мгла

покрутила кран. опять нет горячей воды. уроды. сколько ж можно? умылась холодной, сразу проснулась. бррр. пошлепала босиком на кухню. холодно. и пусто. со стороны выглядит хуже, чем холостяцкое жилье. хотя нас тут много. чайник, кофе, печенье с сыром. автопилот работает отменно в любое время при любых обстоятельствах. made in ukraine. даже когда невыносимо болит голова и стучит отбойными молотами в висках, алгоритм чайник-кофе-печенье-сыр не сбивается. made in ussr. качественно.
взгляд за окно вырвал мозг из полудремы. как у стивена кинга в книге "туман". неужели такая красота и тут бывает? еще невзошедшее солнце окрасило двор и высотки в мутно синий цвет. такой, что когда смотришь, становится тревожно. и между шестнадцатиэтажками клубы змеящегося и ползущего тумана. тяжолого, пресмыкающегося по земле, цепляющегося за кусты и только показавшиеся листья на деревьях. на улице тихо до одури. либо все спит, либо все резко замолчало. даже часы не тикают. остановились. мысль о том, что часы стали только что вылила пару стопочек холодного пота между лопатками. вот же ж черт. сама себя пугаю. из комнаты сонно проковылял пес. уставился на меня с таким видом, будто я ему задолжала целое состояние и никак не отдаю. а проценты ведь растут... пришлось отдать печенье, чтоб террорист ушел обратно на свое место. ему тоже не нравится это утро. смутное какое-то. здоровенный стаф-переросток чувствует еще лучше чем мы, люди. у него это еще не уничтоженный инстинкт самосохранения. а в себе мы его давно искоренили.

накидываю ветровку, шнурую ботинки, натягиваю бейсболку. плеер. ключи. телефон. деньги. мобилка. баллон. собралась. ну... еще немного духов на шею и запястья. все. богиня. только сонная такая богиня. что-то внутри скреблось и шептало: "плохое утро. нехорошее утро. что-то будет. уж поверь старухе марго. что-то будет".

не глядя по сторонам, полностью погрузившись в орущее из наушников очередное детище underground music, иду. не крики, а скорее подсознание заставило повернуться. из-за музыки я находилась в кинотеатре с немым кино. сзади люди начали быстрее двигаться, размахивать руками, хвататься за мобилки, разверзать рты в криках. выключила плеер. поняла. fuck. а ведь там могла быть я. запросто. стоявший над тротуаром передвижной строительный кран.... на три части. то, что было под ним - на три части... ****ь. он же уже все, мертвый. совсем. как потом напишут судмедэксперты "сметь наступила мгновенно". мобильный кран рухнул на строителя, который зазевавшись не успел отбежать. выбило какую-то крепежную железяку. красно-коричневая жидкость на асфальте. вязкая. на глаз видно. на три части. мужчина в грязных джинсах и старой пайте разломался на три части под весом обвалившихся конструкций. а ведь я шла там десятью секундами раньше.... три части...

потертые джинсы, затасканная футболка, облезлые обои, поднявшийся и запузырившийся линолеум, перекосившиеся подвесные шкафы. перекосившаяся и обветшалая душа. в ней все тихо и серо. заглядываю в себя и не нахожу себя прошлую. себя живую. тут новый житель. полумертвый зомби со стеклянными глазами. ему нужно работать. постоянно. это не диагноз. это побег от себя. от своей пожирающей пустоты. самопожирающий континуум. как у змеи, заглатывающей собственный хвост. только в моем случае не хвост или какая-нибудь другая часть тела, а внутренний мир. со всех сторон на него наступает окружающая его серость. он не выдерживает. грань слишком тонкая, чтоб выдержать. пока она истончается. мир обретает все оттенки серого. если прорвется, то вокруг все станет, как негатив - черно белое. без логичных переходов. черная разметка на белой дороге. белые родинки на черной коже. белые зрачки в серой радужке. страшно. как в море в тумане. в полной неизвестности. во мгле.