Лучше всех!

— Слушай, Облаков, вот давай начистоту. Мы оба понимаем, кто такие. Мы оба понимаем, что здесь делаем, в этом мире, знаем все, что будет дальше, знаем, чем он закончится. Нас тут таких от силы, ну скажем, десяток-другой на всей этой чертовой голубой планетке. Откуда мы знаем, что вообще живые, а не являемся побочным продуктом чьей-то ментальности, вызванным к жизни в качестве попытки самовыражения, самореализации? — Море поежилась.

Июль, конечно, жаркий месяц, но на крыше обычной панельной десятиэтажки все-таки ощутимо продувало. И хотя Света с Пирогом понимали, что простуда им не грозит, но приятного от резкого сильного ветра было, конечно, мало. Они сидели на самом краю крыши, узенькой полоске бетона: ни боязни высоты, ничего. Все это наносное, необязательное. Смерть — то, что бывает не с ними. А раз смерти нет, то плохого в смертельной красоте тем более.

Впрочем, Света и Облаков не обращали внимания на окружающую их действительность: ни на тучи, ни на ветер, ни на рассвет или паршивые заводы на горизонте. Им даже было все равно, что творится на поверхности Земли, там, внизу. Действительность волновала их сравнительно мало. Впрочем, дейстительность они заботили тоже слабо, так как не были ее законной частью. Следовательно, волновать окружающее нас тоже не сильно должно.

— А в чем проблема, собственно? — спокойным голосом спросил Пирог, слегка наклонив голову.

— Знаешь, моим самым большим страхом является то, что кто-нибудь напишет про меня книгу. Про всех нас напишет книгу.

— Книгу, значит? — хмыкнул Пирог и поскоблил рукой небритость подбородка.

— Ну да. Книгу. Вот ты только представь, что мир о тебе узнает через книгу какого-нибудь толстого небритого студента, волосатого такого, очкастого. У студента будет куча комплексов, надменность и тенденция к безаппеляционному выражению своих мыслей. Он будет думать, что крутой писатель, раз пишет туповатые миниатюры или рецензии на какие-то там музыкальные диски. Или вот, еще сделает ошибки в слове «извените», где вместо букв «и» поставит «е»!

— Извените? Что за чушь, какой придурок может такое написать? - Пирог откинулся на спину, положил руки за голову и рассмеялся.

— Да вот представь себе! А еще он будет писать свои миниатюрки, параллельно общаясь по ICQ с какой-нибудь девушкой. Или сидеть в IRC. Или периодически отрываться, чтобы переключить трек или полазить по блогам. Идиот! Безграмотный осел, который даже не может выделить деепричастный оборот запятыми, но делает пафосные заголовки. - Света Море фыркнула и негодующе засопела.

— И этот паренек бы написал нечто вроде: «Рей напустил на себя отрешеный, слегка байроновский вид, вальяжно поправил шляпу, растягнул воротник рубашки, сделал выражение лица в духе „детка, у меня двухдневный запор и я крут ваще“ и расслабленно пошел к миловидной брюнеточке». — Пирог Облаков подхватил волну. Лицо Светы растянулось в улыбке. Она захихикала и тоже откинулсь на спину. Оба уставились в небо. Ну, просто чтобы занять себя.

Они с минуту помолчали.

— А тебе никогда не казалось, что мы не более чем обычные литературные персонажи, которые не имеют ничего общего с действительностью? Ну, либо игра воображения того, кто читает про нас? Что это не мы принимаем решения, а этот закомплексованный паренек с кучей штампов и хроническим отсутствием свежих идей? — успокоившись, продолжила Море.

— Тогда ему придется хорошо постараться, очень хорошо. Лучше всех.

— Лучше всех! — промурлыкала Море.