Мальчик и Президент

Предисловие.

– О чем ты, автор?
– Да все о том же. Ни о чем.

***
Прямо в детской песочнице, что на Красной площади возле Кремля, сидел человек по фамилии Президент и горько плакал. Человек был, несомненно, грузин. Мы не можем знать почему и насколько он был грузин, однако вся его фамилия указывала на то, что он имеет достаточно громкую и неоднозначную для грузина фамилию. «Почему я грузин, почему я не президент? – рыдал грузин. Ведь с такой фамилией я бы вполне мог быть президентом».
Вялой подагрической походкой из соседней полуподростковой песочницы к нему подошел, вечно опаздывающий на собственные похороны, Лео ДиКаприо (Мы также не можем знать откуда взялся, и почему – мальчик Лео. Однако, если есть песочница, то почему бы в ней не оказаться мальчику, пусть и по имени Дикаприо) и сказал: «Знаешь, грузин, я ведь тоже когда-то мечтал родиться президентом+ а теперь я просто "вечный мальчик"». И они оба еще горше заплакали. Грузин вдруг сказал:
– Ведь, если бы я родился президентом, то у меня была бы возможность стать грузином тогда, когда я только этого захотел бы, и даже не одна. Вот только нафик мне это было бы нужно?
– Да, -- сказал мальчик Ди, – неприятная ситуация. Типично грузинская, кстати.
И они еще горше горшего заплакали.
– А ты, Лео, почему ты все еще мальчик? – голосом грузинского мужа с типично президентским акцентом спросил грузин, – Быть может, если ты поспешил бы на свои похороны, то успел бы возмужать в одночасье, а затем и умереть достойно – возмужавшим мужем.
– Наверное... – сказал мальчик, – Я ведь никогда не думал об этом. А виною тому – моя вечная пубертатная упертость, ранняя подагра и врожденное ярко выраженное слабоумие на фоне вчерашней пасмурной погоды. Они-то и не давали мне прийти к этому откровению самолично.
И они оба зарыдали горше горшего - горшее, чем когда-то плакали.
– Видишь вон те куранты Кремля? – спросил вдруг грузин часа через два, не переставая рыдать и устремив свой острый горный взгляд куда-то вдаль. Вдали стоял С. Дали и писал с натуры картину «Куранты Кремля вдали с Дали». – Вот когда они пробьют полдень, обещаю тебе, – наступит полдень. И, быть может, ты повзрослеешь до необходимой взрослости и станешь наконец-то взрослым мальчиком.
– Но они же не работают, – грустно оправдался грузину недовзросленец Лео, так и не поняв ни слова из речи Президента-горца (ведь грузин всегда говорил сильно жестикулируя и по-грузински). – Я ухожу, грузин, прощай! – сказал мальчик на прощанье, и пошел куда-то вдаль, где стоял – гениальный как Г.Х. Андерсен и отважный как его упертая девочка Герда – Сальвадор Дали, рисуюший плачущего сказочника с рыдающей девочкой на фоне, героически выдерживающих это нелепое зрелище, курантов Кремля.

И нет в этой истории ничего справедливей и трагичней настоящего эпилога:
ДиКаприо так и остался вечным мальчиком в возрасте 90,5 лет. Грузин так и не стал президентом в возрасте соответствующем возрасту действующего президента.
Alles.