Становление Змеепибары или Я - автор

Иван Лоховичников чувствовал себя писателем. Точнее говоря – поэтом. Каждый день он с трепетом обращался к любимому блокноту, чтобы поведать ему самое сокровенное, самое тонкое из тех мыслей, что отчаянно бились в его сознании.

«Я творец» – мучительно соображал Иван по пути на работу, – «я пришел в этот мир, чтобы своей скромной лептой внести посильный мне вклад в историю литературы. Буду я прозаиком, или поэтом – неважно. Главное, что женщины не смогут пройти мимо сотворенного мной».

Оценивая сотворенное не им, Иван убеждался, что будь-то какой-нибудь плюгавый доисторический поэт или современный сочинитель рассказов о геях, в любом случае слава и женская любовь давалась им как нечто само собой разумеющееся. Мечтал о славе и любви и Иван.

Но тривиальная проза, написанная понятным языком, также как и банальная рифмованная поэзия, Ивана не прельщали. «Это все было, было и надоело всем еще в школе. Этим современных девушек и уж тем более женщин не удивить. Я должен найти свой путь в литературе, создать свой стиль, который возможно даже назовут в мою честь – Лоховитщина».

В качестве основы новой литературы Иван решил использовать игру слов. Сначала он пробовал писать тексты, используя в них не больше двух-трех коротких слов. Он исписывал школьные тетради бесконечными «Она отдалась мне. Мне отдалась она. Она мне. Отдалась она. Мне. Мне она. Отдалась». Конец экспериментам в этом направлении положила жена, неожиданно обнаружившая тетради. Она попыталась сдержаться, но зависть к одаренному в отличие от нее мужу все же взяла верх: изорвав бесценные записи в мелкие клочья, она пригрозила разводом и разрыдавшись ушла в комнату свекрови. Всю ночь женщины проплакали.

Именно тогда Иван понял, что жена ему не товарищ, но страсть к емкой прозе, как решил он назвать этот стиль, угасла безвозвратно.

Иван обратился к поэзии, решив сочетать емкие формулировки с оригинальными трактовками и перверсиями. «Ты, о божественный урод, как солнце глаз моих желанно!» случайно сочинилось у Ивана. Это знак, божий знак литературного направления, возликовал Иван и, забывшись, кинулся читать эти строки жене.

Выслушав, жена всхлипнула и ударила его сковородкой. «Какой туманный вечер» – пришло Ивану в голову, после того, как он пришел в себя. «Но конечно не просто туманный, а… скажем тумарчатый. И конечно же не вечер, а туннель. Почему туннель? Ну… потому что туннель. И выход из него в творчестве. А жена меня не понимает».

Иван кинулся к столу и стал записывать сбивчивым подчерком: «Тумарчатый туннель опять меня настиг. Лишь кто изведал это, тот – постиг». Что именно «постиг» он дописывать не стал. Во-первых, рифма не подворачивалась, а во-вторых, он подумал, что все эти рифмы и пояснения – пройденный этап истории литературы, в то время как новая эпоха уверенно требует новых решений.

Убедившись, что дома его не понимают, Иван решил поискать счастья в Интернете. Известно, что там счастье может найти любой.

Искренне полагая, что его имя останется в истории литературы, Иван уделил придумыванию своего псевдонима две недели. Перебирая все возможные словосочетания, сочетания слогов и букв, имен и фамилий, он решил, что самым оригинальным будет случить между собой пару каких-нибудь милых зверюшек. Весь вечер Иван смотрел передачи про животных, а ночью ему приснилось слово «Змеепибара». «Это очередной знак!», обрадовался Иван, и вопрос о псевдониме был снят с повестки.

После этого, помня о том, что ведущие литературные сайты публикуют фотографии своих авторов, Иван взял кисточки и краски и аккуратнейшим образом нарисовал собачий хвост, который, как ему представлялось, был самым точным отражением его авторской сущности.

Как оказалось, Интернет можно было использовать не только для публикации произведений, но и для поиска поклонниц. Тщательно рассматривая фотографии писательниц, Змеепибара выбирал среди них наиболее подходящих почитательниц своего творчества.

Первой мишенью Змеепибаровой страсти стала Маша. Иван засыпал ее оригинальными, созданными специально для нее строками. Чтобы погружение в его творчество было полным, Змеепибара слал их Маше не только почтой, но и в смс.

Странно, но Маша не только не поддалась чарам этих обаятельнейших строк, но еще и пригрозила, что пожалуется мужу. Змеепибара удивился, но решил не расстраиваться – мало ли на свете глупых женщин, в которых школьная программа убила чутье и умение воспринимать новую поэзию.

Однако Машин муж все-таки ознакомился с творчеством Змеепибары. Невыдержанная и плохо воспитанная Маша попросила мужа заблокировать на ее телефоне функцию приема сообщений. Узнав о причинах этой довольно странной просьбы, Машин муж назначил Змеепибаре от Машиного имени свидание, которое закончилось для писателя не слишком позитивно.

«Вот дура!..» – растерянно думал Иван, пока жена, которая начала к этому времени искать спасения от творческих поисков Змеепибары в бутылке, мазала ему зеленкой ссадины – «Надо искать среди простых, земных, исконных девушек. Милых, домашних, не слишком начитанных, но и не слишком необразованных. Эдаких мадемуазелюшек».

В поисках мадемуазелюшек Иван пригласил на прогулку Тамару. «Как горная коза смотрела сверху вниз. Златые струи по ногам твоим сбегали» прочел он свежесочиненные строки своей новой избраннице. Тамара изумилась и переспросила, точно ли именно ей Иван, то есть Змеепибара, посвятил эти фразы. Иван, сладостно улыбаясь влажными губами с чувством повторил про козу и златые струи. Тамара побледнела, вскочила с места и послав Змеепибару на три буквы поспешила к выходу из парка. «Томочка!», – вскрикивал Иван, тщетно пытаясь догнать спортивную девушку, – «С куда большим удовольствием я бы познал другую дорогу, ту что лежит меж ваших очаровательных ножек!». Тамара остановилась как вкопанная и несколько секунд молча смотрела перед собой. «О, что способно делать с женщинами мое слово», восхищенный собственной изворотливостью подумал Змеепибара. Тома тем временем развернулась на каблуках и подойдя к Ивану сильно ударила его сумочкой по лицу. Кровь залила купленную специально к поэтическому вечеру рубашку. Так закончился очередной роман Змеепибары.

Бесповоротное разочарование в женщинах настигло Змеепибару когда верная и влюбленная в него Катя не только высмеяла его лучшую любовную поэму, но и попросила никогда ничего подобного больше ей не читать.

Отчаявшийся Змеепибара решил искать поклонников среди мужчин. Однако и они реагировали странно – либо хотели затащить его в постель, либо, что случалось чаще, сразу приступали к мордобою. Змеепибара загрустил и перешел на прозу. Но проза получалась такой сложносочиненной, что Иван и сам не мог до конца дочитать написанные им предложения. Отчаявшись в очередной раз, Змеепибара вновь вернулся к поэзии.

«Буря кглою небо мроет» – задушевно декламировал он на работе. «Дурак ты, Ванька, честное слово!» – ругался начальник. – «Ты завязывай плагиатить, или я тебя уволю нахер. Нам в отделе плагиаторы даром не нужны! Ты вон в церковь сторожем поступай!».

Снова отчаявшись, Змеепибара решил попытаться возродить Катину любовь к себе и своему творчеству. «Мне тоскливо и холодно без тебя» – писал он, стараясь придерживаться ненавистного ему общепринятого стиля изложения мыслей. Катя долго молчала, но однажды попросила Ивана не слать ей сообщения ночью и утром – «Ты же знаешь, Вань, мне сына в школу вести. А потом на работу. А от мигрени тошнота».

После этого Змеепибара решил попытать счастья на форумах для школьниц.