Власовцы

 
       Эту историю поведали ветераны Великой Отечественной войны, проживающие в одной из скандинавских стран. Русские, но граждане Европы.
       И не мне…
       Дело было в Прибалтике. Заканчивался год 1944, война близилась к концу.
       После выполнения специального задания, разведрота одной из дивизий, воевавшей в этих местах была отведена для отдыха и пополнения в неглубокий тыл, на побережье Балтийского моря.
       Расположилось подразделение в пустующем каменном фольварке, стоящем в долине, окруженной с одной стороны песчаными дюнами, поросшими сосновым лесом, а с другой морем.
       Там же проживала оставленная хозяевами старуха-экономка, вместе с молодой дочерью. Были они эстонками, но русский язык понимали и встретили солдат довольно приветливо.
       Первые сутки, выставив караул, рота провально спала. Командир - старший лейтенант и взводные, в доме, а сержанты и бойцы в прилегающих к нему хозяйственных постройках.
       Затем, натаскав воды из залива, мылись в непривычной финской бане, стирали обмундирование и приводили в порядок оружие.
Короче, все, как обычно, на коротком отдыхе.
       Вечером, по просьбе офицеров, из армейских продуктов женщины приготовили для них ужин и сами были приглашены на него.
Как водится, немного выпили, познакомились.
       Старуха рассказала, что она сама наполовину русская, дед был из Смоленской губернии. Дочь же в основном молчала, ничего не ела и пугливо косилась на офицеров.
       - Прошу панов товарищей на нее не гневаться,- обратилась к ним мать. То все из-за пана майора.
       - Какого еще майора?, - нахмурился ротный.
       - Он наезжае из-за лясу, там панцерная часть, ваши танкисты.
       - Ну и что?
       - Называет нас немецкими недобитками и к дочке пристает.
       - Всего-то?!, - рассмеялся кто-то из взводных.
       - Так. Только боязно нам, - прошептала старуха.
       - С майором мы как - нибудь, разберемся. А бояться нас не надо. Мы не фашисты, - заявил старший лейтенант.
       Затем офицеры поблагодарили женщин за гостеприимство и отправились отдыхать.
       В полдень во дворе раздался шум двигателя и к дому подкатил армейский «виллис», за рулем которого сидел щеголеватый майор.
       - Кто такие и почему здесь?, - обратился он к стоящему в дверях офицеру.
       - Командир отдельной разведроты Н-ской дивизии, старший лейтенант Солнечный. Нахожусь с подразделением на краткосрочном отдыхе. Вот приказ начальника штаба.
       - М-да,- ухмыльнулся майор, - сколько воюю, видел только отдыхающих разведчиков. Ну, да ладно, старшой, не сердись, принимай гостя. Я ваш сосед. Замполит танкового полка. Стоим километрах в пяти, за лесом. Тоже, вроде, на отдыхе.
       Завтракали вместе. Пили выставленный ротным старшиной трофейный ром и привезенную майором водку.
       Он быстро захмелел и потребовал доставить женщин. Привели.
       - Как тебе эта фашистская краля, старшой?,- осклабился гость, показывая на молодую эстонку.
       - Хочешь с ней поиграть?
       - Кончай бузить, майор, тут тебе не бордель, - ответил старший лейтенант.
       - Бузить?! Это ты мне, боевому офицеру! Да я всех вас под трибунал закатаю!
       - Еще раз говорю, остынь!
       В ответ майор рванул из кобуры «ТТ». Но воспользоваться им не успел. Его обезоружили, связали руки и заперли в кладовой. Оттуда он долго грозил разведчикам всеми смертными карами, а потом затих. Открыли дверь - спит.
       - Черт с ним, пускай проспится и двигает к себе в часть, - решил командир. Оружие не возвращать, он видно контуженный. На том и порешили.
       Утром помятый майор молча сел в «виллис», мутно взглянул подбитым глазом на командира разведчиков и прошипел, - ну, ты меня, попомнишь сука…
       - Послушай, старшой, откуда среди них столько гнид?, - спросил глядя вслед мелькавшему меж дюн автомобилю, кто-то из взводных.
       - А черт его знает, спроси чего полегче. Усиль охрану. Кажется этим все не кончится.
       И не ошибся.
       Через пару часов из-за леса появились с десяток тридцатьчетверок и понеслись к долине.
       Примерно в километре от фольварка остановились, и из ствола передовой грохнул выстрел. Открыли огонь и другие машины.
       Били прицельно. Несколько снарядов разорвались во дворе, а один снес крышу дома.
       - Да что ж они делают, твари, ведь по своим стреляют!, - матерились залегшие за постройками разведчики.
       - Отставить стрельбу! Мы свои!!,- закричал старший лейтенант и, вырывая пистолет из кобуры, побежал навстречу вновь начавшим движение танкам.
       Из переднего полыхнула пулеметная очередь и перерезала его пополам.
       На мгновение обстрел прекратился, наступила звенящая тишина, и тридцатьчетверки вновь встали.
       Из башенного люка головной машины возникла фигура в черном комбинезоне.
       - Сдавайтесь власовские суки! У вас одна минута! Время пошло!
       - Да что ж это такое?! Лейтенант, объясни им!- закричал кто-то из разведчиков.
Теперь поднялся один из взводных. И неверными шагами бросился к танкам. Пулеметная очередь срезала и его.
       -Ааа!!, нас убивать как фашистов?!!, - от фольварка к тридцатьчетверкам понеслись огненные трассы. Стреляли все, бешено и прицельно. Фигура на передовой машине переломилась пополам и сползла в люк.
       Ведя непрерывный огонь, танки начали втягиваться в долину.
       И вся разведрота, по чьей - то злой воле принятая нашими танкистами за власовцев, бесславно бы полягла под гусеницами тридцатьчетверок, если бы за несколько дней до этого кто-то из дотошных бойцов не обнаружил в подвалах фольварка несколько ящиков с фаустпатронами, брошенных немцами.
       А трофейным оружием разведчики пользоваться умели.
       И завязался настоящий бой. Своих с своими.
       Через час от роты осталась едва ли половина. Понесли потери и танкисты. В долине горели две машины.
       Остальные маневрировали между дюнами и вели прицельный огонь по фольварку и другим его строениям.
       Исход рокового боя был предрешен. Смерть от рук своих, или военный трибунал и расстрел. И отступать некуда - позади море.
       С него и пришло спасение, да такое, что в страшном сне не увидишь.
       В виде нескольких бронекатеров с фашистским десантом.
       Те посчитали, что на берегу ведет бой какая-то выходящая из окружения немецкая часть и решили помочь.
В пылу боя не сразу разобрались кто есть кто.
       А когда очередную танковую атаку отбили и сожгли еще несколько машин, опешили и схватились за оружие. Но до нового боя не дошло.
       Начались переговоры, тем более, что в числе немецких десантников оказались несколько прибалтов, знающих русский язык.
Идти к ним в плен разведчики не собирались и оружие сдавать отказались.
       Поняв, кто перед ними, немцы тоже не желали вступать в новый бой, в который неизбежно ввяжутся и русские танки.
       По приказу немецкого гауптмана, держа разведчиков под прицелом, десантники спешно погрузились на катера.
       А тот, уважительно оглядев остатки разведроты, предложил через переводчика русским уйти с ними. В Фатерланд.
       - Ведь вас все равно расстреляют, свои, как изменников…
       Представляете ситуацию?!
       Что они пережили в те минуты знает только Бог.
       И часть ушла, с немцами, в Фатерланд.
       Остальные остались.
       Когда катера выходили из залива, в долине разгорелся новый бой, последний.
       И как он закончился понятно.
       - Мертвые, сраму не имут.

       Закончилась война. Прошел Нюрнбергский процесс. В СССР и Европе еще долго награждали героев, а заодно отлавливали и казнили нацистских преступников и изменников.
       В том числе русских.
       А куда зачесть тех, кто рассказал эту историю?