Гномы и волки. Сказка

Бугормистр! Герр Бугормистр! Волки собрались на перевале и просятся в Италию. Что делать? пропускать? Сколько раз предупреждал тебя, Готхольд, – нельзя беспокоить, бугормистра по пустякам, да ещё перед полуночью, неужели не мог подождать пять минут в отъёмной? Век вас учи хорошим манерам, дождёшься только пинка в умывальное ведро, в такую позднь. Пошли посмотрим, что там за волки. Белый с красной грудью там есть? Есть, он воет больше всех, говорит, что у него испортится хвост, пока перейдёт нашу границу, волки в Италии уже его не узнают, он виляет им как собака, пока не обложат его красными флажками для лечения.


Сказки рассказывает этот волк, в Италии нет и никогда не было красных флажков, одни красные феррари, да и те по горам не ездят, а до Сан-Ремо волки не доходят, лгун старый. На перевале собралась целая стая волков. Животы их набиты как бурдюки с вином и волочатся по земле. Перевал перегорожен Шлагбаумом. Шлагбаум лежит на двух камнях, а тело его висит между ними, как ствол упавшего дерева. Шлагбаум говорит: герр Бугормистр, слава Водопаду, вы, наконец-то появились, я уже устал тут перегораживать, в следующий раз присылайте на границу гномиду Дубинушку, ей нужны такие тренировки время от времени, а то ухает как филин каждые три такта, я уже устал танцевать с ней тёмнокрылый менуэт.


Всё бы тебе менуэты с Дубинушками, Шлагбаум. Своим делом заниматься тебя не заставишь, как, впрочем, и всех гномов; давно ли вредительство практиковали, одни добрые дела, позор честному гномьему обществу; так дойдёт до того, что переженитесь на всех местных пастушках, что тогда будет с нашим народом? Уйду от вас мэром Цюриха, что будете без меня делать? Кто вас будет рукообводить? Кто будет пропускать волков по ночам через перевал? Эй, Красногрудый, опять контрабандой увлёкся, сколько раз тебе повторять в Италии делать абсолютно нечего, там цены жуткие, а евро всё окончательно запутал, никакой выгоды ты от своего проглоченного сыра не получишь. Смотри, поймают тебя со швейцарским пармезаном и сделают ночной коврик из тебя.


Какой бугормистр, будет нести в Италию проглоченный сыр, мы проглотили китайцев, несём их из Парижа, там арабы их достали, заставляют принимать ислам, вот мы и выручаем их, по мере сил. Вместо того, чтобы тащить китайцев в Италию, лучше бы переварили их, вот была бы польза всему миру. Мы бы так и сделали, герр Бугормистр, но на них на всех роллексы с бриллиантами, для русской Ривьеры приготовлены, как их переварить? Роллексы, хм, это другое дело – возьми меня в долю, Красногрудый, я бы тебе ещё Буре добавил, штук тысячу. Я об этом же твержу Шлагбауму уже целый час, а он требует тебя, герр Бугормистр, говорит, что без тебя на буграх ничего не решается.


Бугормистр широко улыбается, явно доволен. Шлагбаум, ты хотел Дубинушку? Так и быть я с ней поговорю, может ухать от тебя перестанет. Молодец. Так мы пошли? Красногрудый, это не ты молодец, а Шлагбаум, а ты совсем не молодец, если хотя бы один роллекс не оставил непроглоченным. Да я их оставил целых три, как в прошлый раз, на вот тебе один. Как один, если оставил три? Давай все три. Все три не могу, в прошлый раз был сыр, а теперь китайцы – дело другое совсем, не такое престижное. Что за слова у тебя, Красногрудый, на русской Ривьере что ли наслушался, позор волкам. Давай так договоримся, китаец, конечно, не головка сыра, поэтому давай два роллекса и концерт, тогда пропущу.


Смилуйся, герр Бугормистр, оставь мне два роллекса, а я тебе предлагаю, концерт, как обычно, и ещё китайский цирк, хочешь на выбор, наш концерт или китайскую оперу и цирк и один роллекс. Хорошо, уговорил, оставляешь себе все роллексы, а нам даешь концерт, китайскую оперу и цирк. По лапам? Бьют друг друга по лапам. Шлагбаум, ты ещё висишь? А ну марш за народом, буди всех маленьким землетрясением, срочно на перевал – будем развлекаться. Готхольд, ложись вместо Шлагбаума, да чтоб в струнку вытянулся, знаю я тебя. Волк отводит бугормистра в сторону. Пока мы ждём, когда все соберутся, у меня есть предложение, герр Бугормистр. Вой своё предложение, Красногрудый. Я хочу предложить тебе все три роллекса, за шенгенскую гномью визу для моей команды, чтобы ты в следующий раз нас пропустил без концерта.


Ишь, какой хитрый волк, всего три роллекса за такое дело, а сколько бриллиантов на циферблате? Усыпан весь. Усыпан, говоришь, дай посмотрю; правда усыпан, кто только носит такое на себе? Русские носят, герр Бугормистр, им всё равно, что носить, лишь бы дорого, нравится? У меня встречное предложение тебе, волк, – меняй мои роллексы на одну нефтяную вышку у русских и тащи к нам в горы, тогда всегда буду тебя пропускать без концерта, согласен? Без проблем, герр Бугормистр, сказано - сделано, слово Красногрудого двух русских олигархов стоит; по лапам? Бугормистр поднимает козлиную ногу, и волк бьёт его по ней лапой.


На перевале уже собралась гномья публика. В лунном свете сверкают драгоценные каменья, вспыхивают прикуриваемые сигары и трубки, веера гномид рассеивают лунный свет, который мелкими завитками вьётся теперь по изумрудной траве. Слышатся возгласы восхищенных гномид: ах, как я люблю китайцев; ах, какая у них замечательная опера; ах, какая она короткая, так бы и слушала её неделю; ах, какие у них фокусники; ах, какую пирамидку они сейчас построят; ах, какая великолепная дрессировка, ведь все слушаются, просто поразительно.


Китайцы, которых выплюнули из животов волки, готовятся давать представление, жонглёры поджигают факелы; какофонический оркестр расстраивает инструменты, контрабасист разносит в оркестре ноты и ковшики с ликёром; волки рассаживаются полукругом и приготовились по сигналу Красногрудого начать выть в хоре; на взгорье устанавливают золотые блюда для освещения сцены отражённым светом луны. Всё готово для перехода границы.