели и подыхали - ан нет! Живучие, как тараканы! Такие скорее от тупости своей сдыхают, а не от болезни! Под машину там попадут или пьяные зимой замерзнут... Нормальные-то люди вообще почти не болеют, только иногда, редко, когда их такие вот уроды заражают...

Игорь и сам две недели назад промучался с гриппом, от того, что ему довелось ехать в троллейбусе рядом с каким-то бомжом, который всю дорогу стоял над ним и кашлял. Игорь, хотя и старался всю дорогу почти не дышать, вдыхал только едва-едва, почти не наполняя легкие, но все-таки под вечер свалился с температурой 38...

Это неприятное воспоминание наполнило его бессильной злобой, которую подогревала еще и невозможность попасть в подъезд, не прикоснувшись к этому отвратительному замку рукой. Что же делать?..

К счатью, как раз в этот момент дверь щелкнула изнутри и приоткрылась. Омерзительная полустаруха прошла мимо Игоря, бросив ему несколько недоверчивых взглядов, и медленно поплелась в сторону рынка. Игорь презрительно посмотрел ей вслед и зло ухмыльнулся. Давай, иди на рынок, купи там отбросов и приготовь из них ужин. Будешь жрать эти мерзкие, гнилые помои и сама сгниешь, снаружи и изнутри. Да и уже, наверное, сгнила. Какая уродина! Так бы и смазал ей ногой по лицу, да неохота ботинки пачкать, да и зачем мне эти проблемы...

Игоря в последнее время мучило страшное желание разбить кому-нибудь морду, и только устойчивая боязнь, даже скорее брезгливость по отношению к милиции, с которой непременно в таком случае пришлось бы иметь дело, удерживала его в рамках общественного порядка. Его просто передергивало, когда он представлял, что попадет вдруг в омерзительную, грязную, зассаную камеру, в окружение всяких больных бомжей и наркоманов.

Игорь успел придержать закрывающуюся дверь ногой, резким движением распахнул ее, так что она громко ударилась об стену, и вошел в подъезд. Там он ухитрился носком подцепить и открыть вторую дверь и стал подниматься по лестнице. Ему надо было на седьмой этаж, но он принципиально не пользовался лифтом. Здесь к оскорблению его крайней чистоплотноти примешивалась еще боязнь замкнутых пространств, а также падения с большой высоты. И вообще эти старые дома неизвестно когда строились, а лифты в них с тех пор ни разу и не ремонтировали, там наверное и троссы все гнилые. И вообще, задавило же недавно у нас в городе женщину дверями... А по-моему, и правильно, что задавило! В этих лифтах только грязные свиньи могут ездить, а таких непременно душить надо! Нормальный человек ни за что в лифт не зайдет, да его вытошнит сразу, при одной мысли! Нет, ну не вытошнит, конечно, но непременно к горлу подступит...

Игорь не заметил, как уже миновал пятый этаж и теперь поднимался на шестой. Вдруг его размышления разом прервались и он остановился, рассеянно глядя перед собой. Недавние мысли мгновенно улетучились, и он теперь даже нарочно не вспомнил бы их. Все восприятие Игоря сузилось до странного предмета на лестнице, размером и видом напоминавшего мешок с картошкой. Что это? Почему он тут лежит? Кто его здесь бросил? Игорь не мог обойти мешок, который перегородил весь проход, и только растерянно смотрел на него, совсем как недавно на кодовый замок внизу. Тем не менее, надо что-то делать. Вряд ли кто-то придет и подвинет мешок. Да и вообще, здесь, на верхних этажах, пешком никто, наверное, не ходит. Все эта чернь на лифте ездит! Разве только он сейчас не работает...

Игорь прислушался. Да нет, гудит. Что же далать?

Поборов свою неприязнь Игорь пнул мешок носком ботинка. Вдруг тот зашевелился, повернулся, и оказалось, что это на самом деле пьяный мужик с щетинистым изцарапанным лицом, черными от грязи руками и одетый в какое-то тряпье. От мужика мгновенно пахнуло перегаром и помойкой, так что Игорь в ужасе отпрыгнул и стал резко и часто выдыхать, чтобы поскорее выветрить из легких гнилой воздух. Мужик тем временел встал на четвереньки и стал недовольно что-то мычать, с ненавистью поглядывая на Игоря. Тот тем временем отдышался, и на него вдруг нахлынула сокрушительная волна ненависти. Он разом забыл свое отвращение и, налетев на пьяницу, начал остервенело его избивать, стараясь всяий раз попасть в лицо, прямо по отвратительной пасти, чтобы повыбивать все зубы и разломать челюсть...

Когда Игорь пришел в себя, он с ужасом посмотрел на свои еще недавно зеркально вычишенные ботинки и ровно отутюженные брюки, теперь по колено заляпанные тухлой алкашеской кровью. Он хотел было еще несколько раз от досады посильнее ударить мужика, который уже успел отползти в угол и вдавиться туда посильнее, жалко скуля. Но Игорь взял себя в руки и не стал этого делать, решив, что хватит, этот урод уже свое получил, а я не хочу брюки еще сильнее запачкать. Правда, как соблазнительно... Нет, достаточно. Сколько я его, интересно, бил? Как будто время остановилось... Фух. Какое облегчение! Сколько я уже этого ждал. Да все случая подходящего не было. А этот так удачно попался! Он и в милицию не пойдет, да и кто ему поверит! Алкаш, мало ли где с кем подрался! А он и не вспомнит наверное ничего. Да ему и не привыкать! Этих пьяниц постоянно на улице избивают, так им и надо! А может, денег ему оставить? Немного, рублей пятьдесят. Тогда уж он точно никуда не пойдет. Или лучше вообще убить его?.. Да нет! Что это я. Опасно! А ну как видел кто-нибудь?.. Так, где тут у меня...

Игорь швырнул на пол перед мужиком чистенькую, гладенькую, словно постиранную и поглаженную пятидесятку и пошел дальше. Краем глаза он успел заметить, как пьяница весьма проворно, учитывая его состояние, подполз и схватил купюру, после чего вернулся в свой угол и бессильно распластался по полу. Ничего, купит себе еще бутылку, нажрется снова! Вот и славно! Может, упадет где-нибудь, пьяный, в лужу да и захлебнется. Или машина собьет. Туда ему и дорога!..

Игорь, поднимаясь, представлял себе самые разные картины смерти мужика, казнил его на любой лад. Он даже не заметил, как добрался до седьмого этажа и теперь стоял, задумавшись, перед нужной дверью. Наконец, он вышел из сладкого оцепенения и подивился тому, что был уже на месте. Ему даже немного взгрустнулось, потому что не хотелось прерывать свои мечтательные видения. Но пора! Та самая квартира. Какая же грязная дверь! Как будто наркопритон какой-то!..

Он несколько раз ударил в дверь пяткой, так что чуть не выломал ее из пострескавшейся старой коробки. Внутри послышалось громкое шарканье, потом тишина. Она что, в глазок там смотрит? Дура! Да он же у нее заплеванный весь! Что там увидеть можно!..

Игорь с негодованием подумал, как можно прислонить свое лицо, свой глаз к этой мерзкой загаженной двери. Наконец, изнутри усталый старушечий голос спросил: "Кто там?"

"Бабушка, это я", - сдавленно-вежливым голосом сказал Игорь. Зазвенели ключи, и, после минутной возни с замками, старуха со свежесделанным выражением радости на сморщенной роже открыла дверь.

"Игореееша! Здравствуй!"
"Привет, ба!"

Игорь зашел в квартиру. Пока он разувался и снимал куртку, бабушка рассказывала что-то невнятное про то, как она провела день, жаловалась, что никто к ней не заходит и что, как дед помер, так она теперь одна. Наконец Игорь закончил, вытянулся во весь рост и посмотрел на бабушку, прямо в глаза, продолжая, однако, ласково улыбаться. Старуха, хоть и была подслеповатая, угадала его ненавидящий взгляд и замолчала, рассеянно сказала "Ну, пойдем, я тебя покормлю!" и побрела на кухню, Игорь за ней, постоянно останавливаясь и потихоньку проклиная ее за медлительность. Как только они прошли из коридора на кухню, Игорь поскорее обогнал бабушку и сел за стол.

"Ты что будешь есть?"

Игорь с наигранно тупым видом посмотрел на бабушку. Тупая тварь! Откуда я знаю, что там у тебя? Наверняка дерьмо какое-нибудь, как всегда!..

"А что есть?"
"Ну, что хочешь... Есть вот котлетки, я вчера готовила: вкусные! Будешь? Есть еще борщик - я не знаю, правда, он свежий? Несколько дней уже стоит, - бабушка достала из глубины холодильника большущую кастрюлю, приподняла крышку и понюхала, - Да, вроде, ничего еще... Тут еще колбаска есть, докторская. Паштета баночка - хочешь, открою? Есть еще сардинын в масле... Так ты что будешь?"

Игорь не успевал махать головой в знак отказа, на него разом нахлынуло столько вариантов, и каждый вызывал в нем жуткое отвращения, чуть не до рвоты. Каждое блюдо со своим вкусом представлялось ему отчетливо, словно бы он действительно его пробовал, и все эти вкусы соединялись в один, невообразимо мерзкий...

Любите ли вы домашнюю кухню, вы, тупые, жалкие твари? Любите? Нравится жрать, чтобы тлько забить желудок, не важно чем? И чтоб побольше, побольше!.. Усесться перед телевизором, или уставиться в какаю-нибудь желтенькую порнографическую газетку, и жадно запихивать, заливать в себя корм, как тупая скотина, чавкая и рыгая! Объедки ручьями стекают, или сползают, как селевой поток, по вашей жирной, недобритой роже, размазываются по столу, а вы едите, наслаждаетесь процессом!..

Игорь мысленно произнес эту уже отточенную и заученную тираду, обращаясь не известно к кому. Из ступора его вывел настойчивый вопрос бабушки, которая не унималась и повторяла, без малейших изменений в порядке слов и интонации, своё "Ты что будешь?. Он с жалким видом посмотрел на нее, как животное на мясника, не зная, что ответить, что предпринять, и вдруг его осенило.

"Ба, да я, вообще-то не голоден! Так, чаю только, может, попью..." Отлично! Отделался с минимальными потерями. Тупая старуха! Думала, сможежь подловить меня? А вот тебе!

"Ну тогда чайник сам поставь пока, а я сейчас пойду, варенье принесу. Я в позапршлом году делала..."

*****

Игорь тщательно вымыл руки с мылом, даже потер пемзой, затем так же старательно помыл нож, оглядел со всех сторон и сунул за пояс; потом пошел в комнату и открыл в тумбоку, достал оттуда деньги и начал рвать на кусочки купюру за купюрой...

*****

Игорь вышел из квартиры, аккуратно притворив за собой дверь, и начал спускаться по лестнице. Он прошел опять мимо того же бомжа, спустился уже на два этажа, потом вдруг остановился, постоял немного в раздумьи, вернулся и перерезал ему горло.

Игорь продолжил спускаться. На третьем этаже он встретил женщину с полными сумками продуктов, ту самую, которую видел у подъезда.

"ЧТО ТЫ СМОТРИШЬ, ТВАРЬ!!!!"

Женщина открыла рот, спешно соображая, чем ответить на такое невиданное хамство, но Игорь быстро подскочил к ней и ударил ножом в глаз, так что она успела только сказать "Ах ты пид..."...

Игорь вышел из подъезда и остановился у входа. Какая красота! Весна! Птицы поют! Он глубоко вдохнул свежий весенний воздух. Что за прелесть, природа! Так бы и любовался бы ей всю жизнь! А здорово, вообще, было бы жить где-нибудь в горах! Или возле озера! Только чтоб кругом не было людей. От них столько грязи...

Он размахнулся и всадил себе нож в сердце.