У меня имидж такой...

Окна спальни выходят на восток. Утром меня будит восходящее солнце, а если решила понежиться подольше – гомон детворы. Во дворе дома – детский садик. Можно стоять на балконе с чашкой утреннего кофе и наблюдать за этими маленькими людьми – самостоятельными и самодостаточными, за их жизнью, складывающимися отношениями... Если график их прогулок совпадает с моей дорогой до автостоянки, я, проходя мимо, прислушиваюсь к их болтовне, их секретам, которые они доверяют друг другу здесь, около решетчатого забора, вдалеке от воспитательницы, скучающей и зевающей на скамеечке в центре детской площадки.

Смотрю, как они собирают прошлогоднюю листву и вспоминаю, как детской лопаточкой выкапывала пещеру в сугробе и представляла, что я там живу. Наблюдаю, как они играют в догонялки и в памяти всплывает картинка, как я, играя с Мишей Новиковым – мальчиком с большими карими глазами и длинными коровьими ресницами – ударила его по голове полиэтиленовым мешком, забыв, что там лежат собранные ранее камни… Хорошо, удар был не сильный... И камней не много...

В один из теплых весенних дней, пребывая в светлом игривом состоянии, утром, оглядев гардероб, я выбрала восточный стиль… Легкий длинный палантин завязала на голове, яркая кофточка в цвет, медные украшения… Прямо наложница богатого шейха!

Иду своей обычной дорогой, довольная сама собой и своим настроением, задумалась о чем-то о своем и вдруг слышу: «Да это не бабушка, это тетя молодая!». Кучка ребятни стояла около забора и смотрели на меня. Видимо, "головной убор" внес некоторую сумятицу в детское восприятие мира.

Одна девочка отделилась от группы и побежала вдоль забора, догоняя. Я остановилась.
- Тетя, тетя, здравствуй!
- Здравствуй! – говорю.
- А почему у тебя платок на голове?
- Ну, у меня сегодня имидж такой, - произнесла я и поняла, что окаралась… Ребенок продолжал на меня вопрошающе смотреть. – Видишь, у меня брюки и туфли одного цвета?
- Да, вижу, коричневого.
- Ну вот! – Я села на корточки, чтобы было удобнее разговаривать… - А кофточка – малиновая. И платок малиновый.
- Это чтобы кофточка с платком дружила? – уточнила она почти утвердительно
- Ну конечно! – обрадовалась я такому простому объяснению.

Тем временем остальные ребятишки уже подбежали и внимательно слушали, чуть ли не открыв рот…
Тут другая девочка воскликнула:
- А у меня ботинки с юбкой дружат! – и то, и другое у нее было оранжевым.
- Да, действительно, - подтвердила я.
Настала очередь мальчишек:
- А ты в пиратов играешь?
Сначала я не очень поняла, какова связь, потом вспомнила обложку фильма «Пираты карибского моря». Видимо, образ пирата в косынке моим собеседникам был понятнее и ближе "восточной наложницы".
- Да, - отвечаю. Сегодня я играю в пиратов!
- А ты добрый или злой пират?
- Я – добрый!
- А клещей можно давить? – спросила моя первая собеседница.

От такого резкого перехода в моем мозгу случилось легкое зависание. Вспомнила, что в детстве, заметив, как маму раздражают такие вот мои хаотичные полеты мысли, я перед новым пассажем спрашивала, заглядывая в глаза: «Мамочка, а можно, я о другом?»

- Э-э-э… Нет, клещей давить не надо. Если увидели, что он ползет – просто так, щелчком его – ррраз и все! – сказала я и показала, как это – щелчком. И потом воспитательнице сказать надо обязательно.
- А комарей можно давить? – спросил до сих пор молчавший карапуз.
- Не комарей, а комаров! – крикнула девочка в оранжевых ботинках – сколько раз тебе говорить!
- И комаров тоже давить не надо! А то они обидятся и еще больше будут кусаться… От них лучше отмахиваться или сдувать, - сказала я, активно махая руками и дуя на запястья…

То ли по причине моей активной жестикуляции, то ли еще почему-то, но я увидела, как в нашу сторону шла еще парочка детишек. "Так, пора закругляться."
- Ну что ж, мне пора идти играть в пиратов. Давайте прощаться! – сказала я и протянула руку между решетками.
Каждый из моих новых друзей дал мне свою мягкую нежную ладошку. Я встала и пошла, помахав им вслед.

На оставшемся пути до стоянки встречные прохожие с легкой опаской поглядывали на меня. То ли их смущал мой «восточный имидж», то ли моя счастливая физиономия, с которой я никак не могла снять прочно обосновавшуюся широкую улыбку…