конфеты

Родители всегда покупали конфеты заблаговременно до нового года. И все время прятали их, чтобы мы до праздника не нашли. Но ни разу им не удалось спрятать так, чтобы мы действительно не нашли. Нет таких мест в квартире, где бы дети не смогли найти. Не придумано таких мест и таких детей. И только мама за порог – айда конфеты искать. На этот раз конфеты были ненадежно спрятаны в большой фарфоровый чайник, который поставили на навесной шкаф на кухне. Чтобы мы как будто бы не достали. Только вот не было учтено, что подоконники на кухне высокие. И что я уже вполне в том возрасте и росте, когда с высокого подоконника можно достать до верха навесного шкафа. И мы стояли с Пашей и, не отходя от кассы, лопали десяток за десятком. Стояли на подоконнике в одинаковых советских колготках с двумя огромными швами на жопе и вытянутыми коленками, в одинаковых майках с надписью «спутник» и лопали. Фантиков скопилось много, и их нужно было куда-то девать. Выбрасывать в окно было нельзя. Потому что казалось, что когда мама будет возвращаться домой, она непременно заметит фантики на снегу и сразу же заподозрит нас. Поэтому фантики были засунуты в два шерстяных носка, которые сушились на батарее. Обертки были так плотно утрамбованы в носки, что носки могли стоять без посторонней помощи. Мама ничего не заметила. Сначала не заметила. И не заметила бы вообще, если бы ни привычка перебирать и собирать перед новым годом с батарей пересушенные вещи. Помню, как она вошла в комнату с двумя стоячими носками в руках и спросила, что это. Это носки, ответили мы с пашей. – я вижу, что носки, почему они стоят сами? И тут мама начинает при нас вытаскивать утрамбованные фантики. Их оказалось столько, что глаза округлились всех. Нам, кажется, тогда влетело. Но зато я поняла три вещи: тайное почти всегда становится явным. Это раз. Два – я не буду прятать конфеты на навесной шкаф, потому что это травмоопасно для детей. И три - я могу съесть ооочень много конфет.