День отбросов

День отбросов

Вчера не был удачный день. Боль во всём теле, трудно вдохнуть, наверное, что-то с рёбрами. Лицо вообще – сплошной синяк, на лбу запеклась кровь. Представляю, как я выгляжу со стороны, вон и тот мужик у окна отвернулся. Да и запах от меня конечно...
Странно, чего это меня стало волновать, как я выгляжу? Давно за собой не замечал такого. Может быть, потому, что за окном троллейбуса светит яркое солнце, сверкает новый чистый снег, в салоне тепло и кажется, что в мире светло и радостно, если не шевелиться, конечно, и не смотреть по сторонам.
Я проехал уже две остановки и, кажется, могу успеть к раздаче. При воспоминании о горячем супе с куском хлеба, голод стал ещё острее. Почему-то стало радостно: значит, ещё поживём на этом свете, раз хочется есть. Повезло, что кондукторша куда-то запропастилась, а то высадила бы в два счёта: не любят они нас, вот тогда бы не успел.
Вокруг меня свободно, люди стараются держаться подальше, но мне хорошо. Две тётки смотрят, что-то цедят сквозь зубы, конечно, про меня. Выходят через переднюю дверь, видно, что-то сказали в окошко водителю. А вот и она, протискивается из водительской будки, идёт ко мне, глаза злые, открывается рот...
Ладно, ладно, выхожу! С трудом спрыгиваю со ступеньки, острая боль в рёбрах. Но двигаться кое-как могу, мороза почти нет, значит, успею на раздачу.
Людей не много, я выбираю пустынные тротуары, те стороны улиц, где мало пешеходов. Стараюсь войти в ритм и отвлечься от боли. Опять избит и не впервые.
Вчера я ожидал найти интересные вещи в мусорных баках, правда, не на своей территории. Казалось, что в такой мороз только я один смогу претендовать на находки. Но не успел я исследовать содержимое первого бака, как появилась отвратная бабища неопределённого возраста, начала орать и грязно ругаться, а потом ещё залепила мне своей клюкой по спине. Я не стал отстаивать свои права, увидел, как из арки подтягиваются ещё два мрачных типа, плюнул и ушёл. Решил пройти через парк к месту ещё одной мусорки, где редко бывают конкуренты зимой из-за её неудобного расположения и отдалённости.
Так бывает. Резво труся по лесной тропинке, я вдруг почувствовал себя не в своей тарелке, озноб пробежал по спине; я резко обернулся и успел только заметить завершающую часть прыжка. Нога врезалась мне в бок, я упал; они набросились со всех сторон. Били молча и профессионально, я продержался ровно столько, чтобы заметить, что им не больше 13 – 15 лет, что они совершенно трезвые, их было не меньше пяти. Потом был холод и боль. Не знаю, сколько минут или часов выпало, но я не успел сильно замёрзнуть и отморозить себе что-нибудь. Как мне удалось выбраться из леса и добраться до первого жилого дома? Стемнело. Необыкновенное везение: дверь подъезда оказалась приоткрыта: видимо, домофон замёрз. Я забрался в относительно тёплый подъезд, заполз в закуток под лестницей и долго отогревал руки, прижавшись к батарее. Свет был тусклый, не было сил, я отполз подальше в угол и там провёл всю ночь. Не знаю, спал ли, но немного отдохнул. Рано утром пришлось убираться.
И вот я иду к своей цели. Голод сейчас самое главное, ушла боль, холод, я хочу есть. Думаю, что у меня в запасе ещё есть часа полтора-два. Успею, а потом можно заняться и рёбрами, и поспать, надеюсь, что моё место в ночлежке ещё не занято.
Яркое солнце, ему всё равно кому светить. Глаза слезятся, ветер. Хорошо, что мороза почти нет. Иду на автомате, нет сил даже думать и вспоминать. И вдруг ; в сугробе какой-то предмет, что-то тёмное, припорошенное снегом. Кошелёк! И даже не привязан за верёвочку. Оглядываюсь по сторонам – нет никого. Не верю. Наверное, какой-то подвох. Подобрал, засунул в грязную матерчатую сумку. Иду дальше. Отчего-то забилось сердце, даже про голод забыл. 200 рублей! Воистину не знаешь: где найдёшь – где потеряешь. Пустой бросил в сугроб, а деньги греют грудь. Куплю 5 бутылок портвейна! А может быть, 3 бутылки водки? Сегодня очень удачный день!
Вечер. Я сыт и пьян. Хочу сегодня отдохнуть; сегодня праздник, не знаю, какой день недели и число, но праздник. Трудно дышать: Васька туго обмотал рёбра, сказал, что нужно потерпеть, пока не заживёт. В сумке пол бутылки водки. Перед сном выпью.
Заснеженная скамейка, на ней маленькая фигурка, неподвижная. Чувствую: что-то не то. Подошёл ближе, тронул за плечо. Зачем мне это? Эй! Кажется, спит. На ресницах снежинки, капюшон на лбу, руки в карманах яркой грязной куртки. Растолкал – живой, плохо соображает. Пацан, лет 10. Пойдём со мной! Не может. Достал бутылку, влил ему в рот приличную порцию. Проняло. Закашлялся. В глазах появился смысл. Пошли ко мне.
Вместе с Васькой растёрли и обогрели его. Кажется, он не успел ничего отморозить. Рыжий. Зовут Сашкой. Старших забрали менты. Отопление прорвало. В колодце, где ночевал, стало невозможно находиться.
Объясняю ему, что нельзя так жить, нужно учиться, что у него всё впереди. А он просит ещё сигарету и спрашивает: «А что ж ты сам, дедушка?»
Это я-то дедушка? Мне ведь всего 55. Хотя выгляжу, конечно... Знал ли 20 лет назад подающий надежды инженер-конструктор, где окажется? Жилья нет и не было, жена ушла. Да, это было всё очень давно, в другой жизни...
Но сегодня ; праздник! Начальник сказал: «Иваныч, освободилось место дворника, пойдёшь?» Конечно, я согласился. Завтра мой первый трудовой рабочий день! Поэтому сегодня праздник. Рыжий спит. Умаялся, бедный. А ведь мог и замёрзнуть насмерть. Решаю, что нужно ему помочь, я это могу, ведь я теперь работаю. Куда-нибудь его пристроить, пусть учиться.

10.02.2006 г.