Ю? морина

 Юмор-это серьезно, это даже серьезнее, чем просто серьезно. Оценивающим взглядом на юмор может смотреть только серьезный человек. Вырабатывающий смех и его потребляющий подобны гипнотизеру и его пациенту, поэтому о гипнозе, как о происходящем процессе, может говорить только сторонний человек, т.е не участвующий в этом процессе. Про них обычно говорят, что они не имеют чувства юмора. Обманщик и обманутый значит имеют….короче я, как человек далекий от юмора, попытаюсь рассказать о нем, о них, о их, о этих и о тех!.....
       Все кругом хотят смеяться, очень хотят, до коликов в животе, до дури в глазах, до умопомрачения… и как можно больше и чаще, больше и чаще….и разнообразнее, и новее, и новее, и новее. Однако они забывают, что жизнь состоит не из одних хохм, не из одной вечной жрачки. Тем более они не видят рамки нашего юмора, не хотят видеть этих рамок. Хотя и ежу понятно, как пытается выскочить живая мысль из этого тупого квадрата, но ударяясь о стенки, возвращается обратно в центр квадрата и, сделав сальто,- обратно предстает как бы новой. А хохочущая масса содрогается в конвульсиях смеха, вырабатывая и поглощая адреналин, анальгин, аскофен, аспирин, т.е ацилсоцииловую кислоту. Дабы не нарваться на неприятности я не пытаюсь образумить, вразумить, что объект-субъект немножечко с душком, немножечко пошлый, немножечко старый, голый, и дряхлый как наш век…
       Теперь я подхожу к этим работягам на фабрике смеха. Эта фабрика работает круглосуточно и крутится и крутится ее конвейер. Мысль юмориста работает в основном в кровати, сидя в кресле, лежа в ванной. Она придумывает всевозможные нелепые ситуации, которые могут происходить с окружающими людьми-соседями, людьми-родственниками. Мысль одевает и раздевает эти персонажи, ставит в немыслимые позы, заставляет материть друг друга и все это прокручивается и придумывается вновь. Самыми подвергаемыми насмешкам, являются, самые безобидные в жизни; типа тещи, зятя, одного мужика, одной тетки, дядьки и т.п. т.е абстракционные тени этих мыслей… Иногда мысль пытается заняться политикой, но ей не выйти из уготованной политической колеи, где давно регламентировано над кем, когда и как можно смеяться. Чтобы не брать всех чохом и быть более правдивым, нельзя не заметить появление молодой творческой мысли в КВН среди студентов. Но она, робко выскочив и испугавшись своей дерзости, опять прячется где-то по закоулкам памяти. Одна мысль пытается украсть свежее у другой мысли, пытается пародировать другую мысль, думая что этим она освежает старую заплесневевшую мысль – но все это без разбора поглощает ненасытная адреналиновая масса вечно пьющих, жирующих, лоснящихся «новых»и «новеньких», «старых» и «стареньких». И все хотят жрать или интеллигентно сказать - кушать. «Он не юморист, но ему же надо что-то кушать, он не певец, конечно, но ему так хочется кушать и не просто кушать, а хорошо и часто. Он не поэт , но тебе что жаль, пусть тут ходит – одним больше одним меньше меньше. Извините, «люди творчества», я тоже хочу кушать , но духовную пищу, творческую пищу настоящих творцов песен, эстрады, театра и кино. Но вместо желаемого видения я вижу толпу вечно жирующих, жующих семей, семей их родственников, бывших жен бывших мужей, тещ, и многих, многих….Толпы переодетых зловещих старух преследуют меня и никуда не деться от этой вакханалии юмора. И нет предела беспределу необузданной деградации и мыслительной кастрации всего и вся!