Баба Яга

Вступительный монолог .
- Давно это было. Путаются лица и фамилии. Но что любопытно. Если одноклассники после периодических встреч и юбилеев вспоминаются сорокалетними дядьками, такими, какими их встречаешь на улице, то девочки в памяти всегда юные. Наверное , поэтому я и не узнаю их на улице. Одноклассницы…Скучая в автобусе привычно сторонишься агрессивно обсуждающих что-то сорокалетних теток, и вдруг понимаешь, что ты на шесть лет старше этих вздорных маленьких девчонок…

Глава первая.
День был тяжелый, Фомкина тащила огромный портфель. С физкультурой, трудом, секцией и общественным поручением. Спотыкнулась. Портфель упал. Из него вывалились физкультура, труд, секция, общественное поручение.
Соловейчиков, бездельник с пустым портфелем, злорадно показал язык вредной девчонке. Его теория мира никак не обосновывала существования одноклассниц. Хотя смутно он ощущал, что его мама не появилась на свет взрослой. Но какая то надежда на это до сих пор жила в нем.

Глава вторая.

В школе били. Не по злобе, а согласно статусу. Который был очень сильно связан со свободой слова. Соловей был болтуном и фантазером, и надо было как- то закаляться. Он занялся ежедневными обливаниями после легкой разминки с пудовой гирей. Чего не сделаешь ради свободы слова. Выкупался несколько раз зимой.
Стало тоскливо – медали никто не дал. Да и подзатыльников не стало меньше, просто слов и аудитории стало больше. Теперь его били старшеклассники. Поэтому возникла мысль выкупаться зимой на спор и за деньги. Первый раз сговорились за 10 рублей, второй- за пять, третий раз предложили только три – оппоненты что- то слышали и подозревали, что проспорят. Школа №7 стояла на берегу Великой с видом на Кром. Река со своими игрищами была непременным атрибутом школьной жизни. В момент ледохода по школе раздавался визгокрик , и все классы прилипали к окнам, стремясь увидеть первые мгновенья, когда лед идет одним полем и вдруг начинает ломаться на отдельные льдины.

Был солнечный осенний день. Лужи уже оттаяли. Спорили на берегу реки возле школы. Одноклассник Ковальчик разогревал публику.
- Дамы и господа, смертельно холодный номер! Моржи рядом с нами! В телевизоре большие. Но, по пять! Но в телевизоре! У нас маленькие, но по три! Кто сколько может! Россия вас не забудет! Поможем замерзающему ребенку!
Готовый удивится или заработать школьный барыга Лесенков буркнул,
– Соловей, готов? Залезаешь по уши, считаешь, как хочешь быстро, до десяти, но вслух. Три рубля твои.
Соловейчиков медленно залез по уши в ледяную воду. Он читал , что быстро – вредно для здоровья.
-

Три рубля Соловейчиков заработал. Однако, возникла проблема. За моржующим с интересом и совершенно даром наблюдало несколько девчонок, а ходить по школе с мокрыми штанами в ноябре было выше сил. Холод добавил решительности. Шагнув поближе к известняковому обрыву, Соловьев обнажился и стал отжимать трусы - школьницам с прежней позиции самой главной половины тела было не видно, и он твердо надеялся на комсомольскую скромность девиц. Он ошибся. Девичий табунчик сделал несколько шажков к опасному краю обрыва, и, выгнувшись над скользкой снежной пропастью, желающие увидели желаемое.
- И-и-и-и-и!- раздался радостный визг.
Суетиться было поздно, Соловейчиков оделся не суетясь, с подчеркнутым чувством собственного достоинства. Поэтому получилось очень быстро.
Отстраненно поднявшись на берег, он наблюдал любопытную картину. Взвизгнувшие первыми отскочили от обрыва и их сменила следующая группа любопытствующих…, которая так же взвизгнула глядя на давно пустое место невольного стриптизера. Их сменили и так же взвизгнули другие. От школьного двора вприпрыжку неслась толпа. Возник странный круговорот, ученицы подбегали к условленному месту вскрикивали и мчались прочь собираясь в кучку и обсуждая, а чего собственно случилось.
- Что, Вакула утопился?- буркнул он, проходя мимо.
Наконец «обманутых» стало достаточно много для того, что бы перекрыть место паломничества и разочаровать страждущих. И он опять рассчитывал на девичью скромность! Ну, не представлял он, как девочка может подойти к учителю и пожаловаться, что она подглядывала за голым мальчиком!

Глава третья.
Тем не менее информация в школе, пусть с запозданием, распространялась. В этот день стало окончательно ясно, что ученик 8 класса 7й школы Голубкин за 100 рублей таки прошел в сентябре, в честь Бабьего лета, в учебное время(!), по Мирошкинскому пляжу голышом. И в данный момент в учительской обсуждалось соответствие данного поступка облику комсомольца Голубкова. Он был красивым мальчиком, и все девочки были убеждены , что облик соответствует самым высоким ожиданиям.
Под дверью учительской комсомолки со вкусом обсуждали подробности и порочность данного поступка. Соловейчиков терся тут же, ему была интересна судьба коллеги.
Активистка класса Алексеева политинформаторским голосом сообщила как о Гондурасе,
- Говорят, два месяца назад Голубков прошел голым по Мирошкинскому.
- А я уже тогда знала! И даже видеть могла бы, если бы там была!- радостно выпалила всеведущая Вякилева. Она тоже была Всеведущей, только в отличие от Него задним числом.
- Чего это он!?- спросила Чужая девочка (у некрасивых девочек из других классов имен нет)
- Он сказал ,что в честь праздника.- проинформировала Алексеева.
- Какого!?
- Бабьего Лета…- непонимающе скривила личико активистка.
- Это потому, что он красивый ! - размечталась Фомкина. Она болела с сентября, не видела Голубкина полгода и была оптимисткой.
- Он же комсомолец!- возразила Алексеева и все поняли ,что комсомолец может быть только сознательным. …Ну, иногда несознательным.
- Это потому что он смелый и независимый!- повела Фомкина идеологическую борьбу за свой вспыхнувший идеал.
- Как ему вообще не стыдно!?- намекнула Алексеева на бестыдство Фомкиной.
- Просто он принципиальный и делает то, что считает нужным! - гордо оппонировала оппортунистка.
- Интересно, а за что его накажут? И как это напишут? Или нарисуют в «Комсомольском прожекторе»?- перевела разговор Чужая.
- А говорят, он поспорил на Деньги! – многозначительно округлила глаза Вякилева.
К двери учительской девицы прислушивались уже минут сорок. Однако, идеологические претензии педагогов к Голубкову звучали тихо и невнятно. Вдруг из учительской прогрохотала самая большая , слышная , не очень коммунистическая, но всем понятная,
- Да я за такие деньги месяц работаю!

В коридор выскочила классная. Девочки окружили ее, тараторя и оглядываясь на Соловьева. Классная как- то неуверенно с сомнением подошла к нему.
-Соловьев, ты тоже …показывал девочкам?
– Домашнее? Не. Я ничего не прошу у них, они ничего не просят у меня.
- ……Что ты делал на речке?
- Выкупался на спор. Снял, выжал трусы. Но уже без спора , даром – не могу ходить в ноябре с мокрой задницей по школе для нормальных детей, - деловито отчитался комсомолец и ученик.
- Неужели, кто-то подглядывал!? Уверен , что комсомольское собрание разберется с некомсомольским поведением отдельных членов!- посуровело лицо бывшего октябренка и виртуального члена партии.
- Пошел вон! Стой!!! А, на остальное спорил на деньги!!!?
- Нет, Эмма Петровна! На «пиявки» и «поджопник»! Я же – комсомолец!
- Пошел вон!!! Стой! – у классного руководителя всегда было, что сказать Соловейчикову. Но чаще – что спросить.
-Ты написал в комплексном плане под утвержденным параграфом «Обещаю жить по законам красоты»- «Обещаю красиво жить!». Ты что же, В КОМСОМОЛЬСКОМ плане пообещал своему коллективу шастать по ресторанам, пить коньяк, и всякое разное!!?
- Нет, я считал, что «красиво жить» комсомольцы понимают только , как собирать макулатуру, металлолом, хорошо учится и …все чему вы нас учили,- преданность идеалам коммунизма делала глаза его строителя все круглее и круглее.
- Разве могут хорошие люди понимать красивую жизнь иначе!? А для нехороших людей я плана не писал.
- Пошел вон. План переписать.
- Для нехороших людей?- бодро уточнил боец и рядовой и где-то даже суворовец идеологического фронта.
- Пошел вон, - устала Эмма Петровна.

В течение первого полугодия еще одна женщина беспокоила Эрика. Географичка- практикантка из пединститута. Миниатюрная шатенка, копия Лопухиной с репродукции из учебника истории. Только в прыщиках. Товарищи называли их «хотимчиками» и рассказывали о способах их лечения. Семь лет разницы в возрасте делали роль доктора невозможной. Прыщики и «вообще» сильно раздражали.
Он рыдал у доски о том, что в Сибири очень много деревьев и очень мало людей. Потому, что туда ссылали декабристов, а поэтов в Крым. И поэтому в Крыму больше народу, чем Сибири. А поэт в России больше чем поэт. И сообщил географичке, что тоже пишет стихи. Уроки стали невозможны. Наконец, географичка подошла к нему и предложила решить математический силлогизм, в котором из равенства результата перемножения на ноль выводилось равенство множителей. Поняв , что о нем навели справки и проводят педагогическую работу, озорник решил предложенную задачу и набрав воздуху предложил сходить в кино. В качестве внеклассной работы. Но получил отказ. Уже потом, в институте он понял, что мог бы заняться с ней и математикой… Впрочем, это сейчас преподаватели с легкостью рожают от своих учеников. А в описываемое время жестокие репрессии держали народ в рабстве. Да, и не задавался юноша какими то определенными планами, интуитивно надеясь, что старший товарищ, при необходимости, все разрулит сам.

Вот так в борьбе за светлое будущее наступил конец семьдесят седьмого. Разгул тоталитаризма. Под чутким руководством руководящей силы общества страна готовила новогодние шоу. Восьмиклассников собрали в классе обсуждать программу новогоднего бала.
Мальчики скучали, а девочки возбужденно обсуждали кандидатуру Снегурочки. Ответственный товарищ Алексеева выдвинула ответственное предложение,
- Предлагаю на роль Снегурочки кандидатуру Прокофьевой. Она хорошистка. Комсомолка. Активный общественник. И ответственно справится с порученной ролью.
Девочки ответили легким шумом леса. Мальчики были определенней.
- Пойдет. Четверки ноги не портят.
Классная возмутилась.
- Лесенков! Ты поговорку о простоте знаешь!?
- Да! « Воровство лучше простоты»!
…
- Лесенков!!! Ты – комсомолец! Ты должен думать о …. Думать ты должен!!!
- Так о чем? О Боге нельзя! Только о его отсутствии! О душе тоже нематериалистично!
- Тогда думай о двойке по немецкому!
- Так у меня все четверки!
- Тогда подумай, что немецкий преподаю я!
- Это уже нечестно, Эмма Петровна…
- У меня на честность времени нет. Мне домой торопиться надо!- Эмма Петровна была человеком. Тоже. Наверное, она даже ходила в туалет.
- Так. Снегурочка – Прокофьева. Снежинки – Иголкина, Петрова, Синельникова.
Демократия восторжествовала, и Снегурочку выбрали. Зевая, проголосовали за Снежинок. И тут классная , неосторожно, в лоб предложила высказаться по кандидатурам на роль Бабы-Яги.
- Следующий вопрос. Кто будет Бабой Ягой?

Повисла напряженная тишина. Мальчики вышли из анабиоза, и тишина наполнилась радостными предложениями.
- Алексеева!
- А-а-а-а-а!
- Вякилева !
- И-и-и-и-и!
- Нет !
- Не надо!
- Никогда! Ни за что!
- Фомкина!
Эрик сказал не думая. Он смотрел на Дину и сравнивал с географичкой. Они были совершенно не похожи. Анализируя свои симпатии, он размышлял о двух теориях. Согласно его наблюдениям мальчикам нравились девочки похожие на них. Это было естественно – любить в другом свое отражение. Согласно другой теории человеку нравятся люди похожие на людей его детства, а утята вообще могут полюбить чайник на колесиках. Его мать была чрезвычайно занятым человеком и зачастую нанимала ему няню, цыганку не имевшую детей. Вероятно, поэтому ему нравились восточные черты в девочках.
- У-у-у-у-у! Бум!
Удар родной литературой по мыслительному аппарату прервал рефлексию.
- Кандидатуру Фомкиной снимаю! – спохватился мыслитель.
- Бум! Бум! Да, я ее и не ставил! Я оговорился! Здесь акустика плохая! Бум!
Это только кажется, что я сказал!
- Бум! Бум! Это только кажется, что тебе по голове стучат! Это акустика
такая!- шипела яростно Фомкина.
Мужское веселье было в разгаре, но главный астроном класса (единственный ученик, который наблюдал в городском планетарии солнечное затмение) погрузился в мрачную задумчивость. Он был оскорблен тем гнусным отношением к женщине, с которым ему сейчас пришлось столкнуться. Ему было обидно за ...Бабу Ягу. Он помнил ее с детства. За всю его жизнь милая старушка не сделала ему ничего плохого. Но как приятно она разнообразила своими проказами все его праздники и сказки! И в его голове созрел план маленького урока этим весьма примитивным созданиям, которые по его наблюдениям лишь прикидывались пионерками и комсомолками. И, прямо скажем, соответствовали высоким требованиям морального кодекса строителя коммунизма только по праздникам, под пристальным наблюдением старших товарищей. Теоретически , из руководящих документов, он твердо знал что женской долей можно и нужно гордиться в такой великой стране как СССР. Даже если ты – Баба Яга. Поэтому попытку комсомолок уклониться от роли необходимой обществу воспринял как оппортунизм. А ведь стране помимо Бабы-Яги еще были нужны штамповщицы, бетоноукладчицы, грузчицы наконец

Классная в это время взывала к комсомольской совести. И каждое новое обращение к персональной совести с именем и фамилией вызывало взрыв негодования, и даже какие то гневные выкрики. Все время от времени тонуло в хохоте злорадствующих мальчишек.
-Вякилева, ты ведь была пионервожатой! Я думаю, ты справишься!- попыталась найти точку равновесия классная.
- Тогда пусть будет Алексеева! Она секретарь комсомольской организации!
- Эмма Петровна! А вот если в школе есть партъячейка…- авторитетно попытался перевести стрелки Лесенков.
- Так, всем цыц !
- Кстати. Вякилева, что за юбка?!- Эмма Петровна натужно искала аргументы добровольности.
- У меня родители получают немного, материала на всю длину не хватило, Эмма Петровна.
- Да у тебя туфли втрое дороже моих!
- Да . Мама, сказала что их надо беречь. - ответила Вякилева снимая туфли и с удовольствием демонстрируя заинтересованным лицам педикюр.
Покорность девочки была полной, ради пролетарской солидарности она готова была ходить босиком.
- Так всем - цыц! А ты на место!- логическая связь педикюра и Бабой Ягой найдена не была и возникла пауза.

В класс заглянул десятиклассник в свитере и джинсах. Десятиклассница в свитере и джинсах. Нечто в свитере и джинсах. Тоже из десятого класса.
- А вот и наш Дед Мороз!- обрадовалась Эмма Петровна, как будто это был Дед Мороз.
- Эмма Петровна, а почему мы в форме, а десятиклассники ходят, в чем хотят?- педикюр начинал оказывать свое аморальное воздействие на неокрепшие умы. Десятиклассники испарились.
- Потому что мы доверяем их зрелости.- лицо Эммы Петровны приняло протокольное выражение.
- И поэтому они ходят в свитере и джинсах? – эпицентр вопроса переместился с задних парт в центр.
- Потому что они уже избавились от вашего детского вредничанья!- начал раздражаться педагог.
- И поэтому они ходят в свитере и джинсах с вражескими надписями на непонятном языке?- Вякилева почти отличница владевшая четверкой по иностранному с первой парты ехидно улыбнулась учителю.
- А ты, Вякилева, английский лучше учи! В конце концов, им уже надо уметь выражать свои глубоко индивидуальные чувства, что бы стать гармонично развитым человеком! Выражать том числе одеждой. …Как учит нас наша партия!
- Поэтому они ВСЕ ИНДИВИДУАЛЬНО ходят в свитере и джинсах с английскими некоммунистическими надписями? - вбил последний гвоздь хорошист Лесенков.
- Разойдись!!!- чем больше пауза, тем более велик не только актер, но и педагог. ………………………..
-……………..Так, а теперь все собрались. Будем принимать решение…

Классный герой картинно встал и, сделав шаг вперед, сказал
- Я буду Бабой Ягой!. Попытка хохотнуть еще громче сбила всем дыхание и снова возникла тишина. Народ сипел. Классная с подозрением смотрела на соломинку, которую протягивал всем известный провокатор, бездельник, любитель математики, астрономии и школьных приколов.
- А чо, Бабу-Ягу в фильмах всегда мужик играл! Нормально.
Я вообще считаю, Баба Яга может ошибаться, но она должна быть прекрасна, ибо как в любом советском человеке в ней скрыт коммунист! - Эрика, а героем был он, несло.
Негласное соревнование в правоверности с Лесенковым подстегивало.
- Поэтому ни в одном фильме она до смерти не убивает! Баба Яга - наш человек! Своеобразный. И не понимающим этого, роль доверять нельзя!
……
- …Он хороший. - неуверенно поглядела на том родной литературы Фомкина, и задумчиво глядя во Вселенную, с третьего раза сунула его в портфель. Решила в следующий раз бить только математикой. Она легче.
Ошалевшая классная дала «добро».

Глава пятая.
Бесполые времена советской школы создавали причудливые нравы. У нас было все ,что на западе называлось «бунтом против пошлости буржуазного общества» и различными красивыми словами "секс", "нудизм". Только мы не знали, что это так называется, а тем более потрясает основы.
В 1965 году в Пскове в бане на улице Гагарина мужчины и женщины мылись раздельно, но коридор был общим, а тазик прикрывал плохо. Поэтому, в чем заключается цивилизационный подвиг нудистов, в Пскове до сих пор не знают.

Праздник пришел.
Мальчики в школе были прекрасны, и им грим не полагался. Для остальных гримерной тоже не было, и классная отвела Соловьева в красный уголок к девочкам, поручив без особых сомнений одеть обуть и намазать исполнителя маленькой, но ответственной роли. Добросовестные комсомолки стали рьяно прикидывать, как замаскировать слегка одеревеневшего Буратино под Бабу-Ягу. Для начала "куклу" попытались привести в исходное состояние. Лишь некоторая неопытность помешала девичьей сноровке. Когда задние пытались сдернуть рубашку и штаны, передние сверху еще возились с пуговицами воротничка рубашки, а передние снизу сосредоточенно гипнотизировали воротничок штанов, делая неуверенные пассы руками.
- Не надо! Я сам!- спохватилась жертва. Это несколько охладило пыл юных сердец.
- Фи!
- Подумаешь!
- Очень надо!
Вякилева, Другая и Чужая девочка покраснели и отвернулись.
- Вот помогай таким! - нравоучительно заметила Алексеева, перестав оттягивать ремень брюк.
- Он хороший…- задумалась Фомкина, застегнувшая пуговицу и зачем то поднявшая воротничок рубашки Бабы Яги.

В общем, сняли со стены длинный, красный лозунг и развернув его создали партийный барьер скромности. Конкретную половину Эрика заслонил белый восклицательный знак на красном фоне.
С комсомольским презрением на ответственных лицах на стул перед Соловейчиковым легла старая юбка Красной Шапочки, кофта Шапокляк, невероятные чулки неизвестного персонажа (чулки были именно такими), парик от прошлогоднего клоуна. … И вдруг, из небытия плохо освещенной части комнаты выпорхнул инкогнито и лег поверх всего беленький девичий лифчик… Кто- то очень серьезно отнесся к комсомольскому поручению.
Соловьёв, посмотрев на предложенную юбку, разодрал ее по шву вдоль бедра почти до пояса. Затем закатал солпину длинных семейных трусов на резинку и выставил в образовавшийся разрез свою довольно стройную ножку. Удовлетворенно хмыкнул и прислушался.
В это время девушки оживленно обсуждали возможные способы достижения уродства Бабы Яги. Одни хотели раскрасить лицо в зеленый цвет. Другие - привязать палку к ноге. Третьи желали непременно длинный нос от Буратино .
- Надо ей тени до подбородка нарисовать…- Вякилева вспомнила ,как Эдя мазнул ее акварелью в прошлом году.
- А нос от прошлогоднего Буратино взять. Он как раз посередине сломан, - добавила Алексеева. В четвертом классе Эрик как то очень обидно отозвался о ее носе. Как – забылось. А осадок остался…
- Намазать волосы клеем и взбить, - вспомнила Другая девочка еще один рецепт Соловейчикова.
- Еще можно шарики от тенниса за щеки сунуть…
- От большого или маленького?
Алексеева фыркнула с легким демонстративным презрением - А что влезет то и сунуть.
- Не, от большого - волосатые, не согласиться.
Вякилева - А я в аптеке белые шарики видела. В них большие и волосатые можно засунуть. А потом в рот. Очень гигиенично.
- И нижнюю губу раскатать пожирнее…
Каждая вспоминала о своем приключении с носителем ответственного образа. Молчала только Фомкина. Математика для Соловьёва тоже показалась ей тяжелой.

Страдалец нацепил парик, натянул кофточку и крадучись проковылял к зеркалу, борясь с притяжением и высокими каблуками. Оглядев себя в зеркале, он принялся лепить из непослушного тела позу обворожительной женщины. Устойчивой и самодостаточной фигуры так и не получилось. Поэтому он прислонился к стене, выставил обнаженную ножку напоказ и придал максимальный изгиб талии, подчеркнув слабо выраженный контраст между талией и бедрами. После долгих мучений приспособил локоть правой руки на бедро, свесив кисть на сторону. А левой подпер щеку тыльной стороной, подобно роденовскому мыслителю направив указательный пальчик себе в лобик. Затем он расслабил челюсти, собрал губы в точку, опустил ресницы и надвинул парик на глаза. Наконец, обреченно широко расставив ноги и балансируя руками, пошел к людям. От людей пахло садизмом.
И сказал он им.
-Товарищи комсомолки и готовящиеся стать! Что за не свойственное строителям коммунизма стремление сделать жизнь страшнее и уродливее!? Что за предвзятое отношение к женщине со сложной судьбой? Да, если без приглашения вломиться к ней, когда она после трудового дня устала, депрессивна, просто растрепана, и требовать еще при этом что бы обязательно это …то задом, то передом и к лесу!? Тут любая позеленеет и захочет не спать уложить, а в печь посадить! И разве здесь заметишь, что твой повар и дегустатор очень даже приятной наружности! И носик ничего. И губки симпатичные. И зубки крепенькие, ровные. Просто один к тебе ближе других... И гланды вполне здоровые! Ну, подумаешь немножко стерва. С кем не бывает. Надо просто помочь женщине правильно и со вкусом выглядеть. Как и мне сейчас в качестве законного представителя ее интересов! …..
- Он хороший!- Фомкина решила, что только тетрадкой и по мордам-с. На двенадцать страниц. В самом крайнем случае.

Остальные девицы также посмотрели на источник звука. Оценили, взвесили, раздели, одели. Мысленно.
… Они поочередно выходили из задумчивости, и начиная с самого медленного темпа по нарастающей устремлялись к объекту. Идея охватила массы. Как всегда поверхностно - в меру понимания и желания каждого.
Оратора, несколько грубовато, толчком усадили на стул. Однако по мере внесения поправок в облик, нежность и предупредительность нарастали.

Ревизия шла сверху вниз. Лицо чистили чем - то спиртосодержащим. Половина ваты для бороды Деда Мороза превратилась в грязные шарики, вызвав дискуссию о периодичности умывания.
- Какая гадость!- брезгливо морщились одноклассницы.
- Тебе мама не рассказывала, что в женщине главное?- допытывалась Вякилева ,напирая грудью на Соловьёва.
- Глаза?- попытался увильнуть юноша, не отводя взгляда от источника напора.
- Кожа! Чистота залог здоровья и красоты! - кожа Леночки была замечательной и пахла чем-то правильным. Она стала рисовать ему рот.
- А, мне папа говорил, что грязь не девочка, отвалиться…- Обрадовано вспомнил Баба Яг. Его стали сосредоточенно бить. По девичьи. Щипки, уколы карандашом, шипение в ухо. Ухватились за волосы.
- Люди должны быть добрее! Ой!
- Человек человеку друг товарищ и брат! Ой!
- Социализм – гуманистическое общество! Ой!
Последние решения партии и правительства, заветы Ленина и нормы строителя коммунизма были бессильны перед девичьей яростью.
- Помаду сотрете!- наступила тишина, заклинание было найдено. Девочки, насупившись, продолжили работу.

Затем занялись кофточкой , ремешком...Кто-то стукнулся лбами, кому то наступили на ногу , укололи палец.
- Его надо посадить так, что бы был всем доступен. Во всех местах,- Алексеева стала оглядывать места подлежащие доступности.
- Тогда уложить.
- А может подвесить?- Эрик был чужим для Чужой .
- Правильно! За…- Алексеева пошарила по телу в поисках …зацепки.
- Яйца!- восторженно выдохнула из темной глубины комнаты неизвестная.
Соловьёв дернулся прикрыть самое дорогое.
- Он хороший. Не надо…- Фомкиной стало жалко ощипанного Эрика. На пальцах еще оставалось ощущение его упругой кожи.

Процесс остановили и приняли мужественное решение проводить операцию на зубоврачебном кресле стоявшее за торжественным занавесом. (Советские школы периодически посещал зубной врач.) Благо рядом была штанга с хорошей мощной лампой. Сев в кресло Эрик стал меньше, слился с его конструкцией и психологически пропал из вида коллектива.
Поэтому вольность поз и их неожиданность стали быстро нарастать. А так же «бодрость духа, грация и пластика». Девочки нагибались за упавшими расческами, резко поворачивались взметая свои почти миниюбки, заглядывали Соловьёву в макушку, тыкая ему в нос свои почти декольте. Разрезы, усушки и утряски их почти школьной формы вызывала у него мучительное напряжение. Взгляд страдальца фиксировал лишь белые трусики мерцающие в померкнувшем свете разума как ресторанные салфетки в ультрафиолете. Энергичные ручки теребили все тело, одергивали, подтягивали, причесывали. И замирали только перед одним, быстро растущем из штанов препятствием, трусливо обегая его вокруг.
Но мужество и решительность взяли верх. После попытки опереться на сомнительное место, сопровождаемое кряканьем страдальца (девочки уже пробовали ходить по нему ногами), был извлечен на свет могучий том Маркса и Энгельса. Коммунизм оказался сверху людских страстей и послужил опорой для выполнения партийной задачи- создания грима для маленькой, но ответственной роли.

Электрификации всей комнаты явно не хватало, решили ввернуть еще одну лампочку в плафон над креслом. Алексеева, впрыгнув ногами на ручки кресла, раскрылась парашютом над Соловьевым.
Он подумал о дубе Льва Толстого. Трусики Алексеевой с входившими в них очаровательными ножками заслуживали явно большего писательского труда чем древесина классика. Особенно привлекала его граница ткани и тела.
- Заграница, - всплыло в мозгу совершенно постороннее слово.
Маркс приподнялся и с грохотом упал. Стало светлей. Девица взяла помаду , вернула Маркса и уверенно заняла место на котором тот не смог удержаться без Энгельса. Одноклассницы демонстрировали неприятие Соловьева как мужчины. Он был для них партийным заданием, куклой. Резиновой. С вторичными признаками... А они любили возится с куклами.
- Ты зачем ЕЙ усы нарисовала?- неожиданно прозвучало над Соловьёвым.
- Да, я ...маленькие...мы ведь хотели Бабу Ягу…с палкой...- забормотала сидевшая верхом Леночка. Лицо перерисовали заново.
Лифчик выглядел вяло. Его тут же на Соловьеве набили ватой. Молча и быстро. Соловьев оглядел ...плечевой пояс окружающих и почувствовал себя обманутым.

-Так. Походка. Попа влево попа вправо. Каблуки долой-лишний рост ни к чему. Но взгляд сверху вниз, носом целясь в глаз собеседника. Губы сжать в точку...-гипнотизировал себя Эрик.
- Замрите. Из пены бытия рождается Венера!- он так думал, но оставался похож на Буратино.
- А как же Баба Яга?- осведомилась педантичная Алексеева.
- Баба Яга - не внешность. Баба Яга – характер, - теоретизировал генератор мыслей.
- И походка…- осадила его Вякилева. Соловьёв показал способ передвижения.
- Нет. Так лыжники ходят.
- Ага. Когда их двое, а лыжи одни.
- Ходить надо от бедра,- веско заключила Вякилева, у которой они были.
- Злые вы. «От» это где?- пробурчал Эдя.
- Сбоку.
- А я что, …от середины хожу?- он посмотрел в середину себя. Затем в середину собеседницы.
- Мы учиться будем или где ? Смотри сюда! – безадресно, но подразумевающее указала Леночка, и богатый духовный мир призера олимпиад , художника вдруг сократился до объема Леночкиных бедер, напрягаясь и раскачиваясь вместе с ними.
- А…м-м…н-ну…- Соловейчиков стал смотреть. Сюда. Взглядом соскальзывая туда.

Он просмотрел первый вариант от бедра. Однако были несогласные, и он просмотрел вариант от другого бедра. Потом от третьего… И все разы Эрик внимательно вглядывался в секрет бедер и прилегающего пространства. А девочки усиленно, добросовестно и по комсомольски раскрывали его.
- От бедра – мямлил ученик…
Тело напряглось и безвольно обмякло. В зубном кресле с Эриком иногда так случалось. Кровь приливала к рукам вцепившимся в подлокотники , упертым ногам и ее не хватало для головы. Сейчас она вливалась в другие органы.

Впрочем , зубной врач в этом возрасте потрясал больше ,и пациент быстро пришел в себя.
Легкая эйфория сняла скованность , повысила восприимчивость. И он пошел! Прошел, развратно болтаясь во все стороны.
- О-о-о-о! - сказали девочки.
- Как вульгарно.
- Он хороший – стыдливо замер робкий голос Диночки.

С праздничной палкой и надписью «10 Б» зашли десятиклассницы. Их хотели предупредить, но не успели... Общение развивалось стремительно.
- А-а-а! Восемь раз «А».
- Это эротичнее, чем десять раз «Б»!- парировала Вякилева и продемонстрировала свое преимущество ,
- А. А! А-а. А-а-а? А!! А-а!! А-а-а!!! ...А-а-а-а-а. А!!! А!!! А!!! А-а!!?? А-а-а!!! А-а-а-а-а-а-а…
- А вот с «Б» так не получится. Бе-е! Бе-е!. Это из сельского хозяйства,- дразнили вошедших аборигены.
Поэтому вошедшие с ходу перешли к трусам одноклассницы Соловейчикова, которые она продемонстрировала, сделав неосторожное лихое танцевальное движение на прошедшем вечере для «только старшеклассников».
- Представляешь, девица из их класса вчера на вечере так крутанула танец! Сама вся такая правильная - жакетик черный, фартучек с воротничком белые. А тут юбка поверх пупа встала! А там трусы по колено. Листики , клубничка, цветочки и все на голубом фоне!
- Надо же. Сверху комсомольский значек, а внизу пупок! Кто бы мог подумать!?
- А я пупка не видела.
- Это ты против света стояла. Географию про вращение Земли проходила? Когда она к тебе пупком поворачивалась, он попадал в тень. Ночь у нее там была. Пупка и не видно! Смотри! Экзамен сдавать будешь!

Любительница географии задрала свитер и стала вращать своими меридианами перед носом Эрика.
- Вот подтверди девочка , так он виден , …а так нет! Видишь?
- Угу.
- А так?
- Вижу!
- Не видишь! В географии сказано, что должна быть ночь! - девица злилась злостью Коперника и инквизиции вместе взятых.
- Тогда чувствую!
Старшеклассница начала с подозрением вглядываться в оппонентку…

Соловьева замучила фантазия о земных вращениях. Перед его мысленным взором  крутанулась виртуальная Фомкина, и показались белые кружевные буржуазные трусики...
Крутанулась , и показались голубые в землянике.
Крутанулась , и показались белые советские семейные.
Крутанулась, и показались черные...мужские... по колено.
Крутанулась , и ...без трусов.

Девочки продолжали перепираться.
- Кстати, это у вас одна соска полгода демонстрирует на физике определение вакуума – «отсутствие всякого присутствия»?
- Она это вместе с родителями делает. Они у нее в Африке. Негров лечат.
- Айболиты, они всегда в Африке, а сержант Бармалей из военного городка здесь. Репетитором, наверное. Наверное, любитель астрономии, как ваш Соловей. Только он не такой извращенец, он вдвоем …на звезды смотрит.
- А девочки говорили, что у Соловья все хорошо. …Они даже видели! Когда он купался.- Вякилева была о Соловьеве такого же хорошего мнения , что и о Голубкине.
- В телескоп или микроскоп?- десятиклассница сняла очки собеседницы и стала пристально их изучать
- Неужели с очками уже все видно?
- Без очков тоже!- Вякилева была патриотом своего класса.
- Как? Без очков с твоим зрением и уже видно! Тогда действительно интересный мальчик!
- Неправда он хороший!!- простонала Фомкина.
- Жалко, что неправда. Интересный лучше, чем хороший.

- Вообще он милый, только странный.- вдруг подобрела десятиклассница.
Она уже набрала в грудь воздуха ,что бы дать более исчерпывающую оценку.
Но тут Эрик не выдержал и пробубнил в ухо засранке замогильным голосом,
- Это потому, что существуют системы отсчета, в которых тело движется равномерно и прямолинейно. …А, не туда-сюда, туда сюда… Баба Яга – я…
Девицы узнали его. Только килограмм моркови может быть полезней пяти минут смеха. И вызывает аналогичное напряжение живота.

Он скинул туфли и решительно одел ботинки.
- Хорошо. Бабе Яге можно – позавидовала Алексеева.
Перед выходом все еще помаялись с полчаса, позубрили текст.
- Пойду я. Идущие на елку приветствуют тебя …Клеопатра. – Баба Яг запнулся, Цезаря в комнате не было.

Глава шестая.
В физкультурном зале происходила вечная советская новогодняя история. Добро скучно стояло в центре полукруга зрителей . Все пространство между ними занимало Зло. Зла было немного, но оно было подвижно. Баба Яга буквально заполняла своим движением этот полукруг, толкаясь среди зрителей, вступая в диалоги, однако трусливо огибая старшеклассников и учителей. В отличие от Снегурки она была с народом. Дед Мороз тоже был с народом – в темном углу 10А распивал бутылку пива. Одну на пятерых. Алкоголики. Эта соска уныло проходила по кругу в третий раз, и им казалось, что они страшно пьяные.
Пока активисты, положительные хорошисты, отличники и просто ответственные лица разыгрывали новогодний парад, Баба Яг совершал свой праздник души. Он был свободен! Он мог быть плохим, а для коварства даже хорошим! Он мог приставать к людям с самыми разными вопросами и ответами!
- Мальчик, зачем тебе этот отмороженный старик? Думаешь для чего у него мешок? Он складывает туда игрушки, отобранные у детей!!! Рассказывает родителям, какие они плохие и все забирает! Ну, вспомни этот подленький вопросик – «А как вел себя ваш Петя?». Думаешь, почему тебе вместо автомата или коньков дарят штанишки с кармашком? А автомат себе в мешок!!!
Семиклассник, к которому обращались, начинал думать и впадать от наличия мыслей в ужас.
- Ты знаешь, почему у него красный нос? Ты вооще знаешь у кого он красный?
Тут вмешался девятиклассник Костя уже попивший пива,
- А он - коммунист, и у него все красного цвета нашего знамени!
- А у Мороза Синего Носа? Какое у него знамя?- Яга не сдрейфила своего заклятого врага, дававшего ей не раз затрещины «за жизнь».

- А у него нос - цвета галстука пионеров дружественных нам стран!- мыслям оппонента было трудно пробить дорогу сквозь персонально-буржуазную бутылку пива. Она уже перешла из желудка в неокрепшую голову юноши и наполняла мир новогодним волшебством.
- А ежели у меня на морозе нос белеет?
- Значит, вы тетенька – белогвардейка! – расхрабрился шпингалет из-за локтя соратника.
- Нехороший мальчик. Пионер. А уже в седьмом классе!- окрысилась Яга на усвоившего урок семиклассника.
- А ваша Снегурочка белая, белая! Не боишься, что она от красногвардейцев растает ?
- И вооще, настоящая фамилия Деда – Санта-Клаус! Он шпиён и недавно из Парижу! Ты Кису Воробьянинова знаешь? …Темнота,- показала оттопыренную попу сознательным ученикам Баба Яга.
- Да нам пофиг – опять вмешался Костя,- Главное, что бы дед с мешком не сбег и елка зажглась! Мы тогда с тобой бабка Летку-Енку станцуем!

Девятиклассник начинал с ней дружить. Прикид Бабы Яги и "Жигулевское" делали из знакомого ему Соловьева прекрасную незнакомку.
Власть бьет в голову стремительней и беспощадней алкоголя. Эрик уловил ее запах мгновенно. Костик явно старался ему понравится, фокус его внимания уже не сходил с Бабы Яги. Эрик попробовал посмотреть на него сверху вниз. Костик помялся и посмотрел на него снизу вверх, хотя и слегка сбоку.
- Фу!- презрительно сказал на него Эрик.
- Ну… Не-е… Я - хороший,- стал оправдываться объект мистификации , пытаясь наврать в свою очередь.
Баба Яг знал, что это не так. Это был гад.

Школьники смотрели наши и чужие боевики и знали, что от молодецкого удара враг должен слетать с ног. Ну, хотя бы для начала тот, кто ниже ростом. Однажды в коридоре Костик остановил Соловьёва и неожиданно ударил его под дых. Однако, получилось просто по животу. Эрик удивленно ойкнул, но не упал.
- Ладно, вали отсюда, - раздосадовано буркнул супермен и поддал ногой под зад, придав первоначальное направление своей «груше». Старшеклассники помимо обычных школьных «дуэлей» так же устраивали «тренировки», где «стенка на стенку» молотили друг друга кулаками по взаимному согласию. Эрик воспринял происшедшее спокойно и просто решил усилить тренировки.

А пока между репликами он строил глазки, топырил вату в лифчике, выставлял ножку из разреза юбочки. Для вдохновения Костика и веселья тех, кто не пил пива. Кураж нарастал.
- Дама, хочет пить!- Баба Яг порыхлил свой парик перед носом поклонника.
Тот исчез. Водительница ступы уже начала скучать, когда засланец принес ей стакан лимонада. Эрик сделал крупный глоток, потом задумался, оттопырил пальчик, и стал пить маленькими глотками с перерывами, томно поглядывая на Костю и его соратников. И соратники не устояли, предав друга. Они стали многозначительно кивать головой и одобрительно показали Костику палец вверх.

Наконец откуда то выпал Дед Мороз , дети сказали традиционное заклинание, раздали подарки. Начался конкурс костюма. Кто на свете всех милее, всех румяней и белее? А также более предан идеалам коммунизма и текущему курсу партии? Конкурс партийной красоты для не совсем маленьких слегка взбодрил публику. Неокрепшие души потянулись к демократии …и надорвались под суровым оком педагогов.
- Снегурочка! - тоскливо скандировали дисциплинированные семиклассники. Поклонник возмутился,
– Баба Яга!
Раздались звуки подзатыльников и пендалей. Новый Дон Кихот железной рукой нес в массы свой идеал красоты. «Баба Яга!» - послушно затянуло низкорослая округа возмутителя спокойствия. «Баба Яга!» - обрадовался 10а и примкнувшие. Они давно узнали Соловьева и то, что их младший собрат его не узнал и готов на подвиг ради дамы. Им было вкусно!
Бунт был подавлен то же со вкусом и к всеобщему удовольствию. Растерявшегося Деда Мороза быстро сменила классная и объявила о присуждении первого места костюму Снегурочки ,самому доброму и прекрасному. Второе место таки присудили Соловейчикову, и в качестве приза классная под задавленный хохот посвященных, ехидно улыбаясь вручила ему пластмассового пупсика. Константин был горд. Впрочем, когда с высоко поднятой головой, призом и хвостом из одного поклонника Соловьев прошествовал мимо одноклассниц, он ощутил легкое дыхание недоуменной зависти.
- Танцуй теперь! Мало того, что сам ушел, так и Костика увел!
- Он хороший!- неуверенно прошептала Фомкина.
- Конечно хороший! Костик тоже так думает!
Все было, как задумано, но они ему помогали. Он успел стать общей идеей, и ему хотелось смеха, общего ощущения прелести безобидного парадокса.
- Не математики,- Соловейчикову стало грустно. Костика его доброе сердце в расчет не принимало.

Он поплелся в «гримерную». В коридорчике его настиг топот копыт «рыцаря». Свита слабо цеплялась за его «стремена», добросовестно, но с ожиданием предупреждая,
– Не надо, проспоришь…
Чья-то добрая душа усомнилась в женственности Яги, запоздало вспомнив о товарищеском долге. Но Константин был постоянным и резистивным. Он сопротивлялся неизбежности, и Лесенков тут же заключил с ним пари.
…На послепивной идеал женщины навалились и прижали к стенке. Потные руки легли на его лифчик с ватой…

Пробный жим разочаровал. Рыцарь стремительно превратился в разбойника и где-то даже пирата.
- Ничего. У нас все вырастет…- цеплялся он за ускользающую мечту , нежно теребя кудряшки парика.
Парик сполз…
- Да. Не вырастет.
- Кто скажет, что это девочка ,пусть первым бросит в меня камень.
Товарищи насильника были жестоки и циничны. Что и спасло Соловейчикова от немедленной расправы. Занесенный кулак был с хохотом перехвачен.
- С тебя за сегодня шесть рублей за пиво и проспоренного мальчика ,который не девочка, - посчитал Лесенков.
Денежные расчеты это священнодействие и непосвященным при них не место.
- Брысь отседова!- пендалем Соловейчикову придали нужное направление. Посвященные стали пересчитывать деньги.


Глава семь.
В «гримерной» Соловейчиков снял смятый лифчик и грустно посмотрев на него вздохнул,
- Все мужики сволочи…
Он снял с себя остатки Бабы Яги. Возвращаться в зал не хотелось.

В помещении материализовалась Вякилева.
- Соловей, ты астрономией увлекаешься?
- Угу,- Эрик вспомнил , что астрономией по мнению десятиклассниц надо увлекаться вдвоем и оценивающе стал рассматривать Вякилеву. Она не была сильным физиком, а это очень взаимосвязанные науки.
- А звезды это интересно?
- Да…. Кстати, звезды бывают двойными. Это как люди. Когда одна крутится вокруг другой или обе вокруг общего центра тяжести. ..Правда они еще бывают кратными. Это когда одна звезда крутится возле другой, а та вокруг третьей…- лектор начинал чувствовать себя звездой.
Леночка подвинулась ближе,
- А биологичка говорила ,что центр тяжести человека возле пупка… И говорят, что после слов о звездах девочка должна посмотреть вверх, а мальчик ее поцеловать…

Он вдохнул запах ее волос. Это было странное ощущение. Его наполнили воспоминания о поцелуях. Бабушкиных, дедушкиных, папиных, маминых, тетушкиных…Вспомнился торжественный, непонятно ожидающий поцелуй старшей кузины. И твердое ощущение, что чего-то она не дождалась. Вероятно, эти сомнения в необходимости подобного жеста добрых чувств отразились на его лице, и любительница астрономии обратилась к разуму. Школьному.

- И в книге так написано,- порылась она в портфеле доставая увесистый бумажный  кирпич.
- Ты веришь в книги?....Вот. Издательство «Советская литература»…
Соловьев вздохнул и заглядывая в книгу стал читать. Книги были его друзьями. Перевернул страницу. Посмотрел удивленно на своего просветителя. С сомнением пожал плечами , и глядя в книгу нащупав Вякилеву стал обозначать прочитанное, бубня себе под нос,
- Да?....М-м-м.. Ни фига себе!?...У-у… А я и не знал…
Через некоторое время побегав по указанному в выданной инструкции маршруту, пальцы уперлись в край трусиков. И тут Эдя с этого момента как-то даже увлекся и престал заглядывать в книгу.
- Ты где это нашел!?- вдруг резко остановила его Леночка слегка задыхающимся голосом.
- Вот. На 198 странице.- Эрик ее не читал, но был убежден ,что текст подтвердит его правоту.
- Отойди, маниак! Кто тебя просил страницу переворачивать! Я все-таки тоже комсомолка! И….там не так написано… Надо предыдущую страницу внимательней читать!
Но Эрик прочитал следующую страницу, встав на цыпочки поцеловал очаровательный лобик. Вякилева злобно щипнула его за пупок и дематериализовалась. Она не хотела на следующую страницу. Не злое лицо озадачило ученика. Ущипнули то больно!

Он посидел, размышляя. Потерпевший от личной жизни открыл книгу,
- Сто девяносто семь…Угу…угу..угу…О-о-о …У-у-у…М-да.
- Ладно. 195, 194, ….98… 11..7  …А! Вот! «Он взял ее портфель»! - неизвестно чему обрадовался Соловейчиков. Полистал. Недовольно пробурчал,
- Сама то сколько пропустила. Тоже сразу на 197ю захотела… А, тогда какая разница!? Семь – восемь…


Глава последняя
Счастливый конец.

На географии Эрик дочитал книжку. Ему показалось, что эта книга - лучший друг  Леночки, а не его. Геометрия и фантастика ему нравились больше.

День был тяжелый, Фомкина тащила домой огромный портфель. С физкультурой, трудом , секцией и общественным поручением. Спотыкнулась. Портфель упал. Из него вывалились физкультура, труд, секция, общественное поручение.
Соловьёв , бездельник с пустым портфелем, неуверенно потоптался .
- Ладно, пусть думает, что я – хороший. Каждый имеет право на ошибку, - буркнул он себе под нос и присев, стал помогать собирать тяжелую жизнь восьмиклассницы.  После чего, с заметно выросшей уверенностью, ОН ВЗЯЛ ЕЕ ПОРТФЕЛЬ. У него мелькнула мысль, что это уже было, хотя этого не могло быть никогда. Фомкина так трогательно и благодарно посмотрела на него, что он растерялся. А потом она, ну, совсем чуть-чуть выпрямилась и совсем, совсем чуть-чуть посмотрела на него сверху вниз. А он совсем, совсем, совсем чуть-чуть посмотрел на нее снизу вверх…
Они молча дошли до хлебного магазина. Все-таки они были разные люди. Даже как женщины. Однажды Эрик видел ,как Лесенков хотел проверить степень ватности лифчика Фомкиной и мгновенно получил звонкую оплеуху… Баба Яга оказалась девочкой не столь строгих правил.
- Эдик, а ты целовался?- спросила Дина о погоде.
Они остановились. Проанализировав свой опыт ,Эрик твердо ответил,
- Нет.
Девочка подалась вперед и быстро прикоснулась губами к уголку его рта. Соловейчиков пришел в себя и подумав, что это почти «в щечку», решил поправить свой первый поцелуй. И с маху уткнулся в ауру из тепла и аромата близости, которой не было буквально секунду назад. Он стал преодолевать ее медленно, тягуче и очень осторожно, пытаясь прикосновением найти губы. Лоб и щеки щекотали мягкие пряди волос, кончики носов столкнулись, гладя друг друга. Пространство между лицами стало горячим, и на их коже появились капельки пота…
Оп! И Фомкина повернула голову, рассматривая свару чаек на помойке…
Эрик ,глядя в хитрющие и торжествующие глаза Фомкиной, обреченно подумал,
- Вот , опять я ни разу не целовался. … Хотя великому Канту это не помешало быть великим... Соловей остро почувствовал, что ему не хочется быть великим. И ему даже пришла на ум 197-ая страница... Романтичный мальчик о ней никогда бы не вспомнил, если бы не лукавое выражение лица Диночки.

Костик остановил их за магазином. Подошел для просветительной беседы. Отмахнув Фомкину рукой, просветил Эрика. Кулаком левой руки. Удар был средней силы без значимых последствий.

О хорошем спокойном мальчике.
Эрик им был уже года полтора. Из-за болезни. Желтуха (длительное заболевание с большим периодом восстановления) резко подкосила успеваемость и физическую форму. Попытки с ходу выправить ситуацию , а вернее попытки вести прежний, бесшабашный образ жизни, с треском провалились. В панике Соловьёв принял мужественное решение регулярно делать домашнее по физике с плюсом задачи из пропущенного. Это дало результат через месяц. По инерции вытащил математику. Признав неизбежность, стал делать домашнее и по устным предметам. Так он перестал быть гением.
Восстановление физической формы проходило тяжелее. Однако, через полгода регулярных кроссов он перестал терять дыхание в драках и восстановил свой статус. Этот период жизни добавил природному анархисту сдержанности и склонность к редким но острым приступам методичности. В отношении Лесенкова уже существовал паритет, сопровождаемый стычками с переменным успехом. Первое же битие Кости было намечено только через год. Пока же Соловейчиков был ЧРЕЗВЫЧАЙНО покладист и в присутствии старшего всегда имел придурковато виноватый вид. Как перед классной...

Он всегда старался быть прилежным и не спорить с учителями. Однажды на картошке школьникам разрешили взять по ведру себе. Глядя как водитель школьного автобуса традиционно бодро заносит в салон пятый мешок Эрик набрал себе второе ведерко в которой до этого была пайка. Гневно-суровый трудовик надвинулся на семиклассника,
- Было сказано одно ведро! Все высыпать в одно ведро!
И великодушно добавил,
- Можешь выбирать любое и сыпать в него сколько влезет!
Соловейчиков посмотрел на шофера волокущего очередной мешок. Трудовик посмотрел в том же направлении, но ничего не увидел. Юный геометр внимательно посмотрел на трудовика. Высыпал с обеих ведер картошку и стал раскладывать на два размера, откладывая в третью кучку картофелены совсем неправильной формы. Собрался кружок зрителей. Все разложив геометр снова посмотрел на трудовика. Затем взяв самое большое ведро уложил первый ряд меньших картофелин. Затем ряд более крупных. Затем менее. Снова посмотрел на трудовика. Затем юный физик слегка потряс ведро. Снова уложил три ряда и снова потряс. После того как картошка стала вровень с краями, юный строитель стал создавать пирамиду. Ручка ведра была поднята , а самые длинные картофелены уложены с напуском на края ведра. С целью создания склона более крутого чем 45 градусов и были использованы картофелены неправильной формы из третьей кучи. Взглянув на несколько не уложенных картофелин, Соловейчиков в последний раз взглянул на трудовика. Шумно и огорченно вздохнув, он осторожно понес ведро в автобус. За спиной трудовик громко сплюнул. Учащиеся радовались осеннему солнцу. Эрик был уверен, что самым достойным образом продемонстрировал полезность школьных знаний и лояльность к требованиям преподавательского состава.
Непротивление злу насилием было любимой стратегией уравновешенного мальчика. Как то старший класс приговорил его к бою с Кокосом. Возле двух дверей школы дежурили четыре группы захвата. Желающих посмотреть на гладиаторов оказалось достаточно в обоих классах. Гладиатору желалось не очень. Его друг Куран предложил обменяться куртками и шапками, нахлобучив ушанку по самый нос, Эрик прошмыгнул на дорогу к дому. Друг спас друга. Ценой поджопника. Обознавшиеся преследователи не заметили целенаправленной подмены, посчитав, что прикид просто похож и были великодушны.

В общем, Эрик всегда был уверен в возможности логичного и ненасильственного выхода из любой невыгодной ситуации.

Получив удар Соловейчиков выронил портфели. Затянувшуюся паузу прервала Фомкина. Она ударила своим кулачком в ближайший кусочек Кости – плечо. Это была глупость. С восьмиклассницами в школе тоже особо не церемонились, хотя уже и делали скидки на величину бюста. Ее глаза были наполнены слезами - останавливать коня на скаку могли только женщины в русских селеньях. Она жила в городе. Была девочкой. И ее звали Дина. Не велико дело – толкнули! Не зря еще во втором классе было принято твердое и окончательное решение забыть о ней.
Собиравшийся логически разрулить ситуацию Эрик yеожиданно для себя увидел свой кулак в челюсти обидчика. Сознание отделилось от подсознания и ничего не контролировало...
- Маленьких бить нехорошо, - констатировал Константину факт Эрик.
Неожиданно взгляд агрессора погрустнел, он с тоской, долго смотрел на Соловьева. Потом развернулся и быстро пошел прочь. Его новогодняя любимая умерла, а Эрик был ему не интересен.

В шестьдесят лет Эрик долго вспоминал, чем кончилось это таскание портфеля. Провал в памяти был несколько странен.  ...Он вспомнил. На вторую неделю Дина ему сообщила, как здорово было целоваться с мальчиком в Крыму. Комсомолка могла себе позволить поделиться с комсомольцем своими впечатлениями... Это было нормально. Эрик разделил... Просто у него оказалось много дел и проводы прекратились...

Соловьев женился на девочке из совершенно другой школы. Скоро пенсия. …Кстати, кто все-таки дал  лифчик?