Степановна

       ( монолог в образе)

       - С сыром по пять, с мясом по четыре! С сыром по пять, с мясом по четыре! Уф, и печёт сегодня. Целый день постоишь, к концу сам как пирожок изжаришься. Ну да мне не привыкать. Не первый год в коробейниках. Помню приехала я сюда в сорок пятом. Одни руины вокруг, да развалины. Собрал нас тогда, военторговских, старшина:
       - Ну, бабоньки, - говорит, - здесь нашу огневую точку ставить будем.
       - Да какая же тут точка может быть? Живого места вокруг не осталось.
       - А вот мы сперва её и построим.
       Дали нам носилки в руки, ломы, лопаты, строителя одного закрепили. Ну, и стали мы, кто кирпич носить, кто раствор месить, а кто поспроворнее, - на кладку удосужился. Не доведи господь, сколько натерпеться пришлось. Воздвигли магазин. Начали торговать. В основном, хлеб по карточкам. И того не хватало. Это потом уже и карточки отменили, и снедь всякая появилась. А этого места совсем не узнать. Вона какой институт напротив отгрохали. Троллейбус пустили. Сквер рассадили. Даже пальму посредине приспособили. Сейчас не то, что раньше. Жить бы, да жить. Жаль годы мои не те. Хвори всякие цепляются. Вот и голос что-то хрипеть стал. Как постою час-другой на улице, прямо как граммофон какой. Я с этим делом врачу показалась. Он говорит:
       - Лар-лар-ларингит у тебя, бабушка. Разговариваешь много. Ты что – лектор? Преподаватель? Конферансье?
       - Ну какое из меня конферансье, сынок?
       - А кто ж ты? Кондуктор? Страхагент? Стюардесса?
       - Из какой там Одессы? Я на Моховой пирожками торгую. С сыром по пять, с мясом по четыре.
       Рассмеялся он:
       - А чё ж, - говорит, - так дорого. С сыром по пять?
       - Ничё не дорого. Калькуляция такая. Бывают и по десять.
       - Он опять смеётся:
       - Да у тебя, видать, не простые пирожки, а золотые. В каждом, наверное, золотой камушек лежит.
       Дорогие ему пирожки?! А вот к нам давеча лектор приезжал, так говорил, что в Америке – хлеб! – за буханку доллар надо платить. Тридцать рублей по-нашему. Во где обдираловка! Во где бедолаги мучаются. Шутка ли – тридцать рублей буханка. И как они там живут.
       Тут у меня один командировочный ходил. Запомнился. Первый раз пришёл:
       - Я, - говорит, - с сегодняшнего дня чисто на пирожки перехожу.
       - С чего бы это, сынок?
       - Ох, бабушка, и не спрашивай. Вчера в командировку к вам приехал. Ну, зашёл в ресторан отметить. То, сё, цыплята с табаком...
       - Да зачем же цыплята с табаком?
       - А сейчас так модно. В цыплят табаку подсыпать. А пока давай пирожков. Десять штук с мясом.
       Вот и повадился ходить. Как, значит, в воскресенье цыплят этих попробовал, так потом до пятницы пирожками заедал. А в пятницу прибежал весёлый такой, радостный.
       - Степановна! – издалека кричит. – Можешь отмечать командировку. Сегодня последний раз пирожки у тебя беру.
       Я ему как всегда десять пирожков вытащила, а он говорит:
       - Ты мне сегодня пять штук давай. Мне ещё до вокзала троллейбусом добираться надо.
       - Чё, - спрашиваю, - одолжить тебе, что ли?
       - Да не надо, Степановна, - мнётся.
       - На, отдашь как-нибудь.
       Он опять:
       - Да когда ж я отдам?
       - Ну, на цыплят на этих ещё раз приедешь, - отдашь.
       - Спасибо, Степановна, - отвечает. – Дай-ка свой адрес.
       Ну, умора. А то ещё в прошлом году ко мне одна парочка зачастила. Студенты. Молодожёны. Ходили, как голубки. За ручку друг друга держали. Он худой, высокий. Она маленькая, шустрая. Я им самых горяченьких всегда припасала. К перерыву. В двенадцать двадцать у них перерыв большой. Из самого низу достану, протяну ей:
       - Бери, голубка, бери, они хорошие, когда горячие.
       - Спасибо, - говорит, - Степановна. – И глаза вниз, будто стесняется
чего-то.
       - Да за что спасибо, доченька. Я службу свою сполняю.
       - Всё равно, спасибо.
       Но как-то в урочное время не пришли они. Не заболел ли кто, думаю. Ан, нет. Смотрю, идут. Он папку в руках держит. Она портфельчик маленький. Я сразу в заветный угол полезла, пирожки доставать, а она говорит мне:
       - Сегодня не надо, Степановна. Сегодня мы у тебя пирожков брать не будем. Попрощаться пришли. Кончили мы институт. Далеко отсюда уезжаем. А тебе, Степановна, вот подарочек от нас. Прими, пожалуйста.
       И вытаскивает из портфеля коробочку какую-то. Меня прямо слеза прошибла:
       - Да за что ж это, милая? Ничего я такого не сделала. Службу свою сполняла.
       - Вот за службу свою и прими. Небольшой подарок, да от души. Не забывай нас, Степановна.
       Расцеловались мы с ней. Распрощались. Уехали они. Вот такие пирожки...
       - Ой, а кто это ручку с денежкой тянет? Ох ты, господи, какой малыш хороший. Так и старается в ящик заглянуть.
       - Бабушка, дай пирожок.
       - На, родимый, ешь на здоровье. Вот он, горяченький.
       Побежал... К маме побежал. Это сколько же ему сейчас будет? Чай, у меня такой правнук бы сейчас был. Да вот нет. Так уж на роду, видно написано. У каждого своя судьба. У меня, вишь, как сложилась. В сорок первом на мужа похоронку получила. А через год сын, Серёжа, заболел. Я тогда в военторге работала. Уж как Серёжу все выходить старались. Майор Воронков из эн зе мне для сына разные продукты, как лекарство давал: то масла кусок, то конфет каких-то. А то раз апельсины принёс: возьми, говорит, для сына. Да не помогли апельсины. И масло не помогло. И конфеты. Не поднялся Серёжа. Так в сорок втором и схоронили его. На тыловых позициях. Недалеко от линии фронта. Эх, да что вспоминать. Подходи, милай, походи. Свежие пирожки. С сыром по пять, с мясом по четыре! С сыром по пять, с мясом по четыре!


Рецензии
Просто замечательно. Растрогали.
С уважением,

Владимир Туровский   22.10.2008 09:48     Заявить о нарушении
Это произведение не юмористическое, оно просто с вкраплениями юмора. Не знаю, удалось ли, но солидное издательство "Искусство" поместило его в свой сборник.
Спасибо.

Леонид Фульштинский   22.10.2008 10:31   Заявить о нарушении