Рассказ черноухий

 ЧЕРНОУХИЙ
       
       Говорят, у пасечника "легкая рука". Что ни посадит, все вырастит да еще даст хороший урожай. Вот и морковь удалась на славу, одна в одну. Да только приметил пасечник, что кто-то стал хозяйничать у него на грядках. То оборваны, еще недавно весело развивающиеся на ветру, зеленые кудри моркови, то сама она наполовину торчит из земли, а кое-где даже пустая лунка так похожая на вывернутый пустой карман. "Непорядок", - подумал пасечник и решил, наконец – то разобраться с нарушителем его покоя. Без работы он сидеть не мог, вот и стал строгать рамки рядом с грядками да посматривать по сторонам.

       Пасечник так увлекся работой, что от неожиданности чуть не свалился с маленького табурета, когда увидел, что кто-то с шумом выпрыгнул у него прямо из под ног. Серый клубок выкатился на морковную грядку и замер... Пасечник тоже замер… И, что же он видит? Став на задние лапы, вытянув мордочку вперед, заяц опустил передние лапы на густую морковную ботву. Его длинные уши торчком стали по стойке смирно. Одно ухо наполовину было совсем черным. Заяц, устремив взгляд на пасечника, не шевелился, а весь его вид говорил о дружеских намерениях. «Ах, ты, Черноухий!»,- прошептал пасечник,- так вот кому полюбилась моя морковь. Ну ладно, живи; беги, рви морковку, всем хватит,- и махнул рукой. Так подружились пасечник и заяц.

       С тех пор Черноухий уже никого не боялся. Его не трогали даже собаки, бегавшие по двору вместе с живностью. Свое жилище он устроил под бревнами, которые пасечник сложил в конце двора. Черноухий так обжился и привык к чистому и сытному подворью, что иногда осмеливался выходить из укрытия и подъедать остатки пищи от живности. Пасечник даже сам стал подбрасывать в кормушку, то листья свежей капусты, то морковь. Так заяц прожил на хуторе ни один год. Однажды пасечник заметил, что Черноухий стал каким-то другим, более осторожным и реже стал появляться на глаза, словно чего–то боялся. С детства пасечник любил, и, казалось, понимал язык животных. Вот и сейчас стал прислушиваться к звукам, которые издавал заяц.

       Пасечник, наблюдая за новым поведением его необычного питомца, обратил внимание, что заяц отказался от общей кормушки и снова стал появляться на морковной грядке, а потом добрался и до капусты. Головка капусты, потерявший свой прежний гордый вид и обгрызенная со всех сторон, не очень понравилась пасечнику, "Дай-ка я подежурю у грядки с капустой", - решил пасечник, и интуиция его не подвела. Уже через некоторое время он заметил как два серых комочка, петляя среди морковной ботвы, выскочили на грядки с капустой и жадно захрустели сочными молодыми листьями. Первым за дело принимался постоялец с черным ухом.
       
       Летом дом пасечника утопал в бушующей зелени. Выйдя на балкон второго этажа, он любил в короткие минуты отдыха, покуривая си¬гаретку, осматривать безбрежные просторы лугов. Они, словно ярким рисунком тонкого ситца, окутывали берег прозрачного пруда. Дом, построенным собственными руками, и ухоженный пруд были его гордостью. Он сам очистил дно пруда от ила, сделал деревянный с поручнями мостик, на котором можно было умыться и порыбачить. Во дворе тоже был умывальник, но пасечник любил по утрам с полотенцем через плечо выходить на мостик и плескаться в прохладной воде. Так он чувствовал себя ближе к матушке природе, с которой слился душой и телом, ради КОТОРОЙ оставил в городе благоустроенную квартиру. Отрастив длинные волосы и усы, он отшельником жил среди природы. Живописный пруд радовал не только глаз, но им душу заядлого рыбака. В тот день пасечник решил побаловать мелкой рыбешкой любимого кота Матроскина. Кот получил свое имя за окрас. Он был весь полосатым с головы до хвоста.

       Низкая, но развесистая ива, наклонившись над мостиком, давала обильную тень и душевный покой. Пасечник, покуривая свою неизменную сигаретку, наблюдал за поплавком, стоящим неподвижно над гладью воды. Голубая стрекоза балансировала на поплавке. Казалось, ничто не могло нарушить эту идиллию. Но в природе так редко бывает что-то постоянным. Вдруг раздался незнакомый лай собак. К нему тут же присоединился уже хорошо знакомый всей округе хор хозяйских собак. Голоса приближались. Откуда ни возьмись, на берегу оказался Черноухий. Испуганный и прижавший уши к спине, он дрожал всем телом, словно осиновый лист. Окруженный стаей собак, заяц просто умирал от страха, но одним глазом косился на своего спасителя и издавал уже знакомый звук. Пасечник не успел даже ПРИПОДНЯТЬСЯ с мостика, как заяц в отчаянии плюхнулся в воду и проплыв под его удочкой, выскочил на противоположном берегу пруда. Не успев стряхнуть воду, заяц покатился с горки вниз и спрятался в густом малиннике. Собаки резко остановились у самой кромки воды, но пуститься в плавь не решились.
       
       Одна из собак, отделившись от стаи, вернулась на зов своего хозяина, случайно оказавшегося в чужих местах. Пасечник так расстроился, что свернул удочки и вернулся ни с чем. «Ну, теперь уж Черноухий точно уйдет со двора», - подумал он. Но Черноухий никуда не ушел. И продолжал создавать заячью семью на одной полюбившейся им территории. Со временем пасечник большую часть капусты огородил низким плетнем, а меньшую отдал на съедение братьям меньшим, стараясь оградить их от непрошенных гостей. А Черноухий в свою очередь понял, что безопаснее выходить на пропитание, когда собаки мирно лежат у ног хозяина, предано заглядывая ему в глаза. Однажды пасечник увидел картину, растрогавшую его до слез. Из заячьей норки показалась морда Черноухого и, словно пушистые шарики выкатились серые комочки, а у одного из них было черное ухо. Вся семья Черноухого была в сборе.
       
       "Теперь понятно - Черноухий обзавелся подружкой! Ладно, всем хватит!», - засмеялся пасечник и занялся повседневными делами, а сам незаметно для себя стал даже переживать. А, что если теперь заяц уйдет со двора. Привык он к нему, да и совсем не помеха ни Ченоухий, ни его подружка.



* * *