Стрекоза и муравей

Стрекоза и муравей.
(Эссе)

       Когда вы едете в мягком удобном купе скорого поезда, который, слегка покачиваясь, несет вас к намеченной цели, то вся атмосфера комфортабельного путешествия, располагает к беседе, особенно с хорошими попутчиками, если вам повезло.

       И, перескакивая с темы на тему (какая разница для данного эссе, с кем и куда я ехал), прощупывая друг друга, как всегда бывает, когда говоришь с незнакомым человеком; находя общие интересы и расходясь во мнении по некоторым актуальным вопросам внутренней и внешней политики нашего государства.

       Мы, вдруг, нащупали острую боль, если хотите болезнь, нашего общества, мимо которой все проходят и, которая у всех на глазах. И мы, люди, в своем большинстве, не задумываемся своим скудным умишком: а, почему именно так? Почему какой- то сраный футболист или хоккеист, который, к тому же, позорит Родину на международных соревнованиях, своим неумением её защитить, и не может принести ей славу побед, считается у нас (в постиндустриальном обществе) харизматической фигурой.

       И, ему платят, в принципе, хорошие бабки. Нет, я не завистник, но за что? И, это при всем его неумении катать мячик или, можно подумать, что это гораздо сложнее, бросать шайбу.
       Почему, вчерашняя школьница со страшно костлявой фигурой, с которой даже не пойдешь на «панель» (никто не позарится на эти «кости», кроме извращенцев), работая манекенщицей зарабатывает денег больше, чем шахтер, сталевар, инженер-технолог, учитель, хирург? Если бы она ещё умела ходить! Посмотрите, люди, на её НОГИ – они заплетаются, сапоги с них падают. Неужели, кому-нибудь интересно смотреть разряженные макароны? Эти перья, торчащие из жопы (или на жопе?), которой нет. Эти педерастические рожи великих (?) модельеров, которые изголяются что-нибудь придумать и, честно, у них ничего не выходит, заученно улыбаются своим покровителям, стараясь напустить на себя вид творца. Но творческая импотенция модельеров нас не интересовала так же, как деградация «высокой» моды.

       Нас заинтересовало: кто же внушает нам, что это красиво; кто доказывает нам, что Филя самый раскупаемый певец? И пришли к самому банальному выводу – нужно искать кому это выгодно. Выгодно тому, кто запер нас в многоэтажные скворечники, посадил перед ящиком с картинками, дал денег в обрез, чтобы не сдохли с голоду и могли купить новый модный ящик для движущихся картинок или «современной» музыки и, на следующий день, бежали на работу, боясь опоздать. Боялись не заплатить проценты за свой муравьиный кредит, за новую (пока) и шикарную (для тебя) машину.

       «Иди на работу, муравей. Трудись, ведь скоро осень, и ты получишь свою «заслуженную» пенсию, чтобы уже окончательно, но постепенно, (что, голуба, хотел, напоследок, без мучений?) сдохнуть с голоду». А стрекоза всё лето пела, играла в футбол, показывала моду на подиумах и, если, к осени, не скопила денег, то, точно, умрет с голоду от муравьиной пенсии, ведь она привыкла к «шикарной» жизни.

       Да, стрекозы интересны, пока молоды, полны жизненных сил и задора, которым так сладко питаться вампирам, ведь это немного быстрее заставляет течь их застоявшуюся кровь. Это вроде приправ для них - Вампиров трудового народа. А за специи всегда платишь дороже.
 У стрекоз немного больше запросы, чем у муравьев.

       А, придурок, скопидомок, муравей, так правилен в своей извечной, крестьянской мудрости, что он, типа, обманул всех и, несмотря на все подводные камни, всех русских перемен и правительств, революций и перестроек, прожил (точнее – с трудом выжил) «правильную» и «мудрую» жизнь, и так горд, до безобразия, собой, что, мне (нам) милее становится стрекоза, со своим незатейливым мотивчиком: «танцуй, мальчик, пока молодой, на палубе тонущего корабля».

       Дальше будет – то, что будет и не дано нам, незрячим, предугадать промысел Божий – ведь мы все (стрекозлы и муравьеды) удобрение для почвы, на которой родиться будущий Гений, который принесет новый Свет и/или Знание.
       Но услышим ли мы его?
С этой, облагораживающей нас мыслью, попрощались мы на Киевском вокзале Москвы – он юрист у «рейдеров» (людей, которые присваивают «плохо» лежащие предприятия) и я, ваш покорный слуга и полупроводник (сейчас эпоха новых технологий и материалов – все делается на полупроводниках) в «тёмное» будущее, которое, кстати, не за горами и рождается здесь и сегодня.

 Даже эти строки могут (не)изменить ваше сознание, а потом - по нарастающей. Кому что ближе. Так что – берегитесь, люди, печатного и, особенно, непечатного слова.
Поэтического, например:

«Работай,
Работай –
И будешь с уродским горбом
За долгой, тяжелой работой
За долгим, тяжелым трудом».
В. Брюсов.


Или, стихи А. Блока приведу, к сожалению (наверно потому, что написал не я), полностью:
«Фабрика.

В соседнем доме окна жолты.
По вечерам – по вечерам,
Скрипят задумчивые болты,
Подходят люди к воротам.

И глухо заперты ворота,
А на стене – а на стене,
Недвижный кто-то, черный кто-то
Людей считает в тишине.

Я слышу все с моей вершины:
Он медным голосом зовет
Согнуть измученные спины
Внизу собравшийся народ.

Они войдут и разбредутся,
Навалят на спину кули.
И в жолтых окнах засмеются,
Что этих нищих провели».

 Гении, до нас и для нас, всё сказали и умерли, но их не слушают, забывают.
Зато написанную по заказу (не знаю, но догадываюсь кого) басню помнят все.

***