Прощай, Артур! Послесловие автора

Сюжет пьесы построен на реальных событиях русско-японской войны 1904 – 1905 гг. Название позаимствовано с открытки, где, по-видимому, рукой одного из защитников крепости написано: «Прощай, Артур – гроза Востока! Прощай! Суров был жребий твой!»
 
В основу сюжета легли дневники и письма участников обороны Порт-Артура, в том числе В.Н. Черкасова, С.А. Рашевского, М.И. Лилье, книга военного корреспондента Е.К. Ножина «Правда о Порт-Артуре», публикации газеты «Новый Край» периода осады, а также материалы судебного процесса над генералом А.М. Стесселем.
 
Немного о персонажах и их прототипах.

Василий Нилович Черкасов – старший артиллерийский офицер броненосца «Пересвет». В своих дневниках подробно описал жизнь осажденного Порт-Артура. Его жена Ольга Александровна Черкасова до войны и весь период осады была рядом с мужем.

Адриан Иванович Непенин – выдающийся деятель военно-морского флота России; в Порт-Артуре командовал миноносцами. (В пьесе он – в экипаже броненосца «Пересвет»). Биографы обходили стороной личную жизнь А.И. Непенина. Доподлинно известно, что незадолго до погубивших его революционных событий он женился на Ольге Васильевне Романовой, вдове старшего офицера крейсера «Паллада». Некоторые авторы утверждают, что прежде у него никогда не было семьи. Однако в интервью Ольги Черкасовой упоминается Лидия Михайловна Непенина, которая во время боя 28 июля 1904 года была вместе с ней на борту броненосца. Значит, эта дама была женой флотского офицера по фамилии Непенин, иначе бы она ни при каких обстоятельствах не оказалась на борту корабля. Насколько удалось выяснить, офицер Непенин на эскадре был только один. Таким образом, предположение о том, что в порт-артурский период Лидия Михайловна была супругой Адриана Ивановича – более чем допустимое.
 
Борис Флейшер служил на броненосце «Победа». Любимец кают-компании, музыкант, остроумный и весёлый молодой человек. В свои 22 года прославился незаурядной храбростью, проявленной на сухопутном фронте. Василий Черкасов упоминает Флейшера в своих дневниках.
 
Лиза (Елизавета Андреевна Флейшер) – собирательный образ. Лиза – просто жена офицера, поехавшая за своим мужем на край света. Вымышленная Лиза Флейшер и настоящие Ольга Черкасова и Лидия Непенина – женщины, судьбы которых неотделимы от судеб их мужей, избравших своей профессией службу Отечеству. За полвека до них точно такие же женщины находились рядом с защитниками осажденного англо-французскими войсками Севастополя, а через тридцать семь лет после них – рядом с героями Брестской крепости. Они безропотно переносили все беды и невзгоды, выпавшие как на их долю, так и на долю их мужей, оставаясь при этом любящими женами и заботливыми матерями. Точно так же сегодняшние жёны офицеров растят детей, ведут дом, хранят очаг, пока их мужья исполняют свой воинский долг. В этом – героизм совершенно особого рода! Быть может, не столь заметный, но на самом деле – ничуть не меньший, чем проявляют мужчины, сражаясь с врагом или стоя на защите рубежей Родины.

Сергей Александрович Рашевский – яркий деятель порт-артурской эпопеи. Разносторонне одаренный человек, талантливый инженер. Он действительно увлекался фотографией, и один из дошедших до нашего времени снимков гибели броненосца «Петропавловск» принадлежит именно ему.

Евгений Константинович Ножин – журналист, публицист, литератор. От него остались статьи и очерки, но биография самого автора, похоже, канула в лету.
Александр Степанов, автор знаменитой книги «Порт-Артур», вывел образ военного корреспондента не слишком привлекательным. Ножин в описании Степанова – глуповатый и трусоватый человечек, невероятно гордый своим дворянским происхождением, который своими безответственными публикациями в газете невольно помогал японцам. Однако на самом деле это, мягко говоря, не так. Прежде всего, ни одна из публикаций Ножина не содержала сведений, которые могли бы хоть как-то помочь японцам. Я перечитал всю подшивку «Нового края» за период осады, и не нашел там ничего подобного, не только у Ножина, а – вообще не нашёл! Не мудрено – цензура у газеты была наисуровейшая, да и её редактор П.А. Артемьев был человеком весьма осторожным и опытным. Заметим, что других газет, кроме «Нового края», в осаждённом Порт-Артуре не издавалось, стало быть, приписываемые Ножину безответственные публикации просто не существуют в природе.
На самом деле Евгений Ножин свой долг военного корреспондента видел в том, чтобы идти в самое пекло боёв, на форты и батареи крепости. Он не боялся высказывать и защищать своё мнение. Именно он стал одним из инициаторов судебного процесса против генерал-адъютанта А.М. Стесселя.
Говоря о Ножине как о персонаже пьесы, стоит отметить, что Евгений Константинович действительно был близко знаком с Черкасовыми. Приведенный в пьесе рассказ женщин о походе на «Пересвете» и о бое 28 июля 1904 г. – всего лишь дословная цитата из интервью, взятого у Ольги Черкасовой после возвращения эскадры.
В отличие от героя пьесы, реальный Евгений Ножин вынужден был покинуть осаждённую крепость незадолго до её сдачи. А.М. Стессель устроил настоящую травлю корреспондента, неоднократно угрожал повесить его как японского шпиона. Примечательно, что побегу Ножина из Порт-Артура содействовали военные моряки.
Борьба против сильных мира сего не прошла для Евгения Константиновича даром. К нему прилепили ярлык скандалиста; он был фактически отлучен от литературы и журналистики, перебивался случайными заработками. После революции 1917 года Ножин эмигрировал в Югославию. Там стал священником, служил в сербском православном приходе. Позже был настоятелем храма в Карловых Варах (Чехия), где и скончался в 1942 году.
 
Зигмунд Коморницкий – собирательный образ, у которого были совершенно реальные прототипы – люди из ближайшего окружения генерала Стесселя.
 
Завершая это краткое описание, нужно признать, что автору не удалось полностью избежать вымысла и отклонений от хронологии. Например, эпизод с уходом Непениных на миноносце – полностью вымышленный. В финальной картине пьесы время сжато, события двух суток уложены в один вечер. В остальном критичных прегрешений против исторической правды нет. Все ключевые события – атака японской эскадры на Порт-Артур, визит великого князя Кирилла Владимировича, работа корреспондентов и кинооператоров, гибель миноносцев «Стерегущий» и «Страшный», подрыв на мине броненосца «Петропавловск» и гибель адмирала Макарова и художника Верещагина, бой 28 июля 1904 года и то, что на кораблях русской эскадры находились жёны офицеров, осада крепости и её сдача японцам, наконец, регулярный выход в осаждённом Порт-Артуре газеты «Новый Край» – всё это было на самом деле.
 
P.S.

Александр Дюма заметил однажды, что история – это гвоздь, на который он вешает свою картину. Но как часто случается, что картина становится известнее тех, кто на ней изображен! В сознании потомков, а порой даже в официальной истории – придуманные судьбы литературных персонажей со временем занимают места подлинных судеб реальных людей. Д’Артаньян Александра Дюма не имеет ни малейшего отношения к реально существовавшему Д’Артаньяну. Барон Мюхгаузен, вышедший из-под пера талантливого писателя из Ганновера Рудольфа Распе (впрочем, как и блистательно сыгранный Олегом Янковским Мюнхгаузен Григория Горина и Марка Захарова) не имеет ничего общего с ротмистром русской службы бароном Карлом Фридрихом Иеронимом фон Мюнхгаузеном. Благодаря гению Александра Сергеевича Пушкина вот уж почти два столетия читатели и зрители искренне верят тому, что Сальери отравил Моцарта. С появлением прекрасной оперы Алексея Рыбникова и Андрея Вознесенского публика уверовала, что русские колонии в Америке основал влюбленный в Кончиту граф Резанов, прибывший туда на кораблях «Юнона» и «Авось». Примеров, когда искусство подменяет события, судьбы, характеры, дела и даже имена людей, можно привести множество. Как заметил один из персонажей пьесы, «публика знает лишь то, что ей рассказали газеты»…
Мне кажется, что опора на реальные события должна ставить перед авторами достаточно строгие рамки. Хотя бы из уважения к памяти людей, выбранных прототипами тех или иных персонажей. Здесь нужно быть особенно деликатным, ведь предки абсолютно беззащитны перед потомками! Именно поэтому представленная здесь пьеса никак не претендует на соответствие театральным канонам и является всего лишь хроникой событий. Не тех событий, которые надо было сочинять в угоду жанру, закручивая и переплетая сюжетные линии. А тех, что происходили на самом деле с реальными людьми. Фотографии этих людей – на следующей странице.


С уважением ко всем, кто потратил время на прочтение,

А.А.Давыдов
andrew1965@mail.ru