Спасибо, деревня Никола!

Вологодская область своими очертаниями почти в точности напоминает Россию. Она протянулась около 60-ой параллели с востока на запад почти на тысячу километров.
Давно уже я вынашивал мечту побывать в местах воспетых замечательным русским поэтом Николаем Рубцовым. И вот, наконец, эта мечта сбылась!
В августе 2007 года я отправился туда на машине.
От Вологды на восток до самого Великого Устюга идёт шоссе. Дорожное покрытие вполне приличное. Моя девятка резво бежала со скоростью примерно 120 км/час. Прямая трасса прорезает пространство, на сколько видит глаз, от горизонта до горизонта. Населённые пункты остаются в стороне. По обе стороны дороги возвышаются в основном хвойные леса. Поля встречаются редко. «Пролегла дороженька до Устюга, через город Тотьму и леса…» - сказано у Рубцова.
Проехав от Вологды километров 300, у деревни Черепаниха я повернул направо, на юг и, проехав ещё 14 километров по вполне приличной грунтовке, остановился на берегу реки Сухоны. Здесь по описанию должна была быть паромная переправа. По моим представлениям - это протянутый с берега на берег стальной трос, вдоль которого перемещается паром с грузами и людьми. Ничего такого я не увидел.
Забетонированный 50-метровый участок дороги полого спускался до самой воды.
По обе стороны многоводной, широкой и быстрой реки располагается большой населённый пункт - село Красное. Деревянные домики, на правом высоком берегу, как раз напротив того места, где я стоял, заброшенная, но хорошо ещё сохранившаяся, окрашенная в жёлтый цвет церковь без креста.
Там же, на противоположном берегу, стоял паром. Он представлял из себя понтон на 6 машин, с жёстко прикреплённым к нему катером-толкачём.
Признаться, это сооружение доверия мне не внушало. Притом, что в районе переправы не видно было ничего, за что бы можно было закрепить тросы. Но всё оказалось не так уж плохо.
Паромщик знал своё дело! Единственный недостаток – отсутствие графика движения. Из-за одной машины работать он не хотел. И только через 3 часа ожидания началась переправа.
С удивительной сноровкой катерок быстро развернул понтон и прижал его носом вплотную к берегу, как раз напротив бетонки, и удерживал его так на течении, постоянно подрабатывая винтами.
Вслед за другими машинами я без труда въехал по крутой аппарели на понтон. Как только все места были заняты, паром отчалил. Через каких-нибудь 5 минут он точно так же был прижат носом к противоположному берегу, и я без всяких проблем оказался на земле.
Сухона с борта парома казалась ещё шире и быстрее. Вода отражала свинцовые низкие облака, и от того, наверно, поток казался ещё мощнее. При этой картине сразу вспоминаются рубцовские строки: «Много серой воды, много серого неба, и немного пологой родимой земли, и немного домов вдоль по берегу…».
На правом берегу прямой участок дороги перпендикулярно к реке сразу за селом уходил в лес.
Через 25 километров я должен был оказаться в пункте назначения – в селе Никольском Тотемского района Вологодской области.
Примерно через 10 километров грунтовка превратилась в асфальтированное шоссе. И в скором времени я въехал в большую деревню, это и было село Никольское. Оно расположено на берегу не широкой, но многоводной лесной реки Толшмы, впадающей в Сухону.
Пожалуй, единственной отличительной чертой этой деревни от тех, которые я знал, было наличие улиц. Главная из них, самая длинная, тянущаяся вдоль реки, носит имя поэта Николая Михайловича Рубцова. Другие (3-4) к ней примыкают и ею заканчиваются.
На окраине села, на пригорке, где начинается улица Рубцова, видны развалины из красного кирпича, из которых торчит металлическая арматура. С трудом, только по сводчатой арке, в них угадывается некогда главное сооружение в селе – его православный храм.
К развалинам прилепилась деревянная пристройка. Что там было и есть: склад, машинотракторная мастерская, маслозавод.… Как везде, как везде в русских деревнях… «Не жаль мне, не жаль мне растоптанной царской короны, но жаль мне, но жаль мне разрушенных белых церквей…».
По середине улицы - обшитая, выкрашенная в голубой цвет, приземистая изба. На её фасаде установлена мемориальная доска, гласящая, что это и есть музей русского поэта Николая Михайловича Рубцова. Во время его жизни и учёбы, здесь располагалась администрация детдома.
От музея открывается вид на речку Толшму, на холмистую местность, поля, луга, леса. Всё это неброско, скромно, уютно. И опять звучат стихи Рубцова: «Тихая моя родина, ивы, река, соловьи…». Да, эти слова могли появиться только здесь!
Как в селе Константинове, на родине Есенина, на высоком берегу Оки и могли только, кажется, вырваться слова: «Гой ты Русь моя Святая, хаты, в ризах образа. Не видать конца и края, только синь сосёт глаза!».
Зашёл в музей. Внимательно изучил экспонаты. С интересом выслушал пояснения задорной, увлечённой своим делом девушки-экскурсовода: вот эта парта, эта гармошка, этот шарфик…. Уточнил про гармошку и шарфик, намекая, что музеев Рубцова уже много, и в каждом есть и гармошка и шарфик… Девушка с гордостью и однозначно ответила: «Эти – настоящие, его! Их нам дала Гета.».
Прогулялся по селу, сходил на речку, покачался на подвесном мостике… Удивительное ощущение – я вдруг почувствовал себя дома, в детстве! Вот-вот ребячий голос с песчаного плёса позовёт купаться…
Проходя мимо одного из домов, услышал песню на слова Рубцова в исполнении, одного из местных (вологодский выговор не спутаешь) мужиков: «Я уеду из этой деревни, будет льдом покрываться река, будут ночью поскрипывать двери, будет грязь на дворе глубока…». Песня исполнялась без аккомпанимента, с такой прочувствованностью, и знанием дела, что я невольно остановился и прислушался.
Пьяная компания гуляла в садике, видимо, прощались с приезжавшими на лето городскими гостями.
Помнят, помнят земляки своего поэта! Помнят и любят!
На обратном пути, уже за переправой, меня настигла небывалая по силе гроза, и хлестанул проливной, как из ведра, дождь. А была уже ночь, и зрелище это напомнило мне грозу на море. Молнии одна за другой устремлялись к земле, освещая пространство фосфорическим светом, и оглушительный гром грохотал не переставая!
А во мне всю дорогу звучали слова: «С каждой избою и тучею, с громом готовым упасть, чувствую самую жгучую, самую смертную связь!».
Спасибо, деревня Никола, за поэзию и за Рубцова!

ФОТО: ВИД У ПАРОМНОЙ ПЕРЕПРАВЫ ЧЕРЕЗ РЕКУ СУХОНУ В СЕЛЕ КРАСНОМ, В 25 КИЛОМЕТРАХ ОТ СЕЛА НИКОЛЬСКОГО, ГДЕ ЖИЛ ПОЭТ НИКОЛАЙ РУБЦОВ.