Каролинка

   Надо, очевидно, рассказать эту историю. Иначе ,она будет ходить за мной еще не один год, периодически вызывая в памяти образ этой странной женщины. Действительно странно. Она никаким образом не была связана с моей жизнью, но почему же ее фигурка так часто возникает передо мной.?

       Итак, Львов – 1960 год. Вы помните этот удивительный город? Нет?!
Ну, тогда этот рассказ не для вас – он для тех, кто жил в это время там. Кто знает все его улочки, закоулки и перекрестки. Центральная улица – Академическая. Вдоль улицы, начиная от кинотеатра «Щорс», маленькие магазинчики. Аптека, в которой можно было кроме лекарств купить гемотаген , дальше – зубная поликлиника- не самое приятное место, хлебный магазин с удивительно вкусными булочками – всегда свежие и незабываемые
«ромовые бабки», пропитанные ромом и покрытые глазурью , сортов 15 других, не менее вкусных изделий из теста и, конечно хлеб. Особенно «Бородинский». Сразу возле магазина, стоял ящик на колесах, а в нем мороженное и самое любимое - эскимо на палочке, в шоколаде. Продавщица никогда не стояла без работы, мороженное разметали в считанные минуты.

         Дальше - рыбный магазин, в витринах которого красовались коробочки с крабами, а в дубовых бочках - красная и черная икра. Филателия – всегда забитая детьми и взрослыми с тяжелыми альбомами под мышкой. Кинотеатр, магазин «сквозняк», гостиница «Интурист», возле которой стоял швейцар и был воплощением главного распорядителя этого старинного здания. Дальше опять магазины. «Ювелирный», с изделиями Палеха и Федоскино, « Спортивный», «Ткани», «Книжный» и так далее, до самого Оперного театра.

       Вдоль улицы Академической, постоянно движущаяся масса людей то в одну, то в другую сторону, а иногда туда и обратно. И такой она была всегда. Эта улица была своеобразной тусовкой. Особенно по воскресениям. Выходили старенькие польки, всегда в шляпках, перчатках, дородные евреи с домочадцами медленно дефилировали, раскланиваясь направо и налево. Жены демонстрировали друг другу наряды и заодно подрастающих детей. Почти все друг друга знали и не только в лицо. На улицах – знакомились, влюблялись и все это было в порядке вещей.

       Конечно были на этой улице и достопримечательности. Например – дядя Вася . Маленький, всегда улыбающийся какой-то детской улыбкой, с блестящей трубой под мышкой. Звуки играющей трубы можно было услышать то там, то здесь. И никого это не удивляло, все знали – это дядя Вася. Он вдруг подбегал к очередной «жертве» и улыбаясь своим щербатым ртом, заглядывая в самые зрачки, восклицал:

       - Я Вас знаю! Вы- Алла Ларионова, а если жертва была мужчиной – Олег Стриженов.
       - Я Вас узнал! Какая Вы красивая!!.
       -Люди!, -призывал он окружающих, смотрите это же Алла Ларионова.! Окружающие не заставляли ждать и вскоре собиралась толпа, тогда дядя Вася выхватывал из под мышки трубу и.... играл. Иногда ему подавали копеечки. Он брал, улыбался, но это не было его целью. Его цель –очередная Алла или Олег и публика. Появлялся дядя Вася всегда неожиданно и так же неожиданно исчезал неизвестнод куда.

            Другой достопримечательностью была –Каролинка.

            Видели ее в городе в строго определенное время – 15 числа и 1 числа каждого месяца. В дни аванса и получки. Все знали – сегодня будет Каролинка. А вот и она. Совершенно неопределенного возраста. Ей можно было дать и 50 и 30 , а по одежде и вовсе -15 лет. Маленького росточка, с двумя косичками и капроновыми бантами, в розовом капроновом платьице до колен, все в рюшечках и бантиках, в белых носочках и туфельках на коротеньких больных ножках. Дело в том, что одна нога у нее была короче другой сантиметров на 5 и она сильно переваливалась из стороны в сторону при ходьбе.

             Появлялась Каролинка всегда в одном и том же месте – возле кинотеатра «Щорс» и не обращая внимания ни на кого из окружающих, ни на улыбки, ни на окрики, деловито начинала свой обход магазинов.

       Всех продавщиц она знала по именам и заходя в магазин, направлялась прямо к ним, на весь магазин нарочито громким голосом объявляла:

       -Я пришла! Уже обcчитали покупателей? Давайте мою долю -20 копеек.
Продавщицы, улыбаясь вынимали из карманов копейки и отсчитывали Каролинке ее долю. Если давали больше, она обязательно давала сдачи, ворча:

       -Мне чужого не нужно, только 20 копеек.
Жертвой мог стать любой покупатель , которому вздумалось сказать ей что-то или нечаянно толкнуть.
       - Что ты пристаешь ко мне – громко кричала она.

       -Ты уже не мой муж. Ты меня бросил с тремя детьми и я должна так тяжело зарабатывать, чтобы прокормить их?!

       -А ну, давай деньги!

        Если мужчина пытался скрыться, она неслась за ним вдогонку – развивая тему брошенной жены с тремя детьми. Народ останавливался и с открытым ртом следил за тем, что будет дальше. А Каролинка не унималась, пока он не давал ей деньги – чтобы отстала. Она и отставала. Если ей попадалась женщина , разыгрывалась история брошенной матери с тремя или четырьмя детьми по вине этой женщины. И все повторялось, до тех пор, пока несчастная не раскошеливалась. Но, не дай Бог, кому либо вступать с ней в перебранку или возражать. Что тут начиналось! Каролинка выдумывала такие ситуации, что невинная жертва впадала в ярость и уже не возможно было разобрать кто тут прав, а кто виноват. И вообще кто тут ненормальный, а кто нормальный. Лучше всех было зрителям. Зрелище было поинтереснее кино или цирка.

       Но куда бы не гнала Каролинка свою жертву, если на пути попадался магазин, она останавливалась, секунду находясь в раздумьи, а потом так же неожиданно исчезала в дверном проеме. И все начиналось сначала.

       До вечера Каролинка успевала обежать почти все центральные магазины, разыграть не одну красочную сценку на улице. Бывали и необъяснимые ситуации. Когда на пути появлялся дядя Вася. Создавалось впечатление, что они или не любят друг друга или боятся. С лица дяди Васи моментально исчезала улыбка, а Каролинка бросала свою жертву и утиной походкой огибая дядю Васю, тихонько исчезала. Молча.

        Так проходили дни 1-го и 15- го числа каждого месяца. И не было такого, чтобы Каролинка не появлялась. К концу дня
уставшая, она заползала в троллейбус, садилась на первое сидение, а если его уже кто-то занял – бесцеремонно прогоняла. В троллейбусах ее тоже знали, поэтому никому и в голову бы не приходило не освободить место, появлявшейся Каролинке. Никто не хотел быть ее очередной жертвой и объектом хохота пассажиров. Но, всегда появлялись особы, которые ничего об этом не знали. Войдя в переполненный троллейбус и заметив, к удивлению свободное место возле Каролинки, усаживались и тут же подскакивали от дикого визга :

       -Не садись со мной! Я беременна от генерала! Мне скоро рожать! Если несчастная вставала и уходила – это одно. Но если открывала рот, то это было то, что нужно и Каролинке и публике.

         Перепалка неожиданно заканчивалась , Каролинка объявляла остановки:
Направо - «Парк культуры и отдыха». У кого длинные ноги, идите на танцы. У кого короткие – налево – « Стрийский парк» – идите, там вам повытягивают.

         Репризы Каролинки были настолько остроумны , что иногда создавалось впечатление ее полной вменяемости. Но думать об этом было некому и незачем. У города были свои шуты - атрибут любого, даже самого маленького королевства. Львов был не маленьким королевством. И все-равно жителям этого города не было никакого дела до дяди Васи и Каролинки.

Троллейбус подкатил к последней остановке.

       -Велосипедный завод – пропела Каролинка, дальше на велосипедах, а у кого сипеды болят –пешком.!

        А дальше – занавес. Зрителей больше не существовало. Перейдя улицу, Каролинка исчезла в подъезде одного из близлежащих домов. Все заканчивалось за дверью маленькой двухкомнатной квартирки.

        Одну из комнат снимала Каролинка. Еле добравшись до кровати, она рухнула, как подкошенная. Так больно ныла спина , ноги словно из камня – тяжелые , в голове пульсировала какая-то жилка и с каждым ударом отзывалась невыносимой болью в затылке. Не хотелось ни есть, ни пить, только бы закрыть глаза и заснуть, чтобы не чувствовать эту всеобъемлющую боль.

          Заснуть не удавалось и отлежавшись часа два, Каролинка встала и начала медленно переодеваться. Две косички превратились в тугой пучок волос на затылке, вместо розового платья- черная длинная, почти до пола юбка, а поверх – кофта коричневая шерстяная с длинными рукавами, на голову белый платок, на ноги черные туфли, один из которых был на каблуке –это для короткой ноги. Все. Каролинка подошла к зеркалу и посмотрела на свое отражение. Перед ней была старушка – обычная сельская бабушка, которых было много и которые почти ничем не отличались друг от друга. Никому и в голову бы не пришло видеть в этой старушке – экзотическую особу по имени Каролинка. В этом обличьи ее и знали в районе Нового Львова, где она жила.

            Каролина редко выходила из дома, только в магазин или к врачу. Нигде не работала и получала пенсию по инвалидности – 15 рублей. Когда-то в детстве жила с родителями на улице Коперника. Поляки по национальности, католики , влюбленные в свой город – LVUV, даже не думали покинуть его при приближении войны. За это и пострадали. Родителей убили в уличной перестрелке, а Каролинка чудом избежавшая участи родителей, скиталась по знакомым. Знакомых становилось все меньше и девочка попала в детдом.

            Оказалось, что девочке с внешностью ребенка, было уже 25 лет. Поверить в это было трудно, но необходимо. Каролинку устроили работать на железную дорогу обходчецей. Все это смешно, если бы не было так грустно. Несчастная через пол-года работы чуть не угодила под поезд. Отделалась поврежденной ногой. Начальство дороги оформило ей инвалидность и отпустила на все четыре стороны.

       Но в этом больном теле, каким-то чудом жила душа, жаждущая внимания, света рампы, восторга и удивления. Душа актрисы. А чем могла привлечь внимание Каролинка? Уродство никогда не вызывало восторга у публики, да и где ее взять эту публику. Решение пришло неожиданно. Хозяйка квартиры, где Каролинка снимала комнату, получала посылки из Америки, от родни.

        В посылке было много красивых вещей, которые не доводилось видеть не только Каролинке. Многие вещи предназначались 15 летней внучке хозяйки. Каролинка не только любовалась совершенно очаровательными платьицами и носочками, но иногда и примеряла их. За этим занятием однажды ее застала сама внучка. Она каталась по полу от смеха, подпрыгивая на одной ноге и передразнивая Каролинку. К удивлению, Каролинка ни чуть не обиделась, а испытала необъяснимый восторг от произведенного эффекта.

          В следующий раз, ожидая приход девочки, она заплела косички и вплела в них огромные банты, подвела карандашом брови, а губы накрасила химической красной помадой. Девочка пришла с мамой и Каролинка получила двойную порцию восторга и смеха. Давно не приходилось и самой так много смеяться и радоваться. Дальше – больше. Ей уже мало было двух зрителей и она решила выйти в город.

         Но ведь ее могли принять за сумасшедшую? Ну и что. Значит не надо ждать, пока примут. Значит надо сыграть эту роль так, чтобы поверили.
 
       Приходилось импровизировать во всем. Было страшно, но Каролинка скоро поняла, что народу необходимо развлечение в любом виде. Несколько раз она наблюдала, как реагировали люди на вопли

       -Держи вора! Обокрали!

        Моментально собиралась толпа, несчастного расспрашивали как это случилось, сочувствовали, передавали рассказанное вновь прибывшим, не знающим причины сборища. Толпа росла, шумела, наползали друг на друга, чтобы поближе разглядеть пострадавшего. Потом раздавался новый вопль , но уже с другого конца и опять
       -Укралиии! Помогите, держите!! И уже смех и вот все метнулись в другую сторону, чтобы увидеть новую жертву.
       -Куда прешь?!
       -А ты что купил место?! Пошел ты на ...!
       -Сам пошел, падла!
       -Ах, ты сволочь!!

        И новая сценка и новый спектакль. А зрителей, зрителей?! Вот это эффект! Вот как надо, думала Каролинка.

        Ей тоже хотелось внимания, шума, веселья. И Каролинка выдумывала правила. Во-первых, не смотреть в глаза, ходить с опущенной головой. Ведь по глазам могут определить ее вменяемость, а этого допустить никак нельзя. Что простят шуту, то не простят обычному человеку. Костюм уже давным давно подобран и обыгран на публике, лицо – тоже. В общем образ готов, а теперь вперед – на сцену.!!!

       Конечно это не были проблемы, выстраданные Каролинкой, все происходило по интуиции.Но интуиция вела ее все дальше, а обладая природным даром остроумия ,сценарий складывался сам собой. Оставалось проверить на публике. Позже Каролинка поняла, что чем больше ахинеи она несет, тем больший эффект производит. И пошло, поехало.

         Много ходить она не могла – сильно уставала , а дни – 1 и 15 были очень удачными. Народу на улицах прибавлялось, как прибавлялись в эти дни деньжата в их карманах. Каролинка часто меняла наряды – благо доступ к заграничным посылкам был постоянно. Но это всегда были – бантики, кружева, носочки, яркие туфельки и такие же яркие краски на сморщенном личике.

           Но, какой эффект! Сколько глаз! Толпы, снующие за ней и смелые, пытающиеся заговорить или окликнуть. Ох ,и получали же они свою порцию!

       - На...си...лу...ют ! орала Каролинка, схватив особо назойливого мужика за ширинку и моментально потеряв к нему интерес, отпускала со словами:

       -Иди, иди, потом закончим. Мне некогда – я на свидание иду.К милиционеру.

       Домой возвращалась вечером – разбитая, но с деньгами и впечатлениями. Впечатления помогали ей не думать о нестерпимой боли, которые преследовали ее постоянно и о которых удавалось забывать лишь там – на улице Академической. Болело все тело и каждый орган в отдельности. Забывалась Каролинка только во сне и поэтому пыталась спать много, что почти не удавалось. Но, лежа с закрытыми глазами, она прокручивала прошедший день 1 числа.

         Как смеялся, тот мужик – с сеткой, полной бутылок молока. Как смотрели на нее, как бежали вдоль улицы, чтобы посмотреть, что будет дальше. И она не оставляла свою публику без впечатлений. Сыпала остротами, откровенными выпадами , взвизгиванием , а иногда и конкретным хамством. Но, как они смеялись как веселились. А как весело было самой Каролинке. Как она их всех любила – свою публику. И пусть сейчас все болит, пусть она не сможет встать с постели, как минимум неделю. Но, зато у нее был этот выход. Сольный выход. А что вы себе думаете?! Зачем ей становиться актрисой? Она и так уже актриса , у нее есть свой театр и свои зрители, которые так ждут ее выступлений 1-го и 15- го числа каждого месяца. Из года в год.

       Но много этому больному телу отпущено не было. Но и то, немногое, что она успела, оставило в памяти львовян на долгие годы ожидание «выхода» в дни авансов и получек этой странной и смешной полу-бабушки, полу-девочки.

        Никому, наверное и в голову не приходило, что она где-то живет, как-то живет.
А Каролинка          жила для них. Превозмогая все более нарастающую боль, она вся в ожидании очередного выхода – гладила рюшечки на розовом платьице, расправляла нейлоновые банты, любовалась алой помадой, пудрой в белой коробочке. Нет, надо встать, ведь ее ждут там, выискивая глазами «замечательную» фигурку, да и ей нужна очередная порция адреналина, чтобы хватило сил до следующего раза.

         Нужно терпеть. Терпеть. Каролинка одела свою черную юбку, коричневую кофту, белую косыночку на бесцветную седую головку, туфли с одним высоким каблуком. Почти выползла из дома, чтобы купить в соседнем магазине немного еды – молока и хлеба. Продавщицы знали эту старушку, которой было так трудно ходить и которая терпеливо стояла в очереди.

       -Бабуля, идите я вас обслужу, обратилась к Каролинке продавщица. Без очереди.
       -Нет, не надо, я постою.

        Не хотелось жалости бедной Каролинке. Только не жалости. Еле дотащилась до дома. Часто останавливалась – темнело в глазах. Но, нужно собраться .Ведь завтра 15 мая.

       Готово платьице, туфельки – новые лакированные, красные. Все разложено по местам. Завтра утром – выход.

        Каролинка легла поверх застеленной кровати, чтобы не так было больно. Закрыла глаза и снова вспомнила свой театр – Львов и львовян, ожидающих, жаждущих встречи с ней –Каролинкой.

         А львовяне не заметили даже, что ни 1 ни 15 числа, ни это мая месяца, ни следующего, ни последующего – Каролинка в городе не появилась.
Она просто не проснулась больше в своей кровати.

          Хоронили старушку – хозяйка и племянница. Благо было в чем – черная юбка, коричневая кофта и черные туфли. Косыночку белую купили новую.

           Но, не все забыли о Каролинке. Почему в памяти так плотно засела эта история? И что такое вообще – память?.
Память о моем Львове.


       Зина Ермакова 2005 г.

       г.Дюссельдорф