Глава шестая. Машина

ГЛАВА ШЕСТАЯ. МАШИНА

 Когда стена сомкнулась за спиной Кли, подчинившейся приказу лорда и оставившей его наедине с кандидаткой, эла некоторое время неподвижно простояла на месте, словно в нерешительности – куда же ей теперь идти и что делать?
 «Всё ли я сумела сказать? И поняла ли она меня? В любом случае, теперь дальнейшее зависит только от неё. И может быть, от Внешних – хотя уповать на Их помощь…».
 И тут Хозяйка услышала Зов. Это было настолько неожиданно, а Зов таким слабым, что ей даже показалось – мерещится. Нет, поняла Кли миг спустя, не мерещится – голоса Старших она узнает, даже падая в Бездну.
 «Наконечник вошёл в тело Зверя. Птицы должны вырваться из силков – всё остальное перед этим меркнет. Помоги им».
 «Всё остальное перед этим меркнет, – подумала эла, вслушиваясь, – значит… Значит, пришёл час, ради которого я прожила последние двадцать лет».
 Она чуть-чуть исказила Зов, создавая эхо, – там поймут, что Зов услышан. Отвечать нельзя – со всех сторон следят чуткие глаза и уши Города. Именно так погибли две её сестры – их раскрыли, когда они общались со Старшими. Мать-Ведунья и Отец-Воевода прекрасно понимали, что ставят Тайную под удар уже тем, что зовут её; однако фраза «всё остальное перед этим меркнет» поясняла – иначе нельзя. Ну что ж…
 Изящный браслет на левой руке элы издал мелодичный звук. Хозяйка досадливо поморщилась – как не вовремя! – но активировала приём: она знала, кто её вызывает.
 – Ты где? – раздался жёсткий мужской голос. – Я возвращаюсь, а тебя нет! Жду тебя дома.
 – Не беспокойся, сейчас буду – я недалеко. Закончила выполнять задание лордов. А как твоя инспекция флота? И как там…
 – Потом, – оборвал её невидимый собеседник. – Поторопись.
 «Муж зовёт жену, и верная жена спешит к нему – как же может быть иначе? За стеной, в апартаменте Хана, тихо и, похоже, кроме лорда и Муэт, там больше никого нет. И поблизости – тоже никого. Время ещё есть, и мне надо знать, что с Флорой. Да, всё меркнет, – но это я должна знать».
 Подойдя к входной стене своего апартамента, Тимни – именно так звали её Повелители – быстро взглянула на себя со стороны. Простое колдовство, но оно позволяет проверить, готово ли к бою с мужчиной древнейшее женское оружие: красота. Оставшись довольна результатом, эла бросила мысленный приказ, и стена послушно исчезла.
 – С возвращением, мой лорд.
 Сидевший в мягком кресле холла и отрешённо созерцавший текущую по экрану панораму окружавшей Город пустыни эл повернул голову. Тимни видела, что её муж чем-то сильно озабочён, однако при виде жены его губы тронула улыбка.
 – Ты великолепна – как всегда. Стоит возвращаться, когда тебя ждёт такая женщина.
 – Что случилось, Калиф?
 – Иди сюда, – сказал он, не отвечая на вопрос.
 Тимни летящим движением оказалась рядом с мужем, привычно-послушно присела к нему на колени и взъерошила ладонью короткие и жёсткие, густо пробитые сединой волосы лорда.
 – Так что случилось? – повторила она. – Неприятности? Что-то серьёзное?
 В том, что действительно произошло нечто серьёзное, эла уже не сомневалась: супруг после недельной отлучки вовсе не спешил увлечь её в спальню, и это настораживало. За двадцать лет Тимни хорошо изучила повадки своего Повелителя и его темперамент – Калиф мог пренебречь любовью лишь в исключительных случаях. Перетопи Водяные половину базирующегося на Гавань флота или высади восточные орты десант прямо на Купол Города, он и то сначала как следует приласкал бы свою жену, а уж потом занялся другими делами. Неужели…
 – Шестиконечники требуют твоего полного менталосканирования, – напрямик заявил Калиф, глядя прямо в глаза Тимни. – Твоего – и Флоры. Мы с Эмиром сопротивлялись принятию этого решения, но оказались в меньшинстве. Адмирал даже пригрозил пустить в ход эмиттеры всех своих нырятелей, если кто-то посмеет хоть пальцем тронуть его невесту, но остальные лорды гексаграммы предъявили слишком серьёзные обвинения. Их пятеро – нас двое. Придётся подчиниться. Единственное, чего удалось добиться, – отсрочки на сутки. Но завтра…
 «Да, шестиконечники, – подумала эла, опустив взгляд на украшающий безымянный палец правой руки Калифа перстень с гравировкой: шестиконечной звездой. – Конечно, одна из жён высших лордов – нет, даже две, хотя одна ещё только невеста, – и тайные враги! Какой козырь для адептов пентаграммы…».
 Истинные Хозяева Города принадлежали к двум партиям, оспаривающим друг у друга право на верховную власть, и символами этих двух соперничающих групп были древнейшие магические знаки Настоящих Разумных. Из двадцати Правителей десять носили перстни с гексаграммой, а другие десять принадлежали к партии пятиконечников.
 Однако сейчас это равновесие нарушилось – на полыхающем Восточном континенте пропали двое носителей гексаграммы, а ещё один погиб в океане, когда Водяные перехватили возвращавшийся с востока войсковой караван. Правда, в одном из осаждённых ортами фортов застрял и один из пятиконечников, но в самом Городе для них соотношение всё равно стало благоприятным – девять к семи. Воспользовавшись этим, адепты пентаграммы решили окончательно разделаться со своими давними соперниками – раз и навсегда. И тут им – как нельзя кстати – подвернулась Флора.
 «Девочка, девочка, ну разве можно было быть такой неосторожной…».
 Полное, или глубокое менталосканирование – вещь очень серьёзная. Эта процедура выворачивает наизнанку сознание любого разумного существа, и считалось, что нет такой магической защиты, которая смогла бы устоять перед Бешеной Машиной.
 К постоянному и поголовному глубокому менталосканированию Истинные Хозяева не прибегали только лишь потому, что в трёх случаях из четырёх (а то и в четырёх из пяти) выворачивание сознания заканчивалось полным и необратимым распадом этого самого сознания (поэтому-то машину-менталосканер и прозвали Бешеной). И особенно бережно Повелители относились к своим настоящим женщинам – душедарительниц очень мало, а Бешеную Машину называют ещё и Убийцей Душ. Подозрения должны быть обоснованными, и обвинения вескими, в противном случае ни одна из эл не подвергалась ментальному потрошению. И если такое решение всё-таки принималось…
 «Девочка, девочка, ну разве можно было быть такой неосторожной…».
 Флора родилась семнадцать лет назад – она была третьим ребёнком Калифа и Тимни. У Флоры имелось пятеро братьев – двое старших и трое младших, – но её единственная сестра умерла всего лишь трёх лет от роду. Ни магия, ни наука не в силах полностью одолеть Истинную Владычицу всего Сущего – Смерть. Чуть ли не с самого рождения Флора стала завидной невестой, и за девочкой пристально наблюдали оба клана Повелителей. За элами сохранялось права выбора мужа – по отношению к Истинным Хозяйкам насилия в любой его форме избегали, – и юная Флора предпочла адмирала Эмира четверым сыновьям лордов пентаграммы.
 Отвергнутые претенденты внешне смирились, но организовали тщательную слежку за капризной красавицей. Вряд ли они полагали, что им удастся обнаружить что-то по-настоящему серьёзное – скорее, конкуренты надеялись просто-напросто очернить невесту в глазах Эмира принятым ещё среди предков элов способом: доказать её безнравственность. Элы пользовались известной свободой – до брака им дозволялся даже невинный флирт. Затея провалилась – Флора оказалась достаточно благоразумной, – однако в порыве симпатии к одному из ухажёров девушка сказала ему кое-что лишнее. Дело приняло совершенно другой оборот: теперь речь шла уже о Тайных – ортах-пленницах, прикидывающихся покорными жёнами и злоумышляющих против основы основ Города.
 «Девочка, девочка, ну разве можно было быть такой неосторожной…».
 Всю эту предысторию Калиф изложил жене по-военному коротко, не сводя с неё испытующего взгляда. Тимни не беспокоили попытки мужа заглянуть в её сознание – за долгие годы магиня в совершенстве овладела умением мыслить на двух уровнях. Внешний, безобидный слой при этом выставлялся напоказ, а вот пробиться к внутреннему за двадцать лет так никто и не сумел.
 – Где она сейчас? – спросила Тимни, когда лорд закончил свой рассказ.
 – В Первой Гавани – при штабе адмирала. Это и к лучшему – Эмир не даст и пылинке на неё упасть. Он едва не пристрелил одного юнца, когда тот попытался было, как он выразился, «раскрыть достойному лорду глаза на чёрное нутро его невесты». Флоре ничего не угрожает – пока не угрожает. А вот что ты мне скажешь, а?
 – Калиф, – медленно проговорила Тимни, не опуская глаз, – мы с тобой двадцать лет, с того самого дня, когда меня доставили в Гавань на борту одного из нырятелей, мокрую и полуживую. Я приняла правду Города, и была тебе хорошей женой все эти годы. Скажи, я хоть раз давала тебе повод усомниться во мне?
 – Нет, Тимни. Поверь, мы с Эмиром держались до конца. Если бы не показания этих двух молодых метисов, которые они дали под Бешеной Машиной… Пойми, речь идёт о новом мятеже, куда более страшном и целенаправленном, чем бунт Поклонников Тьмы. Я верю тебе, и адмирал верит Флоре, но остальные… В общем, есть только один выход: или ты и наша дочь расскажите всё сами, или вам обеим предстоит встреча с Убийцей Душ. Лорды гексаграммы попросту испугались – пятиконечники обвиняют всех нас в подготовке резни. Это очень серьёзное обвинение!
 – Подожди, подожди, о чём ты говоришь? Ты только что сказал, что веришь мне, и тут же предлагаешь мне же покаяться неведомо в чём? Это же нелогично, мой лорд!
 – Да при чём здесь я, – раздражённо бросил Калиф, ссаживая жену с колен и вставая. – Я всего лишь передаю тебе слова Истинных Хозяев, принявших решение! Тебе и Флоре не в чем признаваться? Прекрасно! Тогда вас подвергнут глубокому менталосканированию. Это вердикт, и вердикт окончательный! Или ты предлагаешь нам начать из-за вас гражданскую войну, как начали её Настоящие Разумные тысячи лет назад? Повод хороший, да и имя ты носишь одной из женщин той самой эпохи!
 – Хорошо, – сказала Тимни, успокаивающим жестом положив руки на плечи мужа, – я согласна на свидание с Убийцей Душ. Только обещай мне, что если я окажусь невиновной или погибну под Бешеной Машиной, нашу девочку никто не тронет. Обещай мне это, если ты мужчина!
 – Обещаю, – ответил Калиф. – И ещё я обещаю, что эти проклятые пятиконечники дорого мне за всё это заплатят!
       «Пусть будет так… – подумала эла, опуская взгляд. – Ты не знаешь – и не надо тебе знать! – что весь этот так называемый новый мятеж на самом-то деле есть давно лелеемый нами план разрушения вашего проклятого Города вашими же собственными руками! Купол не взломать извне, но его можно взорвать изнутри. И носительницами этого медленного разрушения должны были стать женщины: мои дочери, и дочери других Тайных, и дочери Флоры, и дочери её дочерей…
 Текучая вода рушит крепчайшие скалы и прокладывает в толще гор извилистые ходы. И в конце концов – скальная громада рушится, источенная изнутри. Я пришла освободить вас же самих от древнего магического проклятья, занесённого в этот Мир злыми звёздными ветрами из неведомых тёмных глубин Вселенной. Ах, Флора, Флора – ты казалась мне такой умницей! И вот надо же – дрогнуло глупое сердечко, и твой язык предал тебя, плетя вязь опасных слов перед врагом, показавшимся тебе другом… Мне глаз нельзя было с тебя спускать, но не могла же я постоянно быть рядом со взрослой дочерью! О случившемся сожалеть бесполезно…».
 И в это время сознание Тимни кольнула ледяная игла – там, в апартаменте Хана, ещё одна женщина, которая проходит испытание. А если Муэт это испытание не выдержит? Что тогда? Кто готовил пленницу к свиданию с будущим мужем? Всё ли вам теперь ясно, лорды-Повелители, Истинные Хозяева Города?
 «Помоги им – всё остальное перед этим меркнет».
 Всё – в том числе и жизнь Тимни (которую на самом деле зовут совсем по-другому, и она помнит своё настоящее имя), и жизнь её дочери Флоры, и даже далеко идущие планы. Так кто же такая эта Муэт, и почему она так важна? И почему «помоги им» – разве спасения одной только Муэт будет недостаточно? «Птицы должны вырваться из силков» – а не одна птица! Старшие не бросают пустых слов – особенно если эти слова воплощаются в Зов.
 Ледяная игла превратилась в лезвие, причинявшее самую настоящую боль. За те несколько дней, что Кли провела с Муэт, Хозяйка установила с пленницей надёжный ментальный контакт. И сейчас сознание элы подавало тревожный сигнал: в апартаменте Хана что-то происходит – что-то из ряда вон выходящее. Нетрудно догадаться, что именно – за Муэт пришли. Точнее, пришёл, и этот пришелец схватился с лордом. И похоже, схватка отнюдь не закончилась быстрой победой спасителя – Тимни ясно ощущает отчаянье Муэт. Где сейчас твоё место, Тайная? Ответ ясен.
 «Слово за древней магией Инь…».
 Мысль работает стремительно – весь этот взвихрённый калейдоскоп промелькнул в сознании Кли-Тимни всего за несколько мгновений. И когда Хозяйка снова взглянула на стоявшего перед ней Повелителя, она уже знала, что сделает.
 Глаза лорда потеплели – постоянно живущая в них холодная жестокость Истинных Хозяев на время отступила. Тимни за долгие годы безошибочно научилась различать оттенки чувств обитателей Города, и поняла, что за этим последует – собственно говоря, этого-то она и добивалась
 – Кажется, – произнёс Калиф, лаская жену взглядом, – неотложные дела мы с тобой обсудили. А я ещё даже не вымылся с дороги – на моих плечах пыль всех пустынь Западного материка. Ты мне поможешь?
 «Ритуал, сложившийся годами…».
 – Конечно, мой лорд…
 «Ритуалы следует соблюдать…».
 Держа Тимни за руку, Калиф убрал стену – открылась просторная полуосвещённая ниша с овальным бассейном посередине. Хозяин шагнул внутрь и вызвал воду – пенящиеся струи быстро заполнили чашу бассейна. Одновременно эла заметила, как лорд мысленным приказом блокировал систему внутреннего слежения в апартаменте. Повелители имели на это право, и они не любили, когда за их интимными игрищами наблюдают. Калиф обожал предаваться любовным утехам в воде…
 «Ты в моей власти, Истинный Хозяин…».
 На какую-то долю секунды Тимни посетила мысль – а может, попробовать полностью подчинить себе лорда? – однако эла тут же её отбросила. Права на ошибку у неё, Кли, нет, и времени тоже нет. И ещё не стоит забывать об автоматике – управляемые перстнями лордов ментальные усилители чутко реагируют на малейшие изменения настроения Истинных Хозяев, носителей этих амулетов. В Городе его Повелители неуязвимы – почти неуязвимы…
 Лорд быстро разделся, вошёл в тёплую воду, доходившую ему до колен, с видимым наслаждением окунулся с головой, вынырнул и вытянулся во весь рост, лёжа на спине у края бассейна. Его обнажённое тело было поджарым и мускулистым – Хозяева ценили телесное совершенство.
 – Иди ко мне, – попросил-приказал он, глядя на Тимни.
 Эла нарочито медленно и плавно – ритуалы следует соблюдать! – освободилась от одежды, всей кожей ощущая закипавшее возбуждение Калифа.
 – Иди ко мне, – хрипло повторил эл, когда тонкая полупрозрачная ткань соскользнула по бёдрам Хозяйки на разноцветный пол. Чистая вода не создавала помех взгляду, и Тимни видела – Повелитель готов к любви. Инь-магия – страшная сила…
 Расплёскивая воду, Кли опустилась в бассейн, обвилась вокруг лорда, оказалась поверх него и одним движением приняла в себя его жадную тугую плоть.
 – М-м-м-м… – простонал Хозяин, прикрывая глаза. – Великие древние боги…
 Его сильные руки стиснули бёдра Тимни, а от ритмичных рывков волновалась вода в бассейне. Эла прижалась к груди мужа, расстелив пологом свои густые волосы и лаская пальцами лицо и шею Хозяина. Она чувствовала – вот-вот, и этот момент ей нельзя было пропустить.
 Кли ощутила толчком вплеснувшееся в неё горячее, и тут же другое горячее окатило ей грудь. Она резко распрямилась, отстраняясь от конвульсивно вздрагивающего тела Калифа.
 – Смотри, мама, – гордо говорит маленькая девочка, демонстрируя веер сверкающих коготков, украсивших её тоненькие пальчики.
 – Убийственное колдовство, – отвечает мать, с опаской поглядывая на дочь, – но когда-нибудь оно тебе пригодится…
 Десять длинных лезвий вошли лорду под подбородок, с лёгкостью прошили мозг и пробили череп, приподняв своими кончиками мокрые волосы на голове Хозяина. Момент был выбран безошибочно – заглушенные бурным эмоциональным выбросом ментальные усилители не сработали. В самой совершенной защите можно найти брешь…
 Тимни высвободилась и встала, с неожиданным для себя самой ожесточением смывая со своей груди и живота кровь и семя уже мёртвого Повелителя.
 – И ваши предки, и вы сами почему-то очень плохо учили историю этого Мира, – сказала она, обращаясь к трупу лорда. – Жену, двадцать лет верно ждавшую с войны мужа, – который тем временем не пропускал ни одной попадавшейся ему по пути к дому юбки, – звали Пенелопа. Клитемнестра тоже дождалась своего супруга, и даже помогла ему смыть пыль дальних дорог. В бассейне. Вот только это купание стало для героя войны последним… Прощай, Калиф, – и будьте вы все прокляты!
 Затем она нагнулась, сдёрнула с бессильной тяжёлой руки перстень с гексаграммой – Истинные Хозяева никогда не расставались со своими амулетами – и надела его. Перстень немного покапризничал, но потом послушно принял размер её пальца – двадцать лет жизни бок о бок с законным владельцем Ключа не прошли для Кли даром. Эла вытерлась висевшим на стене куском мягкой ткани – сушиться воздухом времени не было – и бросила последний взгляд на лицо того, с кем она так долго делила супружеское ложе, и который так ничего и не понял. Вода в бассейне стала красной от крови и скрыла очертания тела Повелителя.
 Кли торопливо оделась и выскользнула из купальной ниши. Стена за её спиной тут же затянулась – бытовая аппаратура апартамента была настроена и на Хозяина, и на Хозяйку.
 В холле она огляделась и прислушалась к своим ощущениям – что там, у Хана? Взяла со стола пояс Калифа с разрядником и надела его – а вдруг пригодится? И вышла из своего дома с тем, чтобы никогда больше сюда не возвращаться.

* * *

 Ощущение тела – настоящего, а не призрачного тела, – пришло неожиданно и против воли. Оглушённый и смятый рухнувшей на него мощью, Хок запоздало понял, что это не он сам обрёл свой привычный облик, а его вырвали из фантомной ипостаси и грубо втиснули в обычную плоть. Кто бы мог подумать, что Хозяева на такое способны…
 Голова кружилась, мысли путались, и орт опять-таки не сразу осознал, что его такое знакомое и послушное тело ему не подчиняется. Хока размазало по стене прямо там, где он прошёл сквозь эту стену в призрачном обличии, расплющило, словно шмякнутый о камень кусок сырого теста. Воин видел – и даже чувствовал – свои раскинутые в стороны руки, вывернутые ладонями наружу и прижатые к стене, но не мог пошевелить и пальцем. Правда, сознание работало, но Силы не осталось ни капли, словно орта выжали досуха.
 – Та-а-а-к… – снова услышал он тот же голос. – Надо полагать, ты спешил поздравить меня с грядущим бракосочетанием, причём так спешил, что даже не удосужился получить приглашение. Крайне неосмотрительно с твоей стороны! Я очень не люблю непрошеных гостей, тем более появляющихся в самый неподходящий момент.
 Мир перестал вращаться, и орт смог разглядеть чёрно-золотого – того самого, которого он успел заметить, как только втёк сюда. Эл стоял в нескольких шагах от Хока, разглядывая его с брезгливым любопытством. А за его спиной, в кресле подле уставленного снедью стола сидела Муэт в вычурном белом наряде. Орта сидела неестественно прямо и неподвижно, и Хок догадался, что она просто-напросто не может двинуться – как и он сам. Выражения её лица и глаз Хок не разобрал – он ещё не совсем чётко видел окружающее, да ещё мешала эта проклятая фигура в чёрно-золотом прямо перед ним, так и тянущая к себе взгляд.
 – Орт, – подвёл итог осмотру Хозяин. – Удивительное дело… И как же этот заклятый враг сумел оказаться в самом сердце нашей твердыни, причём так, что ни стража, ни самая совершенная техника не известили нас об этом? Это обстоятельство настолько меня интригует, что я, пожалуй, немедленно уделю тебе несколько минут своего бесценного времени. А ты, моя дорогая, – с издёвкой произнёс он, обернувшись к Муэт, – пока немного поскучай. Не думаю, что мне придётся вынуждать тебя томиться в ожидании брачных ласк чрезмерно долго. Ведь эта маленькая неожиданность вряд ли нарушит достигнутое между нами сердечное согласие, не так ли?
 Жёсткие холодные клыки вонзились в мозг Хока – ему пришлось стиснуть зубы (это у него получилось), чтобы не закричать. Хозяин не стеснялся причинять новому пленнику – а никем иным маг племени гор сейчас и не был – боль, хотя и осторожничал: содержимое сознания воина-орта, проникшего в Город незамеченным, очень интересовало Повелителя. И всё-таки временами Хоку казалось, что в его голове ворочается злобный зверь, кусками вырывающий орту кожу – изнутри.
 – Занятно, занятно… – бормотал Хан, полуприкрыв глаза. – С такими чарами мы ещё не сталкивались… Призраки? Шестиконечники были правы – этими бродячими миражами давно следовало заняться всерьёз… Ах, вот даже как! Так вы, оказывается, – лорд бросил быстрый взгляд на застывшую Муэт, – очень хорошо знакомы! Как это мило! Почти как в старинных сказках: доблестный рыцарь явился спасти свою прекрасную принцессу из лап кровожадного огнедышащего дракона… Вот только дракон как-то не склонен подставлять голову под меч нашего славного паладина – у дракона зубки всегда наготове!
 Маг побеждает врага, маг убивает врага, но маг не издевается над врагом, ибо строгая система чародейства не терпит низменных чувств – она может дать сбой. Эту истину ростки усваивали в самом начале обучения. Хан издевался – ведь его учили совсем другие менторы.
 Истинный Хозяин чувствовал себя почти всесильным – ещё бы, ему подчиняется едва ли не вся мощь питающего Город Главного Источника! Лорды-Правители имели прямой доступ к энергоресурсам, но тонкое чародейство требует не столько грубой силы, сколько умения. Готовившие Хока к отчаянному броску в Гнездо Зла умудрённые ведуньи предполагали, что воину придётся столкнуться с попытками вскрытия памяти, и усилили защитный слой. Да, любую защиту можно сломать – недаром Отец-Воевода сообщил Хоку только то, что счёл абсолютно необходимым для достижения успеха, – но часто для этого нужна отмычка, а не тяжёлая кувалда.
 Эла подвела чрезмерная самоуверенность: легко поймав и обездвижив неожиданно ворвавшегося в его покои призрака и частично вскрыв его сознание, лорд счёл, что вызнал у пленника всё – или почти всё, за исключением несущественных деталей. Орт прикинулся призраком – значит, надо просто повысить чувствительность детекторов и установить дополнительные широкополосные излучатели, работающие в автоматическом режиме и в паре с гоуст-сенсором. Узнай Хозяин, что враг пробрался в Город куда более сложным способом, он вёл бы себя совсем по-другому.
 Ко всему прочему, Хан поддался раздражению, и это определило все его дальнейшие действия. Когда эл к своему крайнему изумлению понял, что его пленники – муж и жена, он ощутил очень неприятное чувство. Лорд примерил ситуацию на себя, задав простой вопрос: а ты, Истинный Хозяин и Повелитель, пошёл бы в логово врага за своей женщиной, рискуя при этом наивысшей драгоценностью – жизнью? И ответ был отрицательным – какой смысл врать самому себе?
 И тогда Хан почувствовал, что этот распятый на стене жалкий пещерный дикарь в чём-то превосходит его, Властителя и потомка многих поколений Властителей! Но признание превосходства, которым обладает бессильный перед мощью Города пленник, превосходства над одним из Хозяев этого Города, требовало отмщения – и немедленного.
 Убивать захваченного пленника на месте не имело смысла – он ещё пригодится. При всей своей самонадеянности, лорд прекрасно понимал – менталосканер наверняка выжмет из сознания орта ещё много такого, что может быть использовано к вящей славе и могуществу Города, а за сохранность разума пленного мага можно было не беспокоиться: враг – он и есть враг, что с ним церемониться! И тело его будет использовано в качестве свежего сырья для Инкубатора, ведь Уцелевший рождён настоящей женщиной. Все предельно рационально – а как же иначе? И лишь уязвлённое самолюбие Хана бунтовало против этой рациональности и требовало отмщения – и немедленного.
 – А ты знаешь, я, наверно, ошибся, – снова заговорил эл спустя некоторое время, обращаясь к Хоку и изображая нарочито глубокомысленные размышления. – Ты вовсе не собирался меня поздравлять, нет. Тебе просто было интересно подглядеть в щёлочку: а чем же это мы будем заниматься с молодой женой после поцелуев? Я угадал? Ну что ж, пожалуй, я смогу удовлетворить это твоё здоровое любопытство. Только зачем же в щёлочку – этот весьма увлекательный процесс куда приятнее наблюдать вблизи, во всех подробностях! Так что располагайся поудобнее, и начнём!
 Хока поволокло вдоль стены, пока он не оказался в том же распятом положении прямо над ложем.
 – Так, – продолжал разглагольствовать Хан. – А вот стол в нашем интерьере – деталь явно лишняя, она будет отвлекать внимание от главного номера нашей программы.
 Подчиняясь неслышной команде Хозяина, стол сдвинулся в сторону, позвякивая посудой.
 – Надеюсь, тебе хорошо видно? – осведомился Повелитель. – Другие зрители не мешают? Ах да, я и забыл – ты же у нас один.
 Он подошёл к неподвижной Муэт и положил ей руку на плечо.
 – Ну что, невесте пора становиться женой? Я думаю… – и тут он запнулся, разглядев яростный блеск глаз пленницы. – Ах, вот оно что… Неужели ты передумала? Понимаю, понимаю – воспоминания, чувства, как же, как же… Женщины такие нерациональные существа! Они почему-то слишком часто придают неоправданно высокую значимость самым несущественным мелочам… Ничего, это пройдёт, уверяю тебя.
 Хок видел, как глаза эла наполняются холодной злобой, и подумал, что именно так, наверное, выглядят глаза кровососа перед прыжком. Но эту змею воин остановить не мог, и чувство полного бессилия сводило его с ума. Орт видел, как Муэт поднялась и неживым движением шагнула к ложу. Она шла против своей воли, повинуясь чарам Хана, причём её разум бунтовал, однако ничего не мог противопоставить овладевшей ортой магии Хозяина. А эл шёл рядом, придерживая свою куклу за талию и наслаждаясь положением Повелителя.
 – Раздевать красивую женщину приятно, но ещё приятнее, когда она покорно делает это сама – для тебя, – стеклянным голосом произнёс лорд, когда они прошли эти несколько шагов до пышного ложа; шагов, показавшихся и Хоку, и Муэт бесконечными.
 Руки орты медленно коснулись ворота её одеяния, ткань раскрылась, и платье с тихим шорохом стекло по стройной фигуре Муэт на пол. И так же послушно и безжизненно она сняла через голову тончайшее нижнее – Хан наблюдал, как полупрозрачная ткань покидает тело пленницы, оставляя её полностью обнажённой.
 – Ложись! – приказал он, вырывая из безвольной руки Муэт бельё и швыряя его в сторону, словно грязную тряпку. – Ложись и будь готова принять своего Хозяина!
 Хок почувствовал, что в глазах у него темнеет. Всё существо Уцелевшего восставало против творящейся чудовищной несправедливости – никто и никогда не смеет так обращаться с женщиной, с продолжательницей рода, с цветком. Маг убивал штампов и элов, потому что они были врагами, стремившимися убить его самого. И только сейчас он увидел этого врага по всей его красе, увидел и понял – этот враг не имеет права жить просто потому, что является досадной ошибкой Великого Сотворяющего. Внешние, дайте мне Силу!
 Муэт опустилась на ложе, легла на спину и раскинула руки, однако ноги её остались сведёнными вместе – орт видел, как побелели плотно стиснутые колени его жены.
 – Ты что? Вздумала сопротивляться? Мне?! – прошипел Хан сквозь зубы, резким рывком раздвигая ноги пленницы. – Нам не сопротивляются, запомни это!
 Он с треском рвал на себё свою чёрно-золотую форму, словно боялся опоздать, а когда разделся и сжал ладонями колени Муэт, то поднял глаза и обжёг Хока ненавидящим взглядом.
 – Смотри, червяк! Это и есть власть, которой владеют Истинные Хозяева! Власть над всеми и вся, возможность подчинять любого своей воле и принимать покорность других – как должное! Мы шли к этой власти тысячелетиями, добились её, и мы пойдём дальше! А вы – вы будете сметены, поскольку осмелились встать на нашем пути!
 С этими словами эл подался вперёд, нависая над пленницей и упиваясь ясно читаемым в глазах орты выражением бессилия и гадливости. Хан походил сейчас на беспощадного охотника, загнавшего добычу, приготовившегося пронзить её и задерживающего последний удар только ради лишних мгновений наслаждения свои триумфом. Муэт попыталась закрыть глаза, но веки её не слушались.
 – Ты родишь мне сына – и не одного! – ненависть к тем, кто осмеливается перечить Хозяевам, изменила голос лорда до неузнаваемости. – Ты будешь рожать мне настоящих до тех пор, пока мне не надоест твоё тело! А что касается Душ, то мы сможем когда-нибудь…
 Хан не договорил. Он вдруг захлебнулся воющим криком и слетел с ложа. На живот орты упал комок горячей плоти, а бёдра обрызгало тёплыми каплями. Муэт почувствовала, что она может двигаться, и приподнялась на локтях. И ещё – она зацепила тоненькую струйку Силы, пригодной для использования. Немного – но лучше, чем ничего; и магиня не задумывалась над тем, как ей это удалось. Утечки случаются в любых энергосистемах. Магия в Городе спит, но не совсем…
 Хок соскользнул по стене вниз, но отлепиться не смог. Муэт увидела, как изменилось его лицо, черты которого высохли и заострились, словно молодой воин в одночасье постарел лет на двадцать. Орта не знала сказанного Хоку Отцом-Воеводой…
 «У тебя будет последний резерв – если ты сумеешь его использовать. Возьмёшь свою собственную жизненную силу. Получится мало, но всё-таки кое-что у тебя будет».
 Хан корчился на полу, зажимая руками низ живота. Между пальцев лорда сочились струйки крови, и Муэт поняла, что сделал её муж.
 Бритву они придумали вместе, когда Хоку было восемнадцать, а Муэт четырнадцать. Суть данного менторами задания состояла в том, чтобы выстроить экономичное заклинание, пригодное, тем не менее, для использования в определённой ситуации и имеющее некоторую эффективность. Задание мало кому удалось выполнить: слабые огненные цветки годились разве что для освещения, а тонкие водяные струйки или хрупкие каменные иглы оказались и вовсе никчёмными.
 Муэт догадалась предельно увеличить плотность колдовской энергии вдоль невидимой режущей кромки, а Хок сумел реализовать мыслеформу – он всегда был хорошим практиком. Они тогда удостоились похвалы учителя, и Муэт впервые обратила внимание на то, что Мать-Ведунья посмотрела на них как-то по-особому. И сейчас Хок ударил Бритвой по той части тела Хозяина, которую тот намеревался использовать по назначению, и лишил эла этой возможности.
 «Сейчас, сейчас, – лихорадочно думала магиня, сбросив с живота кровоточащий кусок мяса и силясь подняться, – погоди, я сейчас…»
 Она не успела – Истинный Хозяин всё-таки был в какой-то степени магом. Он встал, пошатываясь и превозмогая боль. Левой рукой Хан продолжал зажимать свою рану, но кровь перестала течь – заклятие из разряда простейших. А на вытянутой вперёд правой руке лорда зловеще светилась багровым пятиконечная звезда на перстне.
 Муэт распластало на ложе в прежней позе, похожей на эту пентаграмму. С пальцев Повелителя сорвалась тугая волна пламени, и Хока впечатало в стену – из ушей и носа воина потекла кровь.
 – За это… – тягуче проскрежетал Хан. – Я убью тебя медленно-медленно, чтобы ты… А ты, потаскуха, меняющая мужчин по диким законам вашего грязного народа… Ты будешь смотреть, как умирает твой муж! А я – Инкубатор позволяет восстанавливать и куда более сложные органы…
 Лицо Хока рассекли длинные красные росчерки, куртка и брюки лопнули, распадаясь на дымящиеся рваные лоскутки. На обнажившейся груди орта вспухли белёсые волдыри – Хозяин резал пленника и жёг его не спеша, со знанием дела и анатомии.
 – Я вытащу твои глаза… Нет, сначала я проделаю с тобой то же, что ты сделал со мной… – указательный палец эла выбросил язычок фиолетового пламени, принявшего форму лезвия, а Хозяин приблизился к пленнику вплотную.
 Почти любая женщина Настоящих Разумных уже потеряла бы сознание. Но сознание ведуньи из племени гор обострилось до металлического звона, оборачиваясь оружием. Да, эмоции мешают чародейству, но сильнейшие эмоции – любовь и ненависть – иногда играют роль сильнейших магических катализаторов. Остроконечная пентаграмма – ключ…
 …Они привыкли работать в паре. После того, как Бритвы научились делать и другие ростки из старших, пытливая молодёжь придумывала всё новые игры с этим заклинанием, позволяющие посоревноваться. Расписывали каменные стены пещер, стараясь превзойти друг друга в точности и сложности рисунка, срезали волосы, даже не поцарапав при этом кожу.
 …Каменный столбик в два локтя высотой укорачивался на глазах, словно уходил в пол пещеры. Две Бритвы вырезали у красной отметки на основании столбика кусочек в палец толщиной, который тут же вышибался судьёй-ментором – при этом столбик не должен был упасть. Сложность состояла в том, что удары Бритв должны точно совпадать по времени: стоило одному из пары поспешить или запоздать – и мишень переламывалась по линии первого разреза. А кроме того, плоскости срезов должны были быть ровными и строго горизонтальными, иначе после вышибания вырезанной части столбик просто валился набок. И пару Муэт-Хок в этом состязании одолеть не мог никто…
 Веер красных брызг окропил стену над головой Хока. Муэт сумела нанести не один, а два удара – вверх-вниз, – первым срезав Хозяину палец у самого перстня, а вторым снеся ему всю правую кисть.
 Хан побледнел и отшатнулся – новый болевой шок оказался слишком неожиданным. Хок потянулся к элу – добраться до горла врага хоть голыми руками! – но силы оставили израненного орта, и воин тяжело сполз по стене на пол. А Муэт вытянулась в прыжке белой молнией, раскинув руки, словно крылья той самой птицы, имя которой она носила.*

* Mouette – чайка (франц.).

 Отсечённый палец орта поймала на лету. И ещё не коснувшись ступнями пола, она вытолкнула из кольца застрявшее там мясо и надела перстень.
 Сила хлынула водопадом.
 Муэт видела светящиеся узлы запрятанных в стенах ментальных усилителей, ощущала биение сердца Города – Большого Источника. И запоздалую попытку Хана сопротивляться магиня смяла и задавила без всякого труда – мимоходом.
 Хозяин упал без звука – навзничь. Голова лорда качнулась и откатилась в сторону, обтекаемая быстро расползавшейся лужей крови. Маги не издеваются – Муэт просто убила врага, убила быстро, без напыщенных речей о возмездии и о торжестве справедливости, как раздавила бы смертельно опасную ядовитую многоножку. И закончив прыжок, ведунья даже не посмотрела в сторону поверженного эла – она знала, что Повелитель уже мёртв. Куда больше орту сейчас беспокоило другое – что с мужем.
 – Хок… – прошептала она, оказавшись рядом с неподвижным телом мага и опускаясь подле него на колени.
 «Жив… Но как он тебя – живого места не осталось… Ничего, потерпи, я рядом, а Сила – Силы у нас теперь вдоволь».
 В любой женщине дремлет прирождённая целительница. Ведуньи хорошо научились убивать, но гораздо лучше дочери племени гор умели лечить – если, конечно, Истинная Владычица всего Сущего ещё не вступила в свои права. И Муэт действовала быстро и безошибочно. Она не думала о том, что им с Хоком делать дальше и как выбираться из Гнезда Зла, потому что сейчас для неё самое важное – это не дать воину уйти в Бездну. К тому же этот воин – Хок, а его она потерять не может.
 Орт шевельнулся и застонал.
 «Я люблю тебя! – беззвучно кричала Муэт, латая магией искорёженное тело мужа. – Стой, не падай туда, откуда не возвращаются! Держись, держись за меня – я сильная!»
 Хок застонал снова и открыл глаза.
 – Муэт… Я тебя всё-таки нашёл…
 И тут магиня почувствовала, как за её спиной открылась входная стена. И орта, даже не оборачиваясь, сразу поняла, кто появился в холле. Но она не могла сказать наверняка, враг это или друг, и поэтому, всё так же не оборачиваясь, ведунья ударила.

* * *

 До входной стены апартамента Тринадцатого Лорда Кли добралась быстро, но дорога показалась её мучительно долгой. Сознание элы то и дело кололи острые иголочки, так, что холодели кончики пальцев. Тимни понимала, что это означает: там, в холле Хана, творилось нехорошее. Что именно, Кли могла только догадываться, однако беззвучный крик разума Муэт она ловила безошибочно, и этот ментальный крик отзывался в её сознании вспышками боли. Эла морщилась и ускоряла свой и без того стремительный бег-полёт.
 Оказавшись возле «дверей» Хана, Тимни резко остановилась. И что теперь? Хозяин наверняка заблокировал вход – сейчас он явно не расположен принимать гостей. Когда Кли привела пленницу, у элы было разрешение, но теперь… Тимни проверила настройку – да, так и есть, узор силовых линий, высветившийся по её запросу на стене, сменился. А цвет узора – ярко-красный – подтверждал: лорд не желает никого видеть – лорд очень занят.
 Вспороть «дверь»? Заставить стену стать проницаемой? Пожалуй, Кли сможет это сделать – перстень повинуется, и она даже представить себе не могла, что Силы может быть так много. И как это будет выглядеть? Раздвинуть дымящиеся обломки, войти внутрь и заявить: «Извините, высокочтимый лорд, что вторгаюсь к вам столь бесцеремонно и так не вовремя, но я случайно оставила у вас своё ожерелье-ароматизатор. Калифу нравится именно этот мой запах, и мне не хотелось бы доставлять моему мужу сексуальный дискомфорт»? Нелепее не придумаешь!
 Но главное – системы слежения: Истинные очень беспокоятся о своей безопасности. Надо полагать, внутренний контур холла, а то и всего апартамента Хан отключил – привычки у всех высших одинаковы, – однако силовой взлом жилища одного из лордов отметит внешний контур, входящий в общую систему элитного яруса. И сам Хозяин тут же поймёт – наставница его невесты явилась вовсе не для того, чтобы на практике показать пленной дикарке, как надо ублажать Повелителя. Это будет бой лицом к лицу. Одно дело прикончить разнежившегося и ничего не ожидающего Калифа, а другое дело… Сможет ли она, Тимни, взять верх – даже владея портативным блоком управления ментальными усилителями? А права на ошибку у неё нет.
 Элу окатило жаркой волной – за стеной пошла в дело мощная магия. Тимни видела, как активировались разом несколько усилителей, питая энергией брошенное Ханом заклинание. Неужели Муэт сопротивляется так яростно, что Повелитель вынужден черпать Силу из недр Главного Источника? Или это вовсе не она сопротивляется, а тот, который пришёл за ней? Так вот что значит «Помоги им»…
 Пронзительная боль ввинтилась в голову элы. «А вот это уже Муэт – это она кричит». Сомнений не осталось – в холле шла настоящая магическая схватка. Чего же ты ждёшь, Кли, действуй, ведь убивают детей твоего народа!
 Тимни не стала ломать стену – вся подвластная ей Сила обрушится на врага, а не на мёртвый металлопластик. Накрепко усвоенные ещё в раннем детстве и дремавшие двадцать лет колдовские навыки не подвели – тонкое заклятье сработало. Сложные контрольные цепи беспрепятственно пропустили сделанный магиней сигнал, и поверхность входной стены дрогнула. Тимни собралась, готовая ударить тут же, как только войдёт – в магическом бою всё решают доли мгновения. Стена утратила плотность, и Кли шагнула в холл.
 Она увидела обезглавленное тело на полу, кровь, ещё одно бессильно привалившееся к стене мужское тело и подле него стоящую на коленях обнажённую Муэт – орта держала ладони у висков этого второго мужчины. Кли успела заметить, как по пальцам ведуньи текли невидимые обычным зрением живительные струйки, а потом на элу упала огненная лавина – по крайней мере, так ей показалось.
 Не приготовься Тимни, она мгновенно сгорела бы в пепел – Муэт не поскупилась, заряжая атакующее заклятье. Две силы столкнулись, уравновесились и взаимоуничтожились – в коридор не выплеснулся даже крохотный пламенный язычок. Орта резко обернулась.
 – Остановись, племянница! – вскинула руку Кли.
 – Племянница?
 – Да. Смотри – я открою тебе свою память. Двадцать лет назад…
 – Так это ты!? – изумлённо выдохнула Муэт. – Мать рассказывала мне…
 – …И что было дальше, мама? – глаза маленькой Муэт полны любопытства: какая страшная сказка!
 – Мы сделали лодки и снарядили большой караван. Юго-восточные орты согласились нам помочь, хотя переговоры были долгими и трудными. Они взяли двенадцать девушек, согласившихся стать жёнами воинов нашего племени, и передали их нашим посланцам. Мы радовались, но в океане на караван напала армада нырятелей. Это был страшный бой, росток, из которого не вышел живым ни один орт. Сто двадцать воинов и четырнадцать женщин, и все они остались в океане.
 – Четырнадцать? Но ведь ты сказала, что цветов было двенадцать!
 – С ними плыли и две наши магини. И одна из них – моя сестра. Твоя тётя – её звали Орнита. У меня много братьев, но сестра была только одна, и она ушла в Бездну за год до твоего рождения.
 – А почему Водяные не пришли к нам на помощь?
 – Мы тогда ещё плохо понимали друг друга. А штампы сумели обмануть океаноидов: они убили нескольких Водяных и представили дело так, что в их смерти виноваты орты. Прошло ещё много лет, пока океаноиды не поняли, кто же на самом деле был виновен в гибели их сородичей. Хозяева очень хитры, росток…
 – Орнита… Значит, ты не погибла, когда штампы разгромили свадебное посольство?
 – Нет, племянница. Меня и почти всех остальных женщин они захватили – это и было целью той атаки. И с тех пор я здесь – стала элой, не перестав быть ортой. Я – Тайная. Такой же Тайной должна была стать ты – во всяком случае, я очень на это надеялась. Но за тобой пришли, – Кли посмотрела на медленно приходящего в себя Хока. – Это твой муж?
 – Да. А остальные пленницы, они… тоже?
 – По-разному, – уклончиво ответила Орнита. – А ты счастливая… За мной не пришёл никто, хотя я так ждала – ждала много лет.
 – Знаешь, как-то не время предаваться воспоминаниям, – сказала Муэт, испытывая непонятное ей самой чувство вины перед сестрой своей матери. – Надо выбираться отсюда, и чем скорей, тем лучше.
 – Ты права. Я смотрю, вы тут, – Орнита быстро обвела взглядом холл, задержавшись на украшавшем руку Муэт перстне с пентаграммой, – прекрасно справились сами. Молодцы. Но вот дальше вам надо помочь… Генерала, – она посмотрела на мёртвого Хана, – и ещё одного знатного эла – тут неподалёку – пока не хватились, но времени у нас меньше, чем хотелось бы. По стандарту безопасности система внутреннего слежения в апартаментах лордов-Повелителей автоматически включается через час после отключения, значит, у нас осталось минут двадцать.
 – Н-надо прорваться… к ангарам яхт… – прохрипел очнувшийся Хок. – Старший мне говорил…
 – Разумно, – одобрила Тайная. – Я сейчас посмотрю.
 За годы, проведённые в Городе, Кли-Орнита привыкла пользоваться техномагией элов. Она вызвала сенсорную панель, сформировавшуюся рядом с так и не пригодившимся лорду пиршественным столом, села в кресло, где раньше сидела Муэт, и высветила панорамные экраны, занявшие чуть ли не всю стену, на которой недавно висел Хок, – на них кое-где так и остались красные капельки.
 – А вы пока оденьтесь, – распорядилась Тимни, внимательно следя за хлынувшим на экраны потоком разноцветных символов, – одежда вон в той нише. Не стоит бродить по Городу голыми, – она бросила взгляд на пошатывающегося Хока – держась за жену, ему удалось встать, – и добавила: – Твоему воину не помешало бы поесть – посмотрите на столе. А то ему сейчас и от птенца крылана не отбиться… Несколько минут у вас на это имеются – мне всё равно ещё надо разобраться, куда нам идти.
 «Знала бы ты, что он сумел сделать, и что ему пришлось испытать!» – с раздражением подумала Муэт, но промолчала, нашла указанную нишу и выволокла оттуда целый ворох комбинезонов. Орте было неприятно, что на её обнажённого мужа бесстыже глазеет какая-то другая женщина – будь она хоть трижды родная тётка!
 «Не сердись, – услышала она мысль Орниты, – я просто тебе завидую. Прости».
 Они успели одеться и даже перекусить, а Кли всё вглядывалась в экраны, отыскивая там что-то очень важное. Наконец она откинулась на спинку кресла и сказала:
 – Кажется, поняла. Хорошо, что на личные терминалы Повелителей выводится вся информация по Городу. Пойдём по вертикали – так быстрее и безопаснее. Охраны там…
 Орнита не договорила – в коридоре за стеной родился тяжёлый ноющий звук.
 – Тревога уровня «Экстра», – удивлённо сказала эла мгновенно подобравшимся ортам. – Странно – её ни разу не объявляли за все те годы, что я… Персональный доступ для Истинных, – отрывисто бросила она, положив ладони на сенсорную панель. – Код 11-7z-…
 – Слушаюсь, госпожа, – отозвался неживой голос, и на экране…
 …Громадное клубящееся облако росло, застилая небо. Чудовищный гриб исполинских размеров вздымался на границе земли и воды, заливая всё вокруг мертвенным светом…
 – Что это? – прошептала потрясённая Муэт. – И где это?
 – Адское Пламя. Вот он, лик Самой Страшной Войны, – медленно произнесла Кли. – Смотрите… Но каким образом… Подробную запись! – прервала она сама себя, обращаясь к машине. – Код 11-3s-… Это же Первая Гавань!
 В Первой Гавани была собрана большая часть флота элов: свыше шестисот нырятелей и несколько десятков крупнотоннажных транспортных судов. Флот ждал приказа, но мнения Хозяев разделились. Лорды гексаграммы настаивали на немедленной отправке кораблей на восток для эвакуации отбивавшихся из последних сил гарнизонов фортов, осаждённых ортами; пятиконечники возражали, ссылаясь на неизбежный риск «неприемлемого уровня потерь» и в океане, и у берегов Восточного материка. По мнению адептов пентаграммы, армаду следовало направить на юг для высадки десанта далеко за линией Рубежа и для того, чтобы закрепиться на Южном материке. Флот ждал, и дождался – Водяных.
 Океаноиды сделали океан почти непроходимым для штампов, но на суше Повелители чувствовали себя в безопасности. Первая Гавань имела мощную защиту, и попытки Водяных прощупать её магией неизменно заканчивались для них ощутимыми потерями. Но то, что океаноиды сделали сейчас, оказалось для Истинных Хозяев Города полной неожиданностью.
 – Мощность взрыва около сорока мегатонн, – бесстрастно вещал механический голос. – В сфере поражения уничтожено…
 – Наверно, они нашли Адское Зерно на борту какого-то древнего подводного корабля, – отрешённо сказала Орнита, – их много там, на морском дне… Нашли, доставили и сумели привести в действие. И в Первой Гавани не осталось ничего живого…
 – Кли! – окликнула её Муэт. – Орнита, что с тобой?
 – Там, – тихо ответила бывшая Хозяйка, заворожено глядя на колышущееся облако, – осталась моя дочь – и твоя сестра. Её звали Флора. Она была нашей – моей – надеждой на то, что всё изменится к лучшему…
 – Тётушка Орнита… – Муэт осторожно коснулась плеча Тимни. – Я… я не знала…
 – Не время, – отрезала Кли, вставая. – Так, к ангарам нам теперь не пройти.
 – Почему? – подал голос Хок. – Разве нельзя пробиться туда силой? Нас трое, и мы…
 – Действительно, неужели мы не справимся? – поддержала мужа Муэт. – Ведь у нас с тобой Ключи ко всей Силе Города!
 – По тревоге уровня «Экстра», – терпеливо объяснила Орнита, – принимаются особые меры предосторожности. Не будь чересчур самоуверенной, Муэт, – ты же видела и ощущала мощь Города, причём только малую её часть. Да, вы лихо расправились с одним из лордов, – она снова посмотрела на труп Хана, – но здесь тысячи элов и десятки тысяч штампов! Слушайтесь меня: мы пойдём вниз.
 – Вниз? – удивлённо переспросила Муэт. – Это ещё зачем?
 – Другой путь, – догадался Хок. – Тот, о котором говорил Отец-Воевода…
 …Коридор был пуст и всё так же освещён, но теперь этот неотличимый от солнечного свет казался Муэт зловещим. Тимни уверенно приложила ладонь к стене – распахнулась ниша, облитая изнутри блестящим металлом.
 – Лифт-капсула, – пояснила Кли. – Поторопитесь, время истекает.
 Капсула понеслась вниз, как только беглецы забрались внутрь и Орнита запахнула входной проём. Лифт то стремительно падал, то перемещался в горизонтальной плоскости – индивидуальный транспорт лордов самостоятельно переходил с одного коммуникационного канала на другой, выбирая кратчайший путь к заданной Хозяйкой цели и одновременно избегая ненужных встреч. И Муэт поняла, что без Тайной, прекрасно ориентирующейся в хитросплетениях ярусов и коридоров Города, их с Хоком поймали бы в течение нескольких минут – не помогла бы никакая магия.
 …Город готовился принять ядерный удар. Опускались тяжеленные броневые плиты, разделяя его этажи на отсеки, снабжённые собственными источниками и своими системами жизнеобеспечения; в казармах просыпались солдаты-штампы и по команде занимали места в боевых аппаратах; транспортные туннели перекрывались многослойными преградами; поле Купола принимало дополнительные энергопотоки, увеличивая свою плотность до предела.
 Город втягивал голову в панцирь, и одновременно растопыривал когти – все входы и выходы были блокированы, и ни один летатель не мог стартовать без риска тут же сгореть. Муэт и Хок этого не знали, как не знали и того, что только смятение, охватившее Хозяев при виде атомного гриба над Первой Гаванью – океанскими воротами Города, позволило их капсуле остаться незамеченной. Системы слежения фиксировали движение лифта, но не придавали этому значения – это не входило в их функции.
 А Кли знала, что происходит в Городе, и с замиранием сердца ждала вызова-запроса или просто лучевого удара без предупреждения.
 …Они покинули капсулу на самом нижнем ярусе – здесь коммуникационные ходы заканчивались. В тускло освещённом редкими световыми узлами коридоре транспортное поле отсутствовало, но пол плавно понижался, и орты бежали вниз, ощущая, как истаивает отведённое им время. И тут Орнита вскрикнула – браслет-коммуникатор на её левой руке обернулся огненной полоской.
 – Догадались… – прохрипела она. – Перекусите убийцу…
 Хок не мешкал – браслет лопнул и упал на плиты пола, шипя и выбрасывая струйку сизого дыма. Муэт быстро провела по сожжённому запястью Тайной «лапкой-кисточкой» – такие заклятья получаются у хороших ведуний автоматически. Жуткий ожог затягивался на глазах, пока от него не остался только небольшой розоватый шрам.
 – Догадались, – повторила Орнита, морщась от боли. – Увидели Калифа. Наверно, и Хана тоже. Берите Силу – сейчас они блокируют усилители. И прикройтесь – глаза Города начнут нас разыскивать!
 Магический кокон – сущая безделица для опытного мага, у которого вдосталь Силы. На какое-то время это поможет – пока элы не сфокусируют поиск на отслеживании выбросов магии. А что будет потом – об этом лучше не думать.
 Коридор окончился глухой стеной, и Муэт недоумённо посмотрела на Орниту.
 – Перстень, – приказала Тайная, указывая на светящееся пятно на стене и вдавливая в него свою печатку-гексаграмму, – приложи перстень Хана! Надо вместе – здесь сдвоенный канал управления. Механизм настроен на одиннадцать лучей – шестиконечники и лорды пентаграммы не доверяют друг другу. Ну же!
 Стену рассекла узкая трещина, и плита разделилась на две половины, уползающие в стороны. За дверями оказался пульт и двое офицеров-элов, сидевших за ним.
 – Госпожа?! – удивлённо произнёс один из них. – Как это…
 Страж не договорил. Орнита выстрелила дважды, быстро и метко, словно опытный капрал-десантник – разрядник оказался в руке Тайной сам собой. Равнодушно перешагнув через упавшие тела, она коснулась сенсорной панели, и дальняя стена стала проницаемой.
 – Пришли, – коротко бросила Кли-Тимни. – Вот она, Машина Проникновения. Или Телепортатор – так будет правильнее.
 В сферической пещере – как ещё назвать не слишком просторный зал, стены и пол которого выстланы грубым неровным камнем? – мерцал голубоватый шар диаметром в два роста взрослого орта, а рядом с ним располагалась компактная панель управления.
 – Вам туда, – распорядилась Орнита, показывая на шар.
 – Нам? – переспросила Муэт. – А ты?
 – Я остаюсь, – просто ответила Кли. – Машина запускается снаружи – надо же кому-то это сделать. Вас ждут Старшие, – добавила она, видя, что Муэт хочет возразить, – меня не ждёт никто. Я ушла в Бездну двадцать лет назад – оттуда не возвращаются. Вы важнее – так сделайте то, что вам предстоит сделать! Всё остальное перед этим меркнет…
 – Подожди, Орнита, – вмешался Хок. – У нас есть Сила – так почему бы ни отдать команду Машине изнутри? Мы же маги!
 – Я даже не знаю твоего имени, воин, – мы с тобой так и не познакомились. Переход надо точно направить – вы должны оказаться в Большом зале, а не в толще горы. Я знаю, как это сделать – Хозяева для того и допустили меня к Телепортатору, чтобы я составила точную карту Катакомб. У меня очень хорошая память… Да, можно попытаться запустить Машину Проникновения из кабины, но нет никакой гарантии, что мы все трое не проявимся внутри скалы. А так – так вы попадёте туда, куда нужно. Я очень постараюсь, – закончила она и спокойно улыбнулась. – Передайте от меня привет всем, кто меня ещё помнит.
 – Но так же нельзя, – запротестовала Муэт. – Это же несправедливо!
 – Справедливо то, что принесёт пользу многим; и у нас сейчас нет другого выхода. И потому довольно спорить, иначе мы рискуем…
 Свет погас, и тут же на ладони Орниты затеплился колдовской огонёк.
 – Ну вот, – всё так же спокойно сказала она. – Повелители отсекают нас от Источника и блокируют подачу энергии к Машине. Хорошо, что вы запаслись – ваша Сила обеспечит Переход. Торопитесь, сейчас Истинные Хозяева предпримут более решительные меры.
 – Но что они могут сделать? – не поняла Муэт. – Пока кто-то доберётся сюда, пока откроют вход…
 – Не знаю, – безмятежно ответила Орнита. – Но я уверена: они предусмотрели и такой вариант. Например, включат генератор жёсткого излучения и за секунды выжгут здесь всё живое. Элы очень изобретательны… О, слышите?
 Едва слышимое шипение сделалось громче, и по стенам пещеры поползли густеющие дымные космы.
 – Сонный газ! Хватит болтать, в Машину! В Машину, пока держат наши коконы!
 Орнита с неожиданной и совсем неженской силой подтолкнула ортов к кабине.
 – Прощайте! И… любите друг друга. Ты слышишь меня, воин?
 – Меня зовут Хок, – пробормотал орт, но Орнита не ответила, всецело занятая своим делом: она запускала Телепортатор. Глаза элы – нет, орты! – полузакрылись, она уже не замечала ничего вокруг, в том числе и клубов дыма, растекающихся по пещере. Дымная пелена затопила Кли до пояса, но она не обращала на это ни малейшего внимания. Тимни надо было запустить Машину и сделать ещё кое-что.
 Оболочка кабины была прозрачной, и Хок с Муэт видели всё. Они видели, как руки Кли уверенно выполняют непонятные движения, – Орнита питала процесс своей запасённой Силой, – как волны газа скрыли пульт, и как по потолку пещеры полыхнула зигзагообразная молния: срочно переброшенный сюда ударный отряд штампов взламывал скалу. Потом оболочка Телепортатора помутнела, контуры подземного зала сделались неразличимыми, и пришло ощущение падения с огромной высоты. Но за миг до того, как всё исчезло в зыбкой неопределённости, Муэт и Хок увидели, как вместо Орниты развернулся яркий пламенный цветок, разогнавший тьму и проглотивший и Тимни, и пульт управления Машиной.
 Кли-Орнита сделала всё, что могла. Содержимое сознания Тайной ни в коем случае не должно было стать достоянием Повелителей, но орта не хотела, чтобы и тело её послужило сырьём для Инкубатора.
       
* * *

 …Время сделалось липким и тягучим, но ощущение было совсем не таким, как в бою, когда воин-маг растягивал мгновения, наполняя бесконечные секунды убийственными действиями. Хок потерял над временем контроль, его несло, переворачивало, словно он оказался в волнах Реки на Порогах. Единственное, что оставалось реальным – это пальцы жены, тесно переплетённые с его пальцами. Ни Хок, ни Муэт не смогли бы сказать, сколько длился перелёт, и твердь под их ногами – настоящая каменная твердь – возникла неожиданно. Они ещё нечётко различали окружающее, но уже поняли – они вернулись. Кли – Орнита – сумела всё сделать правильно: память не подвела дочь племени гор…
 А когда смутная пелена рассеялась, и они увидели знакомые своды Большого зала Катакомб – зала, в котором они знали каждый уголок, – перед вырвавшимися из Гнезда Зла появились лица Матери-Ведуньи и Отца-Воеводы. Старшие не сидели на своих привычных местах, отведённых им в этом зале, нет. Они стояли рядом, напряжённо всматриваясь в рассеивающийся туман – ждали. Значит, они знали, знали, как смогут вернуться Хок и Муэт – другого пути назад не было. И все четверо увидели друг друга одновременно.
 Вождь одним стремительно-неуловимым движением оказался возле чудом спасшихся и крепко обнял ещё не совсем пришедшую в себя пару.
 – Слава Внешним, – выдохнул он. – Вы вернулись… Вернулись! – в голосе сурового Старшего Мага звучала совершенно незнакомая никому из племени теплота. И – надежда.
 А в глазах Матери-Ведуньи Муэт вдруг заметила огромные набрякшие капли. Слёзы – и это было настолько невероятно, что молодая ведунья подумала даже, что ей померещилось. Ещё бы – ведь телепортация переворачивает все восприятия, и привидеться может всё, что угодно. В том числе и абсолютно невозможное…