Грязь

...грязь не смывалась – её невозможно было оттереть намыленной мочалкой под душем. Ложиться в ванну не хотелось: казалось, что придётся лежать в воде, ставшей такой же грязью; а сильная струя душа не помогала: вода стекала с тела, но прилипшую грязь не смывала.
«Смыть, всё надо смыть...»

«Хозяйкой гостиницы» с иронией она называла себя сама – мысленно, конечно. Какая там «хозяйка»! - начальников у небольшой ведомственной гостиницы и без неё хватало.
Приглядывала за десятком номеров (один, предназначенный для встречи «особо важных персон» в насмешку называла «люксом»), управлялась с небольшим женским коллективом, размещала командированных, встречала-провожала приезжающих-проверяющих «больших шишек» - вот и всё «хозяйствование»... А «покомандовать» и без неё было кому.

...«попробовать хозяйственным мылом, что ли... или, лучше – хлоркой! Чтобы всё выжгло, выело...» - внутренне корёжилась от бесполезности мытья и понимала, что эту грязь, эту слизь смыть нельзя. Её надо пережить...

Удавалось. Удавалось «держать дистанцию».
Вежливо улыбаться, выслушивать, отвечать на вопросы и... не позволять лишнего временно оторвавшимся от семей «соломенным холостякам». И «своим», и приезжим. Словом, взглядом, жестом... Удавалось. До сих пор...
- Вы не узнаёте меня? – недавно улыбнулся незнакомый приезжий. Пыталась вспомнить, обегая мысленным взглядом множество лиц... нет, не смогла.
- Я останавливался в вашей гостинице несколько лет назад. А вас вспоминал: вы были первым человеком, доброжелательно встретившим меня в этом городке. Мы тогда всего минут десять поговорили... и знаете, у меня всё тогда сложилось удачно!
Вспомнила: он тогда приехал под вечер, на своей машине, растерянно и неловко вертел в руках ключи. Приятный, хороший человек, пусть у него и дальше «всё получается» - улыбнулась: «Вы к нам надолго?»...
Помнила почти все лица и разговоры за пять лет. Знала «высокоприезжающих» по именам-отчествам. Их привычки, особенности. «Хозяйка гостиницы»...

...больше часа простояла под душем, а вышла из ванной по-прежнему... несмываемо-грязной. Хорошо, что перестали течь слёзы. Ещё болели выкрученные запястья, и тянуло спину, но это тоже пройдёт...
Только... как же, всё-таки, отмыться?!...

Дежурная, увидев её такой... когда она вернулась из «люкса», ахнула:
- Столько лет проработала, и никогда такого не было! Иди домой, успокойся, а я тут пригляжу.
- Если что... пожалуйста, скажите, что я в паспортный стол уехала. Сегодня вернуться на работу не успею, - выговаривала слова, насилуя трясущиеся губы; прятала глаза от Галины Сергеевны, что-то перекладывала на столе...
- Ты меня знаешь, я никому ни слова, - частила испуганная Галина, пока она восстанавливала «порушенную» причёску и косметику перед зеркалом, - иди, иди, не волнуйся. Я скажу, если тебя искать начнут.
В этом Галине Сергеевне можно было довериться... И не сомневалась: она ничего никому не скажет. О «высоком приезжем начальстве»?! Нелицеприятное?! Да никогда...

...«а ведь и мне говорить никому нельзя», - поняла, вытирая волосы полотенцем.
Нельзя пожаловаться, нельзя поделиться, всё станет только хуже и гаже... Муж... даже страшно подумать, во что это может вылиться; соседи-знакомые... с готовностью сочувствуя, прошепчут за спиной: «Сама, наверное, виновата... не бывает дыма без огня, допрыгалась...»
Значит, надо молчать. Забыть. А как забудешь?...
Снаружи забыть, а внутри помнить...
Тьфу, как в выгребной яме побывала. Может, набрать ванну?

- Зайдите, пожалуйста, в номер, - что-то мудрил, бегая глазами, замдиректора, провожающий «высокую шишку» после очередной проверки-комиссии, - у нашего гостя какие-то вопросы по оплате.
Удивилась: курирующий организацию «кушающий-слушающий» приезжал уже не в первый раз; сам, лично, никогда не платил, только через подчинённых... какие вопросы? Но начала подниматься по лестнице – «хозяйка гостиницы», положение обязывает...
Журнальный столик: коньяк, конфеты, блюдечко с лимоном... Багровое лицо пьяного «куратора», масляно-уговаривающие глазки трусливого зама.
- Нет, спасибо, я не могу. Нет, я не пью коньяк. Извините, мне надо идти. Хорошей вам дороги. Нет, я не могу задержаться... Нет, я не буду пить, спасибо. Мне пора, извините.
Качнувшись от неожиданно-резкого толчка, упала на диван. Багровое смрадное лицо рядом... пьяно-мёртвой хваткой зажаты руки... не хватает дыхания от придавливающего веса... и голос, мерзкий, шепчущий около уха, голос - зама: «Не надо... уступите... он поможет вам... он вытащит вас отсюда...»

...«ничего страшного не произошло. Просто мерзкая пьяная скотина, возомнившая себя «пупом земли», попыталась завалить тебя в постель... Но не завалил же? Смогла, остановила?»
Пыталась успокоить себя, но вновь и вновь ощущала на себе грязь... грязь... грязь... Всё обошлось, эта пакость завтра и не вспомнит, что пыталась сделать. А зам... решил, значит, «подложить»? ничего, не раз ещё встречаться придётся... разберёмся.
Но... как же отмыться? Чем?! Чем можно смыть следы потных рук, запах перегара, грязный шёпот... унижение и страх?!...

Обычный рабочий день.
Очередной «постоялец», очередная «высокая шишка». Встречай, «хозяйка гостиницы»...
- Здравствуйте. Добро пожаловать, - вежливо и спокойно. Как всегда.
- Здравствуйте! А у вас тут уютно, не ожидал, - с улыбкой удивился высокий полноватый новый «проверяющий».
- Стараемся, - ответила сдержанной улыбкой, и спокойно продолжила, - идёмте, я покажу вам номер.
В ненавистный теперь «люкс» зашла спокойно: объяснила, показала, вручила ключи... пожелала хорошего отдыха с дороги.
И, уже выходя из комнаты, задержала взгляд на омерзительном от воспоминаний диване.

...«снаружи – забудь. А внутри – помни».