Весна

Танцуй, чико, танцуй! Отбивай твердым каблуком сумасшедший огненный ритм, похожий на тиканье потерявших последний стыд настенных часов! Ищи с настойчивостью кладоискателя-неудачника, заранее обреченного на бесцельные поиски, более точный хронометр, где стрелки - твои ноги, лицо - циферблат. Ты уже и сам не рад, что взялся за этот танец, спрыгнув с дерева и ринувшись прямо в густое месиво танцующих, теряя по дороге разноцветные бусы с кожаного пояса? Это не аметист? А, впрочем, неважно - танцуй, чико!

Я слышал от приезжего виолончелиста, ты можешь т а к нарисовать дождь, что листы бумаги намокнут и рассохнутся, превратятся в жидкую расползающуюся массу - правда? Если так, то подожди немного, не уходи: я принесу жестяное ведро (нет, не то мятое и ржавое из конюшни; но хотя даже и то - я его выпрямил и почистил, оно теперь совсем как новое) для свежей дождевой воды: мой колодец порос тиной и в нем начинают заводиться мерзкие ящерицы. А собранной с листьев росой не напьешься: такой фокус мог показать только наш учитель; ведь это очень важно - уметь собирать капли гаруа в теплый кувшин своих ладоней.

Танцуй, чико, танцуй! Тебе мешают кактусы - руби их, не жалей; или перепрыгни на другое место, не дожидаясь презрительного зеленого взгляда в спину чванливых колючих бочонков. Эй чико! Как Элвис, не всегда понимавший смысл своих незатейливых песен, так и ты не знаешь, зачем прибежал в круг танцоров, зачем встретился с ними, зачем позволяешь женщинам бросать в тебя ленточки со сложными узорами, хорошо относиться к тебе - хорошо настолько, что по пятницам это выходит за пределы бескорыстной дружбы, зачем смотришь вечерами вверх и мечтаешь втайне от младшего брата о встрече с инопланетянами - ты же ничего не смыслишь в астрономии. Что ты скажешь небожителям? Может, станцуешь им?

Танцуй, чико! Ты сейчас достаточно богат, богат музыкальным задором, весельем; но хватит ли у тебя золотого загара музыки, чтобы купить любовь будущей жены после пяти лет, прожитых вместе - не сойдет ли он? Достаточно ль широка твоя сумка, чтобы в ней нашлось немного места для памяти о сожженных зимних чучелах? Хватит места в ушах, чтобы услышать тоненький писк свистка надсмотрщика за рабами: хозяин еще маленький, игрушечный. Пока. Но не волнуйся - он скоро вырастет, и внезапно освобожденный рабы, пьянея от нахлынувшей свободы, наполняя ею банки, кувшины, амфоры, пополнят ваш круг. У тебя развязались тесемки, чико!

Но сейчас весна - и мне не хочется ничего делать, нет желания заниматься поучениями, смазывать касторовым маслом шестерни мозга - весна, танцуй, чико, танцуй! Я смотрю на танцоров - и вот уже сам не могу удержаться и бросаюсь к ним. Эй, чико, посторонись! Альта эль фуэго! Весна! Примавэра! Р-р-р, йо-хо, хэй, хэй, хэй!