Часть VIII. Наследники цивилизации

Глава 27. Восстановление

Следующим довольно продолжительным этапом стало восстановление моего физического тела. Конечно, я могла попробовать восстановить его с помощью тех новых энергий, о которых я узнала в последнее время, а потом привыкнуть к нему, как к новому телу, но я решила просто восстановить физическую форму, прекрасно зная, что обмен веществ восстановится самостоятельно.

В первое время я не могла даже ходить. О посещении Новой Земли не было и речи. Я не могла быть там, где меня могли бы засечь приборы-искатели Андрея. Я больше не пыталась экспериментировать со своими двойниками, я просто жила так, как мне хотелось. Жила в окружении дорогих мне людей.

Как обрадовалась Луна моему возвращению! Теперь она никогда больше не будет одинока! Мы будем работать вместе. Ко мне будут приходить множество людей. Мой отец переселился на спутник и тоже был несказанно рад тому, что его девочка рядом с ним. Постоянно меня навещали Александр, Венус, Еврия, Мира. Сначала они хотели оставить меня, чтобы я могла отдохнуть, но я заявила, что достаточно наотдыхалась. Теперь я хочу жить! Пусть враги ищут меня и строят очередные козни, я слишком долго жила для других. Теперь я хочу жить для себя!

Мне помогали, помогали все.

* * *

Когда я впервые встала на свои ноги, меня поддерживали с двух сторон отец и Артур. Я казалась себе какой-то ватной игрушкой, и это было чрезвычайно смешно.

— Папа, — обратилась я к отцу, — ты уже второй раз в жизни учишь меня ходить.

— Дорогая, — ответил он со смехом, — в первый раз это было намного проще.

— Наверное, я была полегче! — поддержала я его.

— Ты даже не представляешь, насколько!

— Что же будет, когда я немного поправлюсь? — спросила я отца.

— Лучше, чтобы к этому времени ты уже стояла на своих ногах! — резонно ответил он мне.

Я чувствовала, что меня любят. Иногда немного капризничала. И мне было так хорошо, что хотелось, чтобы эти дни никогда не заканчивались…

* * *

Через месяц я уже могла без посторонней помощи двигать всеми своими конечностями, поворачивать голову и даже самостоятельно передвигаться. В отдельной комнате мне соорудили нечто вроде спортивного зала, где я могла заниматься развитием мышечной системы моего тела. Через полгода моя мышечная система полностью восстановилась.

Артур очень скучал по Егору, и мы часто смотрели на стеновых панелях, как Егорка играет со своими сыновьями. Он вырос и стал настоящим мужчиной. Я не видела, как он рос, и это огорчало меня.

Двадцать два года жизни я пропустила. Я не видела, как люди привыкали к новым условиям, я не видела ничего из того, что мне так хотелось увидеть. Двадцать два года было отнято у меня. Двадцать два года я отбывала наказание за преступление, которого не совершала.

А теперь я жила в свое удовольствие.

* * *

Прошло еще десять лет. Отец мой неминуемо старился. Я могла бы сделать его жизнь вечной, но… я не могла не рассказать ему, чем это чревато. На тысячу лет он уже остановился в развитии. И он решил, сам решил, что ему необходимо жить по тем законам природы, которые существуют.

Отец умер в возрасте одной тысячи шестидесяти трех лет и возродился в виде маленького мальчика. Как это ни покажется странным, дедом его оказался ни кто иной, как Егор. Малыш Егорка, которого я вырвала из чужого для нас мира. Сначала я очень грустила, но потом, следя за жизнью мальчика, я увидела в нем черты характера моего отца. И от этого мне почему-то стало тепло и радостно.

Прошло два года с момента смерти моего отца и рождения нового человечка в этой вселенной. Егор назвал его Эмом. Не знаю, откуда он взял это имя, но мальчику оно очень шло.

Двенадцать лет я жила рядом со своими слугами и просто отдыхала. Никто не упрекал меня. Никто не делал мне замечаний. Я жила в свое удовольствие, а они работали. Я ходила внутри спутника и развлекалась тем, что просматривала старые фильмы на голографическом проекторе, гуляла по великолепным садам, созданным для меня моим верным Артуром, брела по удивительному лесу, который он же сотворил в мою честь. Ему нравилось забавлять меня, как ребёнка.

И вот в один прекрасный день в голове у меня прозвучал зов, зов древний, как мир.

— Елена… Елена… — услышала я голос. И где-то в глубине моей памяти возник силуэт высокого красивого мужчины.

— Адам, — подумала я.

* * *

Сделав необходимые расчёты, я модернизировала свое физическое тело. Кстати сказать, расчёты заняли у меня довольно много времени. Сказалось отсутствие тренировки.

Я появилась перед Адамом и его семейством, когда солнце на горизонте их планеты склонялось к западу.

Не знаю, сам ли наступил вечер, или те, кто меня позвал, создали иллюзию заката, но красота их мира и тихая печаль ухода старого дня поразили меня так же, как поразили в первый приход сюда удивительные краски этого мира.

— Вы звали меня, — спросила я их.

— Елена, — тихо сказал Адам, — ты выздоровела физически, но ты должна восстановить и свое духовное тело. Нельзя жить только потребляя. Так живут лишь те, в чьей душе поселилась тьма. А в твоей душе неразбериха. Ты достаточно отдохнула. Теперь… теперь ты должна сделать выбор. Будь моя воля, я не давал бы тебе выбора, как не давали его и многим другим, но… Ты должна познать свет и тьму, добро и зло и решить, на чьей стороне будет твоя душа.

— Я видела зло! — возразила я.

— Нет, Елена, ты видела лишь только маленькую частичку тьмы. Ты не видела полного её объема. Тьма велика, зло безбрежно. Ты должна познать его целиком, прежде чем сделаешь окончательный выбор.

— А свет?

— Свет познать невозможно. Он непознаваем, бесконечен. Он всегда возникает и в противоположности своей порождает тьму. Отсюда безбрежный океан тьмы. Чем больше света, тем больше тьмы. Это как две стороны одного зеркала.

— Как я могу сделать то, что вы велите мне?

— Найди свой путь, — велел он мне. — Лишь ты сама сможешь отыскать свой мир.

* * *

На этот раз он сам переместил меня и преобразовал мое тело. Я сидела в кресле и размышляла. Некоторое время назад меня заинтересовала тьма, а теперь… Теперь я должна найти её и решить для себя, где буду я. “Познать свет невозможно”, — именно так сказал мне Адам. И если я правильно поняла его, именно свет порождает тьму.

Я расслабилась и заглянула в самые потайные глубины своей души. Я знала, что несовершенна, значит, и внутри меня должна быть тьма. Но что внутри меня тьма, а что – свет? Ответ на этот вопрос был скрыт от меня. Я вспоминала свои предыдущие воплощения. Я совершала зло и творила добро.

* * *

Век послушания, век покорности… Я была слишком молодой, когда отец отдал меня замуж за своего друга. Никто не спрашивал меня, люблю ли я его. Я не ослушалась отца и поступила так, как мне велел мой долг. Тогда я считала это добром. А теперь?… Послушалась бы я его в этой жизни?…

Мой муж жил на войне и при дворе, я же жила в его замке в тишине и покое. Однажды он приехал и был сильно зол. Я ждала от него ребенка. Век послушания, век покорности… Я была его вещью, игрушкой. Он убил меня вместе с ребенком в моей утробе. Я не сопротивлялась. Тогда я считала это в порядке вещей, а теперь… Как бы я отнеслась к этому теперь?…

* * *

Вопросы, вопросы, они возникали и пропадали, и не было ответа ни на один из них.

Что есть добро и что есть зло, как не наше отношение к тому, что творится в этом мире? Отношение к добру и злу меняется с веками. Как мне понять? Никто мне не даст ответа на этот вопрос. Добро и зло – они лишь в моей душе. То, что сегодня я считаю добром, возможно, завтра станет злом.

Когда я летала над Старой Землей, я поразилась обилию тьмы и единственным светлым пятном в этом мире тьмы показалась мне любовь. Любовь – это свет, добро. Обратная сторона любви – ненависть. Значит, ненависть – это тьма?..

Добро и зло… Свет и тьма…

Чтобы понять что-то, надо окунуться в это что-то с головой. Я знала, что где-то существует зеркало… зеркало, отделяющее мир света от мира тьмы в существующем пространстве чистых энергий. Зеркало… оно не могло не существовать. Я видела Адама и его семью. В них столько света, сколько не было ни в одном существе, видимом мною. В них нет тьмы. Значит, где-то по другую сторону реальности живет кто-то, в ком нет света, а лишь одна тьма. Я должна найти это существо и узнать, познать тот мир, в котором он обитает.

И я решилась!

— Луна, — обратилась я к работающей рядом со мной девушке, — мне надо на некоторое время покинуть вас.

— Покинуть нас? Но вы долгие годы никуда не выходите! Вас ищут! Что вам не нравится здесь? Артур создал такие условия, которые понравились бы любому человеку Земли, — Луна нажала на кнопку прибора вызова. Она позвала Артура.

— Мне нужно уйти, — повторила я, обращаясь уже к своему старому слуге. — Я не знаю, сколько времени буду отсутствовать, но я должна.

— Нет, госпожа! — вскричал появившийся только что из воздуха Артур. — Вы никому ничего не должны. Вы и так слишком много сделали. Вы страдали столько, сколько, наверное, не страдал ни один человек ни Старой, ни Новой Земли. Вы должны только себе. Вам нужен покой и мир. Вы должны вылечить свою душу.

— Артур, именно для того, чтобы вылечить свою душу я и должна уйти. Я должна найти свой путь… Довольно я уже отдыхала. Есть силы выше меня, и они направляют меня так же, как и я направляю вас. Мне надо идти.

— Куда же вы направитесь теперь?

— Я иду искать тьму, — ответила я.

— Нет! — хором крикнули они.

— Это опасно госпожа, — Артур смотрел на меня с явным неодобрением. — Если те, кто послал вас, послали вас именно за этим, то они есть зло и нельзя подчиняться им. Возможно, это ловушка.

— Ну что ж, тогда я поплачусь еще раз за свою глупость, — попробовала пошутить я, но они не восприняли шутки. — Я вернусь, — пообещала я. — Я обязательно вернусь.

Больше я не слушала их возражений. Я модернизировала свое тело и исчезла. Я знала, меня ищут, но я буду начеку. Им больше нечего предложить мне, и я больше не попадусь на их удочку.

Я летела сквозь пространство и время и искала боль, ненависть, унижения. Я искала все те чувства, которые пыталась обходить долгие-долгие годы. Я летела все дальше и дальше и, наконец, увидела перед собой то, что искала. Энергетический барьер, как кривое зеркало, отображал пространство вокруг меня, а за ним… за ним я чувствовала холод. Я услышала стон, как будто издаваемый одновременно всеми душами вселенной. Я протянула руку, и барьер втянул меня внутрь себя.

Я полетела дальше, все удаляясь и удаляясь от барьера. В этом мире я не могла перемещаться. Здесь просто не существовала перемещения, но мне нужно было понять, и я летела, летела все дальше и дальше.

Я видела тьму в самом ужасном ее проявлении, я видела слезы, и душа моя изнывала в немой печали, я видела ненависть, подлость, предательство в огромных объемах. Михаил Викторович на фоне тех, кто проходил мимо моего мысленного взора казался ангелом во плоти. Я видела ужасные церемонии, видела покорность судьбе, я видела жертв и их палачей. Годы, века проходили мимо меня. Я познавала мир, теперь – темный мир, темный мир ненависти и злобы, убийства и насилия, надругательства и унижения.

Я смотрела вглубь себя и пыталась понять, какие чувства вызывает во мне тьма. Я летела все дальше и дальше, все глубже и глубже погружаясь во тьму, пока, наконец, не достигла её ядра. Души людей летали во тьме, их было много… тех, кто принял сторону тьмы. Я впитывала их чувства. Каждый из них чувствовал по-своему. Некоторые вычленяли из тьмы только боль, принимали боль, и это резкое ощущение давало им силы жить дальше, некоторые искали слезы, которые давали сильные душевные толчки, некоторые искали покой и безбрежность, отрешаясь от всего в этом мире хаоса и неразберихи. Я же впитывала в себя всё и проверяла на себе каждое чувство.

Неуловимое ощущение присутствовало в моих изысканиях. Чего-то тут явно не хватало. Я бы приняла покой, но чего-то не достает, я бы приняла безбрежность, но что-то не так. Нет! Мне не нужна была ни боль, ни ненависть, ни слезы, ни страданья, но покой, покой бы я приняла, если бы что-то не волновало меня постоянно в этом бесконечном для меня мире.

Я летела все дальше и дальше к центру ядра тьмы. Я должна понять – что здесь не так!

…Внезапно я очутилась перед странным созданием. Именно созданием, потому что человеком его было назвать трудно. Кожа его была белой, как чистый лист бумаги, а глаза черны, как самая темная темнота мира. Этот контраст поражал воображение. Он был лыс, и лысина его была покрыта ороговевшей кожей цвета крови. Того же цвета было и его одеяние, которое достигало не только пят, а казалось, стремилось в бесконечную пропасть.

— Что ищешь ты тут? — задал он мне вопрос.

— Тьму, — спокойно ответила я.

— Разве тебе мало тьмы в твоем мире?

— Я хочу познать тьму полностью, целиком.

— Он послал тебя, — он не спрашивал, он утверждал.

— Кто Он? — спросила я.

— Значит, не Он? Ну тогда… Силы Света?… Они не могли… Они всегда нарушают закон! Они не должны вмешиваться!

— Я потеряла себя, — сказала я.

— Я знаю, — проговорил он. — И что же ты тут нашла для себя?

— Покой и безбрежность, — ответила я.

— Ты можешь принять их.

— Мне чего-то недостает…

— Чего же?

— Я не могу понять.

— Ты должна! — громыхнул он. — Коли пришла… — добавил он уже тише.

Я посмотрела на него. Тело его состояло из той же первозданной, ослепительной красоты энергии, что и у Адама с его семейством, но информация, записанная на него, была лишь болью и страхом, ненавистью и позором, предательством и насилием, в нём не было ни капли любви, но что-то неуловимо знакомое промелькнуло перед моими глазами. Нет! Это невозможно!

— В вас нет ни капли любви, — догадалась я.

— Смотря что ты называешь любовью. Посмотри на неё, — он притянул к себе женщину, прекрасную, как ангел. — Разве она не любит меня?

Женщина смотрела на него с обожанием и восхищением, но я не чувствовала того, что чувствовала, когда видела любовь людей, тех людей, которых я поселила на Новой Земле. И все же…

— Да, она любит вас… — согласилась я.

Чего же мне недостает тут? Ведь я могла бы принять и тьму, если бы… Если бы что?

— Как научиться покою? — задала я новый вопрос.

— Научиться покою? — удивился он.

— Да, я смогла бы принять тьму, если бы сумела научиться покою, откинуть боль и ненависть и оставить только покой, — быстро произнесла я.

— Но здесь нельзя ничему научиться, дитя мое, можно только принять то, что есть, — его усмешка показалась знакомой.

И тут я поняла. Я всю жизнь училась. Я искала, я стремилась найти течение, ручеек, реку, океан. А тут… Тут что-то вроде болота. Тут нет того, что мне необходимо, как воздух живому существу.

— Вы никогда не учитесь! — резюмировала я. — Вот что отталкивает меня.

— Свет развивается за счет приобретения и усвоения новых знаний, — сказал мой собеседник. — Тьма же – за счет света. Чем больше света, тем больше тьмы. Если тебе нужно обучение, твоя дорога – свет. Иди туда, где тебе место.

Снова меня посетила всё та же мысль, и я не выдержала.

— Красный? — робко произнесла я.

Он рассмеялся и принял именно то обличие, в котором я видела его обычно.

— Так меня называешь только ты!

— Как же мне называть тебя? — спросила я его.

— У меня много имен. Некоторые зовут меня Дьяволом, некоторые – Сатаной. Я предпочитаю, чтобы меня звали Видул, — ответил красный, мило раскланявшись.

— Я благодарна вам, Видул, за то, что позволили мне понять, — я тоже склонила голову в знак почтения.

— Всегда к твоим услугам, Елена. Развивая свет, ты разовьешь тьму. Ты всегда найдешь меня здесь, если понадоблюсь.

— Может быть, я смогу тебя найти и в другом месте? — я уже воспринимала его как старого друга.

— Возможно… — он улыбнулся, и, глядя на его улыбку, я поняла, что в нем так же много добра, как и во всех других, кого видела я в своей жизни; единственное, чего в нём нет – это света, от которого он так давно отказался.

Мы попрощались, и я полетела назад. Я поняла, зачем Адам направил меня сюда. Я должна была возродить свою душу к бесконечному процессу познания, я должна вернуться на ту дорогу, которая была мне предназначена и которую я выбрала изначально. Я снова проносилась мимо боли и слез, но теперь… Теперь я знала, что здесь нет ни добра, ни зла, а есть только свет и тьма. И каждый человек вправе выбрать свою дорогу в мире безбрежности. Всегда наступает такой миг, когда он должен выбрать свет или тьму. Здесь нет середины. Каждая душа должна быть на своей стороне, на одной из сторон зеркала жизни.

Я летела и снова переживала все тёмные мысли мира, все самые ужасные для меня чувства. Я летела долго, и дорога причиняла мне боль. Стенания душ останавливали меня, но я ничем не могла помочь ни одной из них, они сами выбрали свой путь.

Я добралась до зеркала, дотронулась до него, и оно снова втянуло меня внутрь, но теперь в мир света и тепла.

Я знала, что я должна переместиться к Адаму. Но нет! Свой визит к нему я немного отложу, а сейчас, сейчас мне надо отдохнуть от того мира боли и потерь, который я только что оставила. Дойдя до границы сумеречной зоны, соединяющей свет с тьмой в мире сверхэнергий, я преобразовала свое тело и переместилась в свое уютное кресло на спутнике Новой Земли.

Я не хотела ни с кем разговаривать. Мне нужно было переварить ту информацию и духовные субстанции, все то, что я узнала за последние дни. Я сидела в одиночестве в своей комнате и размышляла.

Души выбирают свет или тьму. В своём последнем путешествие я поняла, что большее количество выбирают тьму. Так проще. Я знала, что некоторые люди не могут жить без страданий, они сами создают себе страдания, другие – не могут жить без боли. Они сами причиняют себе боль. Третьим нужен покой, полный покой. Все они остаются там, в мире тьмы и лишь немногие из этого мира пробираются в нижнюю его точку и становятся властителями тьмы. Стать властителем тьмы очень сложно. Нужно вобрать в себя и принять не только всю боль внешнего мира, но и все сильные чувства, которые причиняют боль. И одновременно с этим нужно принять покой и безбрежность океана тьмы и сделать самое трудное в этом мире – познать темную сторону и остаться с этой стороны. Немногие способны на такой выбор. Остальные же оставляют себе лишь часть тьмы и остаются в ней навсегда. На самом деле почти каждый человек выбирает свой ад сам. Он хочет страдать – и страдает.

Ничтожное же количество людей выбирают свет, они работают, познают мир все глубже и глубже и постоянно развиваются. Нет верхней грани этого развития. И все они – властители света. Но этот путь – самый сложный. Ибо этому пути нет конца.

Я переместилась в комнату к Луне.

— Госпожа…

— Сколько времени меня не было? — задала я вопрос.

Её ответ словно ударил меня.

— Вы отсутствовали целый год.

— Целый год! Боже мой, как долго! — я даже не могла предположить, что всё так затянется; для меня прошли дни, быть может, недели, но чтобы год…

— Вы нашли то, что искали? — отвлекла меня от моих мыслей Луна.

— Да, Луна, я нашла то, что мне нужно было найти, и поняла то, что мне нужно было понять, — рассеянно кивнула я ей.

— Что вы будете делать теперь? — Луна встала спиной к экрану, частично загораживая на нём изображения ландшафтов Новой Земли, и я впервые в жизни подумала о том, что она немыслимо красива.

— Пока не знаю, но думаю, работы у меня будет очень много, — ответила я ей.

— Ваша душа, она успокоилась? — улыбка Луны, почему-то, вселяла в меня успокоение и уверенность в собственных силах, и главное – в том, что меня любят.

— Нет, но она обрела то, что искала, — и я улыбнулась в ответ.

— Что же это, госпожа? Что вы искали? — Луна взяла регенератор и синтезировала мне чашку кофе.

— Свет. Моя душа обрела свет. Мой дух, наконец, нашел свое место в этом мире, — я взяла напиток из рук бессмертной, прекрасно зная, что он именно такой, какой я предпочитаю.

— Но вы искали тьму… — настороженно произнесла Луна.

— Это парадокс, Луна. Найдя тьму, я пришла к свету, — я отхлебнула кофе; давно забытый вкус. Ведь весь этот год, пока я отсутствовала, я ничего не ела!

Кажется, Луна не поняла меня, но сейчас это было не важно. Я решила заснуть. Год я провела в мире боли и унижения, в мире стонов и мучений. Я должна отдохнуть, расслабиться. И только тогда, только тогда я смогу предстать перед теми, кто прошел этот путь раньше и был намного ступеней выше меня.

Я прошла в свою комнату, легла в уже приготовленную для меня постель и заснула. Мне снился сон, сон захватывал меня и манил за собой…

* * *

…Я снова была ребенком и катилась с высокой горы на санках. Гора была так высока, а я так мала. Я катилась… катилась… катилась… Впереди – трамплин. Я взлетаю на него и прыгаю.

…И вот я уже не маленькая девочка, а птица, птица, летящая высоко над огромным безбрежным океаном. Я вижу мелкую рябь на поверхности воды. Я ищу рыбу, забредшую на поверхность. И вот я ее вижу и ныряю за ней.

…Теперь я рыба. Я плыву в безбрежных просторах синего моря, я спускаюсь глубоко, в самую пучину, и поднимаюсь на поверхность, выпрыгивая из прозрачной прохладной воды, радость захлестывала меня с головой. Очередной раз, выпрыгнув, я оказалась на ветке древнего дерева. Я не знала его названия, оно было огромным, а я была очень маленькой. Я перепрыгнула на другую ветку, затем – на третью. Я прыгала с ветки на ветку так, как будто всю свою жизнь занималась только этим. Рядом со мной прыгали такие же рыжие и пушистые зверьки, как я.

Но вот я остановилась.

— Почему ты не прыгаешь с нами дальше, — спросил меня один из зверьков с белым воротничком.

— Я больше не хочу прыгать, — ответила я. — Я хочу посидеть на ветке.

— Но мы белки и мы должны прыгать!

— А я не хочу прыгать, — пыталась объяснить я.

— Это не правильно, — убеждал меня мой сосед, — если все прыгают, ты тоже должна это делать.

— Но ведь ты не прыгаешь, — возразила ему я.

— Я прыгаю, прыгаю! — сказал он.

— Нет же! Смотри, все давно уже упрыгали отсюда, а ты споришь со мной!

— Это ты виновата! Теперь остальные белки не будут общаться со мною, — и он ускакал, а я осталась.

Я сидела на дереве, уже будучи сама собой и думала, что же означает этот сон.

* * *

Я проснулась все с той же мыслью. Я никак не могла понять, что же означает мой сон. Что же, возможно, когда-нибудь я разгадаю его, а теперь, теперь мне пора заняться делами.