Пробка

В ушах что-то шумело. Это было похоже на тарахтение мотора… или это радио? Ах, ну да!
«Послевоенных эпох…» - звучал перевод какой-то совершенно незвучной и нескладной кантри-песни. Ее каждый день крутили по радио, а если особо не везло, то и не раз. – «…Cмахнули мы медали…» – Кирка сидел на рыжей плите и кидал камушки в небольшой дедовский приемник – «…Послышался где-то там вздох: А это мы ви…» - в этот счастливый момент очередной рыжий осколок плиты ударил по динамику и тот заглох. Он не любил кантри.
«Кантри-то кантри, а вот в ушах все шумит! Что за бред?!» - подумал он, но, все же, вздохнув с некоторым облегчением, мотнул головой и стал постукивать оставшимся в другой руке камешком по плите. Стук ему нравился больше, чем та песня. И он так мелодично настукивал, что вскоре стал насвистывать «Пустынный романс». Под его приятные умиротворяющие трели он уснул, а шум улетучился, словно его и не было.
«Милая девичья мордашка высовывалась из окна и, смущаясь, исчезала за его створками. Мужчина кинул приемник в него. Но, оказалось, это был не мужчина, а мальчик. Совсем еще молодой юноша. Послышался звук битого стекла, и ему на голову упал небольшой камень.
- Нечего радивами разбрасываться, - прокричали из окна.
На него вылили ведро липкой и сладкой жидкости…
Милая девичья мордашка… оказалось, это был не мужчина… нечего разбрасываться… мальчик…»
Кирка приоткрыл один глаз. Вокруг все было однообразно рыжим, даже скучно как-то. Но солнце все же казалось каким-то багровым и, словно впервые, непривычным. По тропинке пробежал камешек, гонимый сухим западным ветром. Кирка лениво обернулся на шум позади: из под другого конца плиты вылетела, гремя каменными крылышками, маленькая птичка, и понеслась за камешком. Тот ускорился и через секунду исчез из виду.
Кирка прикрыл глаза и вновь постарался задремать.
«Темная сладкая жидкость текла рекой. Вино. Его было огромное количество, прямо-таки море. По неторопливому течению плыло множество маленьких шариков. Виноград, словно пузырьки, всплывал откуда-то снизу и лопался, отчего вино снопом маленьких брызг разлеталось во все стороны.
Вино течет по пустынному полю, снося рыжие камни, пропитывая сухую потрескавшуюся землю. Поблизости слышатся голоса. Но кто же это может быть? Через секунду на поверхности появляется большой белый зонт. В нем сидит старик и молодая дама. Они о чем-то разговаривают и, показывая куда-то пальцем, смеются.
- Чпок! – что-то хлопнуло. И звук этот показался приятным и знакомым. Поток вина прекратился, и зонт с людьми выкинуло на соседнюю рыжую плиту».
Кирка сел и огляделся. Воистину, на соседней плите кто-то сидел. Он потряс головой, сгоняя сонливость, и вновь всмотрелся в рыжую даль. Старик в это время переворачивал белый зонт. Затем он принялся его сушить, стирая тонкие струйки вина с белоснежной ткани сухой чистой тряпочкой, которую он потом выжимал в большую толстую зеленую бутыль. Закончив, он поднес бутыль к носу и вдохнул сладостный аромат.
- М-м-м-м… - сладостно протянул старик. – Ева, хочешь? – он протянул ей бутыль полную вина.
- Нет, – поморщилась девушка. – Благодарю покорно, но я откажусь.
- Пф! Как хочешь милочка, - он отвернулся от нее, и приложился к бутыли.
Казалось, Кирку никто не замечал. Девушка читала какую-то маленькую книжечку, а Старик все попивал вино из бутылки. Кирка о чем-то подумал и спустил ноги на сырую сладко пахнущую землю. Увидев шевеление на соседней плите, девушка, Ева, оторвалась от книги и, подбежав к Старику, прошептала ему что-то на ухо. Тот резко оглянулся в сторону парня.
- Молодой человек, - воскликнул он, - вы что делаете?!
Тот чуть покачался на месте и пробормотал:
- А вам то что?
- Как это что?! – он вскинул руки. - Вы же в русле стоите!
- И? – Кирка повернулся.
- А то «и», что без зонта, - он махнул рукой назад, в сторону сохнувшего в свете багрового солнца, своего белого зонта, - там стоять ни коим образом не безопасно!
С губ Кирки сорвался смешок:
- Вы что думаете? Если вы старше, то разбираетесь в моей работе лучше меня?!
- Ну, я бы на вашем месте послушался совета, - начал Старик, - я ведь жизнь прожил!.. – затем он остановился, словно до его ушей вот только что долетели слова Кирки, и вопросительно взглянул на него: - Постойте, а вы кем работаете?
Наступила пауза. Кирка бурил взглядом лицо подвыпившего Старика. Где-то далеко послышался стрекот каменных чаек.
- По мне не видно? – с ядовитой иронией к самому себе осведомился парень.
Старик задумался и стал тереть подбородок рукой. Девушка сидевшая позади также стала о чем-то напряженно размышлять. Наверное, пауза протянулась бы намного дольше, чем предыдущая, как вдруг Ева вскочила с места и воскликнула:
- Я знаю кто вы!
Все замерли в ожидании и смотрели на нее.
- Вы – пробочник!
Кирка залился звонким смехом:
- Ну наконец-то!
Старик стоял в каком-то подобии ступора, словно мысли его были где-то в другом месте, словно он куда-то ушел. Девушка же дрожала оттого, что сама догадалась и на лице ее сила улыбка. Вернувшись, Старик с сомнением спросил:
- Вы что, шутите?
- С чего бы? – Кирка, уже начал уставать от этого Старика.
- Нет, просто… - начал тот, и сам засомневался в своих словах, - просто, последний пробочник умер много назад!
- Как?!! – закричал Крика и засмеялся. – Значит, меня нет?! Что ж… Тогда придется отметить прискорбный факт – вы разговариваете со своей галлюцинацией! А это чревато последствиями, дорогой мой…
- Нет, вы не можете быть галлюцинацией! – запротестовала Ева, состроив серьезную гримасу. – Не может быть у двух людей, одновременно, одной и той же галлюцинации!
- А знаете что? – с взглядом полным колкого сарказма, Кирка обратился к Старику: - Эта девушка явно старше вас…
Они вопросительно взглянули на него. Тот улыбнулся:
- Ну, хотя бы умнее – это точно!
Вероятно, до Старика так и не долетел смысл сказанной только что фразы, так как тот был унесен потоком ветра забредшего сюда на крыльях песчаного альбатроса.
- Так, - прервал тяжкую паузу Кирка и прищурившись взглянул на темно-вишневый диск висевший над головой, - мне пора! Не буду вас задерживать…
Ева, чуть подтянув подол своего пышного белого платья, переводила пристальный взгляд то на Старика, то на Кирку. Первый стоял и почему-то ничего не говорил. И тогда она кинулась, в прямом смысле этого слова, к парню:
- Постойте! Постойте! – кричала она ему вслед. – Вы куда идете? Куда вы так спешите?!
- Ева! – возопил Старик. - Ты что делаешь?! Брось этого сумасшедшего!
- Ну как же?! Он же пробочник!
Старик замолчал и тяжело вздохнул. На лице он, по мере своих сил, изобразил мину спокойствия и произнес четыре слова девушке, стоявшей на песке цвета подсвеченного янтаря:
- Пробочников давно не существует.

Существуют они, или нет – Еву это не волновало, она просто верила Кирке на слово.
Пыльные облака поднимались высоко к небу, в воздухе стояла нестерпимая жара и даже рыбы, валявшиеся на песке и тут и там, в ожидании вожделенного алого потока, старались не дышать, чтобы не запортить жабры. Трое шли по тропинке, песок на которой был чуть светлее, чем вокруг. И дышали они спокойно и жару переносили вполне сносно. Кирка вышагивал куда-то вперед, Ева, не отставая, шла за ним, а Старик плелся чуть позади, похлебывая вино из бутылки.
- Куда мы идем?.. – простонала Ева от усталости, которая, вот только что, начала появляться у нее в ногах.
Кирка молчал. Взгляд его был устремлен на левую сторону горизонта, как раз туда, куда заворачивала тропа, и, где стали появляться невероятных размеров столбы, покосившиеся, а кое-где и вовсе поваленные на землю. Хмыкнув, Кирка повернул туда.
Дошли они туда очень скоро. Ноги просто подкашивались от усталости. Все трое они забрались на высокий камень, который выбрал Кирка, и уселись на край, свесив ноги. Их окружали титанических размеров и пропорций цилиндры, с выгравированными на поверхности невероятно замысловатыми узорами. Если приглядеться, можно было заметить цифры, которыми был, как бы помечен, каждый из цилиндров.
Заметив недоумевающие выражения на лицах Старика и Евы, Кирка сказал:
- Это пробки. Что обозначают узоры я без понятия, а вот цифры – это даты. Даты их изготовления…
- А кто их изготовил? – удивленная до предела, спросила Ева.
- Да шут их знает! – воскликнул Кирка и вскинул руки. – Они сюда с неба попадали.
И он, пальцем, не поднимая глаза, указал в рыжую высь.
- О-о… - только и вымолвила она.
Старик и Ева продолжили сидеть, любуясь невероятно красивым видом, а Кирка достал из-за пазухи небольшой сверток и развернул его. На пожелтевшей от грязи и пыли тряпке лежал лист бумаги, испещренный мелкими буквами, цифрами и линиями разных форм и размеров. Он водил пальцем вдоль этих линий и о чем-то напряженно думал, как вдруг:
- А зачем мы вообще сюда пришли? – спросил, уже красный от спиртного, Старик.
Кирка еще чуть подумал, спрятал сверток обратно и ответил:
- Как вы думаете, что случается с теми потоками, которые протекают по этому руслу? Куда они деваются? Ведь если бы они никуда не исчезали, то сейчас здесь наверняка было бы целое моря вина!..
- Я предпочитаю об этом не думать, - Старик икнул и кивнул в сторону своей бутылки с вином.
В ответ на что, Кирка склонил голову и посмотрел в глаза Еве. Та, поняв, что от нее ждут ответа, недолго думала и сказала:
- Мне кажется, оно просто выветривается…
- Нет! – прервал ее Кирка, - Мы – пробочники, сливаем это вино в дыры…
- Какие дыры?! Здесь нет ни одной дыры! – запротестовал Старик, размахивая руками вокруг себя.
- Они находятся под этими цилиндрами, которые мы называем…
- Пробками! – обрадовалась Ева.
- Именно. В свою смену пробочник откупоривает дыру и сливает туда вино. А когда поток иссякает, он помещает пробку наместо! Как в бутылке…
А пока поток не появился, я бы хотел вас попросить помочь мне вытащить вон ту пробку под номером «13.42.».

Извлечение пробки – дело простое. Главное иметь достаточно силы. Обычно, каждый пробочник мог сам сдвинуть ее с места, либо же, особо хилым, требовалась помощь двух-трех человек.
Чпок! – раздался ожидаемый всеми звук, и пробка с гулким ударом, сотрясая все вокруг, повалилась на раскаленную ярким солнцем землю. Ева от радости захлопала в ладоши, а Старик горделиво заулыбался, и лишь для Кирки в этом не было ничего необычного – стандартная рутинная работа.
Они быстро взбежали на высокий камень и стали ждать. Но долго ожидать темного, цвета беззвездного ночного неба, потока не пришлось – спустя буквально минуту, неподалеку взлетела стайка птичек и на горизонте показалась, приближающаяся и толстеющая на глазах, темная полоса.
Она была совсем близко, когда они неожиданно поняли, что камень был не настолько высок, чтобы не дать им погибнуть в бешеном потоке. Все произошло в считанные секунды: Старик схватил одной рукой зонт, другой – руку Евы и когда поток захлестнул кровавой волной камень, образовав волну, он прыгнул, раскрыл под собой зонт, и упал на него вместе с Евой. Они плыли, словно в лодке, ловко лавируя между камней и гигантских пробок.
А Кирка не успел ничего сделать, и был сметен безразличным потоком. Его тело бросало из стороны в сторону, оно тонуло и, в то же время, всплывало на волнах. И когда его лицо оказывалось на поверхности, он изо всех сил кричал и просил о помощи. А тем временем он все приближался к воронке, которую сделал сам, к той самой дыре, из которой извлек пробку. Но помощь в лице Евы и Старика так и не пришла. Их уже выбросило на высокий камень, на котором их теперь действительно не могло достать вино, и они, сидя на нем, безразлично смотрели на то, как вполне молодой пробочник Кирка исчез в зияющей пустоте…

Кирилл открыл глаза. Впереди все еще петляла дорога, заполненная машинами, а на часах сияли зеленые цифры, оповещающие о том, что было уже сорок две минуты второго. На небе светило солнце, привычно желтое жаркое и веселое. Над асфальтом мутнела пелена испарений. Кирилл протер глаза.
«Ну и сон!» - подумал он, так как никогда ему не снилось ничего более живого и реалистичного.
С периодичностью в пять-шесть минут машина трогалась, проезжала чуть меньше метра, затем опять останавливалась и стояла еще столько же. Это была самая обычная пробка.
Кирилл посмотрел налево: в ста метрах зеленел хвойный лес, в тени которого, наверное, сейчас было так хорошо! То ли к сожалению, то ли к счастью, но он не смог долго наслаждаться видом, ведь по левую сторону от него, совсем близко, возник автомобиль. Впереди сидела молодая красивая девушка, с покрасневшими щечками, а за рулем был пожилой мужчина, с небольшой светлой бородой. Кирилл опустил стекло.
- Девушка! – крикнул он, сияя развеселой улыбкой. Та, как бы в ответ, тоже опустила стекло.
- Да?
- Хорошая погода, неправда ли? – еще сильнее заулыбался он.
- Вы шутите?
Кирилл опустил голову и хмыкнул.
- Приятно познакомиться, - он посмотрел ей пристально в глаза, словно ожидал там что-то увидеть. – Меня зовут Кирилл.
Он протянул ей руку.
- Ева, - ответила та и улыбнулась. - Очень приятно.