Отвержение

Название рабочее. Много лет назад родилась задумка "Хирурга", наконец идея вызрела, и я рискую выложить начало романа. Оставляйте комментарии, они очень помогут мне работать и совершенствоваться. Заранее спасибо.

 
       ХИРУРГ
       
       Тёмно-серый асфальт - обычный асфальт тротуара, отполированный миллионами ног. Если присесть на корточки и присмотреться, можно разглядеть тёмные округлые спины мелких камешков, крошечные раковинки. Если представить себя микробом, то поверхность тротуара развернётся причудливым городом с извилистыми улочками и домами невиданной формы, и этот город будет несравним с прямоугольным однообразием города, по которому шёл Хирург.
       Он любил ходить пешком, любил смотреть, как срывающиеся капли разбиваются о поверхности луж, как бежит дождевой поток, образуя маленькие водовороты.
       Мало, кто знал его имя, но Хирурга не тяготило одиночество.
       Человек без имени, без семьи, без судьбы.
       Он никогда не работал в перчатках - тонкая резиновая преграда мешала чувствовать пульсацию жизни.
       Сегодня он спас незнакомого юношу с множественными переломами, разрывом селезёнки и серьёзной травмой печени.
       Никто не верил, что пациент выживет.
       Пусть!
       Хирург приподнял уголки губ. "Безнадёжный" юноша очнётся завтра в четыре утра - к всеобщему удивлению.
       Трижды Хирургу предлагали место заведующего отделением, он трижды отказывался и откажется, если попросят снова: обязательства ограничивали свободу выбора.
       Вчера он не согласился оперировать планового больного с аппендицитом и потерял предложенные десять тысяч, потому что не хотел спасать ТАКУЮ жизнь. ТАКОЕ вообще не должно жить.
       Оперировать будет Ванин - опытный пожилой хирург. Операция пройдёт успешно.
       За всю врачебную практику у Хирурга не умер ни один пациент. Ни один!!! А безнадёжных случаев были сотни.
       Как-то, напившись во время одного из застолий, заведующий сказал: "Хотел бы я знать, кому ты продал душу за свой талант. Такого количества совпадений просто не может быть!" Хирург улыбнулся и назвал адрес медицинского университета.
       Все долго смеялись.
       Смеркалось. Город начал зажигать огни. Вот он, дом - длинный, двухэтажный, много лет назад выкрашенный в неопрятный бежевый цвет. Старые стены местами облупились, покрылись трещинами. Рядом белозубой усмешкой красовался пластиковый магазинчик с яркой надписью "Свежий хлебушек".
       Возле магазина две старушки что-то оживлённо обсуждали. Увидев таинственного соседа, они приумолкли, испуганно переглянулись. Хирург изобразил на лице улыбку, доброжелательно кивнул. Старушки кивнули в ответ.
       Вот родной подъезд: коричневая сорванная с петель дверь и невысыхающая лужа у стены. Как всегда, темно. Хирург уловил едва заметное движение, будто тьма ожила и зашевелилась. Скорее инстинктивно, чем осознано, он схватил того, кто прятался во тьме, и затащил в квартиру.
       Включенная лампочка осветила напуганную до полусмерти светловолосую девочку. Она вполне могла быть его дочерью, если бы у него были дети.
       - Ну, чего тебе? - раздражённо бросил он.
       - В-выпустите, - пролепетала она, её ручки потянулись к двери.
       - Ты ведь меня ждала, - он загородил собой дверь. - Вот он я. Говори.
       Девочка отшатнулась, обречённо всхлипнула и разревелась. Только этого не хватало! Хирург испытал сумасшедшее раздражение и непреодолимое желание вытолкать её за дверь, но вовремя спохватился. Ему несвойственны вспышки беспричинного гнева. Теперь он был поражён и обрадован настолько, что не удержался и воскликнул:
       - Ничего себе! Ну, наконец-то!
       Девочка смотрела затравленно. Наверное, она чувствовала себя жертвой маньяка. Нужно срочно спасать положение.
       - Не бойся ты так! Не трону я тебя!
       Девочка вздрогнула, огляделась, попятилась в кухню.
       - У тебя случилось несчастье, - сказал Хирург, следуя за ней. - Расскажи мне.
       Гостья метнулась к столу, схватила огромный кухонный нож и выставила перед собой. Её губы дрожали, наверное, она хотела сказать: "Не подходи", но не могла выдавить ни слова.
       Хирург включил кофеварку, насыпал кофе, залил водой.
       - Хорошо, что ты пришла. Нам есть, о чём поговорит, - он поставил наполненную чашку на то место, где предположительно должна сидеть девочка, сел, сложил руки и определил на них подбородок. - Присядь, трусливый Т-хелпер.
       Глаза девочки удивлённо округлились. Что такое тэхелпер - ругательство или термин?
       - Впрочем, - Хирург взял свою чашку. - Все хелперы трусливы. Сядь, я сказал! Нож можешь не прятать, если тебе так спокойнее.
       Девочка присела на край стула, готовая в любую минуту спастись бегством. Только сейчас Хирург как следует её рассмотрел: худая, угловатая, лет пятнадцати-восемнадцати. Хм, сначала показалось, что она младше.
       - Конечно, как не бояться, если про меня столько небылиц рассказывают, - он усмехнулся. - Оказывается, я - вампир, и поэтому не сплю по ночам. Питаюсь я кровью своих пациентов. Что - похож на вампира? - он пальцем приподнял верхнюю губу, демонстрируя обычные человеческие зубы. Очень даже белые и ровные.
       - А зачем меня...- заговорила гостья.
       - Напугал зачем? Так нечего по тёмным углам прятаться! Время-то беспокойное, вот я и подумал... Сам, честно говоря, не знаю, что подумал.
       - А сейчас почему не отпускаете?
       - Пожалуйста, - он пересел на другой стул, освобождая проход. - Иди. Но я знаю, что ты ждала именно меня, ведь так?
       Девочка виновато кивнула, потупилась.
       - Если решила остаться, то пей кофе, пока не остыл, и спрячь ножик, чтобы не порезаться ненароком. Да и, согласись, глупо с простым ножом - на вампира.
       Девочка несмело улыбнулась - на щеках возникли трогательные, ещё детские ямочки.
       - Теперь рассказывай, что вынудило тебя обратиться к такому страшному человеку.
       - Слышала, - собравшись с силами, выдохнула она, - Что Вы - талантливый врач и творите чудеса. Моя старшая сестра в нейрохирургии. У неё перелом позвоночника, травма черепа... Врачи говорят, что она не выживет, а если выживет, то останется парализованной, - девочка опустила голову, Хирург заметил, что её зелёные глаза увлажнились. - Врачи говорят, что поздно, но я знаю... Знаю!!! Что - нет, - она достала из кармана мятые долларовые бумажки, протянула ему. - Вот, это всё, что у нас есть. Пятьсот шестьдесят один. - Резким движением руки она размазала слёзы, глянула с вызовом.
       - Что же с ней случилось? - Хирург аккуратно сложил деньги, придвинул к гостье.
       - Она...c пятого этажа выбросилась, - девочка шмыгнула носом. - Она с парнем встречалась... Вроде бы - с хорошим... Забеременела, а он - по тормозам. Не мой ребёнок - и всё. Шлюхой её обзывал, друзей с угрозами подсылал. У мамы - инфаркт, она в больнице, отец запил, обвинил во всём сестру, избил, вот она и не выдержала, - девочка снова расплакалась, извинилась, вышла на балкон.
       Хирург задумался, закурил. Как только он погасил сигарету, девочка вернулась.
       - Посмотрим, что можно сделать, - обнадёжил он. - Надо же! Супрессора до такого довести!
       - Кого? - девочка вытянула тонкую шею - заинтересовалась.
       - Супрессора, - повторил он. - Это такой тип людей - добрых, уравновешенных и, как правило, стойких. Да, малышка, ты влипла!
       - Что Вы такое говорите!
       - Как бы тебе объяснить? Рановато, а нужно - деваться некуда. - Он нервно прошёлся по комнате, нашёл спичечный коробок, высыпал его содержимое на стол. - Смотри, - его рука разровняла спички. - Представь, что это - люди, всё человечество. А теперь представь, что все люди - единый организм, состоящий из пяти миллиардов клеток. Как и у любого организма, у Человечества есть ткани, органы, кровь. Каждый человек - часть огромной системы, и каждый несёт определённую функцию. Кто-то усваивает, кто-то - перерабатывает информацию, кто-то выполняет транспортную, кто-то - защитную функцию, и так далее.
       Хирург замолчал.
       - А я? - оправдала его ожидания девочка. - Вы знаете, кто я?
       - У тебя очень сложная функция, ты - часть иммунной системы, прототип Т-хелпера. Твоя сестра - Т-супрессор. Хелперы и супрессоры всегда приходят и уходят вместе.
       Во взгляде девочки обозначилось непонимание, переспрашивать она не стала: побоялась показаться глупой. Чтобы ответить на незаданный вопрос, Хирург принёс из залы тоненькую изрядно потрёпанную брошюрку, нашёл нужную страницу и зачитал:
       - Т-клетки (лимфоциты) отвечают за иммунитет, их четыре вида: Т-хелперы (помощники), Т-супрессоры (ингибиторы), Т-киллеры (понятно, что) и Т-индукторы. - Хирург закрыл книгу и продолжил по памяти. - Т-хелперы "узнают" инфекцию, раковую клетку и дают сигнал киллерам, которые наводят порядок. Когда они завершают работу, супрессоры подавляют хелперов, и те уже не кричат: "Ой, спасайте, беда!" - улыбка. - Киллеры, своего рода полицейские, успокаиваются. Если не будут работать Т-хелперы, человек умрёт от инфекции, если - супрессоры, смерть наступит от аллергии. Понятно?
       - Вроде бы. А как это связано со мной?
       На переносице Хирурга залегли глубокие морщины тягостных раздумий.
       - Неужели ты не замечала за собой ничего странного? Не начинали ли люди вести себя неадекватно, когда ты рядом?
       - Я - неудачница, - закусила губу девочка. - Со мной всегда всё не так, я притягиваю несчастья.
       - Честно говоря, не завидую тебе. Меньше всего хотел бы родиться хелпером. Человек - макропроекция Т-хелпера катализирует всё негативное в человеке.
       - А я-то думаю, - её голова опустилась, - То ли люди все такие, то ли со мной что-то не так... Неужели это навсегда?
       - Привыкнешь. Зато тебя будут окружать положительные проверенные люди.
       Воцарилось пятиминутное молчание. Хирург закурил, девочка потянулась к чашке кофе, сделала глоток и задумалась. Её тонкие пальцы судорожно сжали остывающий фарфор, словно пытались вобрать оставшееся тепло.
       - Как ты думаешь, этот человек - бывший парень твоей сестры - заслуживает смерть?
       - Заслуживает, - без колебаний ответила девочка. - Я сама его убила бы, если бы появилась возможность.
       - Тебя отличает утончённое чувство справедливости. Но ты бессильна что-либо изменить, для этого есть другая часть системы - я. Честно говоря, давно не встречал хелпера с таким мощным потенциалом. Хочу задать тебе вопрос личного характера, если будет неприятно, не отвечай. Ты задумывалась о самоубийстве?
       - Особенно - в школьные годы, - вздохнула она. - Как тут не задумаешься, когда что ни день, то катастрофа!
       - Это отличительная особенность людей твоего типа. Самоубийство хелпера не считается грехом: их не собственные руки - жизнь убивает. Мало кто из хелперов доживает до старости, а ты доживёшь, ты - сильная.
       - Где уж там! - криво усмехнулась она.
       - Знаешь что, принеси-ка фотографии сестры, родителей, её парня - мне нужно заочно познакомиться с теми, кто вокруг тебя.
       Девочка утвердительно кивнула и выпорхнула из квартиры.
       Она обязательно вернётся, и будет возвращаться снова и снова - неосознанно, повинуясь необъяснимому зову.
       Через полчаса в зале сорокалетний мужчина и худенькая девушка изучали фотографии. Разложив их веером на диване, гостья без стеснения выдавала семейные тайны и тайны своих подруг. Хирург внимательно слушал. Так тщательно он знакомился с историей болезни перед плановой операцией. Как только девочка замолчала, он заговорил.
       - Твой отец - Т-киллер. Спящий. Спящие особенно опасны: они чувствуют, но не осознают. Почти все шахиды и террористы - спящие Т-киллеры. Сестра не супрессор, я ошибся. Супрессор - мать, она подавляет и твой потенциал, и потенциал отца. Мать попала в больницу, и - катастрофа! - он отложил в сторону семейную фотографию, вгляделся в голубые полупрозрачные глаза парня сестры. - Переродившийся.
       От нехорошего слова по спине побежали мурашки.
       - Что это значит?
       - Опасное гадкое существо, - Хирург скривился. - Уже не человек. Переродившийся. Как раковая клетка. Никто не знает, почему клетка организма перерождается и делается смертельно опасной, и никто не знает, почему обычные люди становятся Переродившимися. Они так же опасны для человечества, как раковая опухоль. Поздравляю: ты нашла его!
       - И что?
       - Если он действительно опасен, то ему не место здесь. Деточка, я - часть системы, наделённая возможностью дарить и отбирать жизнь. Сама Смерть повинуется моим командам. Я - действующий Т-киллер.
       - Вы его убьёте? - то ли радостно, то ли испуганно воскликнула девушка.
       - Как тебе сказать? И да, и нет. Я укажу на него смерти. Такие, как я, убивают Чужаков, Переродившиеся уходят сами. Ты в своей жизни не встречала ни одного чужака. Это страшные существа, мало кто из хелперов способен пережить такую встречу. Многие Чужаки чудовищно сильны - сильнее двадцати Т-киллеров. А нас действующих всего двести тысяч!- Хирург поднялся, прошёлся по комнате, хрустнул суставами рук. - Проще говоря, у Человечества очень слабый иммунитет. Я уже говорил, что трудней всего быть хелпером - в его присутствии обнажаются все человеческие пороки. Ты - пассивная, но очень важная часть, ты - мои глаза, без таких, как ты, я слеп и беспомощен.
       - А я - спящий хелпер или действующий?
       - Действующий. И проинформированный. Теперь тебе должно быть легче. Если что-то случится, если появится некто, достойный, по твоему мнению, смерти - немедленно приходи!
       Как она изменилась! Выпрямила спину, дерзко подняла подбородок - поверила в собственную значимость. Теперь она будет воспринимать подлость и предательство исключительно с профессиональной точки зрения. Сильно развитая интуиция и несвойственные хелперам амбиции помогут ей преодолевать самые сложные ситуации.
       - Я в шестнадцать лет к бабке ходила, - поделилась девушка, - она осмотрела меня и сказала: "У тебя трудная карма, наверное, ты в прошлой жизни много грешила".
       - Бред! - возмутился Хирург. - Скажи, ты доверила бы ответственное задание, кому попало? Нет. Наверное, выбрала бы сильного, надёжного и проверенного. Мы избраны. Мы тут для того, чтобы работать, а не исправлять ошибки. Ты мне поверила, это хорошо. Хуже было бы, если бы ты не нашла меня и жила в неведении, списывала свои особенности на проклятье.
       - Проклятье можно снять, а это навсегда.
       - Если есть разрешающая конфликты часть системы, то есть я и твоя мать, то ты будешь чувствовать себя защищённой.
       Девушка нахохлилась, как мокрый воробей, поджала ноги.
       Сейчас она перерабатывает информацию, её сознание перегружено, а завтра для неё начнётся другая жизнь - жизнь, наполненная осознанием, а не беспричинной болью.
       - Что будет с моей сестрой?
       - Выживет, - улыбнулся Хирург. - Я устрою. И ещё вопрос: мать знает о том, что случилось со старшей дочерью?
       - Нет.
       - Пусть пока остаётся в неведении и думает, что дочь в больнице на сохранении. Ясно?
       Девушка кивнула.
       - Всё устроится, Помощница, - Хирург положил руку на её плечо.- Ты ведь согласна быть моей Помощницей?
       - Разве у меня есть выбор?
       - Выбор есть всегда. Теперь иди домой... Нет, оставайся: твоё присутствие может спровоцировать у отца аффективную вспышку. Завтра утром вместе пойдём в больницу. И деньги забери, лучше лекарства купишь.
       Хирург отвёл девушку во вторую спальню, взял фотографию Переродившегося, и обвёл его голову зелёным маркером...
       
       
       
       Асоциальный элемент
       
       Свет фар проезжающего автомобиля выхватил из темноты невысокий бутовый забор. Ольга переложила босоножки в правую руку, освободившейся ладонью провела по бетону. Вроде, чисто. Можно присесть. Уф!
       Небо-то какое! Большая Медведица: Мицар, Алькор...а вот и диадемка Плеяд...Юпитер - самая яркая звезда...Лебедь - да, похож. А вот Орион - ни капельки. Небо успокаивает.
       Ольга улыбнулась небу. Думала - приветливо, получилось - вымученно. Вот, снова работы лишилась, психопатка! Топай теперь домой - на такси-то денег нет. А, ну и ладно! Так им и надо! Вспомнив макароны, сползающие по волосам Бледной Ящерицы, Ольга хихикнула. Весь ресторан ржал. Не смеялся - именно ржал.
       В ресторан Бледная Ящерица частенько приходила ужинать. Что бы она ни заказывала, оставалась недовольной. То ей покажется, что мясо несвежее, то в сметанном соусе мука пригрезится. Виноват кто? Официант. Тем более, если это - девчонка, полная сил и надежд. А она - кто? Старая, перегидрольная, волосы так затягивает, что аж рот до ушей. Ни дать, ни взять - ящерица. Обслуживающий персонал так её и окрестил.
       Обслуживать Ящерицу - трагедия. Однажды она пареньку-официанту тарелку супа на голову вылила. Ей показалось, что он туда плюнул. Да, плюнул, но не официант, а повар. Повара всё время так делают, если им клиент не нравится.
       Парнишка прибежал, весь трясётся, а хозяин, козёл, говорит, сам виноват. Чем же виноват, если грымзе этой не угодишь?
       Сегодня не повезло Ольге. Противная клиентка досталась ей. Сначала всё нормально было, а когда пришло время рассчитываться, Ящерица закатила скандал, что не оплатит макароны, потому что они вчерашние. Ну, разве не бред? Она хоть представляет себе вчерашние макароны? "Если съешь, говорит, остатки, оценишь, какая это мерзость, то заплачу". Много ещё гадостей говорила, Ольга не слушала.
       Внутри бурлила, клокотала ярость. Растекалась по венам кипящей смолой, застилала глаза чёрным мороком. А потом - ба-бах! Взрыв. Тарелка с недоеденными макаронами оказалась у Ящерицы на голове.
       Не дожидаясь разбора полётов, Ольга забрала рюкзачок и сбежала, напоследок пожелав Ящерице захлебнуться собственной желчью.
       Теперь нужно новую работу искать, чтобы комнату съёмную оплатить. Где наша не пропадала - прорвёмся! К лету много кафешек открывается, куда-нибудь, да возьмут.
       Рука нащупала сигаретную пачку. Пустая. А-а-а, курить хочется!
       Девушка соскочила с забора, расправила плечи. Не киснуть! Всё хорошо! Годик поработаю, накоплю денег, а там и в институт можно поступать. Хотя, зачем тот институт? Перспективы ради? Авось окупится лет через ...цать. Для самоутверждения? Это ближе.
       В родном Цюрупинске соседка советовала ВУЗ. То есть Выйти Удачно Замуж. Тарелки, пелёнки, пирожки всякие - ужас-ужас!
       "Где зарплата, мать твою?"
       "Да вот это и всё"...
       Характерец у Ольги прескверный - Новый русский ей не светил. Да и внешность не то, чтобы "ах!". Русоволосая, зеленоглазая, брови широкие - выщипывать приходится; рот великоват, не "эротично великоват", а просто великоват. Скулы широкие, лицо слегка асимметрично - модель, одним словом! В остальном - ничего выдающегося. Ни вперёд, ни назад. Да к тому же ростом не вышла.
       И ещё бешенство как накатит! Как застелет глаза - разум сразу отрубается.
       Мечта любого мужчины! Ольга об этом знала и не питала иллюзий насчёт "выйти удачно замуж". Нет мужика, и не надо. И без них неплохо живётся!
       Вот досада: все ларьки закрыты! Сигареты негде купить. Времени-то всего...Ольга достала из рюкзачка мобильный телефон - доисторический чёрный "гроб" без полифонии: всего-то без четверти два! Но маршрутки уже, наверное, не ходят...эх, добраться бы до трассы! Скорее бы июль - разгар сезона. Тогда и заработок увеличится, и маршрутки станут ходить до утра, и сигареты будут продаваться на каждом углу. И вообще "солнце, море, пляж". Сейчас, в конце мая, ночи ещё прохладные, и отдыхающих маловато.
       У поворота на последнем издыхании светился фонарь. Бедный, как он выжил? На целый район - один фонарь! Где это видано? И район-то престижный, море недалеко. Запустение, как в Цюрупинске, ей-богу! Хорошо, хоть луна светит, а когда нет луны? Когда эти, как их ведьмы называют, дни Гекаты?
       Отражая лунный свет, окна хрущёвок светились голубым. Кое-где горел свет.
       Издалека донесся шум мотора.
       Где-то завопила кошка.
       Вдалеке обозначился раскачивающийся силуэт. Ольга предусмотрительно спряталась в тень. Мало ли, что в алкашескую голову ударить может!
       Алкоголик затянул фронтовую песню. К счастью, он куда-то свернул. Можно идти, не опасаясь.
       Навстречу выехала машина - солидная такая, на низкой посадке. Ольга разглядела значок "Мерседеса". Ну и ладно. Неприлично на буржуйские тачки засматриваться.
       "Мерседес" притормозил и превратился в кабриолет. В момент трансформации он напомнил машину из фильма "Назад, в будущее". Так же взлетели и сложились серебристые крылья, чёрная крыша собралась гармошкой, исчезла где-то в металлических внутренностях. Эффектно!
       Фонарь отлично освещал водителя - сбитого коротко стриженого парнягу лет тридцати.
       - Эй, - окликнул он. - Тебя куда подвезти?
       - Вы ехали в ту сторону, - Ольга равнодушно махнула рукой. - Вот и езжайте!
       Ишь, какой! Думает, машина крутая, покажу трюк, девчонка сразу и расстелется. А фигушки!
       - Да чё ты, - не унимался хозяин машины. - Садись, отвезу! У меня сегодня днюха, вишь, какую ла-а-асточку купил, - он любовно погладил руль.
       Девушка гордо прошествовала мимо.
       - Ну и что. Железяка. Ничего удивительного.- Ольга гордо подняла нос.
       Прынцесса на бобах: неформальный замызганный рюкзачок; юбочка и футболка стильные, но - second hand, босоножки трёхгрошёвые - натёрли так, что босиком идти приходится.
       - И не на таких тачках каталась, - добавила она.
       Это было чистой воды враньё. На дорогих машинах её никто не возил. Самое "крутое", на чём приходилось ездить, это соседский "Опель кадет".
       - Зачем ты меня обижаешь, - незнакомец склонил голову набок, заискивающе улыбнулся. - У меня День Рождения, настроение хорошее, хочется сделать что-то полезное. Садись, а?
       Ольга приостановилась. Водитель подкупал непосредственностью. Действительно, зачем мучиться, если предлагают помочь?
       - Ну, хорошо, - она открыла дверцу, плюхнулась на сидение.
       - Куда поедем?
       Девушка назвала район. Водитель пожал плечами, схватился за руль. Какие у него толстые пальцы! На среднем - резная печатка, на безымянном - скромное обручальное колечко. Вот кобель!
       - Ну, рассказывай, - весело сказал он, заводя мотор.
       - Что?
       Вот настырный!
       - Как дела?
       - Нормально.
       Самый глупый вопрос, который может задать незнакомый человек. Туповат ты, милок, раз не можешь придумать что-то более оригинальное!
       Машина рванулась вперёд - в лицо ударил холодный воздух. И зачем села? Шла бы спокойно, думала о разном, мечтала, а так придётся развлекать этого недоросля.
       - Откуда так поздно?
       Ольга солгала, что возвращается с Дня Рождения подруги, где все напились и стали вести себя неадекватно.
       - И чё ушла, повеселилась бы!
       - Мне так захотелось, - буркнула она.
       Мимо проплывали дома, сонные киоски, деревья. Водитель берёг машину, по раздолбанному асфальту ехал неспешно.
       - Как тя зовут-то?
       - Ира, - соврала Ольга, так она всегда представлялась людям, которые ей не нравились. Этот человек с каждой минутой нравился всё меньше и меньше.
       - Вано, - гордо произнёс он.
       Иван, значит. Тебе кажется, что Иван слишком простонародно, потому окрестил себя Вано. Звучит, как будто воняет. На самом деле ты не Вано, а Вася! Цепь килограммовую нацепил и возвысился. И когда такие вымрут?
       Так, стоп! Что за мысли? Человек помочь хочет, а ты... Нехорошо так. И завидовать нехорошо. Что глуп, так не всем же интеллектом блистать!
       Наконец выехали на главную хорошо освещённую дорогу. Ни машин, ни пешеходов. Город после взрыва нейтронной бомбы.
       "Мерседес" припарковался у круглосуточного магазинчика.
       - Тебе чего-нить купить?
       - Нет.
       Эх, сигарет бы! Ладно, потерплю. Смотаться, что ли? Нехорошо, по воровски как-то. Да и такую машину бросать нельзя. Можно, взбрыкнуло второе "я", нет ведь никого!
       Пока Ольга колебалась, Вано вернулся с бутылкой шампанского и конфетами, положил покупки на заднее сидение.
       - Ирэн, давай отметим, а?
       - Я не пью. Вообще.
       Вано сел за руль. По его лицу ничего нельзя было прочесть - какие-то каракули эмоций.
       - Мне тридцать три - возраст Христа, - гордо сказал он, выкручивая руль. - Как не отметить?
       - С женой отметите. Я к Вам в машину не просилась.
       Минут пять ехали молча. Ольга шестым чувством чуяла неладное. Что-то тяжёлое, чернильное, как грозовые тучи.
       - Слышь, тебе не холодно?
       - Нет.
       Вано что-то нажал - словно из ниоткуда появились крыша, двери, окна. С лёгким шелестом элементы заняли свои места. Ольга от неожиданности пригнулась.
       Хозяин чуда техники самодовольно улыбнулся.
       Всё тягостней и тягостней на душе. Откуда это скверное предчувствие? Руки вцепились в рюкзачок, где лежал любимый томик Ницше. Дорога незнакомая. Пустырь. Вдалеке светятся то ли гаражи, то ли склады. Это объездная? Или... Город-то чужой, незнакомый.
       - Куда мы едем?
       Скверная ухмылка.
       - Куда. Мы. Едем? - выговаривая каждое слово, повторила Ольга.
       - К морю. Отметим днюху, и отвезу тебя домой.
       Только этого не хватало! Ольга попыталась незаметно открыть дверь. Не получилось - центральный замок. Вот блин. Что делать? Биться в стекло и получить по голове? Попросить остановиться?
       - Откройте, мне нужно домой.
       Ой, как глупо звучит!
       - Да чё ты кипишуешь! Успокойся. Всё нормально.
       Упс! Не вышло. Эх, нужно было раньше сматываться! Думай дальше. Приедем на место и...что? Может, ему действительно скучно, и он не буде лезть? Славно, если так. А если нет? Тогда - разыграть любовь, отлучиться в туалет и смыться. Вариант!
       Шея инстинктивно вросла в плечи. Вечно во что-нибудь вляпаюсь! Всё не как у людей! Ольга огляделась в поисках боевых орудий. Ничего. Разве что босоножки с длинными острыми каблуками. Придётся применять универсальное оружие - блеф. Ольга достала мобильный "гроб", наугад отправила пустое сообщение. Телефон пискнул, отчитавшись о доставке.
       - Нравится тачка моя?
       Вано думал, что всё в порядке.
       - У дядьки двоюродного "Порше", по-моему, он круче.
       - И кто же твой дядька?
       О, какой удачный вопрос!
       - Майор милиции.
       - Гы-ы.
       За окнами сменялись безрадостные пейзажи: мрачные полосы лесопосадок, каменистые пустыри, обрамлённые мерцающими огнями далёкого города.
       Машина затряслась - выехала на грунтовую дорогу. Знать хотя бы, что за место!
       - И куда мы приехали? - дерзко бросила Ольга, стараясь подавить дрожь.
       - Фиг его знает, я не местный. Место клё-ё-ёвое.
       Ольга огляделась: камни, камни, камни, дистрофичный кустик, жмущийся к земле, впереди - серебристый сплав луны и моря.
       Приглушённый хлопок - девушка подпрыгнула на сидении. Пока ничего страшного - Вано открыл шампанское, протянул наполовину наполненный пластиковый стаканчик.
       - На, выпей за меня, - губы растянулись в гнусной улыбке.
       - Я не пью вообще, - огрызнулась девушка.
       - Ну, за меня!
       Вано опрокинул стакан в рот, заел конфетами. Девушка потянула ручку - дверь по-прежнему заперта! Ничуть не стесняясь, Вано присосался к бутылке. "Огм, огм, огм," - задёргался его кадык. Какая мерзость! Кто таких рожает? Напившись, он громко рыгнул.
       Чуть выше коленки легла горячая розовая рука.
       - Сама дашь или как? Слышь, ну, чё те стоит, а?
       Рука поползла выше. Вот урод!
       - Сама, только в туалет схожу...
       - За идиота держишь?
       Чёрт! Вот чёрт! Что теперь? Что?!!
       - Между прочим, я отправила смс с номером твоей машины родителям, - сузив глаза прошипела Ольга, - Если со мной что-то случится...
       - Плевать. Не дёргайся, а?
       - Давай хотя бы выйдем...на природе?
       - Здесь удобней.
       Лучше сдохнуть! Прицелившись, Ольга ударила шпилькой в висок. Вано успел уклониться - удар прошёл вскользь, слегка оцарапав кожу. Ну, теперь, точно, всё!
       - Ах, ты мыша! Коза драная!
       От первого удара Ольга защитилась набитыми на тренировках предплечьями. Не было времени думать. Вообще. Второй удар достиг цели. В голове зазвенело, перед глазами заплясали золотистые мушки. Из носа хлынуло горячее, солёное...чёрт!
       - Урод недоразвитый, - слизывая кровь, прорычала она.
       Голос дрожал. Только не разреветься!
       Толчок, падение...камни под щекой. Уже не в машине. Бежать! Ольга рывком вскочила, но была схвачена за волосы. Удар - лбом об капот. Ё-ё-ё!. Солёное во рту. Тошнит. Ничего не видно. Боль - всеобъемлющая, наполняющая мир...слабее...слабее.
       Если бы это был голливудский, или какой-нибудь другой фильм, на помощь пришёл бы герой. В реальности герои не приходят. Их просто нет.
       Ольга узнала колючий озноб, узнала тёмную муть, поднимающуюся изнутри. Ярость. Нечеловеческая ненависть. Когда она вырывается, наступает тьма, тело живёт своей жизнью.
       "Хорошо, не буду помнить...этого", - вспыхнула последняя здравая мысль.
       Она вырывалась? Наверное. Кусалась? Может быть. Кричала?
       Схлынула последняя волна ярости, из-за тумана выплыла реальность: отъезжающая машина с разбитой фарой. Второй камень ударился о капот. О, нет! "Мерседес" остановился.
       Бежать!!!
       
       
       
       Лёшка
       
       Джесси носилась по площадке взад-вперёд. Загоняла кошек на деревья, хватала пластиковые бутылки. Говорят, животными руководят инстинкты. Враньё! Джесси радуется, нет, она просто счастлива, и на губах её настоящая улыбка! Прискакала, бросила бутылку, ткнулась холодным носом в ладонь. Так и молотит хвостом - точным передатчиком собачьих эмоций.
       Лёшка сел на деревяшку, огораживающую накренившийся деревянный мухомор, намотал поводок на руку. Через три дня последний экзамен! Если сдать на "десятку", будет серебряная медаль...
       - Привет!
       Лёшка вздрогнул, обернулся: ему обворожительно улыбалась блондиночка, будто сошедшая с обложки журнала.
       - Классный пёсик! Что за порода?
       - Ирландский сеттер.
       - Милый!
       Блондинка елейно улыбнулась, потянулась к Джесси. Обычно доброжелательная, общительная собака перестала вилять хвостом, недоверчиво вытянулась, принюхалась. Рука Лёшки зарылась в тёмно-рыжую шелковую шерсть.
       - Я ей не понравилась, - в голосе девушки проскользнула досада.
       - Осторожничает.
       Девушка дежурно улыбнулась, присела рядом. Изящные пальчики с ноготками, покрытыми ярко-розовым лаком, легли на коленки, кокетливо выглядывающие из-под розовой юбочки. Лёшка отвёл взор, смущённо поправил волосы.
       - Лена.
       - Лё...э...Алекс.
       - Очень приятно! Она молодая?
       - Что...
       - Собачка. Молодая?
       - Три года.
       - У нас тоже был пёсик. Ротвейлер. Умер от камней в почках, - девушка вздохнула, ручки на коленях нервно сжались в кулаки. - Три операции делали - всё напрасно.
       Джесси подкралась к девушке, втянула ноздрями воздух. Лена резко обернулась, протянула руку - Джесси отпрыгнула, поджала хвост.
       - Ничего, что я подошла? Мы недавно переехали, я никого в городе не знаю.
       - Будем знакомы, - проговорил Лёшка, натягивая на лицо резиновую улыбку.
       Он хотел улыбнуться эффектно, хотел произвести хоть какое-то впечатление на девушку модельной внешности, но с ужасом понял, что краснеет, бледнеет и заикается. Лучше загадочно молчать. Как известно, молчание не всегда говорит о наличие ума, но свидетельствует об отсутствии глупости. Кто из великих это сказал? Неважно.
       Боковым зрением Лёшка рассматривал девушку. Красивые губы, белая-белая кожа, светлый локон змеится вдоль щеки, строгая кофточка с вырезом, ямочка между ключицами...Лет двадцать на вид. Красавица. А он? Птенец желторотый, абитура. Ладони вон, как взмокли, сердце тарабанит - ужас! Не для тебя она. Такие на дорогих машинах ездят и в бутиках одеваются.
       - А-а-а...откуда ты переехала? - пробормотал Лёшка, чтобы заполнить неуклюжее молчание.
       - Из Киева. Отца повысили в должности, - ухмылка. - То есть отправили в ссылку.
       - Ну, как тебе у нас?
       Она дёрнула плечами:
       - Скукотища.
       Завязался разговор ни о чём. Оказалось, Лена училась заочно на третьем курсе юридического, работала помощником судьи. Полезное знакомство, сказал бы отец.
       О своей учёбе Лёшка промолчал. Стыдно сказать, что ещё школьник. Он выглядел старше, авось обманется, заинтересуется.
       Сначала говорили о политике, потом - о фильмах, плавно перешли на книги. Лена любила фантастику! Чудо, а не девушка! К счастью, у Лёшки оказалась книга, которую Лена не могла найти "в этой глуши".
       - Можно зайти ко мне, если не боишься, - осмелел он. - Если боишься, подожди здесь, я вынесу.
       - Идём! - девушка поднялась, отряхнула юбку.
       Надо же, как она обрадовалась! Из-за книжки-то! Бывает же такое!
       Джесси положила морду на колени. Её хвост понуро мотался из стороны в сторону. Понимает, что прогулка окончена.
       Лена не захотела ждать под дверью. Хорошо, что успел прибрать утром! Так, спокойно. Что теперь делать? Подать тапочки, провести в залу, приготовить кофе. Смотрится ли всё это неуклюже? Ощущается ужасно неуклюже, да ещё руки потеют. Ленке хорошо, она ведёт себя естественно! Остановилась напротив шкафа с книгами, сдвинула брови, удивлённо заморгала...
       Джесси недовольно заскулила. Ленка ей не понравилась, это точно. Интересно, почему? Вон, как косится, ещё набросится. Нужно её запереть в спальне. Словно услышав Лёшкины мысли, Джесси поплелась в кухню.
       - Я сейчас...кофе приготовлю...
       Лена обернулась. Бросила взгляд. Волной жара накрыло от этого взгляда.
       - Не нужно, - качнула головой она. - Подойди.
       Лёшка остановился как вкопанный. Предательски дрожали коленки. Стараясь держаться достойно, он всё-таки подошёл. Лена продолжала смотреть. Шагнула навстречу, обвила его шею, прильнула горячими губами к губам. От неё пахло сладкими духами. Шалея, Лёшка ответил на поцелуй. Как это получилось? Снова неуклюже? Хотелось верить, что - нет. Ленка вела партию, ей это нравилось.
       И вдруг залаяла Джесси. Залаяла, ощетинилась, обнажила клыки вместе с челюстями. Лена отпрянула. Какое у неё стало лицо! Ненависть. Дикая, почти животная. Хищник, у которого изо рта вырвали жирный кусок.
       - Джесси! Фу! Прекрати!
       Лёшка схватил её за ошейник, оттащил. Собака не унималась, рвалась вперёд, передавливала горло, хрипела, но не сдавалась.
       Лена не двигалась. Её щёки покрылись красными пятнами.
       Заперев собаку, Лёшка дрожащими руками отодвинул стекло серванта, достал нужную книгу, протянул Лене. Девушка криво усмехнулась. Почему она не смотрит в глаза? Что-то неприятно шевельнулось внутри. Захотелось, чтобы она поскорее ушла. Девушка всхлипнула и прильнула к нему, обвила руками шею. Тело ощутило её тёплые округлые груди. Плоть дала о себе знать. Лёшка сглотнул.
       - Я так испугалась, - пролепетала девушка, её руки начали осторожно разминать напряжённые плечи.
       Минуту назад у неё было лицо хищника, упускающего добычу. Сейчас снова мурлычет...Больная какая-то. Нимфоманка, что ли? Покрываясь мурашками при мысли о нимфоманке, Лёшка шагнул назад, ещё шагнул. Хищница вернулась. Прищурилась, взглянула исподлобья, сгруппировалась, сжала челюсти.
       - Сейчас мама придёт...
       Беспомощно, как беспомощно...и стыдно.
       Лена презрительно (или показалось?) опустила уголки губ, покачала книгой.
       - Принесу через пару дней, - она смущённо потупилась. - Извини.
       Лучше бы она больше не приходила, думал Лёшка, провожая гостью до двери. Не напоминала своим видом о пережитом конфузе. Ну её, славу соблазнителя красавиц... Какого там соблазнителя - она сама на шею кинулась. Сумасшедшая!
       Ну, вот и всё. Лёшка облегчённо вздохнул, глянул в окно. Лена удалялась, раздражённо размахивая руками. ЧуднАя! О, притормозила...достала телефон...говорит. Злобно так говорит, жестикулирует. Повернулась...смотрит. Как будто сюда смотрит! Лёшка отшатнулся. А сердце - тук-тук-тук, тук-тук-тук.
       После её ухода всё валилось из рук. Лёшка умом понимал, что не стоит так переживать, но перед глазами то и дело возникало лицо Хищницы. Пришлось заходить в Интернет, в строке поиска набирать "нимфомания". Появилась колонка ссылок, в основном - на порносайты. Сейчас это неактуально. О, вот и научная статейка.
       Теперь ясно. Ленке плохо физически, если у неё нет мужчины. Поэтому она и обозлилась. Вполне приличное объяснение, главное - удобное. Одна нестыковка: девушке с данными Лены не составит труда найти партнёра. Свистни - очередь выстроится.
       Мама вернулась позже, чем обещала. Не разуваясь, прошла в залу, к телефону. Лицо перекошено, глаза блестят. Лёшка тактично ретировался в свою комнату, но и там были слышны её злобные реплики. Наверное, снова подставили продавцы или поставщики. Пока не успокоится, лучше не спрашивать.
       - Алёша, - она постучала.
       - Да, мам, - Лёшка открыл.
       - Можешь поставить машину в гараж? Сил не осталось.
       Пятьсот метров проехать - почему бы нет?
       - Конечно, - ключи легли на протянутую ладонь.
       Курсы вождения Лёшка окончил прошлым летом, но водить ещё не имел права. Поскольку ГАИшники не контролировали внутриквартальные дороги, ему иногда позволялось ставить машину в гараж.
       Мамина "Тойота" передним колесом заехала на бордюр. Не беда. Мама совсем расстроена, раз припарковалась так небрежно. Бедная мама! Тянет два продовольственных магазинчика, чтобы выучить его, Лешку, в юридической академии. Трёхкомнатная, роскошно обставленная квартира, машина, до отказа забитый холодильник, икра чёрная, икра красная - всё это благодаря ей, болезненной пожилой женщине. Он всё это понимал и ценил.
       Конечно, сложно с ней, она привыкла командовать и опекать - приходилось подыгрывать. Чем старше, тем трудней поддакивать. Поэтому лучше учиться в другом городе - вольготнее будет.
       По пути назад Лёшка заметил Тоху (друга детства) в окружении малолетних коротко стриженных оболдусов. Подростки курили, гоготали, плевали семечки - тусовались. Судя по всему, Тоха был в авторитете. Вон, как грудь выпятил! Оп - под одобрительные возгласы отвесил подзатыльник одному из товарищей. До чего дошёл!
       - Эй, Лёха!
       Только этого не хватало! Обернуться? И что? Идти к НИМ? Тяжёлая пятерня легла на плечо.
       - Привет, - Лешка пожал по-взрослому грубую руку. - Где пропадал так долго?
       Тоха искренне улыбался, из растрескавшихся губ выглядывали желтые зубы.
       - С батяней толстосумам строили коттедж. А ты как?
       - Последний экзамен через три дня...
       - Отличник?
       - Если сдам на десятку, будет серебряная медаль.
       Тоха сунул руки в карманы широких джинсов, ссутулился. Слышь, а давай пивка вечером попьём? Побакланим, это...юность вспомним.
       Лёшка покосился на товарищей Тохи.
       - Не бери в голову, это шпана. А ты - пацан серьёзный. Так и собираешься на юриста?
       - Да, - Лёшка расслабился, Тоха так и остался добрым, несмотря на сузившийся круг интересов и расширившийся - сомнительных знакомств. - В академию.
       - Во-о-от! Если что, отмажешь, когда в прокуратуре работать будешь или, там, в суде...мамка здорова?
       - Да, слава Богу! - Лешка покосился на окно своей комнаты. - Сейчас отмечусь...сам знаешь, какая она у меня.
       Тоха пожал плечами, чиркнул зажигалкой, затянулся.
       - Я здесь, с мелкими пока потусуюсь.
       Маму занимали проблемы на работе, и она не стала допекать традиционными "с кем идёшь" и "проветрись, но возвращайся не позже десяти". Устало кивнула, взглядом указала на дверь. Только в четырнадцать лет Лёшка узнал, что у него был старший брат. В десятилетнем возрасте он играл с детьми на стройке, сорвался, упал на арматуру. Умер в машине скорой помощи, не приходя в сознание. Мать поседела. Её волосы, брови и ресницы стали снежно-белыми. Вот и мучает второго ребёнка чрезмерной опекой - боится потерять.
       Тоха ждал в условленном месте. Сутулый мальчишка в одежде не по размеру и взглядом волчонка. На уровне его губ красным огоньком тлела сигарета.
       В его компании Лёшка забыл о девушке с лицом хищницы. Ошалелый от пива, он пришёл домой в начале двенадцатого и повалился спать.
       Утром планировалась консультация по физике.
       После занятий Лешка засел за учебники. В течение года он не бездельничал - материал вспоминался легко.
       По комнате разлилась птичья трель. Сработало напоминание. Пора выгуливать Джесси.
       Эту незамысловатую мелодию Джесси любила больше всех звуков на свете. У неё выработался рефлекс: если поют птички, значит, скоро гулять. От счастья она запрыгала до потолка.
       Повинуясь непонятному желанию, Лёшка отодвинул занавеску, осмотрел двор. На его любимом месте, под накренившимся грибком, сидела...Ленка. У её ног копошился флегматичный кокер спаниель.
       Волнистые белые волосы она собрала в хвостик, вместо броской одежды надела бежевый брючный костюм. Зачем она здесь? Что, других мест нет? Вон, парк рядом. Или..опа! Повернула голову, бросила нервный взгляд...сюда? Лёшка сглотнул, отступил. Настроение сразу испортилось. Ну, не лишать же Джесси прогулки? Да и стыдно женщин бояться! В конце концов, если так не хочется видеть Ленку, можно прогуляться в парк, к ручью.
       Джесси радостно виляла хвостом, но стояла смирно, позволяя надеть ошейник и пристегнуть поводок.
       На душе было так противно, будто там раздавили клопа. С чего бы это? Лёшка никогда не был задирой, но и трусом тоже не был! Он мог осадить любого, посягнувшего на его честь и достоинство. Лёшка мысленно пообещал себе завтра же разобраться со страхами и вышел с обратной стороны дома. Благо, подъезд сквозной - удружили архитекторы.
       Когда он вернулся, из кухни тянулся шлейф запахов, от которых желудок сводило судорогой. Мама приехала. Избавив Джесси от ошейника, Лёшка глянул в окно: под грибом собрались шумные подростки. Лена ушла. Вот и славно!
       - Сынок, ты?
       Даже шум воды, хлещущей из крана, не заглушил мамин голос.
       - Да, мам.
       Кран заглох. Лёшка надел тапочки, пошаркал в кухню.
       - К тебе девушка приходила...
       Сердце ёкнуло.
       - Наташа из параллельного класса, просила передать это, - мама протянула толстую потрёпанную тетрадь, Лёшка взял механически. - Что с тобой? Ты так побледнел!
       - Показалось, - ответил он, отворачиваясь.
       Паранойя. Переучился.
       В соседнем доме живёт длинная худая женщина, похожая на испуганную птицу. У неё развилась шизофрения во время учёбы. Всё-таки много учиться вредно! Успокоившись этой мыслью, Лёшка заперся в своей комнате, подключил компьютер к Интернету. Чтобы разгрузить мозг, он до часу ночи развлекался популярной сетевой игрой.
       
       
       Хирург
       
       ...звонок. Противный, можно сказать, классический. Такой ставили на все советские двери. Дилинь-динь, дилинь-динь. Кого принесло?
       Хирург отложил нож, вытер руки. Осталось нарезать половинку луковицы...дилинь-динь! Если это Свидетели Иеговы...
       Щёлкнул замок - дверь открылась. У порога Вика - худенькая девочка с колечками светлых кудряшек у висков. Хелпер. Губы подрагивают, глаза красные, в руках - газета, свёрнутая трубочкой.
       - Ну, что?
       - Здравствуйте...
       - Входи быстрее, - Хирург отступил, пропуская гостью.
       - Вот, - она прошла в залу, расстелила на диване газету, тонкий пальчик упёрся в заголовок статьи.
       
       
       
       
       Нелепая смерть
       Вечером двадцатого мая от полученных травм скончался Роман Глушко - бронзовый призёр по прыжкам в воду. Выходя из бассейна, он поскользнулся, ударился головой о борт. Травма оказалась смертельной.
       
       - Если я правильно понимаю, это парень сестры?
       - Это мы? - пролепетала она. - То есть...я убила человека?
       - Нет. Он самоликвидировался. Жизнь устранила опасный элемент.
       Вике от таких успокоений легче не стало. Она втягивала плечи, стоило взглянуть на неё. Угрызения совести. Все через это проходили.
       - Идём со мной.
       Вика пошла словно привязанная. В спальне Хирург отлепил от зеркала фотографию переродившегося с головой, обведённой зелёным, показал девушке.
       - Это делается так. Зелёный - цвет человека. Обратная сторона зеркала - иной мир. Тот, кто перестал быть человеком, уходит туда. Поверь, то, что мы называем душой, давно оставило его тело.
       - А если вдруг я...или кто-то из близких станет...этим? Вы тоже его...
       - Говори мне "ты". Не станет. Перерождению предшествует деградация. В таких существах нет ни сострадания, ни совести. Они несут боль и разрушения. Маньяки, насильники, убийцы.
       Вика опустилась на кресло, скрестила руки на груди.
       - Я не говорил, что будет легко.
       - Не хочу больше их встречать. Никогда, - качнула головой она.
       - К счастью, переродки - редкое явления. Может, и не встретишь. Главное, на чужака не нарваться. Тут уж не до угрызений совести. Или они, или мы.
       - Чужаки ещё хуже?
       Хирург сымитировал её жест - скрестил руки, опёрся о стену.
       - Они могут не самоликвидироваться. Вот, тогда приходится совершать то, что называется предумышленным убийством. Хочешь, не хочешь - выбора нет. Они зрячи, узнают нас и пытаются уничтожить. И сильные, твари! Иногда сильнее двоих, даже пятерых нас.
       Светло-зелёные глаза Вики округлились.
       - И Вы...ты убивал?
       - Не видел чужаков, только слышал о них. Всё, не думай об этом. Так и свихнуться можно. Хочешь, я тебе коридор теней покажу?
       - Ой...
       - Не страшно. Эффектно.
       Он снял со стены зеркало, поставил девушку спиной к зеркалу трюмо.
       - Смотри, зеркала отражают друг друга, образуя коридор. Серый, мрачный, бесконечный.
       Вика приоткрыла рот, пытаясь проникнуть взглядом за неизведанное.
       - Завораживает, правда? - Хирург повесил зеркало на место. - Неужели первый раз видишь?
       - Да-а-а, - протянула девушка, перевела взор на Хирурга. - По этому коридору только на тот свет...мрачный он. Жуткий.
       - Сестра как, нормально?
       Вика спохватилась, её мысли переметнулись на тему более приятную.
       - Да. Пришла в сознание, всё помнит, всех узнаёт, - она улыбнулась. - Спасибо огромное!!! Если бы не Вы...
       - Ты.
       - Что я?
       - Говори мне ты. Матери лучше?
       - Да. Всё очень хорошо. Даже не верится. А ребёнок сестры тоже...как их...
       - Переродившийся? Нет. Гены-то человеческие, а сущность по наследству не передаётся. Видишь, как всё обернулось. Молодец, что пришла. Можно сказать, что ты сестру спасла. Слушай, кофе хочешь? У меня редко бывают гости - забыл, как с ними обращаться.
       - Не откажусь, - кивнула она.
       Вот и нет стресса, подумал Хирург, наливая воду в кофеварку. Побольше информации - и лабильное юное сознание выбрало наиболее благоприятное течение. Доска с недорезанным луком перекочевала со стола в раковину. Придётся повременить с обедом.
       Девушка скомкала газету, выбросила в мусор.
       - Сестре можно сказать?
       - О смерти этого уродца? Пока не нужно. Лишний стресс ни к чему. И хватит себя винить, думать...
       - Не знаю, как не думать...
       - Хуже было бы, ели бы ты не знала, как думать. Твоя роль пассивна. Это мне пора озаботиться спасением души - большая часть жизни прожита. У меня в своё оправдание веский аргумент: если я создан таким, с определённым набором качеств, значит, я нужен именно такой. И ты нужна, какая есть.
       Хирург разлил по чашкам густой ароматный кофе и поймал себя на мысли, что бесконечно рад незваной гостье. Как всё-таки тяжело нести груз знаний и не иметь возможность ими поделиться!
       - Кстати, знаешь, откуда пошло слово "смерть"? - спросил он, оседлал табурет.
       Девушка помотала головой, обняла ладонями чашку.
       - Славянского бога загробного царства звали Мер. К тому, кто должен умереть, он посылал посредницу между мирами живых и мёртвых - Смерть. С-мерть. То есть С-Мером. То же: у-мер. У Мера, значит. Образ смерти дошёл до наших дней, Мера незаслуженно забыли, даже в Интернете о нём нет информации.
       - Интересно, - девушка осторожно сделала глоток.
       Хирург молча изучал её. Боится. По-прежнему скована. Глядит исподлобья, настороженно. Пугливая синица у кормушки. Допьёт кофе и улетит. Вернётся ли? Кто знает. Да и зачем ей возвращаться, когда жизнь наладилась? Хирург посмотрел в зеркало: на него устало глядел немолодой темноволосый мужчина с глубокими вертикальными морщинами на щеках и у переносицы. Без имени, без семьи, без судьбы.
       - Ты знаешь, как меня зовут? - зачем-то спросил он.
       - Да, - Вика ответила несмело, будто сомневаясь.
       - И как же?
       - Эдуард Евгеньевич Лыков.
       - Кто меня рекомендовал?
       - Слышала от соседей, что есть врач, хирург, у которого ни один пациент не умер. Ещё они говорили, что вы...ты магией чёрной занимаешься. Не обязательно чёрной, но какой-то - точно. Фамилию сказали и улицу, на которой живёшь. У нас в компьютере телефонный справочник, я по нему и узнала адрес.
       - И не побоялась же к колдуну заявиться, - усмехнулся он, поднялся. - Забыл конфеты предложить. Вот.
       На столе появилось блюдце с шоколадными конфетами в пёстрых обёртках. Благодарные пациенты подарили, медсестра отказалась. Он не любил сладкое, только сейчас понял, что не зря забрал их домой.
       Истерично завопил телефон - Вика вздрогнула, Хирург в два прыжка очутился возле тумбочки.
       - Алло.
       - Эдуард Евгеньевич, - протараторил взволнованный голос медсестры Кати. - Извините, что беспокою в выходной, но тут парнишка молодой - язва прободная. Очень сложный случай. Оперировать Куница будет, и подстраховать некому! Угробит мальчишку - жалко! Сможете подъехать?
       Хирург взглянул на Вику, с нескрываемым удовольствием поедающую конфеты. Кто-то словно шептал на ухо: "Ты нужен. Ты можешь спасти его. Только ты". Как же не хочется уезжать! Надо.
       - Буду через двадцать минут, - сказал он и обратился к Вике. - На работу вызывают. Нет покоя грешнику!
       - Так называется альбом Оззи Осборна! - удивлённо воскликнула она.
       - Музыка моей молодости. А ты откуда знаешь? Неужто слушаешь?
       - Бывает, - девушка встала, вздохнула. - Пойду я.
       - Если что, приходи, - Хирург проводил её до двери, вернулся в кухню, спрятал лук в холодильник, наспех оделся.
       Не дают жить спокойно! Cтолько всего нужно успеть до завтра! Он покосился на часы. Нужно спешить. Благо, что гараж в пятидесяти метрах от квартиры.
       Через пять минут его старенький "Додж" влился в суетливый поток спешащих с работы. Хуже нет, чем ездить в час пик. Пробок на дорогах нет, но толпы пешеходов на переходах тормозят движение. В атмосфере витает дух псевдосвободы - временный и суетливый, толкающий многих водителей на непредсказуемые манёвры.
       Хирурга не оставляло смутное беспокойство. Как будто кто-то смотрел в спину. Раздумья отвлекали, но стоило расслабиться, и голова непроизвольно поворачивалась. Что он рассчитывал обнаружить? Слежку? Паранойя начинается. Пора брать отпуск.
       Переход. Толстенная бабка с авоськами. Перекатывается, как утка. Скорее же! Хирург посигналил. Бабка остановилась, скорчила рожу и показала средний палец. Жаль, фотоаппарата нет. Вот это был кадр!
       Серебристый "Мерседес", стоящий позади, рванул с места, подрезал. Вот урод! Купил права, а ездить не умеет! Возникло желание взять дробовик - и по бензобаку.
       Опять переход! Перебегает стайка школьниц в коротких юбках. Хохочут, аж пополам сгибаются. Следом - парочка, муж и жена. Жена высокая, статная, плечи отведены назад, морщины у переносицы, губы сжаты. Тягловая лошадь. В противоположность ей муж расхристанный, краснолицый, с кончиком носа, сизым от постоянных пьянок, глаза его - мутные стекляшки. Классическая рабочая семья. Что заставляет этих людей держаться друг друга и портить себе жизнь?
       Во рту появился привкус металла. Ноющая боль за грудиной. Что за... Перестроиться в первый ряд! Он ударил по тормозам прежде, чем ощутил прикосновение - давление невыносимо плотной внешней среды. Откуда-то издалека - из сужающегося разноцветного тоннеля - донёсся визг тормозов. Последовал толчок. Глаза застелила бурая муть. Хирург ощупью нашёл ручку, открыл дверцу, вывалился во враждебную среду. Под ладонями - холодное и скользкое. Пахнет бензином, душно, нечем дышать...
       Очнулся он в придорожной траве. Вместо солнца нависало круглое женское лицо, жёлтые волосы свешивались неопрятными прядями. Женщина пыталась нащупать пульс на сонной артерии. Осторожно отстранив её руку, Хирург приподнялся на локтях, огляделся. Его машина задними колёсами выехала на обочину.
       - Я в норме, - проговорил он, попытался подняться, это отозвалось рвущей болью в затылке.
       - Лежите! У Вас острая сердечная недостаточность, нужно скорую помощь вызвать. Не беспокойтесь, я медсестра.
       - А я - врач, - Хирург сел, отряхнул испачканный пиджак. - На срочный вызов ехал. Поверьте, моей болезни ещё не придумали название.
       Вторая попытка подняться увенчалась успехом. Превозмогая боль, он добрался до передней дверцы, сел за руль. Собравшиеся зеваки понемногу разошлись. Только медсестра не сдвинулась с места.
       - Спасибо Вам огромное, - прохрипел он. - Мне, действительно, не нужна помощь.
       Женщина равнодушно пожала плечами, отвернулась.
       ...Оно здесь...
       Всю жизнь Хирург готовил себя к этой встрече и в результате оказался поверженным. Даже не поверженным - размазанным по стенке.
       ...Чей облик оно приняло?..
       Мир перед глазами продолжал кружиться. Зрение восстанавливалось медленно. Вдоль обочины проехала рыжая девочка на велосипеде. Хирург видел её, как при замедленной съёмке: шевелящиеся губы, движущиеся ноги со сбитыми, обильно смазанными зелёнкой коленками.
       Как я мог упустить его? Наверное, он уже взрослый...Может, он приезжий? Или приезжая... Но сила! Одному не справиться!
       При мысли, что чужак может быть не из местных, на душе полегчало. Значит, не его вина. Скорее всего, он здесь проездом. Чужой недосмотр, чужая работа.
       Интересно, жив ли тот, чей это недосмотр? Как противно, тошно стало на душе. Потенциал чужака таков, что он может одним присутствием вывести из строя действующего киллера! Что это? Мутация? Ни один известный ему действующий не справился бы. Странно, что не было информации о настолько мощных чужаках. Такого невозможно не заметить! Или он не оставляет свидетелей, или недавно родился. Лучше бы - второе!
       Хирург закинул голову, закрыл глаза. Темнота ритмично качалась по ту сторону сомкнутых век. По-прежнему тошнило, но с каждой минутой становилось всё лучше.
       Операция!!! Чёрт! В любом случае оперировать он не будет: внимание рассеяно, руки дрожат, но вполне сможет ассистировать. Куницын сам не справится: он не достаточно образован и чрезмерно халатен. Его пациенты с обычным аппендицитом выживали с вероятность пятьдесят на пятьдесят.
       Тяжело вздохнув, он повернул ключ зажигания. Ехать приходилось медленно, чуть ли не прижимаясь к бордюру. Мобильный телефон разразился "Полётом Валькирии" Вагнера. Эта мелодия была выставлена на всех сотрудников.
       - Эдуард Евгеньевич, - испуганно затараторила медсестра. - Что ж Вы трубку не берёте? Вы едете или нет?
       - Еду, - рявкнул он, сменил тон. - В аварию попал, чуть не убился. Катюш, операция началась?
       - С минуты на минуту. С Вами есть шанс, что парень выживет. Но мы не можем ждать так долго!
       - Буду минут через десять, еду медленно. Что-то мне плоховато...


Продолжение, я надеюсь=), следует.