Она

Она грациозно вошла — почти вплыла — в комнату, плавно покачивая бедрами. Ее рука при этом теребила кончик роскошной косы, а глаза демонстрировали напускную отчужденность и удивление тому факту, что я осмеливаюсь ожидать чего-то другого.
Впрочем, я знал, что она рада нашей встрече, и она знала, что я тоже рад.
Проследовав с независимым видом через всю комнату она..

СЕЛА КО МНЕ НА КОЛЕНИ И ПОТЕРЛАСЬ
О МОЮ ЩЕКУ СВОЕЙ ЩЕКОЙ

...присела на краешек кресла, немного подумала — и устроилась в нем уже нормально, почти по-домашнему.
Я спросил, не хочет ли она чаю. В ее ответе было больше «да», чем «нет». Через несколько минут перед ней стояла уютная дымящаяся чашка, а я был занят поисками пачки сигарет, которая, как всегда, вот только что была здесь, а теперь пропала. Я переходил из одной части комнаты в другую, а Она провожала меня своим коронным удивленно-загадочным взглядом (ее веки приоткрыты чуть шире, чем у большинства людей — она как-бы находит в этом мире что-то новое ежесекундно — и не устает этим открытиям изумляться). Наконец, я остановился и медленно повернулся к ней: ее взгляд был черезчур загадочный. В ответ она выждала небольшую паузу, запустила руку куда-то за кресло и с невинным видом протянула мне пропажу. Нате, мол, травитесь, если вам так хочется. Взгляд ее из невинного превратился в обиженный. Впрочем, лишь на несколько мнгновений. А затем она вдруг начала всматриваться во что-то на стене моей квартиры. Я посмотрел в том же направлении. Ничего. Стена как стена. Давно не крашенная. Ну да и квартира не совсем моя — съемная.
-О чем задумалась, девушка? - спосил я.
Она быстро повернула ко мне голову:
-Где ты был, когда я была... - начала она и осеклась. - Ни о чем...- продолжила она уже другим голосом — очень далеким от медового, но зато настоящим, не колючим и слегка уставшим. - Знаешь, иногда мысли сами прыгают, отталкиваются...
За окном быстро, по-южному, темнело. Огонек на кончике моей сигареты становился все ярче, дым поднимался к потолку — а мы смотрели друг другу в глаза и с каждой секундой стремительно сближались, переплетаясь своими душами.

* * *

-Осталось всего семь дней работать! - радостно воскликнула она, едва мы поздоровались.
Через две недели она улетала домой, в Казахстан. Ни один человек в мире не смог бы дать нам гарантии на новую встречу — после ее отлета.
-Ты что, не рад? - вопрошала она, видя мое хмурое лицо...
Непостижимость женской логики заключалась в данном случае в том, что она одновременно могла радоваться скорому окончанию работы и грустить по поводу предстоящей нам разлуки — хотя первое неизбежно приближало второе...

2002 год.