Призрачное пламя. Глава 3

Глава 3

Высокий седовласый мужчина с коротко постриженной бородкой, скрывающей рассечённую когда-то губу, хмуро взглянул на неё холодными льдистыми глазами. От звука его голоса по спине Моны пробежала дрожь. Она почувствовала, что замерзает в своих тонких развевающихся одеждах. Нерешительно остановившись посреди зала, она склонилась в низком поклоне. Зиго, шедший следом, опустился на одно колено и, обращаясь к мужчине, произнёс:
- Я исполнил твоё повеление, мой лорд.
- Где ты нашёл её?
- Она была на холме в долине. Пряталась от воинов за камнями. Её довольно легко было найти, - самодовольно усмехнулся Зиго, обнажив в улыбке жёлтые зубы. Морген, а это был именно он, окинул ещё одним холодным взглядом Мону и протянул Зиго левую руку, унизанную перстнями. Мона заметила, что каждый палец заканчивается длинным острым ногтем, украшенным золотой пластинкой. Зиго приложился губами к руке Моргена, и тот жестом отпустил его. Зиго поспешил убраться из залы, а Морген обошёл вокруг Моны, оглядывая её, словно товар, выставленный на продажу.
- Что ж, ты неплохо выглядишь, - оценивающе начал он. – Надеюсь, тебе понравились те маленькие сюрпризы, что я приготовил для тебя.
- Н-не понимаю, - промямлила Мона. Под взглядом главного карателя у неё подгибались колени. Она постаралась гордо выпрямиться и принять независимый вид.
- Я говорю о тех милых шалостях, что по моему приказу проделывали мои слуги с твоим телом. Мона вспомнила долгие мучительные часы, когда тело её терзали различными муками, и она молила о смерти, как об избавлении, и задрожала, но продолжала, тем не менее, смотреть в глаза главного Карателя.
- А ты не из пугливых, - меж тем с удовлетворением продолжал он. – К тому же, твоя стойкость достойна восхищения.
- Зачем? – выдавила она сквозь сжатые зубы. – Зачем нужно было так мучить меня?
- Это наказание, милая, - негромко проговорил он, подходя к замершей женщине и проводя ногтем по её щеке. Острая золотая пластинка рассекла кожу и тонкая струйка крови потекла по щеке из пореза, стекла к подбородку, собралась там в большую каплю, упавшую на грудь Моны, прямо в глубокий вырез. Ноздри Моргена затрепетали, глаза расширились, раскрыв рот, он высунул длинный язык и слизнул кончиком эту каплю с груди.
- Хороша! - облизнувшись, заключил он, делая вид, что не зам6чает ужаса своей жертвы. Мону сотрясала крупная дрожь. От ужаса волосы встали дыбом на её голове. Она побледнела ещё больше, хотя это и казалось невозможным. Казалось, она утратила всякую способность говорить. Морген же, удовлетворённо вздохнув, снизошёл до пояснений.
- Ты, верно, хочешь знать, за что тебя наказывали? – увидев судорожный кивок, он самодовольно ухмыльнулся. – Великий повелитель Шунарра, - при этом имени он склонил голову, - повелел мне наказать тебя за глупость.
- За глупость? – сдавленно прохрипела она.
- Да, милая, за глупость. За то, что ты не смогла добиться своего, добыть силы этой колдуньи, Луанрэ, - последнее слово он словно выплюнул, - и помочь своему сыну стать магом тьмы. В руках у тебя было такое оружие, вздох Шунарры, и что же? Как ты воспользовалась им? Умудрилась сама попасть в лапы демонов. К тому же, погубила сына. Вместо того чтобы заставить девчонку выполнить свою волю, ты предпочла умереть.
- Я не хотела умирать! Это не входило в мои планы, – голос Моны окреп, в нём появились визгливые нотки. – Просто эта мерзавка оказалась сильнее, чем я ожидала.
- Значит, твои расчёты подвели тебя? – насмешливо продолжил он, окидывая колдунью взглядом, от которого по коже Моны побежали мурашки.
- Да, я просчиталась. Признаю. Но кто мог знать, что у этой Эйданы окажется столько сил? – произнеся ненавистное имя, Мона ощутила, как желчь поднимается к горлу и разливается по телу. Она даже почувствовала её вкус во рту.
- Нельзя недооценивать врага, каким бы ни уязвимым он тебе не казался, - назидательно проговорил Морген. – Но я пригласил тебя в Цитадель не затем. Ты прощена. Твои способности достаточно велики, и наш Великий повелитель поручил мне проверить тебя и определить, как можно будет их использовать. Если ты действительно настолько хороша, как о тебе говорят, то мы найдём тебе подходящее применение.
Мона не решилась спросить, для чего она понадобилась. Этот человек, или это существо, кем бы он ни был, внушал ей неодолимый страх. При звуках его голоса тело её охватывала дрожь, по нему будто растекался холод. Он был главой карателей, тех кошмарных созданий, что встретились им с Зиго в коридорах Цитадели, но даже они, при всём своём устрашающем облике, вызывали в колдунье меньший страх, нежели этот холёный мужчина. Морген, казалось, забыл о ней, отошёл к столику в углу, заваленному сушёными травами, и принялся рыться в них. Мона же продолжала стоять посреди зала, не смея двинуться с места. Тем не менее, она с любопытством огляделась. Такого великолепия ей ещё не приходилось встречать. Высокий потолок украшали тысячи серебряных шаров разных размеров, искусно размещённые на различной высоте и создающие непередаваемые сочетания. К тому же, здесь было всё, что могло понадобиться тёмному магу для приготовления любого зелья. Многие ингредиенты были ей даже незнакомы, другие же встречались столь редко, что она лишь слышала или читала о них, но никогда не видела. У дальней стены Мона заметила высокий узкий шкаф из тёмного дерева с застеклёнными дверцами. Полки его были уставлены многочисленными фолиантами, на корешках которых были вытеснены названия на незнакомых языках. На самой верхней полке она заметила свёрнутые в трубки манускрипты, настолько древние, что казалось, они рассыплются при одном прикосновении к ним. Мону неудержимо повлекло к шкафу. Притягиваемая, будто магнитом, она подошла к нему и принялась разглядывать хранящиеся в нём сокровища сквозь зеленоватое стекло.
- Интересно, верно? - услышала она за спиной и вздрогнула. Всё это время Морген незаметно наблюдал за ней. – Я вижу, тебя интересует приготовление зелий.
- О, да! - шёпотом ответила она, не отводя благоговейного взгляда от древних книг.
- Что ж, у тебя будет возможность просмотреть эти книги и поэкспериментировать с компонентами, но не сейчас, - она обернулась и осмелилась взглянуть на главного карателя. К её изумлению, вид у него был довольный. – Сейчас же ступай в свои покои, что отвели для тебя в Цитадели, отдохни. Начнём завтра, - продолжил он. – Вечером же ты должна быть в Главном зале, Великий повелитель хочет видеть тебя и ещё нескольких магов, которым даётся второй шанс. Ступай. Тебя проводят. Зиго! – слегка возвысил он голос, и сопровождающий Моны тут возник перед ними, незаметно проскользнув в маленькую дверцу в самом тёмном углу зала. Бросив беглый взгляд на Моргена, Зиго нахмурился и рот его исказила гримаса отвращения.
- Да, мой господин, - склонился он до земли, быстрым взглядом окинув Мону.
- Проводи эту колдунью в её покои, да пригляди, чтобы она добралась до Главного зала и присутствовала на вечернем приёме. Быстрей! - он сделал небрежный жест рукой, и отвернулся. На глазах у изумлённой Моны главный каратель стал увеличиваться, голова его принялась раздуваться, вытягиваться в длинную зубастую морду и обрастать острыми костяными выступами, руки вытянулись, и каждый палец увенчал острый коготь. Позади стал отрастать чешуйчатый хвост с большой шипастой шишкой на конце. Зиго, ухватив женщину за руку, буквально выволок её из зала в длинный узкий коридор.
В коридоре Мона вырвала руку, на которой остались синяки, и, потирая её, прошипела:
- Вовсе незачем так хватать меня, слышишь, ты, болван!
- Что ж, если хочешь, можешь вернуться. Морген с удовольствием пообедает тобой, - зло выпалил Зиго.
- О чём ты?
- О чём? Да ты что, не видела, что он начал превращаться? - Зиго взбесила недогадливость колдуньи.
- Во что превращаться? – Мона разозлилась. Этот негодяй, Зиго, ничего не хотел ей толком объяснить.
- Пойдём отсюда. Нам стоит быть подальше от главного карателя в такой момент. Доберёмся до твоих покоев, там я тебе всё расскажу. И поторопись, если не хочешь, чтобы я снова тебя волок, - он повернулся и быстрым шагом двинулся по полутёмному коридору, едва освещённому светом голубоватых шаров, попадавшихся на стенах очень редко, так, что большая часть коридора находилась в кромешной тьме. Моне ничего не оставалось, как последовать за своим провожатым. Шагая по каменному полу коридора, она то и дело наступала на каких-то существ, с тихим шорохом ползавших под ногами, и слышала хруст их тел. Тусклое освещение не позволяло рассмотреть что-либо, и Мона постаралась не думать о том, что за создания гибнут при каждом её шаге. Она старалась не отставать от Зиго, который стремился миновать коридор, как вдруг позади неё, из зала, который они покинули, донёсся страшный рык. От этого рыка содрогнулись стены, и камешки посыпались с потолка. Обернувшись, Зиго увидел, как от двери, в которую они вышли, по коридору растекается волной тёмный дым, зловонный и удушающий. Он крикнул Моне:
- Поторопись! – и побежал к дальнему концу коридора, перекрытому огромной железной дверью, украшенной чеканными оскаленными мордами волколаков. Подскочив к двери, он принялся лихорадочно ощупывать её в поисках отпирающего механизма, и в тот момент, когда дым уже почти добрался до них, отворил створку двери и буквально втолкнул Мону в довольно большую комнату, лихорадочно захлопнул створки и запер дверь на засов. Привалившись к двери, тяжело дыша, он посмотрел на перепуганную, ничего не понимающую Мону. По его серому лицу катились крупные капли пота. Глаза, налитые кровью, казалось, готовы были выскочить из орбит. Несколько минут он молчал, пытаясь отдышаться, затем оторвался от двери и хрипло произнёс:
- Пронесло. Теперь пойдём дальше, - заметив, что Мона вот-вот начнёт задавать вопросы, он поднял руку, жестом останавливая её, и непререкаемым тоном произнёс, - все разговоры потом.
Взяв колдунью за руку, он повёл её через анфиладу комнат, в некоторых из них им попадались странного вида прислужники в тёмных одеяниях, занятые повседневными делами. Не обращая на них внимания, Зиго вёл свою спутницу всё дальше и дальше. Наконец, они достигли винтовой лестницы, которая вела в одну из башен Цитадели. У подножия её стояла статуя обнажённой женщины с развевающимися волосами, из которых проглядывали змеиные головки с разинутыми пастями, из которых высовывались раздвоенные язычки. Грозно нахмуренные брови, раздувающиеся ноздри, гневно перекошенный рот. Казалось, неведомый скульптор запечатлел саму ярость.
- Запомни, - сказал Зиго, - эта статуя указывает башню, в которой живут колдуньи. Смотри, не перепутай, если ошибёшься и попадёшь в какую-нибудь другую башню, можешь горько пожалеть о своей оплошности.
- А кто живёт в других башнях? – Мона напустила на себя безразличный вид.
- Лучше тебе не знать об этом, крошка, - гадкая ухмылка искривила его губы. Отвесив вежливо-издевательский поклон, он указал на лестницу и предложил: - Прошу, дама вперёд.
Мона, постаравшись придать себе как можно более независимый вид, вздёрнула подбородок и поставила ногу в изящной кожаной туфельке на первую ступеньку.