Лунная мечта

       Весь Чикаго разоделся в самые яркие цвета. Всюду горели рождественские огни, витрины были украшены гирляндами и всякими безделушками. На каждом шагу встречались ярко украшенные елки. Магазины были бидком набиты людьми, делающими последние покупки к Рождеству. В руках каждого прохожего пестрели подарочные коробки в оберточных бумагах самых разных цветов. Все спешили, с трудом шагая по толстому пласту снега. Морозный воздух был полон счастья, добра и любви... Ведь на дворе - Рождество! И каждый человек на улице невольно в уме или даже вслух подпевал доносящейся отовсюду старой американской песенке: “We wish you a Merry Christmas and a Happy New Year”.
       Сложно представить, что в то время, когда на улице царило такое праздничное настроение, все – таки были дома, где в этот столь особенный вечер было еще грустнее, чем обычно.
       Повесив последний шарик на елку, Мэг на минуту остановилась посреди комнаты, и взор ее устремился к окну.
       Луна тускло блестела на небе, окутанном легкой дымкой тумана. Мэг обожала луну, сама не зная почему. С детства она мечтала хоть однажды увидеть на небе луну формы сердца...
       Пробило восемь часов. Мэг оглянулась: елка была украшена, в камине горел огонь, стол был накрыт, но всего лишь на одного человека. В квартире не было никого, кроме Мэг...
       Эта маленькая двухкомнатная квартира в центре города – все, что осталось Мэг от приемных родителей. Ей было одиннадцать, когда эта милая пожилая пара забрала ее из детдома: старик Альфонсо и старушка Лидия. В тот же год мудрые старики отдали девочку на танцы, распознав в ней этот талант. Они дали Мэг все, что только могли дать, они любили и заботились о ней. Лидия не дожила до дня, когда Мэг получила свой первый серьезный приз. Но старик Альфонсо слезами радости плакал, сидя в зале на том международном фестивале латино – американских танцев. Еще семь лет он радовался Мэг. Альфонсо умер в девяносто два года, оставив Мэг эту маленькую квартиру с одной лишь спальней. Мэг с детства спала в гостиной, и даже после смерти Альфонсо не захотела, а может, не смогла перебраться в спальню. Она оставила там все так, как было еще при жизни Альфонсо и Лидии.
       Мэг обожала стариков и была им благодарна всем своим существом. Со смерти Альфонсо прошло девять лет, но Мэг все еще ощущала его присутствие в квартире. Воспоминания о Лидии были более смутными. Но особенно в Рождество Мэг чувствовала себя неописуемо одинокой без них...
       Ей уже было за тридацть, но в душе Мэг все еще была ребенком, тем самым одиноким и несчастным ребенком, боящимся остаться всегда одной, каким была до появления Альфонсо и Лидии. Мэг была ребенком, готовым расплакаться из – за того, что Санта позабыл про нее в рождественскую ночь, ребенком, всегда встречающим Рождество с таким неистовым желанием и верой в чудо. Мэг все еще была ребенком, хранящим в душе детски наивную, глупую мечту – однажды увидеть на небе луну формы сердца...
       Обо всех своих несчастьях, страхах и мечтах Мэг, конечно, забывала в повседневной жизни. Она больше не танцевала, но отойти от этой своей страсти так и не смогла. Если однажды полюбишь спорт – то это навсегда! Теперь она тренировала одну юношескую пару и вместе с ними беспрестанно разъезжала по разным странам. А в Рождество... в Рождество это гнетущее ощущение одиночества заставляло ее вспомнить обо всем забытом, о самом сокровенном... В этом и заключается вся сущность Рождества...
       Мэг села на диван и загляделась на свою елку. Разноцветные огни сверкали на ее веточках... Она не заметила, как глаза ее медленно закрылись, и сладкий сон украл ее в канун Рождества.

       Конкурс проходил на пляже, где – нибудь в Испании или в Португалии, а может, на Кубе. Была ночь. Миллионы звезд блестели ангельским светом рядом с девственной луной. Громко звучала румба, слышались аплодисменты.
       Мэг снова была девочкой и танцевала лучше, чем когда – либо. Она никогда так не отдавалась танцу, как сейчас. Тело с легкостью повиновалось ей, оно было счастливо. Как была счастлива Мэг сама... потому что знала, что ее дорогие Альфонсо и Лидия видели ее. Откуда – то она это знала...Душа и тело находились в полнейшей гармонии друг с другом.
       Мэг улыбалась... Громогласные аплодисменты и восторженные крики сменили музыку. Мэг, с трудом дыша, посмотрела на зрителей. Альфонсо и Лидия с улыбкой на губах плакали, аплодировали и махали ей. Мэг уже не улыбалась, она смеялась, она была так счастлива! Случайно, сама не зная почему, она подняла глаза к небу. Да, там сияла луна как сердце! Мэг не верила глазам. Не уж – то? Самая сокровенная ее мечта сбылась: вон там, на небе сияла луна формы сердца, сияела для нее, как награда ей за прекрасный танец. А спереди, среди зрителей, стояли Альфонсо и Лидия. Они махали ей. Чудо!

       Пробило восемь тридцать, и Мэг проснулась. это был прекрасный сон, самый подходящий для того вечера!
       Мэг улыбнулась. Не открывая глаз, она подошла к окну и попыталась в уме воссоздать свою луну. Потом очнулась, и сквозь полусонные глаза луна на небе привиделась ей в виде сердца. А на ней!.. На ней виднелись силуэты двух обожаемых ею стариков, махавших ей. Мэг помахала им в ответ и заплакала...
       Слезы рассеяли видение, но все же чудо случилось! В то Рождество с нею случилось чудо! Двойное!
       Мэг простояла у окна до полуночи, не переставая плакать, как плакала вот уже девять лет в каждую рождественскую ночь, от одиночества, от тоски по Альфонсо и Лидии, ото всего... Хотя на этот раз это были другие слезы. Это видение было словно знаком, сигналом от единственных родных, которые когда – либо были у нее, переменить жизнь и на этот раз встретить Рождество в другом настроении.
       Пробило полночь...
 
       Говорят, сны, увиденные в Рождество или в Новый год, обязательно сбываются. Говорят, в Роджество надо думать только о хорошем, так как каждая мысль в этот вечер воспринимается небесами как просьба...