Говнопанки. Написано по мотивам сна

Это произошло в небольшом городке на юге Украины, в начале осени 1992 года. Прошло совсем немного времени с того дня, когда Украина стала независимой, и было очень ощутимо, что страна только начинает привыкать к новым установкам, начинает развиваться на новом уровне. Это был переломный, кризисный период – когда люди, не успев расстаться и попрощаться со старым, должны были гнаться за новым, приходящим и непривычным. Для народа это было тяжелое время, - тяжелое во многих, если не всех, смыслах.
Я прибыл в этот город, название которого я не буду называть, чтобы навестить своего приятеля, бывшего одноклассника. Так случилось, что, как только я оказался в городе, я встретил свою старую хорошую знакомую, с которой нас связывали два последних года в школе. После школы она закончила факультет журналистики и теперь работала в местной газете, для которой писала статьи и делала фоторепортажи. Мы разговорились с ней, сидя в дешевом привокзальном кафе, и вскоре она предложила мне остановиться у неё. Я согласился, потому что знал, что у друга, к которому я, собственно, и приехал, маленькая квартира, где не нашлось бы свободной комнаты для меня, а снимать номер в гостинице я не хотел. Так что я решил, что мне повезло, и согласился на предложение.

У Тани была трехкомнатная квартира, в которой она жила одна. Окна моей спальни выходили во внутренний дворик дома, с палисадником, но он показался мне слишком уж мрачным и затененным большим каштаном – единственным деревом, росшим во дворе, и отбрасывающим огромную тень. Комната, в целом, мне досталась уютная. Здесь было всё самое необходимое – кровать, стол, стул и шкаф. На стене висела в раме черно-белая большая фотография, в ящике стола лежали старые газеты. Ничего лишнего.
Я разбирал свои вещи в комнате, пока Таня готовила обед на кухне. Я положил на стол несколько книг, которые специально взял в дорогу, положил в шкаф свою одежду, туда же забросил свой рюкзак.
Потом я позвонил другу, объяснил ему, где и почему я остановился, и предложил ему встретиться на следующий день с утра. Он отказался, сказав, что будет занят до вечера на работе. Я сказал, что перезвоню потом, потому как Таня уже позвала садиться за стол.
Я уже поел и собирался пойти прилечь, как вдруг взгляд мой упал на фотографию, висевшую на стене моей комнаты. На ней было человеческое лицо. Это был мужчина лет 55-ти, но.. Его лицо было ужасно. Грязное, в какой-то липкой слизи, оно вызывало невероятное отвращение. На заднем плане – грязная стена, на которой, насколько я смог разобрать на черно-белой фотографии, была кровь. Я позвал Таню, и, когда она пришла, спросил её:
- Кто это?
Таня скорчила гримасу отвращения и подошла, ткнув пальцем в низ фотографии. Я присмотрелся и прочитал маленькую надпись внизу : «Подвалы…»
- Подвалы? – переспросил я.
- Разве ты не слышал о наших легендарных подвалах?
- Признаюсь, слышу впервые… Расскажи, а?
- Ну хорошо.
И за чашкой чая она поведала мне странную историю.
- В середине восьмидесятых.. или даже в начале, в наш город неизвестно откуда пришло новое движение, новая волна. Они стали называть себя говнопанками, хотя, по мнению многих, это были обычные бомжи. Но, увы, всё было не так.. Всё было гораздо ужасней.
- Что они делали, эти говнопанки? – спросил я.
- Они… Их было довольно много, в основном мужчин, и жили они ужасно. Они действительно жили на улицах или в грязным подвалах, уходили из дома, бросали работу и семью, бросали всё, безжалостно расставаясь со своим прошлым для того, чтобы вести эту новую жизнь. Они, все эти люди, питались.. даже страшно сказать.. экскрементами.. Да, звучит невероятно, но это так. Помимо отходов – самых ужасных, полусгнивших – они ели фекалии, свои, собачьи.. Но это ещё не всё. Они калечили себя, ломали кости, сдирали кожу, выкалывали друг другу глаза, оставляя раны гноиться. Некоторые из них так и умирали от заражения крови.. Но были и те, чьи тела уже были наполовину сгнившими, но они всё равно жили. Они выглядели ужасно, они были живым воплощением скверны, грязи, мерзости. Люди боялись их, боялись даже видеть их, и власти решили действовать. Всех говнопанков, которые были в городе, загнали в подвалы на окраине города, и закрыли там. Конечно, они бы все погибли, но местные жители сжалились над ними и иногда кормят их. Ходили слухи, что им давали бродячих собак и кошек, которых те разрывали живьем и ели сырыми. Теперь тот район стал совсем гиблым. Никто не хочет там жить.. Да это вполне естественно, кто же захочет жить рядом с этими подвалами, с этим кошмаром!?
- Знаешь, - сказал я, - вся эта история.. она так.. так нереальна!
- Знаю, и отлично понимаю тебя. Я тоже не верила в это, пока моя газета не поручила мне сделать репортаж об этом, об этих подвалах. Пришлось ехать, как никак, это работа. Там-то мне и пришлось поверить во всё это безумие. Они ужасны. Действительно ужасны. И, знаешь, это зрелище не для тех, у кого слабые нервы. Я, честно говоря, после этого визита побаивалась за своё психическое здоровье. А ночью что снилось! – Жуть! Просыпалась ,едва сдерживая крики, потом, слава Богу ,закончилось всё это.
- Но мне всё равно не верится.
- Послушай, если ты завтра днем не занят, можем поехать посмотреть, сам убедишься, сам всё увидишь.
Я задумался. Увидеть такого рода жуть мне не очень хотелось ,но я всё никак не мог поверить в то, что эта история – не выдумка, не плод больного воображения.
- Тогда ладно, всё равно завтра днем делать нечего.
- Договорились. Только потом не вини меня, если с ума сойдешь от увиденного.
- Да уж постараюсь не сойти! – рассмеялся я.

Утром, позавтракав, мы вышли из дому.
- Ехать будем на трамвае, а потом придется пройтись пешком. Туда, к подвалам, никакой транспорт не едет, да и машины- попутки вряд ли подвезут. Гиблые это места, никого туда не тянет.. Только самых любопытных, таких, как ты, сомневающихся..
Я кивнул. Я всё ещё не мог поверить ей. Всю ночь мне снились какие-то ужасы, бомжи, гнилые конечности.. И неужели теперь я увижу всё это наяву? – Не верю, - думал я.

Трамвай увозил нас всё глубже и глубже. Район, где мы ехали, вообще не выглядел жилым, опрятные дома встречались всё реже и реже, а людей вообще не было видно. С каждой остановкой улица за окном была всё более запущенной, грязной и словно мертвой.
Наконец Таня сказала:
- Всё, приехали.
«Конечная», - пробормотал водитель в громкоговоритель. Я оглянулся и увидел, что мы с Таней – единственные пассажиры, вагон был совершенно пуст. Кондуктор хмуро и с любопытством поглядел на нас.
Мы шли вниз по улице. Всё вокруг выглядело запустелым и немного зловещим ,везде, даже в самом воздухе был дух упадка, гибели. Одноэтажные домишки, в которых никто не жил, с заколоченными досками дверьми и черными зияющими дырами крохотных окошек, стены, покрытые трещинами. Всюду валялся мусор, разбитые бутылки, поломанные доски. Ни души не было кругом. Чем дальше мы шли, тем более странным становился воздух. Откуда-то доносилась невыносимая вонь.. вонь гнили. Это был запах смерти. Я прикрыл нос, но мне не полегчало.
- Что это за вонь? – спросил я.
- Мы уже почти пришли, - ответила Таня. – Это запах из подвалов.
- О боже!

Наконец мы остановились. Таня указала мне рукой в сторону.
- Туда.
- Ты что, не пойдешь со мной? – удивился я.
- Ну ладно, ладно.. По старой дружбе..
Я вздохнул с облегчением. Признаюсь, запах не предвещал увидеть ничего хорошего, и мне было немного страшно идти туда одному.

Перед нами была длинная крутая лестница, которая вела вниз, к железным решетчатым дверям в стене на уровне подвала. За решеткой не было ничего видно, кроме темноты. Я стоял на самой верхней ступеньке и с минуту колебался. Смрад был теперь просто невыносим, я боялся, что, приблизившись ещё, я потеряю сознание.
- Ну что? – спросила наконец Таня, которая тоже, судя по выражению её лица, испытывала ужасное отвращение.
- Идём, - решительно сказал я, мысленно перекрестившись.
Мы спустились и теперь стояли перед самыми дверьми. Я поглядел вовнутрь. Это было большое просторное подвальное помещение, уходившее далеко вдаль. Кое-где с потолка свисали лампочки, тускло освещавшие что-то, что я бы побоялся назвать людьми. Полный решительности, я отворил тяжелый железный засов и открыв решетчатую дверь, ступил первый шаг. Таня не спешила заходить, а стояла в нерешительности перед дверью.
Я огляделся. Грязные, местами окровавленные стены, выглядели так, будто здесь много лет забивали скот. Даже на потолке была грязь. Что-то вдали шевелилось.. и тут..
И тут я увидел нечто.. у моих ног лежала человеческая кисть руки.. покрытая гнойной порчей, источающая адское зловоние, в луже спекшейся крови. Я потерял дар речи… Я стоял несколько минут в шоке, и не мог выдавить из себя ни звука. Я почувствовал вдруг такое отвращение, меня едва не стошнило. Немного придя в себя, я пошёл дальше, смотря теперь под ноги, чтобы не наступить на что-нибудь ещё.
Вдруг я услышал какой-то звук.. Хриплый скрежет… Я посмотрел по сторонам и у стены увидел человека. Хотя, человеком бы я его не назвал, скорее тем, что от него осталось. Мужчина полулежал, прислонившись к стене. Рубашка на его груди была расстегнута, а грудь была покрыта глубокими гноящимися порезами и испачкана чем-то, что слишком сильно напоминало человеческое… О нет! Я не верил своим глазам и тут впервые в жизни пожелал лишиться зрения. Он ел.. Он ел ,засовывая в свой грязный беззубый рот куски дерьма! Я зажмурился и вновь открыл глаза, надеясь, что мне показалось, надеясь, что у меня начались галлюцинации от нехватки свежего воздуха. Но я надеялся напрасно.
Волосы его бороды слиплись, всё его ужасное лицо было запачкано в дерьме. Я стоял, пораженно глядя на него, с трудом сдерживая подступавшую рвоту. Его конечности.. Его ноги были съедены зловонной гангреной, и я поспешил отойти от этого.. чудовища. Я шёл всё дальше и дальше и видел самые отвратительные вещи, которые только можно было увидеть в своей жизни. Я едва держался на ногах, едва не терял сознание от вони. Здесь было всё.. Были наполовину сгнившие люди, которые кричали что-то мне вслед, были трупы.. Постоянно мне попадались на глаза чьи-то жуткие останки – руки, ноги, даже головы людей.. Головы! И мне казалось, что эти головы смотрели на меня и корчили страшные гримасы. Здесь были мерзкие люди, которые ели эту гниль, эти трупы.. Стены были все измазаны дерьмом и кровью, слизью, на полу повсюду были лужи блевотины, до того мерзкие, что я старался не смотреть на них. Чем дальше, тем больше их было. Их, этих живых трупов, этой мерзости, смрада и ужаса. Я ужасался, глядя на их гниющие тела, на их изрезанные, изрубленные лица, изломанные и искалеченные конечности.. Некоторые были изуродованы до такой степени, что я сомневался, были ли эти существа когда-нибудь людьми.
- Хочешь? – услышал я. Хрип исходил от какой-то кучи, лежавшей в полутьме возле стены. Я чуть приблизился и разглядел получеловека, у которого не было обеих ног, а у основания бедер были страшные гнойные раны. Но он был всё ещё жив.
- Хочешь? – повторил он. Я наклонился и вдруг прямо перед своим лицом увидел его протянутую руку, которой он держал что-то настолько мерзкое и вонючее, что я не сдержался и вырвал свой завтрак прямо туда, где должны бы были быть его ноги.
Он закряхтел и начал жадно загребать рукой мою блевотину, отправляя её себе в рот. Боясь, что не выдержу этого зрелища, я поспешил пойти дальше. Я оглянулся и увидел, что отошёл довольно далеко от входа. И вдруг я заметил кое-что другое.. какое-то движение рядом со мной, и вот..
Чья-то уродливая рука без кожи, на которой было всего четыре пальца, а на месте большого торчала лишь белая кость, протянулась из темноты к моей ноге и крепко сжала её у самой ступни. Я попытался выдрать ногу, но не смог. Мне стало не на шутку страшно.
- Давай, будешь одним из нас! Мы растрощим твои ступни, разорвем твой рот! – произнес чей-то голос.
- Нет-нет, я не хочу! – испуганно ответил я.
- Ты боишься? Но ты не бойся. Посмотри на мою руку? Мне было больно, да, ну и что? Всем нам было больно, но мы не должны стыдиться самих себя, не должны бояться!
- Отпустите меня, пожалуйста! – молил я.
- Нет, ты пришёл сюда, из любопытства, ты увидел нас, ты не ушёл сразу же, а значит, ты станешь таким же.
- Пожалуйста! Я дам вам денег, всё что угодно, только отпустите!
- Хахаха, - рассмеялся хриплый голос, - зачем мне деньги, скажи? Я бросил свою семью, послал их всех к черту, и мне сняли кожу с руки.. с той самой руки, которой я сейчас держу тебя. А потом мне вырезали глаз! Я уже черт знает сколько времени нахожусь здесь, и ты полагаешь, что мне нужны деньги?
- Ну ,наверное, нет. Но ,поймите, я не хочу быть таким, как вы. Отпустите меня!
- Ну хорошо. Я отпущу тебя, но только пообещай нам, что, выходя отсюда, ты оставишь дверь открытой! Настало время вернуться наверх!
- Хорошо, я не буду закрывать дверь, - поспешно сказал я, и рука на моей ноге разжалась. Я побежал, побежал назад, к выходу, туда, где наверху небо, и свежий воздух, а не трупный смрад, побежал, спотыкаясь обо что-то, и вот я поднимаюсь по лестнице, и вот я вижу Таню, стоящую возле лестницы. Слава Богу, слава Богу! Я здесь, я наверху!
- Пошли отсюда, скорее! – сказал я.
- Ты не закрыл дверь, - спокойно сказала Таня.
- Я туда больше не подойду. Плевать, даже если они обнаружат, что дверь открыта, они не смогут выйти. Пойдем, пойдем скорее, мне нужно вдохнуть свежий воздух!
И мы поспешили вверх по улице, всё больше отдаляясь от жутких подвалов, от мерзкой вони в воздухе, прочь от гниющих полулюдей-полутрупов…

Прошло много лет, и до сих пор я не могу без содрогания вспоминать этот день, когда я впервые в жизни увидел самый настоящий ужас, столкнулся с ним лицом к лицу и заглянул в его кровавые, страшные глаза..