Этюды

Этюды.

***

Все начинается со спокойствия. Пару минут назад на город опустились настоящие сумерки. Серое небо растворилось в полуночной темноте, а воздух будто подкрашен красноватым светом фонарей, он стал почти осязаем. Улица стала необыкновенным местом. Тени оставались полупрозрачными, а силуэты насыщенно темными. Сумерки.
В комнате было душно, воздух стал насыщенным, почти ароматным. Он встал с кровати, потом снова сел: провел рукой по её волосам и поцеловал обнаженное плечо. Снова встал и начал одеваться. Она осталась лежать укутанная в одеяло, повернувшись лицом к окну. Её веки стали тяжелыми и глаза сами собой закрылись. Он открыл окно и вылез на балкон. Сел на подоконник, облокотившись на оконную раму. Свежий вечерний воздух сразу долетел до неё, она почувствовала его всем телом и открыла глаза улыбаясь. Она увидел всполох пламени, его сигарет стала понемногу таять.
Снова подул ветер, и тонкий холодок пробежался по спинам обоих. Никто не решался нарушить тишину, никто не мог пошевельнуться. Мгновение, случайно доставшееся им в подарок, было удивительным или наоборот, оно поджидало их с нетерпением, оно жаждало, наконец, ворваться в их чуть приоткрытый мир. Комната обрела свою собственную маленькую жизнь в свете проникающего фонаря, шелесте деревьев и их, двух людей, которых она не спешила выгонять.
Он потушил сигарету, вернулся в комнату, но не закрыл окон. Он подошел к постели и сел напротив.
- Тебе нравятся сумерки? – спросила она.
- Мне больше по душе темнота… Сумерки оставляют чувство неопределенности.
- Так ведь в этом все и дело.
- Ночь мне нравиться больше, можно думать о чем угодно, - он не много помолчал, - а тебе нравятся сумерки?
- Да, очень….
Она вдруг поёжилась, он встал и закрыл окно, опустил жалюзи и сел обратно. Она не видела его: ни глаз, ни рта, лишь очертания. Но темнота, накрывшая комнату, стала давить, испуг шевельнулся внутри неё, она плотнее укуталась в одеяло и зажмурилась. Будто тоскливое уныние прошло мимо и почти задело её. Но через пару секунд все закончилось.
 Он встал, снял футболку и, наконец, лег рядом с ней. Прохлада его тела привела её в чувства. Их общая теплота снова залила комнату, а сумрак снова стал дружелюбен.
       
***

Сегодня 2… февраля. Около 5 вечера. Я вошла в парк, даже не заметила, как стук каблуков по промерзшему асфальту сменился снежным скрипом. Я прошла несколько метров и прислушалась, случайно. Скрипучий снег. Я стала идти совсем медленно, вслушиваясь в эту симфонию. Никто мне не мешал и не удивлялся. Странное безлюдье. Я остановилась и подняла голову. Вокруг в этом самом снегу отражались разноцветные фонари, светившие повсюду, над парком раскинулась удивительная вечеряющая синева полуночного неба, ограды не было видно – темные, почти черные дома, с изредка светящимися окнами, обрамляли этот снежный оазис. Одна часть горизонта светилась, почти искрилась персиково-мандариновым цветом! Солнце уже передало ночную вахту: на другой стороне горизонта уже взгромоздилась круглая луна. Полнолуние. А надо мной – те самые любимые и долгожданные сумерки. Сумерки. Я пошла в сторону луны. Темные облака плыли в одну сторону, растянувшись своим бесформенным караваном от юга к северу. Вот уже и моя любимая аллея. Здесь словно вакуум. А где-то, в десяти метрах от меня, в другой вселенной – жизнь, ровным строем едут автомобили, постороннее. Все это – постороннее. Я и не заметила: луна стала светиться, толстый ободок света теперь её укутывал, и облака, сбившиеся с курса, начали подступать все ближе и ближе. Лунный свет коснулся и их, и они стали столь объёмными, такими ощущаемыми! Ну, вот и выход. Снова замедленный шаг – скрипучий снег. Сумерки.

***

Я люблю, когда в отношениях наступают сумерки. Все, что казалось изученным и понятным приобретает другие цвета и оттенки, и вот, через мгновение это уже не то, чего ты ожидал, это лучше. Всё становится укутанным в туманную дымку, всё становится дымкой, неопределенностью. Кто знает, какое чувство коснется тебя через мгновение? Все происходит на ощупь. А потом наступает темнота, и ты окончательно теряешься. Твой партнер и ты сама попадаются ловушку, мы перестаем думать, только ощущения и чувства, ведь они не обманывают. Он рядом, ты рядом, вы вместе. Все просто и понятно. Вся сложность выбора улетучилась без осложнений. А потом наступает рассвет: нежность, трепетность, доверие – они безграничны. Интимная серость, подбадривающая голубизна. Нечеткость линий, расплывчивость чувств и ощущений. Я люблю, когда нет в отношениях дня. Ведь четкость отвлекает от самого главного, и вообще все отвлекает. Все становится противоестественным. Я люблю, когда за рассветом следуют сумерки, бесконечный рассвет, бесконечные сумерки, непроницаемая, бесконечная мгла. Я люблю….

***

Сегодня 14 марта и вчера шел дождь. По-моему не до конца настоящий дождь. Я не поздно возвращалась домой. По дороге я встретила девушку. Из прошлого. Она в прошлом не только у меня. Хотя это ещё большой вопрос. Она не заметила меня, а я сделала вид, что не заметила. На самом деле мы часто встречаемся, и все проходит одинаково: она не заметила меня, а я сделала вид, что не заметила её. Она моё прошлое, она из таких, от которых хочешь избавиться. Она моё прошлое, от которого сердце начинает биться быстрее и это неприятно, она погубила не много, но достаточно. Бежевое, длинное, тканевое пальто. Мне такие никогда не нравились. Не удивительно. Почему она не уходит, не уходит на совсем? Девушка из незабытого прошлого. Все верно. Поэтому и не уходит. И вот ещё что…. Наверное, здорово, когда знаешь человека хорошо. Но для меня намного лучше знать его хорошо, но не до конца. Зачем открывать занавес полностью? Головоломка, которую я начала решать и бросила. Так на много интереснее. Ответ может быть у меня по близости, может быть, я даже знаю его, где-то внутри. Но я закрываю глаза, пусть все остается как есть. В этом и есть что-то настоящее, вы так не считаете? Странно: это мои спутывавшиеся впечатления за сегодня, мой клубок мыслей. Моё сегодняшнее вчера.

***

Я в двухстах километрах от Москвы. Только что отложила книгу и вышла на улицу. Ветер, непрерывное пение птиц, серо-голубое небо. Его много, очень много. В городе – крыши, провода, дымка. А за городом лишь небо. Хочу, чтобы оно поглотило меня. Полностью. Близиться время заката, а сейчас предзакатное. Оно чудесно, как работы импрессионистов. Солнце посылает свои последние лучи сквозь облака. Не поддается описанию. И на сколько же мне стало обидно в эту минуту, когда, осознав и ощутив такую красоту, я поняла, что она не может проникнуть в меня. Внутри меня хаос, а вокруг совершенство. Хочу, чтобы оно прошло через меня насквозь, чтобы и оно поглотило меня. Значит, я просто хочу, чтобы от меня ничего не осталось, было лишь совершенный образ, нечто свободное и воздушное.
Разрывы, расставания смешанные с предательством всегда нелегки. Несколько часов назад я сбежала, ненадолго. Ехала, и убегающий асфальт в автомобильном окне напоминал мне, что я бегу, в одиночестве со скоростью сто двадцать километров в час, а он там с ней, у всех на виду, вместе. Больше двух лет я принимала наркотик, не раз говорила себе, что все, хватит. Много раз говорила, что это последний. Много раз пыталась вылечиться. Но вот я вышла на финишную прямую и не заметила этого, или точнее просто не обратила внимания. Меня уже давно накачивали какой-то гадостью. Не наркотик, а лекарство от диагноза «запущенный вирус любви». Я как наркоман на леаберитации, дилер стал лечащим врачом. Я потеряла ориентацию, мне было все равно. Но вот все и оборвалось. Теперь это действительно конец. (Наверное, ты это где-то уже слышала, но это не плагиат!)
 
***

       Белый песок, кристально чистая, прозрачная морская вода и лазурь, поднимающаяся от самого горизонта в высь. Это просто удивительное место! Только где, сказать очень сложно. Вдалеке отчетливым силуэтом выделяется пляж, за ним тропический лес, изумрудной зеленью обводя контур полуострова. В какие-то неизведанные края занес меня сон.
Небольшая, но просторная лодка плавно качается на волнах в нескольких сотнях метров от берега. На море штиль, лишь шорох прибоя доносится до ушей, ласкающими нотками, проникая в самое сердце. Крик, внезапно пролетевшей на головой птички, пробуждает меня от одолевшей негой. Рука касается мягкого, приятного на ощупь, дерева. Ощущается ещё чьё-то присутствие: напротив, также сонно лежит кто-то. И я понимаю, что он самый близкий. Любимый? Когда-то в прошлом, сейчас – не знаю. Друг? Лучший. Он чуть слышно позвал меня и, приоткрыв глаза, о чем-то спросил. А я, улыбнувшись, что-то ответила. Смех, легкое дыхание, плеск воды пронзают океанскую тишину. От одного уголка рта к другому он перебирает какую-то травинку, я в руках верчу цветов белой лилии, аккуратно касаясь её бархатных лепестков. Внезапный, но легкий порыв ветра зашуршал моей юбкой и его рубашкой. Как журчанье ручейка, полился разговор о том, что было, о том, что будет. Уютнее места на земле не было, ведь это было где-то внутри меня, в далеких секретах моего подсознания.
 Я по-настоящему открыла глаза, ведь заснула я случайно. Камин все ещё ярко горел, освещая пламенем большую деревянную комнату с высокими потолками. Я лежала на диване, а голова моя у него на коленях. Я знала, что это он, он был рядом. Плед и огонь давали окутывающее тепло, рядом на столе стояла чашка, из которой все ещё шел пар, а мед в блюдце совсем растаял. Он изящно пускал клубы дыма изо рта, запах разливался по всей комнате и был чертовски приятен.


Когда мы включаем свет….

На часах без одной минуты одиннадцать. За окном воет ветер, раскачивая деревья. Я только что вошла в квартиру, абсолютно пустую и на первый взгляд заброшенную. Здесь никого не было пару дней. В то время как я была где-то, здесь хозяйничали только тени. Захлопнув дверь, и замерзшими пальцами повернув ключ в двери, я только тогда осознала, как устала. Темнота и пустота встретили меня с распростертыми объятиями.
Я зашла в комнату, меня обдуло прохладным, но нежным ветерком из резко распахнувшегося окна. Глаза никак не могли привыкнуть к темноте. Свет фонаря почти не проникал сквозь листву деревьев. Что-то пугающее было в этой комнате, полностью скрытой во мраке. Вдруг что-то упало на пол и разлетелось на осколки. Этот порыв ветра оказался слишком сильным. От испуга перехватило дыхание. Нет, не от испуга, а просто от неожиданности. Случайные шорохи отдаются в молчаливой пустоте как громкое эхо в пустом огромном зале. Рука скользит по холодной стене. «Где же выключатель!?» Внезапно наступает момент бархатной тишины: ни звука, ни движения, ничего…. Уши заложило от вдруг возникшего вакуума. Но тут щелчок!... И….
Кремовый свет, постепенно разливаясь, коснулся всех уголков, недавно так пугающей комнаты. Я никак не могу открыть ослеплённые глаза, но, улыбаясь, я понимаю, что мой собственный дом узнал меня и готов принять. Глубокий вздох, а рука уже тянется за теплой и уютной кофтой.
Каждый раз, когда мы сталкиваемся лицом к лицу со своей проблемой, мы автоматически попадаем в такую же темную комнату. Прятаться бесполезно, ведь рано или поздно ты её найдешь и сама же добровольно туда придешь. Но однажды выключатель все равно находится в самый неожиданный и нужный момент, зачастую последний. Тогда нам все уже кажется освещённым совсем другим светом. Решения не так-то уж просто отыскать в кромешной темноте. При свете лампы перестает все казаться таким безвыходным и устрашающим. Истина приходит, когда мы включаем свет….


***
Мне уже давно твердили, чтобы я сняла розовые очки. И вот, наконец, я это сделала. И что же произошло? Я, не долго думая, надела новую пару, но уже не розовых. Стекла были удивительного цвета: сквозь такие очки я могла наблюдать, как пришел апрель и распускается листва. Я точно знаю, что видела все это как-то по-другому, не так как остальные. Вот, что мне нравилось больше всего.
Немного привыкнув к новым цветам заново раскрашенной реальности, я поймала себя на мысли, что всю эту весеннюю какофонию я хотела бы наблюдать в другом месте, совсем в другом. В каком-нибудь сказочном городе, под иным небом, наблюдать не таких прохожих, чувствовать ветер других мест и быть окруженной чем-то инородным и неподдающимся пониманию. Я думала, что я бы лучше соткала бы из своих ощущений и мыслей свое собственное наваждение и бережно бы перенесла туда все, что захотела. Я дала бы сковать себе её путами, может быть, я бы и стала скучать по «старым временам», но тайком, чтобы никто не заметил. Я бы хотела, чтобы этот новоиспеченный Мир заботился обо мне как Маленький Принц о своей розе.
Все это, наверняка, откопал из недр моих мыслей какой-то сказочной герой из чьей-нибудь книги, которая своё время мне очень запомнилась. Он обрисовал все детали очень подробно и красочно, а когда понял, что мне пора возвращаться домой в мир сирен, бесконечных звонков и неоновых вывесок, он закончил свой монолог лишь фразой: «Жаль, что сила слова не такая явственная. Но зато все может случиться рано или поздно, так или иначе».

***
Она только что закрыла книгу и резко, порывистым движением выключила свет. Уткнувшись в подушку, она замерла. Истерзанное тело просила покоя. Повернувшись на спину, её затылок утонул в мягкости подушек, она открыла глаза в непроницаемой мгле. Через пару минут, она поняла, что глаза никак не могут привыкнуть к темноте, как вакуум, эта мгла окружала её, а она словно остров. Она провела пальцами по сухим губами и только тогда заметила, что соленые ручьи скользят по обеим щекам. Глаза были словно кровоточащие раны, из них выходила боль, печаль и горечь несбывшегося и пережитого. Её глаза, словно самые чуткие органы её чувств, изливали так свою собственную душу. Она была ангелом, догадывавшемся о том, что она здесь не просто так, но иногда всё же осознавая, что она инородное существо, но всё же не совсем чужое этому месту. Ведь между небом и землей есть связь. Была бы она ангелом, сейчас бы её крылья были бы окровавлены, подумала она. У неё в голове был записан как будто старый дневник, но листы пожелтели, буквы почти обесцветились, но кто-то упорно разбирает дела, давно минувши дней, все ворошит прошлое и пытается прочитать написанное вслух хозяйке, но каждое слово, каждый разбуженный эпизод прошлого мучителен, как никогда! Но ночь взяла своё и тело, дух, сознание угомонились и дали отдохнуть: наступил сон, забрав остатки сил у этого существа себе.
Утром было и солнце и её спокойное и вполне безмятежное пробуждение, а потом снова и снова она открывала глаза и закрывала, и сонная пропасть то затягивала её, то отпускала. Её утренняя легкость испугалась и отступила, пропустив вперед затуманенную ясность ума и расплывчатое восприятие действительности в одном лице. Она прочувствовала, что встала и что прожила часть дня. А потом вышла на улицу: кругом был лес, листва, свежая трава и ветер. Она села с книгой, но так её и не окрыла. Птицы пели, и эта песня прошла сквозь неё, оставив часть внутри, рядом росло небольшое дерево, на котором почти не было листов, но все ветки сплошь были покрыты белами цветами, лепестки которых светились и лучились в проблесках уже закатного солнца. Глаза наложили этот образ как чехол на то, что теплилось у неё внутри. И вдруг она встала, и магнитом её потянуло куда-то: она увидела огромный костёр, горевший во всю свою мочь. Внезапно из неё он начал высасывать что-то, что уже давно не было ей нужно. Она не сопротивлялась, но заметила, что огонь стал расползаться, и тут её накрыла волна мыслей, точнее внутренних криков: «Ты теряешь, но не всё и не всех! Они дорогие тебе люди, но смирись: им пора уйти! Ты находишь многое! И многое у тебя уже есть! Не бойся», - кричали внутри неё голоса, - «Не страшись! Не надо быть сильной, будь просто мужественной, будь спокойной и верной своему сердцу! Оно ведь твердит без конца о хорошем! Все вокруг тебя твердит тебе о хорошем! Будь счастливой потому, что ты и так счастлива!» Когда это наводнение в голове оборвалось также быстро, как и началось, огонь уже надо было тушить, его стало слишком много. Слыша лившуюся из ведер воду и видя выжженную траву, она поняла, что все пройдет, что бы и кого бы она не потеряла, она имеет и найдет бесценное: настоящее и будущее. Перечитывание старых дневников своей памяти уже не поможет ни ей, ни кому другому. Остается лишь отпустить их всех, поднять взор к небу и с улыбкой прошептать: «Спасибо! До свидания! До встречи!»