Отпуск после самоволки

По прибытию с «целины" в дивизию, меня положили в госпиталь с ногами. Как ты помнишь, у меня были обморожены ноги.
Я удивляюсь, как я не заработал воспаление легких? Пробыть почти неделю в такой лёгкой одежде! И застудить только ноги! Это я только сейчас понимаю, что легко отделался! В госпитали мне ноги мазали мазью Вишневского, которая ещё сильней разъедала раны на ногах. От неё появлялись язвы. Ты не представляешь, какие болючие! Мазь Вишневского не помогала. Где - то через пару недель меня выписывают, и отправляют в полк. Тут я узнаю, что на 7 ноября мне объявили 10 дневный отпуск домой, не считая дороги. А под каким «соусом» это поднесли, извини, не знаю! Хотя многие считают, что отпуска домой, получали в основном, жополизы, и стукачи. Я с этой формулировки вполне согласен. Правда, я удивился, когда дембелизовался, мне пришло по почте из Армии направление на Рабфак! Я ничего ни у кого не просил! Я ведь просидел на «губе» пятнадцать суток! Я не воспользовался направлением по той же простой причине, что я не был ни стукачом, ни подлизой! И поступал в институт, без всяких скидок, на Армию, как простой абитуриент, на равных со всеми!
Ты помнишь старую песню:
-Десять дней, без облачных и чистых!
-Десять дней...
Это мне кажется, про отпуск из Армии домой...
Я сапоги носить не мог, и мне разрешили ходить в парадных ботинках. Но в полковой санчасти всё равно мазали Вишневским. Это как в «Незнайке". У доктора Пилюлькина от всех болезней «зелёнка».
Через неделю по прибытию из госпиталя, меня загнали в наряд в "караул". Я уже не считался больным.
Этот караул был никому не нужен. Представь: гаражи с одной стороны, куда шофера шастают туда - сюда. С другой стороны котельная. С кочегарами такая же история. А в центре этой площади стоит башня с турелью. Это крутящийся вместе с башней пулемет. Проходной двор: и днём и ночью ходят все кому не лень, без всякого пароля. У нас даже шутки были по этому поводу:
Часовой:
-Стой, стрелять буду!
Проходящий:
-Стою!
Часовой:
-Стреляю!
Или:
Часовой у проходящего:
-Пароль?
Проходящий:
-Птица.
-Не птица, а ворона! Проходи!
Дело было в начале или середины декабря, не помню. Моя смена стоять в карауле. Я только проснулся. Я валенки под мышки, сам в ботиночках. Сменил другого часового. Залез в башню, расстелил шубу, надел валенки, и завалился досыпать. Нас там никто не проверял.
Слышу стук в дверь, и голос:
-Часовой! Эй, часовой, проснись!
Я тихонечко приподнимаюсь с пола. Пол деревянный, всё скрипит. Спросонья не могу определить, где лазовой люк? Закрыл ли я его? Кто меня допытывается? Кое- как нашёл амбразуру, напротив люка. Смотрю, "дежурный по части", майор:
-Эй, часовой, фамилию назови!
-Петров, товарищ майор!
-Спишь?
-Никак нет.
-А почему прожектор не горит?
А время моего дежурства, как с час прошёл.
-Лампочка перегорела.
-Сообщил начальнику караула?
- Да, лампочку ищут.
Ушёл. Потом, как где ни встретит:
-Петров спал?
-Нет, товарищ майор!
Подходит Новый год, меня отправляют на боевое дежурство. Я к командиру полка.
-Товарищ полковник, а отпуск?
-Ты спал на посту!
Всё! Думал, "зарубили" отпуск! Никуда я не поеду... А Новый "дембельский" год, так хотелось дома встретить!
В конце января, придя с Боевого Дежурства, после бани, меня вызывает комполка:
-Завтра едешь домой!
Я ночь не спал. Переживал, волновался! Привезли в Читу, дали документы на руки, и отпустили на все четыре стороны. Я в тайге прослужил год, и совершенно отвык от гражданки. Приехал в аэропорт. Как раз объявляют рейс Чита-Новосибирск - Томск. Я к кассе для военнослужащих. Она не работает. Я к общей кассе! Меня гражданские очередники не пускают. Кое- как пробился поближе к кассе, там солдатик, летел до Новосибирска, взял мой военный билет с проездными документами и деньгами.
Чувствую, меня за шиворот из очереди вытаскивают. Оглянулся, патруль.
Мне нечего было бояться, документы были в порядке. Но из - за проверки документов, я мог отстать от самолёта. Тут "зема" (от слова «земляк») вылазит из очереди, с билетами и документами. Он отдаёт мне их в руки. Командир патруля, капитан, прикладывает ручку
"под козырёк", и просит нас предъявить документы. Я только было, собрался их дать, а
"земляк", как рванёт от них. Я машинально за ним, патруль за нами. Я не знаю расположение аэропорта, и бегу за земляком. Как выяснилось позже, и он не знал, куда бежит. Просто, взял и побежал! Испугался, что патруль задержит. Самолет минут через пятнадцать вылетал. Ну и я, за ним...
Патрульные стали нас прижимать к ресторану. И какой то военный, наверно пожалев нас, показал «отстойник» для пассажиров. А туда пропускают только с билетами. Служащие девчонки нас пропустили, а патруль нет. И мы, чтоб не мозолить патрулю глаза, вышли на улицу. Рейс задерживали. В салон самолёта не пускали. На улице холод, ветер. Уши начали мерзнуть. Но я у шапки «уши» не опускаю. «Фарс морозу не боится»! И не заметил, как отморозил ухо!
Сели в самолет. Я сразу уснул. Крепко. Когда стюардесса ужин разносила, я спросонок, попросил, чтоб она оставила его дневальному. Чем очень рассмешил её и «земляка».
Дома моё появление, вызвало полную неожиданность. Когда разделся, и снял ботинки, от ног так завоняло. Я раньше такого запаха, вроде, не чувствовал. Мама испугалась, увидев ноги, и пошла к соседке. Соседка хирург. Та посмотрела ноги, покачала головой. Спросила, что случилось с ногами. Я так, как- то ей промямлил, что- то невразумительное. Боялся своих родных наверно напугать, «тягостями армейской службы». Она сказала, чтоб я пришёл завтра к ней в больницу, в хирургическое отделение. Я пришёл утром. И мне под наркозом чистили от гноя ноги. Проснулся от наркоза только вечером. Хотел сразу домой бежать, но меня не отпустили до утра. Мама, лечила меня по-своему, народными средствами: весь отпуск мазала ноги гусиным жиром. Почти весь отпуск просидел дома. Только в конце, дня за три до отъезда, походил по друзьям-приятелям. Кто работал, встречал радушно, а кто учился в Вузе, те высокомерно. Тут я и решил, после армии поступить в ВУЗ. Потом походил по родителям земляков, с кем служил. Они надавали гостинцев своим чадам, столько, что приходилось отказываться. Я бы всё не унес, при всём своём желании.
Часов за десять до окончания отпуска я полетел из Новосибирска в Читу.
В Иркутске самолёт посадили из- за погоды. Я уж хотел пересаживаться на поезд, всё равно в часть опаздывал, но тяжёлая поклажа остановила. Часов через пять полетели. Прилетел в Читу. Иду на остановку дивизионного автобуса. Он меня довозит
только до "Большой Десятки". Это общий жилой городок, где живут офицеры с семьями, откуда они приезжают в полки. Здесь штаб дивизии, «губа», госпиталь. Это большой военный городок. Тут, так же, как и в больших городах ходили патрули, которые ловили солдат, ушедшие из расположения части в магазин. Я не знаю до сих пор, как далеко я служил от «Большой Десятки». Отсюда мне надо было добираться, до "Малой десятки", а оттуда километров шесть до моего полка. Я уже опаздывал часа на три. Сунешься в гостиницу, и сразу загребут на "губу", отпускные документы просрочены, и некому объяснять, почему опоздал из отпуска. Рабочий день в штабе кончился, а дежурному офицеру больно надо лишние хлопоты. Тут не «гражданка», попутку на шоссе не поймаешь! «Кругом тайга! Одна тайга! И мы посередине!»
Нашел дивизионные гаражи. Поймал, какого то шофера. Попросил добросить до Малой десятки. Он согласился помочь "земляку". Но за риск запросил и деньгами и продуктами. А куда деваться! Я согласился.
Ехали долго. Хохлом оказался "землячок". Довез, до КПП "Малой десятки". Я рассчитался с ним,как договаривались.
-Зема, добрось, ещё километров шесть, десять. Я доплачу! Далеко же всё это нести!
Взмолился я, - ты всё равно в самоволке! Добрось!
Земляк не согласился. Развернулся и уехал.
А всё равно гостинцев много осталось после расчета. Сумки в двух руках, за спиной рюкзачок! Тяжёлые. Деваться некуда. Пошел пешком. А уже темно. Зима. Плелся, я уже не торопясь. Я почти был "дома". Шёл часа три. Дошел до нашего полка, тогда когда была вечерняя прогулка . Из отпуска не опоздал. Но опоздал на ужин. Неплохо!
На К.П.П. мои вещи стал проверять "дежурный по части", тот самый майор, который поймал меня спящим на посту. И, из-за которого я в отпуск чуть не поехал... и не остался без ног...
Долго он рылся в сумках, всё, что- то искал. Думал наверно, что я угощу его, чем нибудь домашненьким! Раскатал губёшку! Все перепутал, перемешал. Как я его ненавидел в этот момент!
Пока он рылся, я обзвонил земляков, сказал им, что я приехал! Чтоб они забирали свои гостинцы, из помещения "дежурного по части". И фамилия «дежурного» майора, Козлов. Скоро, судьба подарит мне случай, отомстить ему за просроченный отпуск. Но он потом за это отыграется.
Я успел на вечернюю поверку, и за опоздание из отпуска мне ничего не было!