Мой папа - землянин

Мой папа – землянин
Вскоре после того, как наш звездолёт покинул Аррет, в одном из его отсеков был обнаружен посторонний человек. За стоявшими там контейнерами пряталась девятнадцатилетняя девушка, в точно таком же комбинезоне из ткани серебристого цвета, как те, что были на всех членах экипажа.
Когда бортмеханик Аруш Вонагалаб привел незнакомку ко мне в командирскую каюту, мне сразу бросилась в глаза ее неарретианская красота. Её прелестную головку с большими голубыми глазами и тонкими, правильными чертами лица венчали русые волосы, собранные сзади затылка в хвостик. У нас же, коренных жителей Аррета обоих полов, волос нет нигде. Мы избавились от этих атавизмов много лет назад. У незнакомки были еще и прочерчены двумя изящными дугами черные брови, а глаза обрамляли длинные и пушистые ресницы такого же цвета.
Тем не менее, прочитав мои мысли, она обратилась ко мне на чистом арретианском языке безо всякого акцента:
– Меня зовут Агни. Агни Авель. Я арретианка только наполовину, по маме. А мой папа – землянин!
Я молча "переваривал" услышанное, а Агни спросила:
– Вы мне не верите?
И вновь она угадала. Да, я, Окай Плиек, избороздивший космосическое пространство вдоль и поперек, конечно же знал, что в одной из галлактик существует планета под названием Земля, на которой тоже есть жизнь. А живут там внешне очень похожие на нас, арретианцев, люди, но только они намного отстают от нас в развитии. Знал я и о том, что еще до нашей экспедиции, Землю много раз посещали и другие исследователи с Аррета. Я даже допускал возможность, что они вступали в кровосмесительные связи с землянами. Однако верить тому, что одна из арретианских женщин может захотеть и родить от дикаря с чужой планеты ребенка, мой мозг категорически отказывался. Волосы на голове у девушки, а также на наличие бровей и ресниц, я склонен был считать атавизмами, которые иногда проявлялись у некоторых арретианцев.
– Мама тоже все время говорила, что волосы у меня это просто атавизмы, и только перед смертью расскрыла тайну. – снова прочитав мои мысли промолвила Агни, а затем добавила – Она совсем недавно умерла.
Последние слова девушка произнесла таким тоном, что было ясно - она с большим трудом сдерживается, чтобы не зарыдать. Мне стало её искренне жаль. Отпустив бортмеханика, я предложил Агни присесть на свободный стул. Благодарно кивнув, она села и принялась рассказывать.
Мать девушки – Яар Авель – побывала на Земле около двадцати лет назад. Комитет космических исследований включил её, перспективного молодого учённого в состав экспедиции, направлявшейся туда для изучения флоры.
С будущим отцом своей дочери она повстречалась в местности, обозначенной на всех арретианских картах, как квадрат БИ-17/09. Яар отправилась в него за полевыми цветами. Там увидела мужчину средних лет в синих джинсах и рубашке в бело-коричневую клеточку, ловившего бабочек. Он был так этим увлечён, что появление арретианки ускользнуло от его внимания.
Исследовательница стояла всего в четырех метрах от землянина и с любопытством рассматривала его. Русоволосый, с голубыми глазами, за стёклами очков, казавшимися крупнее чем на самом деле, он был очень похож на взрослого ребенка и вызывал у неё всё большую и большую симпатию. У девушки даже участилось сердцебиение, а дыхание стало каким-то прерывистым.
Никогда прежде Яар, которой в то время было почти столько же лет, сколько сейчас Агни, не переживала ничего подобного. Чтобы понять, что происходит, она обратилась за помощью к миниатюрному компьютеру, прикреплённому металлическим браслетом к её левому запястью. Через несколько мнгновений на его экране арретианка прочла: "Вы находитесь в состоянии влюбленности. Такое состояние способствует выбросу в кровь веществ, повышающих иммунитет, активизирующих кровообращение, улучшающих эмоциональное состояние..." Ответ заметно поднял ей настроение и она и дальше не стала никуда исчезать.
Мужчина же погнался за новой бабочкой. Та села на ромашку у самых ног Яар. Он, накрыв насекомое сачком, сунул под него одну руку, и, осторожно взяв средним и безымяным пальцами бабочку за стеклянно-прозрачные крылья, разогнулся во весь рост.
Только теперь землянин увидел перед собою красивую девушку в серебристом комбинезоне и такого же цвета шапочке, очень похожей на купальную. Она улыбалась. По-доброму смотрели и ее карие глаза.
– Я – Яар, – представилась первой арретианка и спросила, – А тебя как зовут?
При этом вслух она не произнесла ни одного слова, а всё, что хотела сказать передала мысленно. Такой способ общения с разумными существами из других миров давным давно был разработан арретианскими ученными. Яар овладела ним еще когда училась в институте.
По широко раскрывшимся от удивления глазам мужчины девушка поняла, что он получил и прочёл её "эсэмэску". Раньше, чем землянин успел ей ответить, она снова прочла все его мысли и сбросила ему новое послание:
– Молчи. Ничего не говори. Ведь я не знаю вашего языка, ты – нашего. А твои мысли я уже прочла. У тебя необычные имя и фамилия – "Сергей Иванов". На нашей планете, да, ты правильно догадался, я, действительно, инопланетянка, такие не носит никто. Но мне они очень нравятся.
В такой форме, Сергей думал, Яар читала его мысли и посылала ему новые сообщения, протекал между ними диалог и дальше.
Чтобы у землянина не было никаких сомнений с кем он имеет дело, девушка попыталась мысленно "нарисовать" в его мозгу картинку с видом Аррета. Узнав, что он хорошо "видит" это изображение, арретианка стала сопровождать илюстрациями весь свой дальнейший рассказ о её родной планете.
Иванову арретианские пейзажи показались очень похожими на земные. О том, что это чужая планета свидетельствовали только дома необычной для землян шарообразной формы. При этом окна и двери в них тоже были круглыми, а раскрашивали арретианские жители свои дома-шары яркими-красками.
Мужчине они очень понравились. Уяснив, что инопланетянка не собирается делать ему ничего плохого, он заметно приободрился и изъявил желание увидеть какие бабочки обитают на Аррете. Смотревшая на него влюбленными глазами Яар охотно принялась их показывать.
Некоторые бабочки были аналогами земных репейниц, белянок, монархов и бражниц. Полностью совпадали причудливость и яркость окраски их крыльев.
– Спасибо! Было очень интересно, – вежливо поблагодарил Сергей, когда демонстрация картинок закончилась, а затем, смущенно улыбаясь стал рассказывать, – Я давно увлекаюсь бабочками. Первую их коллекцию собрал еще совсем маленьким. Ну, а когда вырос, во многом из-за своего увлечения стал тем, кем сейчас являюсь – школьным учителем биологии. Я и теперь считаю, что бабочки одни из самых красивых живых существ! Они так похожи на ожившившие цветы. А окраска их крыльев какая?! Сказочная! А какими ровными рядами располагаются у них на крыльях чешуйки?! Как черепица или серебристые деревянные "лемеха", в которые раньше одевали купола старинных русских церквей. У некоторых бабочек есть чешуйки оптические – они бесцветные и покрыты тончайшими ребрышками, лучи света в них "преломляются", и крылья сверкают радужным металлическим блеском – зеленым, огненным, ярко-синим! А взять к примеру невзрачных на вид ночных бабочек. Если вглядеться в их крылышки через увеличительное стекло, то можно увидеть серебряные и золотые узоры, как на парче. Что меня особенно поражает – мне доводилось видеть коллекции собранные больше много лет назад, а бабочки в них сверкают прежней свежестью красок! Правда у меня самого – нет сейчас дома ни одной коллекции. Я их все раздарил. Но зато понарисовывал бабочек на всех стенах дома, внутри и снаружи, и он у меня выглядит почти также ярко, как ваши арретианские дома...
– Ой, заболтался совсем. Наверное, утомил вас. – спохватился, опомнившись мужчина.
– Нет, нет, ничего. Наоборот, ты так интересно рассказываешь, что я заслушалась – промолвила Яар, а затем спросила, – А я тебе нравлюсь?
– Да. Ты очень красивая. – ответил, смутившись ещё сильнее, Иванов.
– Ну-у-у. Своих бабочек ты воспел, как поэт, а обо мне только и сказал, что красивая! – сделала обиженное лицо арртерианка, но увидев растерянные глаза Сергея и, поняв, что тот принял всё за чистую монету, добавила, – Шучу, шучу. Ты мне тоже очень нравишься. И даже больше. Я люблю тебя, милый!
Сказала, и подставила свои сочные губы цвета спелой вишни для поцелуя. Однако вместо того, чтобы поцеловать её, землянин отстранился назад.
– Но почему?! Ведь ты же сам сказал, что я тебе очень нравлюсь? – удивилась девушка.
– Да. Нравишься. Ты очень красивая и умная. Таких как ты я ещё никогда не встречал, – забыв от волнения, что Яар может читать его мысли, произнёс вслух мужчина, – Но я ведь намного старше, чем ты. По возрасту ты мне в дочери годишься. А самое главное – я женатый человек и люблю свою жену!
– Но это здесь на Земле она твоя жена! – тоже вслух воскликнула арретианка, не собиравшаяся просто так отказываться от своей внезапно вспыхнувшей любви, но так как канал мысленной связи с землянином не был нарушен, он на несколько мгновений раньше смог "прочесть" сказанное в своём мозге.
– А мы с тобой давай улетим на нашу планету и будем там жить счастливо и долго-долго, – продолжила девушка, – Ведь мы, арретианцы, победили многие болезни и смогли замедлить процесс старения не на десятки, а на сотни лет. Ты со своими сорока четырьмя годами у нас на Аррете будешь совсем ещё молодым человеком и достойной парой для меня. А чтобы тебя не мучило чувство вины перед земной женой я сотру в твоем мозге все воспоминания о ней. Скажи только "да", милый!
– Нет, нет и ещё раз нет. – твёрдо произнёс Сергей.
– Скажи "да" мой милый! – отказываясь верить услышанному снова попросила Яар.
– Нет. – стоял на своём мужчина.
Услышав повторный отказ, девушка села на траву и, уткнувшись лицом в колени, горько заплакала.
– Ну ты что это? Перестань! Не плачь! – растерянно забормотал Иванов и, сев рядом с продолжавшей безутешно рыдать арретианкой, стал гладить её, как маленькую девочку, рукой по голове.
 – Ты ведь совсем юная. У тебя обязательно всё будет хорошо. Ты ещё встретишь человека, который полюбит тебя также сильно, как я свою жену. – продолжал утешать её он.
Но успокоилась она не сразу, а когда перестала всхлипывать, заявила:
– Если ты так хочешь, милый, то оставайся на Земле и будь счастлив со своей женой, но я хочу родить от тебя! Кроме нашего ребёнка мне больше никто будет не нужен. И не надо мне говорить, что я делаю ошибку. Я для себя уже всё решила.
Произнеся эти слова, Яар одним движением расстегнула "молнию" на своем комбинезоне и хотела уже его с себя снять, но землянин, не дав ей этого сделать, застегнул молнию обратно.
– Но почему ты даже в этом мне отказываешь? – обиженно воскликнула она и ударила его кулачком по спине.
– Говоришь – хочешь родить от меня ребёнка и воспитывать его у вас на Аррете сама? – переспросил Сергей, и, не дожидаясь, что скажет девушка, продолжил: – А ты даже не задумалась, как мне может быть больно об этом слышать. У нас ведь с женою никогда не было и не будет детей. Хотя иметь их всегда было моей главной мечтой. И вот я, допустим, соглашаюсь сделать то, на чём ты настаиваешь. Но как мне тогда жить дальше, зная, что где-то на чужой планете растёт мой ребёнок, которого я никогда не увижу, не услышу, не смогу взять на руки?! Нет, это выше моих сил!
– А почему вы с женой не можете иметь детей? – с нескрываемым участием спросила девушка.
– Это давняя история. – глухо произнёс Иванов и после некоторого раздумия заговорил опять, – Мы тогда были совсем ещё молодыми, почти как ты. Ехали на легковом автомобиле и попали в аварию. Больше пострадала Мила. Но врачи сумели вернуть её к жизни, собрав буквально по кусочкам заново, а вот возможности стать матерью она тогда навсегда лишилась.
– Извини, может это и очень жестоко звучит, но я теперь совсем не могу понять почему ты не хочешь расстаться с земной женой. Зачем тебе нужна калека? – задала новый вопрос арретианка.
– Дело в том, что я – виновник той аварии.
– Ты?!
– Да. Я управлял тогда автомобилем. Прямо перед ним на дорогу неожиданно выскочила маленькая девочка, лет четырёх-пяти не больше. Уже позже узнал, что она одна играла возле своего дома с мячиком, он покатился на дорогу, она побежала за ним. Чтобы её не сбить, отвернул в сторону. Машина врезалась в железо-бетонную опору линии электропередач. Как раз той стороной, где сидела Мила...
– Вот и всё, что я знаю о папе. – закончила рассказ Агни.
– Удивительный он человек! – воскликнул я, – С одной стороны, извини, самый настоящий чудак, явно помешавшийся на насекомых, пусть даже и очень красивых. Ну разве это достойное занятие для взрослого, здорового мужчины гоняться с сачком за бабочками? С другой, какие поступки совершил твой отец?!. Чтобы не погубить совершенно чужого ему ребёнка, не задумываясь, пожертвовал собой и женой! Вместо того, чтобы обо всём забыть и улететь с влюбленной в него молодой красавицей, предпочёл и дальше жить с искалеченной женой?! Представляю, как нелегко ему с нею пришлось на первых порах после аварии. Отец у меня также сильно разбился, когда звездолёт, в котором он был, из-за поломки двигателя рухнул сразу после взлёта обратно на Аррет. Как и в случае с Милой, врачи тоже сумели вернуть моего отца к жизни, собрав его по кусочкам. Мать, ещё когда он был в больнице, ушла к другому мужчине, и мне самому пришлось ухаживать за ним. Кормить с ложечки как маленького ребёнка с ложки. Заново учить ходить. Иванову пришлось пройти через тоже самое. А ведь он вдобавок испытывал перед своей женой постоянное чувство вины. Не люблю говорить высокопарные слова, но так, как Сергей, могут поступать только очень благородные люди! Но коль твой папа такой, не могу понять – что за ключик подобрала к его сердцу твоя мама, чтобы он исполнил её желание ?
– Не знаю. Она умерла, не успев рассказать всё полностью. Была в служебной командировке на планете Еус. Там заразилась болезнью, неизвестной ещё арретианским ученным и, что они не делали, а спасти её не сумели. – печально вздохнула девушка и, глядя мне с надеждой в глаза, спросила, – Вот для того, чтобы узнать до конца тайну моего происхождения, я и проникла на ваш звездолёт. Вы мне поможете, Окай? Или вы по-прежнему считаете мои волосы атавизмами.
– Нет. Я так больше не считаю. Уверен, что твоя мама говорила правду. Ведь на смертном одре не лгут. А на мою помощь можешь твердо рассчитывать. – взволнованно ответил я , глядя на гостью точно также, как когда-то смотрела на Иванова Яар.
– Спасибо. – ответила Агни, заметно зардевшись, но когда я пододвинулся вместе со стулом к ней поближе и накрыл своей рукой её руку, лежавшую на столе, она ничего не имела против.
Так мы и сидели, не говоря друг другу ни слова, минуты три-четыре, но и этого оказалось достаточно, чтобы возникшая между нами взаимная симпатия начала трансформироваться в более сильное чувство. Однако форсировать события мы не стали, мысленно придя к обоюдному соглашению, что сейчас на первом месте у нас должны быть поиски отца Агни.
Когда звездолёт приблизился к Земле, я отдал команду пилотам взять курс в квадрат БИ-17/09. Егоплощадь составляла почти шесть арретианских ашаров, что соответствовало примерно двадцати земным гектарам. Вот на такой территории нам и предстояло искать Сергея Иванова.
Надеяться встретить его, ловящим, как и двадцать лет назад, на какой-нибудь поляне бабочек, не приходилось, так как сейчас была зима. Прокрутив ещё раз в своём мозге весь рассказ Агни, я мысленно "зацепился" за сказанные её отцом слова: " Зато понарисовывал бабочек на всех стенах своего дома и он выглядит почти также ярко, как и ваши арретианские дома". Эта "подсказка" была, как нельзя, кстати. Благодаря ей отпадала необходимость обследовать все жилища людей, находившиеся в в зоне поиска. А по показаниям бортового компьютера их было несколько сотен.
– Я пойду вместе с тобой. – сказал я Агни, когда наш звездолёт "завис" в небе над небольшим саманным домиком с окнами со ставнями и черепичной крышей. На его побеленных стенах были нарисованы бабочки разных видов, причем и тех, которые водятся только у нас на Аррете. Крылья всех насекомых сверкали яркими и разноцветными красками.
– Хорошо, я только взгляну на Сергея и выйду.– пообещал я, прочитав девушкины мысли и узнав, что ей хочется пообщаться со своим отцом с глазу на глаз.
Зимой ночь наступает рано. Да ещё и разгулялась метель. Село, где жил Иванов, полностью обезлюдело. Поэтому никто из землян приземлившийся звездолёт не видел и он спокойно совершил посадку на выгоне в десяти метрах от нужного нам дома. К нему я отправился вдвоём с Агни. Непогода нас не пугала. Ведь мы, арретианцы, давно научились управлять температурой собственных тел и температура воздуха не имела для нас большого значения.
Первой в дом вошла девушка, не меняя своего обличия. Я, выполняя своё обещание, прежде, чем шагнуть за нею, сделался невидимым для обычного человеческого глаза. Сергея Иванова мы узнали сразу, хотя сутулый старик, стоящий возле печи и греющий над нею руки, был совсем не похож на того высокого и моложавого мужчину, про которого рассказывала Яар. Угадали мы его по глазам, за стёклами очков, казавшимися крупнее, чем на самом деле. Они были такими же ясными и голубыми, без всяких оттенков, как и у Агни. Что ещё привлекло моё внимание – и в доме все стены тоже были разрисованы земными и арретианскими бабочками. Конечно, мне очень хотелось из первых уст узнать тайну происхождения девушки, ставшей мне небезразличной, но изменять данному раз слову я не привык и поэтому вышел из дома.
Агни вышла оттуда уже за полночь. Выглядела она опечаленной, а, увидев меня, ждавшего всё это время её во дворе, попросила:
– Окай, миленький, ни о чём меня пока не спрашивай, ладно? Я приду в себя и сама потом тебе всё расскажу.
–Ладно. – кивнул я, весьма смущённый тем, что девушка впервые так в открытую меня назвала...
О встрече с отцом, она заговорила только тогда, когда наша экспедиция выполнила свою миссию, заключавшуюся во взятии для дальнейших исследований в арретианских лабараториях проб грунта в разных частях Земли, и собралась улетать:
– Ты вышел и мы с папой остались в доме вдвоём. Он всё ещё не замечал меня и продолжал греть над печкой руки. Ко мне Сергей поернулся лишь после того, как я собралась с духом и по примеру отправила ему мысленное сообщение: "Здравствуй папа. Я – твоя дочь Агни".
И ты знаешь, оно не стало для него неожиданностью. Оказывается, он верил, что рано или поздно, но мы с ним обязательно увидимся, и ждал этой встречи. Ведь тогда, двадцать лет назад, мама не стёрла в его мозге воспоминания об их встрече и всё это время Иванов жил, зная, что на другой планете у него растёт ребёнок.
– Но он же говорил, что так жить – выше его сил?! – прервав Агни, удивлённо уточнил я.
– Так Сергей говорил до того, как между ними возникла связь, в результате которой появилась на свет я. После происшедшего он сам попросил маму ничего не стирать.
– Что же за ключ к его сердцу подобрала Яар?!
– Узнав, что земную жену моего папы после той дорожной аварии постоянно мучат сильные головные боли, мама предложила Иванову сделку. Она вылечит Милу, а он поможет Яар стать матерью.
– Видимо твой отец очень сильно любил свою земную жену, коли пошёл на сделку. Но как же Яар бралась помочь Миле? Ведь она, насколько я понял, была учёным-биологом и не иела к медицине ни какого отношения.
– Имела. У неё было второе высшее образование – как раз медицинское. Так что с маминой стороны всё также было честно и операция, которую она сделала, оказалась удачной. После неё Мила прожила намного больше, чем предрекали земные врачи. Причём в эти дополнительные шестнадцать лет, подаренные ей мамой, она совсем забыла о боли. Единственное, что оказалось Яар не по силам – это излечить земную жену папы от бездетности. Но её вины в этом никакой нет. Намного раньше, всё испортили медики, оперировавшие Милу сразу после аварии и удалившие у неё матку.
– А как Сергей воспринял известие о смерти Яар?
– Сильно расстроился. Признался, что после связи с нею, одновременно любил двух женщин. Но чтобы не расстроить Милу, ничего неподозревавшую о существовании моей мамы, оперировавшей её в бессознательном состоянии, папа это от неё скрывал. – ответила девушка, а затем спросила: – Ты заметил, что на стенах дома вместе с земными бабочками нарисованы и наши, арретианские?
– Да.
– Папа из уже после смерти своей земной жены по памяти нарисовал. Все картинки, что ему мама показывала двадцать лет назад, он помнит и сейчас.
– Феноменальная память. – констатировал я и добавил: – Позвала бы его лететь с нами. Что ему одному на Земле делать?
– Звала. Не хочет.
– Но почему? Что он говорит?
– Стихи мне в ответ прочёл.
– Что за стихи?
– Александра Сергеевича Пушкина. Этот поэт жил у них на Земле двести лет назад, а его всё ещё помнят.
– Прочти. – попросил я.
– Хорошо. – согласилась Агни и стала декламировать,

– Два чувства дивно близки нам,
       В них обретает сердце пищу…
       Любовь к отеческим гробам,
       Любовь к родному пепелищу.
       На них основаны от века
       По воле Бога самого
       Самостоянье человека,
       Залог величия его.
– Удивительные они, люди, эти земляне. – закончив читать стихи, задумчиво промолвила девушка, а я в знак согласия молча кивнул головой.