Братья по свету

1316 год ознаменовался смертью законного правителя Индии, что повлекло за собой неизбежные перестановки в правлении, а вместе с ним и вопрос о престолонаследии.
Непогода нарушила планы, и братьям пришлось укрыться в пещере. Отправляясь в путь, дабы обозреть свои будущие владения, сыны Ала-уд-дина из династии Кхилджи попали под сильнейший ливень, грозящий перерасти в наводнение, хотя для Индии это и привычно – муссонные дожди открывают непрерывный сезон, чтобы на какое-то время напоить землю, утопив её в мутной жиже. Кони, придерживаемые под уздцы, переступали с ноги на ногу, ощущая под собой твёрдую почву, не скользящую при каждом неверном шаге.
- Как только нам удастся осмотреть наследие отца, поделим земли на 3 равные части, - заметил Хизр-хан - старший из братьев.
- Хорошо бы, - в тон ему подтвердил Мубарак, стряхивая воду с одежды на пол пещеры.
Некоторое время они стояли молча, прислушиваясь к буйству непогоды, пока, наконец, третий из них, Умар, не обратил внимание на странное свечение, исходящее из глубины:
- Там наверняка что-то есть, - предположил он, - поистине невероятный свет.
- Возможно, световой колодец, - бросил вскользь Хизр-хан.
- Но, пол сухой, - не унимался Умар, следуя зову своего любопытства в глубь пещеры, пока не застыл в немом восхищении.
- Что там? – Мубарак краем глаза уловил нерешительность брата и подошёл к нему, заглядывая через плечо.
Вскоре к ним присоединился и Хизр-хан:
- Камень должен быть у меня, на правах старшего!
- Я его первым увидел, - протест Умара был не менее оправдан.
Казалось, своды вот-вот дрогнут, под натиском ожесточённого спора из-за огромного алмаза, покоящегося на гранитной глыбе:
- Заберите и разделите мою долю земли, но я хотел бы оставить его себе, - предложил Мубарак, однако, братья были непреклонны. Ещё немного и разразилось бы кровавое побоище, но видимо боги были в этот день благосклонны к ним, позволив избежать столь незавидной участи.
- Предлагаю получше рассмотреть его, - Хизр-хан смотрел на выход из пещеры, где всё ещё бесновался ливень.
Не увидев в этом дурного умысла, братья согласно кивнули, и камень перекочевал на улицу, где показался ещё более привлекательным. Опустившись на колени перед ним, в немом восторге и блаженстве, не обращая внимания на истекающие влагой облака, мужчины, не сговариваясь, погрузились в молитвы. И как бы ни были близки братья, воззвания прозвучали к различным богам.
- Нама Ом Вишну-падайа кршна-прештхайа бху-тале, - голос Хизр-хана был глух, скорее обращенный внутрь себя, нежели перекрывающий действительность.
- Я возношу Тебе свои молитвы, о досточтимый Господь, являющийся сыном пастуха Нанды… - вознося сии молитвы к Брахме, Умар уткнулся лицом в сырой тёмно-серый грунт.
- Припадаю к великому Шиве, полному безграничного извечного блаженства, Чей Образ не затронут воздействием трех гун, - Мубарак искал ответа в небе. По щекам хлестал ливень, но вряд ли он замечал его, погрузившись в молитву.
Возымела ли действие молитва последнего, пошутила ли над братьями разбушевавшаяся стихия, но, прорезавшая воздух, стрела молнии, ударив в камень, разбила его на три части. При этом, каждый и осколков превышал семьсот карат. Протянув руку к самому крупному из них, Хизр-хан вознёс его к небу, продолжая наслаждаться невероятным свечением:
- Он будет именоваться "Дерианур"! – восхищённо воскликнул он, разглядывая каждую грань обретённого камня, - «Море света»!
- Мой осколок напоминает мне гору, - заметил Умар, приглядываясь к алмазу, который держал в руке, - отныне я буду именовать его «Гора света», то есть «Коинур».
- Похоже, братья, вы совсем забыли о нашей стране, где мы обрели столь ценное сокровище, - усмехнулся Мубарак, - придётся мне исправить вашу оплошность, пусть мой камень носит название "Хиндинур" - "свет Индии".
Через мгновение кони уже уносили прочь от пещеры своих седоков, обременённых столь значимым приобретением. А вскоре, разделив между собой земли, братья приступили к правлению.
Ни одно правление в истории, между тем, не обходится, как известно, без каких-либо катаклизмов и только лишь волею Всевышнего определяется, насколько они окажутся разрушительны для той или иной страны. Пришедший же вослед султанству братьев голод уносил тысячи и тысячи жизней.
Расплатившись с Мубараком, персидский шах с нескрываемым удовольствием рассматривал игру на гранях «Хиндинура», покачивая головой в знак того, что покупка того стоит. Вырученные деньги пошли на строительство храма разрушителю Шиве, за чем строго проследил новоиспечённый султан. Сказать, что он не жалел о камне, значит, не сказать ничего, однако, сильные мира сего служат отнюдь не себе, а своему народу, утрата камня послужила началу новой жизни. Хотя, справедливости ради, надо заметить, что и после постройки храма с помещением внутрь мраморного идола Шивы, ситуация не изменилась и люди всё ещё продолжали погибать. Собравшись вместе, Умар и Хизр-хан, всё ещё колебались, но взоры их были полны решимости:
- Надеюсь, что на этот раз всё будет как надо, - голос старшего брата был глубок и печален, в руках его покоился «Дерианур», в свете прощального блеска.
- Да, - кивнул Умар, - поднося к глазам «Коинур», - возможно, что именно с ними всевидящий Шива, наконец, узреет опустошённые им земли.
- Послушай, - Хизр-хан подозвал каменотёса, - вставьте эти камни в глаза идолу. Отныне и навсегда будут они обозревать бескрайние просторы нашей страны.
По окончании работ, всё тот же каменотёс пришёл огласить, что просьба султанов исполнена. С этого момента уже больше ничто не тревожило государство, ибо бедствия прекратились, а страна обрела надёжного покровителя в лице божественного Шивы.
На этом сказание о братьях завершено, а вот путь камней только начинается...