Любовь, слезы и прочие эмоциональности
Мы сидим на берегу Истринского водохранилища возле снятых на выходные летних домиков. Приятно после трудовой недели побездельничать на местной базе! Со стороны пляжа к нам доносятся перекликающиеся между собой голоса купающихся, детский смех, крик чаек, изредка воздух оглашается пронзительным ревом, проплывающих мимо моторок.
- Кто со мной купаться? – поднимаясь с шезлонга, вопрошает компанию Сережа.
- Идите, мы с Сашкой пока машины помоем, - решительно поднимается Люськин Витя.
- Я с вами, - подбегая к Сашке, заявляет его Юленька.
- Как всегда, «нас оставалось только трое», - смеется Сережка, помогая нам с Люськой подняться.
- А ты не будешь переодеваться? Так и пойдешь в пижаме? – смеется подруга, указывая на Сережины, надетые поверх плавок, полосатые трусы.
- Это он, Люська, чтобы своей красой не ослепить местных девушек! – гогочет Сашка, направляясь вслед за Витей к припаркованным неподалеку машинам.
- …Три, - командует Сережка, и мы одновременно прыгаем в воду.
Перемигнувшись с Люськой, кидаемся на мужа, пытаясь «топить» его, но, придавленные сильными мужскими руками, сами оказываемся под водой.
Вынырнув, спешим отплыть в сторону, однако Сережа тут же хватает нас за ноги, громко оповещая окрестность о своем желании поплавать, держась за русалочьи хвосты.
С хохотом вырываемся. Муж заплывает вперед и, ударами ног вспенивая воду, нещадно поливает нас фонтами рассыпающихся брызг. Ныряем. Изображая из себя торпеду, он, поочередно выталкивает нас из воды. По-детски радуясь его бесконечным выдумкам и «безобразиям», она веселым круговоротом бурлит вокруг нас. Изнемогая от хохота, просим пощады и поворачиваем к берегу.
Муж первым выскакивает из воды и стремглав несется к домикам. К моменту нашего выхода, он уже поджидает нас с махровыми полотенцами.
- Ой, и мне благодаря Таньке досталась приятность! Мой только за своей железякой ухаживает! – смеется Люська.
- Зато на других девушек не засматривается! – замечает, подошедшая вместе с ребятами Юленька.
- Так ведь я тогда сразу убью! – хохочет Люська.
- Слышали? – улыбается Витя, - Угораздило на гильотине жениться!
- А моя Танюшка не ревнивая, - чмокая меня, печалится муж. - Наверное, не любит!
- Я тебе доверяю! – назидательно поясняю я, прижимаясь к нему.
- Сегодня ужинать кто-нибудь собирается? – вопрошает Витя. - Серж, может, с Танюхой за молоком сгоняете, пока мы искупаемся?
- Запросто! Надеюсь, мою машину вымыли?
- Первым делом! Даже Юлька помогала! – улыбнулся Сашка.
- Так и быть, я пока картошку начищу, - обещает Люська.
Наш «Опель» сияет первозданной чистотой. Сажусь за руль.
- Что смотришь? Нечего было пиво пить! – объясняю мужу свое поведение.
- Как скажешь, моя королева, - кривляется Сережка, опускаясь на пассажирское кресло.
- Машину помыли, а стекло в салоне не вытерли, - ворчу я. - Сереж, дай мне ветошку, пожалуйста!
Муж, не глядя, извлекает из бардачка… огненно-красный женский бюстгальтер. Машинально замечаю:
- Он же новый! – и только после этого начинаю осознавать, значение этого предмета в мужнином бардачке. Вопросительно смотрю на Сережку.
- Что это? – вытаращив глаза, ужасается он.
- По-моему женский бюстгальтер! – иронизирую я.
- Как ЭТО могло здесь оказаться? – недоумевает муж.
- Ты об этом меня спрашиваешь?
- Не смей говорить со мной в подобном тоне! Я не имею к ЭТОМУ никакого отношения! – взвизгивает Сережка.
- Само собой - машина чужая, и ты не гомик! – окончательно потеряв терпение, рявкаю я.
- Не обезьянничай! – вопит муж.
- Может, мне извинения попросить за то, что ЭТО здесь оказалось? – выкрикиваю я, выскакивая из машины.
- Таня, подожди! – орет мне в след Сережка, но я опрометью несусь к домикам. Игнорируя Люськино изумление, хватаю сумочку и, оттолкнув пытающегося задержать меня Сережку, бегу к автобусной остановке.
- Таня, не сходи с ума! – хватает он меня за руку. Вырываюсь и бегу дальше.
- Да уймись, же ты, ненормальная! – подхватывая на руки, пытается поцеловать Сережка.
- Сейчас же отпусти! Видеть больше тебя не хочу! – что есть мочи ору я. - Хамелеон, несчастный!
Но Сережка лишь крепче сжимает объятия и, не обращая внимания на вопли, покрывает мое лицо поцелуями. Чувствуя свое бессилие, заливаюсь слезами.
- Таточка моя,– шепчет между поцелуями Сережка.- Давай спокойно во всем разберемся! Малышка, моя дорогая, разве мне нужен кто-то, кроме тебя? Ну, перестань, будь умницей!
Постепенно «высыхаю», но не спешу с примирением. Подчинившись силе, возвращаюсь вместе с мужем к домикам.
Там уже собралась вся компания. Судя по встревоженным лицам, наша размолвка ни для кого не тайна.
- Кто из вас додумался мне ЭТО в бардачок подложить? – показывая находку, металлическим голосом вопрошает Сережка. Изумленно переглянувшись, все отрицательно качают головами.
- Ты что, Серж, с ума сошел? Мы так не шутим!
- Откуда же ЭТО появилось в моем бардачке?
- Ну, я положила! – вдруг встает со своего места Юленька.
Несколько мгновений все изумленно молчат, а потом Сережка рычит:
- Обалдела? Зачем ты это сделала? Надо же было додуматься!
Эстафету подхватывает постоянно подозреваемый в неверности Сашка, затем Витя, Люська.
Спокойно выслушав разноголосый ор, Юленька поясняет:
- Что разорались? Он валялся под задним сиденьем - я подумала Танькин. Вот и убрала, чтобы эти не зубоскалили, - кивнула она головой на Витю с мужем.
На Сережку страшно смотреть. Его лицо приобретает сероватый оттенок, беспомощно хлопая глазами и беззвучно открывая рот, он пытается мне что-то сказать. Одариваю мужа презрительным взглядом и закрываюсь в домике. На душе так горько, что даже нет слез.
- Таня, открой! Открой или я, к чертовой матери, все здесь разломаю! – бесенеет муж, сотрясая ударами дверь.
«Ломай – что мне теперь»? – смотрю я на голый потолок.
- Серж, успокойся! – слышится примиряющий Люськин голос. - Помогите же, - кричит она парням. Видимо, те уводят Сережку, голоса звучат тише и, вскоре, в дверь тихонько скребется Люська:
-Танечка, открой, моя хорошая! Что ты там заперлась?
Претворяюсь спящей. Потоптавшись, возле домика, Люська уходит. Через какое-то время возвращается муж.
- Таня, я честное слово не знаю, откуда в машине появилось это горе-злосчастье. Все обязательно выяснится, тебе самой потом будет стыдно за свое недоверие, - пытается он меня убедить.
«Знал бы ты, как мне этого хочется!» – думаю я, не отвечая на его реплики.
- Серж, хватит тебе. Не виноват – нечего унижаться! – убеждает его Сашка. - Моя мне в день по десять раз концерты устраивает, а стоит намекнуть на развод - сама же прощенье просит.
- Таня, Сашка, совсем иная, - вероятно думая, что я уснула, откровенничает Сережка. - Она туда-сюда ходить не будет! Она, брат, … эх, не понять тебе, Сашка! Господи, какая же скотина устроила этот кордебалет? Если она мне не поверит – я труп!
- Да, успокойся ты! Все обойдется! Танька любит тебя и все поймет, - успокаивал Сашка. - Людям и не такое прощают! А тут, подумаешь, бюстгальтер!
- Ничего ты, Сашка не понимаешь! – скорбно вздыхает муж.
«Может, он и правду говорит, - выслушав мужнины откровения, думаю я. - Хотя, могли ведь и договориться с Сашкой! Да, конечно, заранее договорились! Тот вечно ягненком перед Юлькой прикидывается, а мы-то с Люськой своими глазами видели, как он с Иркой Погоржельской обжимался. Не зря Юлька его во всех смертных подозревает, дыма без огня не бывает. Юльке нравится – пусть пасет своего, а я не собираюсь. Хочет с девками на дорогах трахаться – ради бога! Никто не запрещает, я и без него проживу!»
Мгновенно перед глазами проплывают картины предстоящего безрадостного одиночества, счастливо улыбающееся Сережкино лицо вперемежку со множеством окружающих его женских мордашек. Становится так грустно, что от жалости к себе я заливаюсь слезами.
Просыпаюсь с головной болью. Стоит мне расстроиться – она тут же наваливается на меня! Как назло, таблетки в машине. Приходится выходить!
Солнце уже высоко. Сколько же сейчас времени? Рядом с домиком в шезлонге дремлет Сережка. Всю ночь, что ли здесь сидел? Осторожно прохожу мимо, но муж замечает меня.
- Проснулась? – ласково спрашивает он.
Не отвечая, иду к машине, достаю из аптечки таблетку.
- Так и знал, что у тебя голова разболится! – сокрушается Сережка.
Стараясь не смотреть на него, достаю бутылку минералки.
- Таня, будешь завтракать? – спрашивает подошедшая к нам Люська. - О, да ты никак с таблеток день начинаешь?
- Люсь, принеси, пожалуйста, мои вещи, я домой поеду, - прошу я подругу.
- Я сам все соберу, - кидается к домику Сережка.
- Таня, мне кажется ты зря так уж круто. Надо бы сначала разобраться, - осторожно замечает Люська.
- В чем разобраться? Куда исчезли трусы от гарнитура? – злюсь я,-
Мне все яснее ясного. Или ты хочешь, чтобы я, как Юлька, за ним носилась?
- Тань, ну мало ли что в жизни бывает? Он же всю ночь не спал, переживал! Витя говорит, даже плакал.
- Как трогательно! Скупая мужская капнула на сапог… Ладно бы полюбил кого-то, еще можно понять. А то просто так, из спортивного интереса. Причем не успел свои спермотазоиды заполоскать, как уже со мной муси-пуси!
В машине я сажусь на заднее сиденье и претворяюсь спящей. Сережка тоже молчит. Украдкой поглядываю из-под опущенных ресниц на мужа. У него такое потерянное лицо!
В голове прокручиваются эпизоды из нашей жизни. Отчего-то вспоминается только хорошее: его трогательная забота, снисходительность к моим капризам, понимание ...
«Не знаю, как и что у него произошло с этим Бюстгальтером, но я так его люблю! - вздыхаю я. - Даже не представляю жизни без него!- опять вздыхаю. - Да, в конце концов, черт с ним с этим нижним бельем!» - вскидываюсь я и осторожно дотрагиваюсь до мужниного плеча.
Какой радостью заблестели Сережкины глаза! Он резко останавливает машину:
- Татка, я тебя обожаю.
- Сереж, я тебя и с Бюстгальтером люблю! – виновато шепчу я.
Сверкнув глазами, муж в сердцах ударяет по приборной доске:
- Да не было у меня никакого Бюстгальтера, и быть не могло! Как ты не поймешь? Мне никто, кроме тебя не нужен, у меня даже в мыслях никогда никого больше не было!
Он проговорил это с таким жаром, так искренне, что я физически ощутила, как уходит из души мучившее меня сомнение, и разразилась новым слезовым потоком.
Сережка тотчас сел рядом и, обняв, зашептал мне всякие ласковости и приятности, поцелуями осушая мои слезы.
- Татка, милая моя, успокойся! У тебя опять голова разболится! Девочка моя, только ты мне нужна на всем белом свете, слышишь?
Когда страсти поутихли, выяснилось, что на нуле бензин. Срочно поехали на заправку. Я пересела на переднее сиденье и, почти забыла о своих горестях. Мой муж меня любит, а я его! Плевать мы хотели на всякие Бюстгальтеры!
Возле подъезда сидит соседская баба Клава.
- Уже отдохнули? – спрашивает она.
Здороваюсь, не вступая в разговор, прохожу мимо.
- Наконец-то! Вы, что отключили телефоны? – с порога набрасывается мама. - Звоню, звоню – у того и другого абонент недоступен!
- Что-то случилось, Елена Ивановна? – тревожится Сережка.
- Да потеряла одну вещь, думаю, может в машине обронила, когда ты меня из магазина подвозил?
В голове формируется некое подозрение, и я спрашиваю:
- Что за вещь-то?
Мама косится на Сережку, потом решительно поясняет:
-Понимаешь, купила Маришке (моей старшей сестре), подарок ко дню рождения. Красный, как она мечтала, всю дорогу в машине рассматривала, думаю, понравится или нет? Потом стала выходить, сунула второпях в сумку, а дома…
- Елена Ивановна, - нетерпеливо перебивает Сережка, - все-таки что пропало-то?
- Да бюстгальтер из гарнитура! Трусы в пакетике, - удивляясь нашему хохоту, заканчивает мама, - а бюстгальтера нет!
- Сережка, какая же я дура! Миленький мой, прости меня, пожалуйста! Хочешь – целый день на коленях стоять буду! – ору я, повиснув у мужа на шее. Тот с хохотом кружит меня по прихожей. От изумления мама теряет дар речи, потом осторожно уточняет:
- Вы с ума сошли?
Вкратце сообщаем ей о своих злоключениях. Она смеется вместе с нами, а потом спрашивает:
- Так бюстгальтер-то где, в машине?
- Я его выбросил! - хохочет Сережка. - Мы с Таткой Маринке новый купим!
- Даже два! – выкрикиваю я, и мы втроем весело хохочем.
Свидетельство о публикации №208050500170
Екатерина Журавлёва 22.04.2010 00:55 Заявить о нарушении
С признательностью, ЕВгения
Татьяна Полякович 24.04.2010 12:46 Заявить о нарушении