Полет и чайник

«Начиналось очередное серое утро. Серое и бесконечно никчемное. Те же тучи, те же песни, те же люди и тот же чертов вид из окна. То же кофе и те же сигареты. Изо дня в день белые высокие потолки и яркое пятно на холсте. Я писал картины. Черт возьми, свободный художник, живущий непонятно на какие деньги и с непонятно какой целью. Ну вот так. Жилось мне, а я и жил. Поставил кипеть старый чайник на разваливающуюся от старости плиту и, закурив, задумался.
По сути мы все живем зачем? Правильно, чтобы умереть. Затяг и машинально вертеть в руках зажигалку. Старая, потертая. Чья-то. Друзей. Усмешка. Ну да, которые были когда-то давно, дааааа… Ну нет их, теперь нет. А на нет и суда нет. Ах, да… Живем, чтобы умереть, точно.
Я смотрел в окно и курил. Там, внизу, мелькала жизнь, спешили люди, машины, голуби. А я стоял и курил. И ждал, пока чайник вскипит. А он, сука, все никак не мог подогреться…
Странно, да, странно, –думал я, открывая окно.
Интересно, а почему бы и не попробовать, – думал я, садясь на подоконник и свешивая вниз ноги.
Оппп… Интересно, а что чувствуют люди перед тем, как умереть?
Я летел к земле. Неспешно так, словно парил. Летел и думал о том, что же они, черт возьми, чувствуют, когда умирают.
И тут, бууууум – Ах, черт меня дери, я же забыл выключить чайник.»

Кажется, был удар.

Я смотрел в потолок. В свой извечный белый потолок. А где-то на кухне свистел, надрываясь, чайник.
-Сааааааш, - сонно протянула жена, отрывая голову от подушки, - выключи ты этот чертов прибор и давай спать.
Я прошел на кухню, отрубил газ и, закурив, вернулся в комнату.
-Ленк, а Ленк, что люди чувствуют, когда умирают?
-Саш, ничего не чувствуют. Чувствуют только живые. Спи. И выкинь глупости из головы.
Я лежал, курил. Смотрел на жену и думал – а ведь и правда, какая, к черту, разница, что они там чувствуют, эти люди перед этой дурацкой смертью.
Но все равно, закрыв глаза, досмотрел тот дурацкий сон.
С полетом из окна и чайником.

Лееен, а нам ремонт надо сделать…