Галактический футбол

       © Галактический футбол
Сатирический роман.

I.

       Бритоголовый защитник красно-белых с лицом, заставляющим усомниться, что неандертальцы были тупиковой ветвью в эволюции человека, «зажег» над футбольным полем «свечу». За почти вертикальным взлетом мяча следили все присутствующие на стадионе. Футболисты, тренеры, судьи, болельщики, спонсоры. Всего около сотни человек.
       Кожаный снаряд взлетел выше росших вдоль забора пирамидальных тополей, но продолжал подниматься еще выше, уменьшаясь и уменьшаясь в размерах. Когда он уменьшился до размеров монеты, достоинством в один рубль, некоторые горячие головы на Земле принялись заключать пари – долетит ли кожаный болид до появившейся как раз в голубом, без единого облачка, небе, стаи белоснежных голубей.
       Не долетел. Стал опускаться. Да и бдительный голубиный вожак, своевременно увидев мяч, взмыл вверх, увлекая за собой всю стаю. У спорщиков, ставивших на то, что долетит, у всех разом, вырвался разочарованный вздох. Противоположная же сторона не могла сдержать ликующих воплей. Они были настолько громкими, что люди, находившиеся в радиусе одного километра от стадиона, испуганно вздрагивали и озирались по сторонам, ища глазами североамериканских индейцев, нежданно-негаданно объявившихся в провинциальном российском городке с громким названием Галактика.
       Увеличившийся в размерах до пятирублевой монеты мяч еще планировал в воздушном пространстве. Пользуясь этим, высокий блондин в форме футбольного арбитра, похожий на другого высокого блондина, ставшего всемирно известным, в частности, благодаря желтым ботинкам, как две капли воды, взглянул на свой секундомер.
       Шла последняя минута из четырех, что добавил к основному времени двойник знаменитого француза. А ведь немногим более полутора часов назад было абсолютно неясно – будет ли обслуживать сегодняшнюю игру в качестве главного арбитра Эдичка и состоится ли она вообще? И все это из-за больших и упругих грудей одной местной девицы.
       Свое начало история с ее восхитительными округлостями берется времени проведения матча открытия весеннего чемпионата Галактики по футболу. Встречались в нем на этом же самом стадионе те же самые команды, что и теперь. Представляющий ЗАО «Галактические рынки» - «Рынок Юнайтед» и защищающее спортивную честь местной колонии – «Динамо».
       Главным арбитром и тогда был Эдичка Сучков и уже в первом тайме он удалил с поля бритоголового неондертальца, и оставил рыночную команду в численном меньшинстве.
       Виноват в этом был сам Сергей Укусюк. Ну, сделал ему судья замечание по поводу выбившейся из трусов футболки. Ну, сказал при этом, что так Укусюк выглядит как в платье. Но стоило ли из-за этого во всеуслышанье обзывать Эдичку человеком, принадлежащим к сексуальному меньшинству, да еще посылать его в известном направлении на три буквы?
       После же такой выходки Сучков просто не мог не удалить бритоголового. Ведь тогда его смазливая, и грудастая подруга впервые в жизни собственной персоной пожаловала на футбол. Особой Марго была весьма и весьма гордой, и пропусти Эдичка в ее присутствии нанесенное ему Укусюком оскорбление, девушка, не задумываясь, разорвала бы с ним всякие отношения. От одних только мыслей, что в таком случае он не сможет никогда больше ласкать ее груди, с трудом умещающиеся в бюстгальтере самого крупного размера, высокому блондину стало мучительно больно. Придав своему лицу свирепое выражение, Сучков решительно вынул из нагрудного кармана красную карточку.
       После того, как закончилась та игра, Эдичка узнал, что у его подружки, кроме смазливого личика и прелестных форм, есть и другое достоинство. Она очень неплохо владела приемами карате и легко обратила в бегство фанатов рыночной команды, недовольных судейством Сучкова и хотевших было учинить над ним расправу.
       Теперь в августе красно-белые вспомнили об удалении своего защитника, как о несомненном факте предвзятого Эдичкиного отношения к «Рынку Юнайтед». Под этим предлогом они наотрез отказались играть сегодняшний матч, судить который местная футбольная федерация доверила именно высокому блондину. И это несмотря на то, что на кону стоял кубок Галактики!
       Увещевания и доводы, что от Эдички, возомнившего себя с той поры, как у него появилась такая грозная телохранительница, царем и богом футбольных полей, в равной мере страдали все команды, динамовская в том числе, «рыночники» не воспринимали.
       На поле они, однако, вышли. Но, получив по жребию право начать игру первыми, замерли живыми статуями каждый на своем месте, согласно тактической схеме 1+4+4+2. В воротах – Роман Охрипенко, здоровенный мужичище с буденовскими усами и огромными ладонями, в каждой из которых футбольный мяч выглядел, чуть ли не теннисным шариком. На позиции «чистильщика» - Укусюк. Прямо перед ним расположился другой центральный защитник – огненно-рыжий Толик Опохмелюк. На края обороны – братья-близнецы Владимир и Андрей Малышенко, оба – двухметрового роста. На левом краю полузащиты – черноголовый коротышка Богдан Засядьвил. На правом – Шурик Скороразбогатько, являющийся полной его противоположностью. Ростом он был вровень с братьями-близнецами, а на голове у него вились белые волосы. Место опорного полузащитника занял еще один усач в рыночной команде Валерий Пропандопуло, а атакующего – Сергей Гривня, шустрый крепыш-шатен. Наконец, в центральном круге у мяча расположилась пара форвардов. Афроукраинец с длинными, собранными в косичку волосами, Тарас Белодид и еще один двухметровый гренадер в составе красно-белых Денис Одиньчобот.
       По аналогичной схеме, стой лишь разницей, что в обороне они использовали более современную систему построения защиты в линию, расположились на поле динамовцы. Место в воротах занял отлично сложенный двухметровый гигант с неожиданным для такой мощной фигуры почти детским лицом Рифат Дырауллин. В центре защиты похожий на цыгана Олег Захоронюлюбогов с недавно вставленными зубами из желтого металла (по этой причине он, даже играя, беспрерывно улыбался) и, весь облепленный мышцами, «качок» Максим Неподходикин. Место на левом фланге обороны занял косоглазый Андрей Ктонаменяев. На правом – Роман Нелезькевич с черными, сросшимися на переносице бровями. «Цементировал» оборонительные редуты бело-голубых, располагаясь прямо перед ними, опорный хавбек Антон Лом с конопатым лицом. Позиция левого хава была доверена покрасившему волосы в светлый цвет брюнету Виталику Раскоряке. На противоположном фланге – афрорусскому Джеймсу Кошелкину, соорудившему у себя на голове сложную прическу, которую условно можно было бы назвать «тысяча косичек», причем окрашены они были в традиционные динамовские цвета – часть в белый цвет, часть – в голубой. Под нападающими расположился Денис Стаканов, глядя на него, как и на бритоголового защитника из стана соперников Укусюка, хоть немного смыслящие в эволюции человека люди убеждались – нет, не перевелись еще неандертальцы на Земле нашей. В нападение бело-голубые, как обычно, отрядили еще одного искусственного «блондина», тоже придавшего своим волосам светлый цвет Дмитрия Забулдыгина и Вовочку Топтыжонка – с такими кривыми ногами, что, когда он начинал передвигаться, впечатление было такое, будто под ним находится невидимый велосипед. Впрочем, когда к нему попадал мяч, с ним происходило чудесное превращение, и он становился просто неузнаваемым.
       Давая сигнал к началу игры, Сучков свистнул один раз, второй, третий. Но ни Одиньчобот, ни Белодид и не думали прикасаться к мячу. Нисколько не смутили красно-белых ни поднявшиеся на трибунах, где сидели динамовские болельщики, свист и улюлюканье, ни доносившиеся оттуда же адресованные им оскорбительные выкрики.
       На тот случай, если бы по жребию начинать первыми выпало бы бело-голубым, у «Рынка Юнайтед» имелась другая «домашняя заготовка». Динамовцы только сделали бы первый удар по мячу, как специально нанятые мальчишки на трибунах тут же выбросили бы на поле еще один мяч. То же самое они бы сделали, если бы попытки начать игру продолжались. Для этого красно-белые привезли с собой на стадион здоровенную авоську с футбольными мячами и раздали их мальчишкам еще за полчаса до начала матча.
       Футбольных судей в Галактике били нередко, и заменить Эдичку и отсудить финальный поединок в качестве главного арбитра оба лайнсмена, не имевших такой подруги, как он, наотрез отказались. Не захотели удостаиваться такого права по той же причине другие местные судьи, пришедшие на стадион просто посмотреть игру.
       - Господин Подмазок, сколько можно терпеть это безобразие? – стало наседать на председателя футбольной федерации динамовское руководство. – Не хотят играть? Не надо. Засчитывайте им техническое поражение и все тут!
       В любой другой год Михаил Сергеевич – невысокий человечек с несоразмерно большой головой с залысиной – именно так бы и поступил. Однако грядущей осенью в Галактике должны были состояться выборы главы города, и кубковому финалу придавалось особое значение.
       Уже был подробно расписан сценарий вручения почетного трофея победителям действующим галактическим главой. Подготовлен текст, который тот при этом прочтет. В повышенную боевую готовность приведены подконтрольные местной власти галактические СМИ.. Впрочем, других в городе и не было…
       - Так, сюда вот поставим главу с кубком. Этот снимок как раз две третьих полосы и займет. Остальное же – забьем текстом, который он, когда его вручать будет, произнесет. Текст у нас уже есть. Нам его администрация по факсу сбросила. – приговаривала, расчерчивая макет первой страницы районной газеты «Галактические зори», ее ответственный секретарь Сара Брякова.
       - А другие снимки с матча и репортаж о нем куда?- спросил газетный фотограф – стокилограммовый брюнет с большим, как у беременной женщины, животом, пописывающий также заметки о спортивной жизни Галактики.
       - Я тебе на последней странице место оставила. – ответила Сара, повернув к нему острое, и от того похожее на лисью мордочку, лицо, увенчанное очками. – Только ты, Жор, не сильно разгоняйся. Строчек двадцать, не больше. Снимков, кроме того, где глава с кубком, больше не надо.
       - Но ведь это финал!- с нескрываемой досадой воскликнул Щелкунчик.
       - Ну и что? «Галактические зори»- не спортивная, а общественно-политическая газета. И потом, у нас сейчас самое главное что? Вы-бо-ры! – раздельно по слогам произнесла последнее слово Брякова.
       …Непредвиденное развитие событий лишило Подмазка душевного равновесия, и в его карих глазах легко читалось выражение отчаянья. В таком состоянии Михаил Сергеевич пытался связаться с помощью сотового телефона с самим галактическим главой. Но вместо того ему все время отвечал чудесный женский голос, способный вызвать сильнейшее эротическое желание у самого отпетого импотента: «Вызываемый абонент отключен или находится вне зоны действия сети». Председатель футбольной федерации отпетым импотентом не был, и, потому, несмотря на свое состояние, близкое к прединфарктному, успел подумать, что неплохо было бы познакомиться с обладательницей такого чудесного голоса поближе…
       Что, Григорий Павлович, боитесь проиграть?- поддел генерального директора ЗАО «Галактические рынки» начальник колонии – двухметровый верзила с лицом, над которым явно поленилась потрудиться природа.
       Оно было очень похоже на прикрепленный к человеческому телу чурбак, обработанный всего несколькими ударами топора, чтобы обозначить глаза, нос, уши и рот.
       -Да ничего мы, Борис Николаевич, не боимся! Пуганые уже. А вот вы – боитесь! - парировал Родненький – мужчина среднего возраста с фигурой борца сумо и лицом васнецовского Иванушки, только с двойным подбородком.
       - Это еще почему? – перекосил в усмешке рот Гавкалов.
       - Ну, как это – почему? Вашими же стараниями Эдичку главным арбитром матча назначили. – осклабился в улыбке Григорий Павлович.
       - По себе о других не судите! – отрезал полковник и зачем-то надвинул форменную фуражку с кокардой на самые брови.
       - Ну что, господин Родненький? Футболистики твои и дальше будут, как памятники стоять? – неожиданно встрял в обмен «любезностями» Подмазок.
       - А что такое? – повернулся к нему удивленный гендиректор.
       - А то, что дальше мы вам дурака валять не позволим! – грозно заявил Михаил Сергеевич.- засчитаем техническое поражение, а кубок отдадим вот Борису Николаевичу.
       - Понял. Играем.- коротко бросил и отошел Григорий Павлович.
       Неудача с отстранением Сучкова от судейства не особо расстроила Родненького и его команду. Ведь предпринятый им демарш позволил вывести из равновесия вместе с судейской бригадой, соперников по финалу, а в такой нервозной обстановке красно-белые всегда чувствовали себя, как рыбы в воде.
       Превращение, происшедшее с председателем футбольной федерации объяснялось тем, что он все таки дозвонился галактическому главе.
       Юрий Юрьевич Мохнопальчиков, молодящийся, и для этого покрасивший посеребренные сединой волосы в каштановый цвет, пятидесятипятилетний мужчина находился в действительности в «зоне действия». Связаться же с ним так долго Подмазок не мог по той причине, что глава района отключил на время у себя в кабинете все телефоны и смотрел в соседней комнате бразильский телесериал «Океан розовой любви».
       Выслушав Михаила Сергеевича , Юрий Юрьевич дал ему ЦУ (ценные указания), которые тот в точности исполнил.
       …Дав секундной стрелке полностью добежать круг, Эдичка поднес ко рту свисток. Но раньше, чем он успел в него подуть, с небес свалился футбольный мяч. Упал он не туда, откуда взлетал, а на припаркованные неподалеку от футбольного поля Жигули - «девятку».
       - Оуа-а-а! – завопила в них автосигнализация.
       - Вай, вай, вай! Что дэлаешь, а? – с кавказским акцентом завопила через мгновения автосигнализация в джипе, в который рикошетом от Жигулей ударился мяч.
       Дождавшись, когда автовладельцы успокоят свои машины, Сучков дал свисток. Его трель возвещала о том, что основное время кубкового финала закончилось со счетом 0:0 , и , что теперь судьба почетного трофея будет решаться в дополнительное время, а , если и тогда никто не забьет гол, то в серии пенальти.




II.

       - За полтора часа, блин, ни одного гола, блин, ваще, не забили, короче. За полчаса, ваще, блин, не забьют. Короче, дело, блин, пахнет, блин, пеналями! – уверенно изрек «Рональдо» - прыщавый юнец лет пятнадцати на вид в футболке мадридского «Реала» цвета сливочного масла, с номером и фамилией кумира на спине и с такой же, как у того прической.
       - Если «Рынок Юнайтед» и дальше всей толпой, как все основное время в своей штрафной стоять будет, тогда – да. – согласился, густо перемежая свою речь «блинами» и другими словами, необходимыми любому молодому человеку, чтобы не выглядеть среди сверстников «белой вороной», сидевший рядом на трибуне приятель, тоже «Рональдо», только в желтой футболке бразильской сборной.
       - А я вот сижу и думаю – включился в разговор «Бекхем» в реаловской футболке с забранными сзади в хвостик волосами, и тоже перемежая русский язык «блинами», «ваще», «короче», продолжил: – финал кубка города, всех жителей которого можно на «Олд Траффорде» рассадить. Этот стадион 68 тысяч зрителей вмещает, а в Галактике даже столько людей нет. Одним словом, кубок водокачки какой-то разыгрывается, а страсти такие, как будто это финал Лиги Чемпионов! Вы только гляньте, сколько сюда к концу матча милиции нагнали!
       Внимая «англичанину», оба «бразильца» посмотрели вниз. Там на беговой дорожке рассредоточивались люди в серой форменной одежде по численности если не превосходившие, то и не уступающие числу сидевших на трибунах болельщиков. Почти все с резиновыми дубинками – «демократизаторами», а несколько блюстителей порядка держали на поводках немецких и восточно-европейских овчарок.
       - Перестраиваются, чтобы ничего не случилось, когда Мохнопальчиков сюда приедет. – усмехнулся «Рональдо» в желтой футболке.
       - Мохнопальчиков? Сюда? – не веря своим ушам, одновременно воскликнули его приятели, забыв даже про слова – «неологизмы».
       - Он ведь дороги на стадион не найдет! – хмыкнул «Бекхем».
       - Найдет. У него – выборы скоро. Надо перед народом понты заколотить – типа он футбол и ваще спорт уважает, и значит – за здоровый образ жизни. – поделился с приятелями почерпнутыми от мамы Сары знаниями «Рональдо» в футболке сборной Бразилии.
       После этого троица, не достигшая того возраста, начиная с которого можно идти к избирательным урнам, без всякого перехода переключилась на футбольную «астрономию».
       - Я, блин, такой, ваще, поклонник «Интера», «Реала», «Ювентуса», «Милана», «Барселоны»… – закатив глаза под лоб, на мотив «Харе Кришна», запел Бряков – сын.
       Пропев названия почти всех европейских клубов – звезд первой величины и сборных из первой десятки в мировом рейтинге, он все также нараспев стал перечислять футболистов-звезд. Перед их фамилиями Гера протяжно тянул: «О!», а после фамилий восторженно восклицал: «Вау!».
       - О! Рональдо! Вау! О! Зидан! Вау! О! Бекхем! Вау!...
       - А я, блин, Фан «Реала», «Арсенала», «Интера», «МЮ», «Баварии»…- подхватил, когда выдохся приятель, другой «Рональдо» и пропел названия тех же самых клубных и сборных команд , но только в другом порядке.
       Его тоже ничуть не смущало, что перечисленные коллективы на футбольных полях являются непримиримыми соперниками и по-настоящему болеть за них всех скопом нельзя. Также, как и Бряков пропел он и фамилии футбольных кумиров :
       - О! Рональдо! Вау! О! Роберто Карлос! Вау! О! Рональдинью! Вау!
       Не остался в стороне и «Бекхем». При этом он, как и приятели, проигнорировал все российские клубы и всех футболистов-россиян. Правда, для сборной России «англичанин» сделал снисхождение и упомянул, когда перечислял команды, которым поклоняется, и ее, последней. Услышав это, «бразильцы» с искренним удивлением переглянулись, а Гера, незаметно для «Бекхема», многозначительно покрутил пальцем у виска…
       Впрочем, удивляться их реакции не приходится. Так же, как и они или почти как они, относятся сейчас к футболу их ровесники во всех российских городах и весях и молодые люди, перешагнувшие порог двадцатилетия. Оно и понятно. Последние большие успехи сборной страны и клубов приходились на то время, когда страна была другой. Молодежь его, естественно, не помнила. Фамилии Басаев, Гаврилов, Черенков, и, тем более, - Яшин, Стрельцов, Нетто, Бобров, Федотов, Бесков, Трофимов, ей мало о чем говорят.
       Юным же нужны кумиры, а коль скоро нет таких в своем Отечестве, их находят за его пределами. Тем паче, что большую услугу им в этом оказывают многие российские телеканалы и печатные издания, регулярно показывающие и расписывающие звездные команды и игроков мирового и европейского уровня.
       Нет ничего удивительного в такой направленности СМИ. В той же Галактике, например, моментально раскупаются цветные дорогостоящие журналы с фотографиями футбольных звезд и повествованиями об их подвигах не только на зеленых полях, а и в постелях с сексапильными красотками. Посвяти же журналисты львиную долю страниц в своих изданиях проблемам отечественного футбола, ну разве будут их тогда так раскупать? А тираж для печатных органов, равно, как и рейтинг для телеканалов, дело святое! По-другому при рыночной экономике и не выжить.
       Однако, опять же в Галактике фанатеющие тинейджеры регулярно ходят, хотя и с не сходящими с лиц саркастическими улыбочками, на все футбольные матчи. Наблюдают за их ходом во все глаза, и равнодушных среди них не бывает ни на одной встрече. Свое – есть свое.
       …Последние слова «Бекхема» услышала и также хмыкнула сидевшая поблизости Марго. С того времени, как Сучков впервые пригласил ее на футбол, она успела тоже стать болельщицей, поклоняющейся всему на Западе, а особенно – в стране галльских петухов.
       - А я, блин, обожаю французов! – вскочила на ноги девица и на цыганский манер запела: - Ой, мама, мама, мама! Люблю Зидана я! Ой, мама, мама, мама! Люблю Тьерри Анри я!
       Услышав ее пение с разных мест на трибунах повскакивали тоже «Зиданы» и «Анри» в футболках мадридского «Реала», лондонского «Арсенала», сборной Франции и начали наперебой выкрикивать: - О! Зидан! Вау! О! Анри! Вау!
       Но этого Марго было мало и она, сорвав с себя трехцветную футболку французской сборной, замахала ею над головой: - Оле! Оле! Оле! Франция вперед!
       Ее груди при этом едва не выпрыгивали из лифчика, а остолбеневшие от такого зрелища тинейджеры с раскрытыми ртами смотрели на сделанные прямо на них татуировки. На левой, над сердцем – Зидана, на правой – Анри.
       - Я тоже – за Францию! – вскочил со своего места и сидевший чуть ниже долговязый тип неопределенного возраста в малиновой бейсболке, повернутой назад.
       - О! Зидан! О! Анри! – простонал он и, подскочив к Марго, протянул руки к обоим «французам».
       - О-о-о-у-у-а-а-а! – взвыл в следующее мгновение Пеля, недавно освободившийся из гавкаловского учреждения, и еще не знающий, что перед ним за штучка.
       Наказанием за незнание был простенький, но очень болезненный удар в пах.

III.

       Крутившийся поблизости на трибунах Щелкунчик сделал несколько снимков не успевшей еще надеть футболку Марго и державшихся на безопасном расстоянии от нее других поклонников футбола. Затем нацелил объектив на отдыхающих прямо на поле игроков.
       Сначала – на одетых в красно-белую форму, общавшихся между собой на нетрадиционном для здешних мест украинском языке. Приключения этих футбольных шабашников в имеющей общую границу с Украиной Красаноколдобинской области начались на стыке тысячелетий.
       Предваряли их события, происшедшие в ближнем зарубежье. Довольно заурядные. Нечто подобное случается везде, где играют в футбол. Владелец команды, неудачно выступившей в одной из низших лиг украинского чемпионата, после окончания сезона уволил главного тренера и футболистов, а вместо них набрал новых. Однако без работы, попавшие в опалу люди, оставались недолго. У главного тренера в России имелись родственники по матери. Одним из них был гендиректор ЗАО «Галактические рынки» Григорий Павлович Родненький.
       Людям, видевшим Григория Павловича впервые, трудно было представить, что большую часть жизни этот человек проходил с погонами. Тем не менее, это было именно так, и почти четверть века назад совсем тогда еще молоденький Гриша Родненький поступил на службу в Галактический ГРОВД. Угодливый перед начальством, он вскоре был переведен в участковые, а после этого зажил двойной жизнью милиционера-оборотня.
       В первой Гриша вел себя также, как и раньше. Лебезил перед начальником милиции и его замами. Старался им всегда и во всем угождать. Во второй – изымал на своем участке у самогонщиков их продукцию, а затем через подставных людей ее перепродавал. Через них же одалживал деньги под проценты.
       Когда страна, шедшая больше семидесяти лет к светлому будущему, зашла в тупик, Родненький был уже заместителем начальника милиции общественной безопасности и подпольным миллионером. Выйти из «тени» и легализовать свой капитал ему помогли начавшиеся тогда в стране преобразования. Чувствуя себя в «волнах» ваучеризации и приватизации как рыба в воде, Григорий Павлович сумел прибрать к рукам все акции галактических рынков и стать их полновластным хозяином.
       Вот к такому человеку и обратился с предложением создать в Галактике хорошую футбольную команду его бедный украинский родственник Леонид Валентинович Свернигоруцкий. Предложение упало на благодатную почву.
       К футболу Родненький был неравнодушен. В детстве даже гонял с другими мальчишками на пустыре неподалеку от родительского дома. Возможность же стать владельцем футбольной команды весьма и весьма тешила его больное самолюбие. Ну, а в деньгах, необходимых для этой цели Григорий Павлович недостатка не испытывал.
       Берущие выполнить любые футбольные работы шабашники, переведя в уме предлагаемые Родненьким суммы из рублей в гривны, тут же дали согласие продолжить свои карьеры в Галактике. На родине их новым контрактам позавидовали бы игроки из лиг посильнее, чем та , в которой играли они. Так в новом сезоне 2001 года, в Галактике появилась на свет команда. «Рынок Юнайтед» экипированная владельцем по образу и подобию знаменитого «Манчестер Юнайтед», поклонником которого он был и даже присутствовал на нескольких матчах с его участием. Первые же победы красно-белых в чемпионате Красноколдобинской области среди коллективов физкультуры вызвали переполох. Ведь новички с разгромными счетами обыгрывали даже признанных грандов областного футбола.
       Больше всех заволновалось тогда руководство другой галактической команды – «Динамо», до этого единолично представлявшей город на областном уровне. С его подачи в «Галактических зорях», а даже в некоторых областных газетах появились статьи, разоблачающие подлинные причины триумфального шествия «Рынка Юнайтед» по футбольным полям области: «Что делают профи среди любителей?», «Украинская угроза нашему любительскому футболу» и тому подобное.
       Однако уже в следующих номерах тех же самых газет, за подписями тех же самых авторов появились статьи абсолютно противоположной направленности. Смысл их сводился к тому, что, возможно, галактическому и всему красноколдобинскому футболу суждено выполнить высокую миссию – стать мостом для возобновления добрососедских отношений между братскими – русским и украинским – народами.
       Не остался тогда в стороне и Жора Щелкунчик. «Местная молодежь – вне игры?» - с пафосом вопрошал он в своей заметке в «Шариковских зорях» на гребне первой волны. В другой заметке, опубликованной не только в городской газете, а и в областных, Жора с умилением рассказывал, как он стал очевидцем матча между уличными командами, и как галактические мальчишки, копируя футболистов рыночной команды, называли себя такими же прозвищами, как и те друг друга. «Только слепой не может видеть какой толчок дало развитию детского футбола появление «Рынка Юнайтед»!»- тоже с пафосом восклицал Щелкунчик в заключении.
       Между тем такие резкие перемены в Жорином настроении и настроении его коллег были легко объяснимы. Просто нашлись в Красноколдобинске умные головы, сумевшие просчитать последствия шумихи, неосторожно поднятой вокруг «украинской угрозы» и скомандовали отбой. Ведь продолжайся она – многое могло бы выйти наружу и причинить несоизмеримо больший ущерб, чем интервенция в красноколдобинский даже десятка таких команд, как рыночная.
       Дело в том, что любительский футбол в области давно дышал на ладан. Еще в советские времена за многие команды из областного центра играли футболисты, ничем, кроме футбола больше не занимавшиеся. Слесарями, токарями, шоферами и другими специалистами они только числились. А их присутствие помогало псевдолюбительским коллективам легко побеждать любительские и удовлетворять самолюбие руководителей предприятий, под патронажем которых они находились.
       Сильнейшим ударом по остальному любительскому футболу, сохранявшемуся еще в районах области, стали реформы, обрушившиеся на страну в начале 90-х. Одно за другим обанкрочивались тогда в Красноколдобинске предприятия. Покровительствовать псевдолюбительским командам становилось некому. Самых мастеровитых шабашников взял, правда, под свое крыло директор ликеро-водочного завода. (Он, напротив, многократно увеличил в смутное время объемы выпускаемой продукции, так как народ стал пить горькую почти без просыха, как никогда прежде.) Остальные псевдолюбители хлынули в районы области…
       В те их них, где были амбициозные руководители, а их амбиции подкреплялись наличием немалых денег. Ведь играли занявшие места тамошней молодежи шабашники не за совесть, а за вполне конкретное количество дензнаков. Патриотизмом здесь даже и не пахло. На людей, осмеливавшихся произносить это слово вслух, смотрели как на умственно неполноценных. Случаи, когда в ходе одного только чемпионата целые группы футболистов мигрировали из команды в команду, были обычным делом.
       Еще до приезда в Галактику украинских игроков в Красноколдобинском футболе произошли события , достойные быть занесенными в книгу рекордов Гиннеса.
 Так, во втором круге областного первенства 2000 года встретились команды СССР и МТС. За команду, название которой полностью совпадало с названием страны, из которой многие из нас родом, а расшифровывалось как Сидоренковский Срочный Сантехнический Ремонт, играли футболисты, защищавшие в первом круге цвета соперников! За команду МТС (ее название расшифровывалось как Машино-тракторная станция) – футболисты, выступавшие в первой части чемпионата за СССР.
       Другой псевдолюбительский коллектив умудрился в ходе того же чемпионата поиграть в четырех районах области.
       Когда чемпионат только стартовал, опекал его руководитель сельхоз предприятия, унаследовавшего из прошлого не только название- «Большевик», а и мощную материальную базу. Однако, всего через месяц главного «большевика» угораздило удариться в политику. К тому же на выборах в органы местного самоуправления района он поддержал не того, кого надо, за что поплатился должностью. Его преемник к футболу относился равнодушно, и после первых же проблем с выплатой зарплаты, шабашники снялись с места.
       Уже в следующем туре они объявились в другом районе. Здесь им оказал покровительство бизнесмен, благодаря жене – крупной чиновнице, возглавлявшей четырехэтажный «Торговый Дом» с полезной площадью с футбольное поле на каждом этаже. Но в их жизнь вмешался криминал. Переставших платить за «крышу» супругов взорвали для острастки другим вместе с «Мерседесом», в котором они ехали. «Денежный дождь», регулярно лившийся на команду, после этого сразу прекратился, а команда разбежалась.
       И опять невостребованными футбольные шабашники были недолго. За команду «Ромалы», которую содержал цыганский барон, играли двое их бывших однокашников по спортшколе. Они и замолвили перед титулованным цыганом слово.
       Впрочем, здесь шабашники «шабашили» недолго. Бывшему главному «большевику» удачно легла фишка в другом районе, и он широко развернул там собственное дело. Более высокие гонорары, чем у цыганского барона, сняли все вопросы. А тамошняя команда, которой покровительствовал старый знакомый, получив такое усиление во втором круге, стала исправно набирать очки и выбралась из аутсайдеров в середняки.
       Да, конечно, в результате подмены красноколдобинского любительского футбола профессиональным, пусть и далеко не самого высокого уровня, класс игры вырос. Но сама игра (то, чем по сути своей является футбол) отошла на задний план, а на первое место выдвинулся результат, за который, собственно, и платятся дензнаки. Для его достижения псевдолюбители принесли с собой в любительский футбол такие понятия, как «работа с судьями» и «договорные игры».
       Между тем, такое положение дел устраивало не только футбольных шабашников, выгодно оно было многим. Футбольным чиновникам из областной федерации по этому виду спорта, безбедно жившим за счет вступительных взносов, которые платили команды за право участвовать в проводимых этой организацией соревнованиях. Примечательно, что именно способность уплатить такие взносы , а не спортивные результаты, имела прямое влияние на количество команд в том или ином дивизионе областного футбола. По этой причине из высшего дивизиона в низший мог выбыть не аутсайдер, а команда, занявшая место в середине турнирной таблицы, из низшего в высший мог подняться не победитель, а середняк, обретший богатого спонсора.
       Свои дивиденды имели и другие спортивные деятели, подвизавшиеся футбольными судьями. Им ведь платила за судейство не только федерация футбола, а и заинтересованные в нужном результате команды. Стоит ли удивляться, что за назначениями на матч судьи выстраивались в длиннющую очередь и не скупились, чтобы их получить, на взятки.
       Любопытно, что в этих очередях можно было видеть и многих красноколдобинских спортивных журналистов, менявших на время свою профессию на судейскую. Не гнушались они зарабатывать на футболе и просто заказными статьями в своих газетах.
       Наконец, устраивало все так, как есть областные власти и власти в районах области, рапортовавшие где надо и когда надо о высоком уровне развития любительского футбола, на самом деле ничего для того, чтобы он действительно был таким, не делая.
       Поднявшаяся было из-за интервенции украинских шабашников буря окончательно «устаканилась» после того как в Красноколдобинске побывал и оставил где нужно пухлые неподписанные конверты Родненький. После этого перед «Рынком Юнайтед» зажегся зеленый свет на пути к золоту областного первенства. Поигравшие у себя на родине на более высоком уровне украинцы играючи разобрались со всеми соперниками, включая бессменного победителя чемпионатов области постсоветского времени – команду ликеро-водочного завода – ЛВЗ.
 
IV.

       Сфотографировав рыночную команду (снимки, не востребованные в газете, Щелкунчик успешно реализовывал местным поклонникам футбола) газетный фотограф нацелил объектив на динамовцев.
       Они разговаривали между собой на русском языке, но с особенностями, характерными для тех или иных российских регионов. Кто-то – акал, кто-то, напротив – окал…
       Сделать себе команду, способную, как минимум, на равных соперничать с «Рынком Юнайтед», разгромивший бело-голубых в отместку за поднятую шумиху об «украинской угрозе» с двузначным счетом и в городских соревнованиях, и в областных, начальника колонии заставило уязвленное самолюбие.
       Не обладая такими финансовыми возможностями, какие имелись у гендиректора ЗАО «Галактические рынки», Гавкалов вынужден использовать практически единственный для достижения этой цели способ.
       Какие слова и другие методы воздействия он использовал на аудиенциях у вышестоящего начальства осталось тайной, но своего добился. С каждым новым этапом в галактическую колонию из других учреждений исполнения наказаний, разбросанных по всей стране, от Москвы до самых до окраин, стали прибывать более или менее квалифицированные футболисты, отбывавшие наказание за совершенные преступления.
       Первой с берегов Волги прибыла четверка защитников: Ктонаменяев, Неподходикин, Нелезькевич и Захоронюлюгобов. Осуждены они были за угон автомобиля. Совершен он был при следующих обстоятельствах: парни опоздали к автобусу, увезшему команду, за которую они играли, на календарную встречу в другом городе. Добраться туда неразлучная четверка решила самостоятельно и, не задумываясь о последствиях, погрузилась в стоявшие поблизости пустые Жигули - «девятку» с незапертыми дверцами оставленным ключом зажигания. Машину они собирались вернуть ее хозяину сразу после игры, но раньше, чем парни на нее попали, сработал план «перехват» и на руках у них защелкнулись наручники. Уже потом они узнали, что хозяином «девятки» являлся крупный, в смысле занимаемой должности, работник прокуратуры.
       Вслед за ними в колонию был доставлен голкипер Рифат Дырауллин, мотавший срок за кражи сотовых телефонов. Пойти на такие преступления Рифата вынудило то, что команду, ворота которой он защищал, оставили спонсоры, не ставшие также погашать задолженность перед игроками по зарплате. А, поскольку мобильники Дырауллин похищал открыто, просто вырывая их у зазевавшихся владельцев из рук, среди потерпевших нашелся человек, успевший в убегающем воре узнать голкипера местной футбольной команды.
       Невыполнение спонсорами финансовых обязательств перед командой подвигло на преступление и левого полузащитника Виталия Раскоряку. Возмущенный их поведением, он в одну из ночей проник к ним в офис и, вскрыв там сейф, выгреб из него всю наличность. Несмотря на то, что добытые таким способом деньги были поровну распределены между всеми игроками команды, избежать наказания новоиспеченному «Робин Гуду» не удалось.
       Правого полузащитника – афрорусского Джеймса Кошелкина осудили за чрезмерную доверчивость к незнакомым людям. Один из них его и, что называется, подставил, уговорив передать в городе, в который ехала играть команда Джеймса, якобы живущему там родственнику, посылку. На естественный вопрос Кошелкина: «Как я его узнаю?», ему было сказано, что к нему подойдут сами. И действительно подошли, но только люди из органов, а в посылке, которую привез Джеймс, оказались наркотики. Так он стал «наркокурьером». Его лепету о том, что он не знал о содержимом посылки, не поверили.
       Двое других полузащитников – Лом и Стаканов - до того, как оказаться за решеткой, играли вместе. Вместе они совершили разбойное нападение на салон игровых автоматов, в котором перед этим проиграли всю имеющуюся у них наличность. Аргумент, что в результате нападения на салон, парни только вернули то, что проиграли, и, что из обслуживающего персонала не пострадал, суд во внимание не принял.
       История попадания в места не столь отдаленные прибывшего в шариковскую колонию одним из последних центрфорварда Дмитрия Забулдыгина в какой-то степени была схожа с историей самого печально известного в нашей стране футболиста-сидельца Эдуарда Стрельцова. Тоже – грешная любовь в начале, а затем – легшее на стол в отделении милиции заявление об изнасиловании. Для большей убедительности тщетно пытавшаяся женить на себе Забулдыгина и разобидевшаяся из-за этого пигалица в клочья разодрала блузку, в которой была в ту ночь. Ей поверили.
       Узнав, для чего их всех собрали в галактической колонии, футболисты-сидельцы, успевшие сполна ознакомиться с особенностями национального исполнения наказаний, дружно решили, что теперь каждый из них получил от судьбы по счастливому билету. Ведь мотать срок наравне с другими зэками и мотать его, играя в футбол, это, как говориться, две большие разницы.
       Начальник колонии к тому же сделал все возможное и невозможное, чтобы в свободное от игр и тренировок время они имели самые комфортные условия для сна и отдыха. О питании и говорить нечего. Все блюда и напитки доставлялись в колонию прямо из лучшего галактического ресторана. Разумеется, никто из осужденных и отбывающих таким вот образом наказания футболистов о побеге, хотя все они ходили расконвоированными и имели для этого отличные возможности, даже не задумывались. Схлопотать, в сучае поимки, новый срок никому не улыбалось.
       Играть сидельцев, добавив на оставшуюся свободной позицию второго форварда и на скамейку запасных лучших местных игроков из прежнего состава «Динамо», Гавкалов отрядил на областные соревнования. Прежний же состав, в котором и после перетрубации осталось игроков, пристроенных еще раньше при колонии на младшие офицерские должности, больше, чем достаточно – в чемпионате и Кубке Галактики. Новой команде Борис Николаевич оставил название «Динамо». Другую обозвал «Динамо-2», и придал ей статус дочерней.
       Сделал он это в пику Родненькому, команда которого во всех соревнованиях играла одним составом. Несмотря на то, что тему интервенции в красноколдобинский, а вместе с ним в галактический любительский футбол игроков из Украины рекомендовалось больше не поднимать. Гавкалов, затаивший на рыночную команду за прошлогодние унижения обиду, регулярно эти рекомендации нарушал.
       - Смотрите, у меня в местных соревнованиях, местные все ребята играют, а за «Рынок Юнайтед» сами видите кто! – не упускал он возможности при любом удобном случае воззвать к общественности Галактики.
       Впрочем, это нисколько не мешало Борису Николаевичу, взявшего на себя функции главного тренера обоих своих команд, выставлять за «Динамо-2» (вот когда пригодился дочерний статус команды) игроков из первой команды не только на «междусобойчики» с красно-белыми. К их помощи он прибегал и тогда, когда у «команды офицеров» возникали проблемы в матчах с другими соперниками.
       Возникали они не раз. На финише весеннего чемпионата Галактии у бело-голубых при равенстве набранных очков с «Рынком Юнайтед» была худшая разница забитых и пропущенных мячей. Но в заключительном туре динамовцы встречались со стопроцентно любительским коллективом галактической автоколонны, и начальник колонии выставил против него всех десятерых сидельцев. Голы в ворота шоферов сыпались как из рога изобилия. К финальному свистку судьи их было забито две дюжины, свои же ворота «Динамо» сохранило в неприкосновенности. Встречавшийся с шоферами несколькими турами раньше «Рынок Юнайтед» выиграл с меньшей разницей – 18:0. Это и решило судьбу первого места в пользу бело-голубых.
       В другой раз помощь понадобилась на первой же стадии Кубка Галактики, разыгрываемого в паузе между весенним и осенним чемпионатами. Жребий свел тогда динамовцев с еще одной стопроцентно любительской командой птицефабрики, а играть выпало на ее поле.
       На матч пришло все население частного сектора, в котором располагался стадион птицефабрики. Убраны были с поля пасшиеся всегда здесь, когда не было игр, коровы и козы. При сумасшедшей поддержке своего «двенадцатого» игрока (вскакивали с принесенных из дома табуреток и устраивали «живую волну» даже старики и старухи, не говоря уже о молодежи, бесновавшейся по полной программе) фабричные футболисты бросились с первых минут большими силами в атаку. Их натиск был настолько неистовым, что «команда офицеров» дрогнула и пропустила один за другим два мяча. Когда в ворота бело-голубых влетел третий мяч, Гавкалов запаниковал и схватился за свой мобильник.
       Вызванная им подмога подоспела ко второму тайму. Отыгрывать, когда Дырауллин стал в ворота, а Кошелкин и Забулдыгин заняли места на правом крае полузащиты и на острие атаки, нужно уже было четыре мяча.
       С такой задачей сидельцы справились за полтайма, а в оставшееся время забили еще три гола. Причем все они были похожи один на другой так, как это выглядит, когда во время футбольных телетрансляций повторно показывают взятие ворот. Каждый раз Кошелкин, шокировавший болельщиков команды птицефабрики, никогда не видевших живьем африканца, своим темным цветом кожи, совершал, получив мяч, рейд по своему флангу почти до самого углового флажка. Оттуда делал навес в штрафную соперников, а там высоченный Забулдыгин раз за разом выигрывал воздушные дуэли у фабричных футболистов и головой отправлял мяч в ворота.
       Борис Николаевич после этого, дабы не испытывать больше таких волнений, как в первом тайме, во всех остальных кубковых поединках выпускал сразу в стартовом составе всех десятерых футболистов-зэков.
       


V.

       - Ну что? Пора начинать? – спросил, взглянув на секундомер, сам себя и сам себе ответил Сучков, а затем направился из судейской комнаты к выходу.
       Вслед за ним последовали и оба лайнсмена.
       На первых же минутах дополнительного времени бело-голубым удалась опаснейшая атака. Стаканов забросил мяч в свободную зону на левом фланге. Туда тут же на всех парах устремился кривоногий форвард – единственный местный игрок в динамовской команде и вообще сегодня на поле.
       Догнав мяч, он двинулся вместе с ним вперед по над самой бровкой, а наперерез ему бросились правый защитник и «чистильщик» красно-белых.
       - Вова! Вовочка! Давай! Делай их! – вскочила на ноги на трибуне и громко завопила хорошенькая дамочка с осветленными волосами на прелестной головке.
       - Давай Вовочка! Делай их! – подхватили и другие динамовские болельщики.
       Тот, кому адресовались эти слова, продвинулся еще на несколько метров вперед, всем видом демонстрируя приблизившимся почти вплотную соперникам, что будет сейчас навешивать мяч в их штрафную.
       Получилось это у него настолько достоверно, что оба «рыночника», когда он замахнулся ногой для удара, дружно выставили вперед правые ноги, чтобы преградить путь мячу. Топтыжонок же принял чуть назад и вместе с мячом оббежал Андрея Малышенко и Укусюка по дуге. Тут же навстречу ему выдвинулся Опохмелюк, а форвард, не сближаясь, ударил по мячу левой ногой, подрезав его при этом в ближний угол ворот.
       Голкипер «Рынка Юнайтед» замысел Вовочки не разгадал. Вместо того, чтобы остаться в воротах, он, ожидая навесную передачу, выдвинулся за линию вратарской. Мяч же тем временем изменил траекторию полета и устремился в пустые ворота.
       Динамовские болельщики уже были готовы завопить восторженно: «Гол!», но на пути мяча вырос успевший вернуться в ворота Укусюк и выбил его своей бритой головой.
       - Спасибо, Серега! Выручил! – обнял его за плечи Охрипенко. – А то я чуть не умер от испуга. Думаю – ну все – гол, и плакали те денежки, что Родненький нам, если мы сегодня выиграем, обещал.
       - А сколько он обещал? – заинтересовался ничего об этом не знавший Укусюк, так как Григорий Павлович дал такое обещание в присутствии только двух человек: главного тренера и бывшего капитаном команды романа – перед самым началом дополнительного времени.
       - По двести долларов каждому. – ответил голкипер.
       - Это неплохо! – воскликнул обрадованно Сергей.
       - Неплохо. И другим скажи об этом, чтобы лучше старались…
       - Эх! Да что же нашим ребятам – то так не везет? – сокрушенно воскликнула и села на свое место дамочка с осветленными волосами еще тогда, когда мяч отскочил только от головы «чистильщика» красно-белых.
       - Да, Вовочка все сделал классно! Если бы не этот бритый череп, точно быть голу! – поддержал ее сидевший рядом мужчина, внешне ни дать, ни взять мишулинский «Карлсон», только без пропеллера.
       - Мне так хочется, чтобы «Динамо» сегодня победило! Вовочке ведь уже четвертый десяток и скоро он повесит бутсы на гвоздик. – призналась «искусственная» блондинка.
       - Да, на такой ноте было бы неплохо завершить карьеру – согласился ее сосед.
       С так переживающей за Топтыжонка женщиной Леня Голубцов был знаком давно. Учились они в одной школе и в одном классе. Правда, вскоре после того, как им вручили аттестаты зрелости, Татьяна быстро выскочила замуж, и увиделись они только весной этого года, на том самом матче, в котором Сучков, дабы не ударить в грязь лицом перед своей подружкой, удалил с поля Укусюка.
       - Таня, ты? – не смог скрыть тогда своего удивления Голубцов.
       - Я! – улыбнулась дамочка и, предупреждая новый вопрос, скороговоркой прострочила: - Ты хочешь спросить, что я здесь делаю? Отвечу – футбол смотрю. Не ожидал, да?
       -Нет. – честно признался Леня.
       - Вот-вот! Все вы – мужики - одинаковые! Женщины должны сидеть дома, а на футбол можно лишь вам ходить! – задиристо произнесла Татьяна.
       - Я этого не говорил. – миролюбиво улыбнулся «Карлсон» без пропеллера. – И потом, я и не подозревал, что ты футбол любишь. В школе за тобой такого не замечалось. Там ты была такой же девчонкой, как и все.
       - Стеснялась. Думала – смеяться надо мной будут и пацанкой дразнить. Вот и смотрела футбол только дома по телевизору.
       - А как ты вообще к нему пристрастилась?
       - Папа приучил. Мы с ним, когда я совсем маленькая была, вместе на футбол ходили. Он меня специально брал, чтобы мама не ругалась, что она со мной одна и днями и ночами сидит.
       - А что же ты потом, после школы на футбол не ходила?
       - Муж не пускал.
       - А сегодня пустил?
       - Мы развелись.
       - Извини, не знал.
       - Ничего, мы еще зимой развелись, зажило уже. А вообще, вспоминаю наш с Лариным брак и понимаю теперь , что он был обречен с самого начала. – невесело усмехнулась Татьяна.
       - Дети с тобой живут? – с искренним сочувствием спросил Леня.
       - Со мной. Сын. Да вон он сидит. – ответила дамочка и кивком головы указала на сидевшего на несколько рядов ниже «Бекхема».
       - А разошлись почему? Пил, наверное?
       - А вот и нет. Совсем не пил. И я не могу сказать, что Ларин плохой, а я хорошая.
       - Вот как! – не мог скрыть удивление Голубцов, привыкший к тому, что обычно разведенные супруги обвиняют в распаде семьи друг друга.
       - Да, так. А разошлись мы из-за футбола. Ларин к нему равнодушен всегда был, и, мало того, что не разрешал мне на него ходить, так еще хотел, чтобы я не смотрела футбол и по телевизору. С этим, правда, ему, после того, как я грандиознейший скандал учиняла, пришлось смириться. Так мы почти шестнадцать лет вместе и прожили. Не вынес он только тогда, когда я минувшей зимой, пока его не было, «стенку» продала и спутниковую антенну, чтобы «НТВ плюс футбол» смотреть, купила. Вещи свои собрал и ушел к другой женщине. Не такой, как он сказал, сумасшедшей, как я.
       - Ну это уж слишком. Никакая ты не сумасшедшая. Просто тебе замуж за такого человека, который бы тоже футбол любил, выходить надо.
       - Где ж такого найти? Не подскажешь? – не скрывая иронии, спросила Татьяна.
       - А чего его искать. Вон он по полю бегает. – указал пальцем на кривоногого форварда бело-голубых Леня. – Он ведь сейчас, как и ты, одинокий.
       - Вау! – тихонько воскликнула тогда дамочка.


VI.

       Созданный динамовцами в самом начале дополнительного времени и, едва не закончившийся голом, опасный момент, заставил, рискнувший было раскрыться «Рынок Юнайтед», вспомнить об осторожности.
       - Домой! Все домой! – начал орать благим матом, стоило только овладеть мячом бело-голубым, Охрипенко.
       Все полевые игроки рыночной команды, лишь заслышав вопли Романа, немедленно оттягивались назад и выстраивали мощные оборонительные редуты еще на подступах к своей штрафной.
       Преодолеть «красно-белый» супер-бетон «Динамо» не могло уже 277 минут. С одинаковым счетом 0:0 закончились «междусобойчики» ведущих команд Галактики в весеннем чемпионате города и в первом круге областного первенства. Точно такой же счет держался на табло и к 97–ой минуте кубкового финала.
       Да и вообще в этом сезоне голевая засуха преследовала прошлогодних чемпионов области, забивавших в среднем шесть-семь мячей в каждой игре во многих матчах с ее участием. Восемнадцать безответных голов, «отгруженных» в весеннем матче любительской команде галактической автоколонны, выглядели на таком фоне исключением из правил.
       Причиной тому были перемены на тренерском мостике, произошедшие в начале сезона. После пяти туров чемпионата области 2002 года, стартовавшего на месяц раньше первенства Галактики, его покинул Свернигоруцкий. Освободившееся место немедленно занял помощник Леонида Валентиновича Николай Николаевич Тягнидосебенко, внешне похожий на колобка из известной сказки. Он, в отличие от своего предшественника, проповедовавшего атакующий футбол с фланговыми проходами и навесами в штрафную, и не знавшего игрока по фамилии «Плеймекер», был приверженцем итальянского стиля в футболе и считал, что счет 1:0 однозначно лучше счета 3:2 и даже 4:2. Внедряя свои идеи на поле, Тягнидосебенко даже в матчах с заведомо слабым соперником заставлял красно-белых играть «вторым темпом», а после первого же забитого ими гола – «сушить» игру. Отсюда и голевая засуха.
       Официальной причиной отставки Свернигоруцкого были неудачное начало областного первенства. Первые пять матчей «Рынок Юнайтед» все до одного проиграл. Причем поражения в этих играх он потерпел не только от команд, находившихся по итогам прошлогоднего чемпионата в верхней части турнирной таблицы, а и от аутсайдеров, оставшихся в этом году в группе сильнейших только благодаря уплаченным вступительным взносам.
       О причинах столь слабых выступлений красно-белых футбольной общественности через интервью , данное областной спортивной газете «Красноколдобинск плюс спорт» , поведал их новый главный тренер. Вставляя через каждые пять-шесть слов обязательное: «Свернигоруцкий мне друг, но истина дороже», Тягнидосебенко обвинил во всем своего предшественника. Он, дескать, после прошлогоднего триумфа снизил требования и к себе любимому, и к игрокам, а на старом багаже далеко не уедешь и вот она – расплата.
       Правды в этих словах было – 0,0 процента. На самом деле «Рынок Юнайтед» «летел» в первых турах областного чемпионата всем подряд стараниями самих футболистов «Рынка Юнайтед».
       Проще всего «слить» игру было в матче, открывавшем чемпионат области. В нем красно-белым противостояли достаточно мастеровитые футболисты ликеро-водочного завода, и, чтобы им проиграть, достаточно было просто имитировать борьбу.
       А вот в остальных поединках рыночная команда смогла добиться поражений только ценой неимоверных усилий. Ведь и прошлогодние аутсайдеры, команды «Большевик» и МТС, и крепкий середняк «Ромалы», и даже бронзовый призер чемпионата области 2001 года – СССР выходили на матч с «Рынком Юнайтед» обреченными. Дескать, куда нам серым с чемпионом тягаться.
       Во встрече же с «большевиками» положение дел и вовсе усугубил Тарас Белодид. Непосвященный тогда еще остальными красно-белыми в суть происходящего афроукраинец , поражавший обычно чужие ворота с той же регулярностью , с которой стреляет обычная палка, в той игре «разродился» вдруг голом. Чтобы проиграть, его товарищам по команде нужно было организовывать как минимум два гола в свои ворота!
       Сделать это было очень непростой задачей. Даже проигрывая, «большевики» практически не помышляли об атаке, сосредоточив в своей штрафной восьмерых полевых игроков. Оставшиеся двое барражировали в центральном круге, но большей частью без мяча, и всем своим видом давали ясно понять, что поражение с минимальным счетом от действующего чемпиона их абсолютно не расстроит.
       Цифры 1:0 в пользу «Рынка Юнайтед» держались до 87-й минуты матча. А когда пошла 88-ая, один из нападавших «Большевика», получив мяч, двинулся с ним вдоль левой бровки. Затем, избегая сближения с затрусившим к нему Андреем Малышенко, сделал безадресную передачу в штрафную красно-белых, где в этот момент не было ни одного из его товарищей по команде.
       Зато там находился бритоголовый неандерталец. Точно рассчитав в уме траекторию полета мяча и подгадав, когда тот начал опускаться, Укусюк бросился к нему «щучкой» и в точности повторил гол защитника сборной России Юрия Ковтуна, который тот забил в собственные ворота осенью 1998 года в отборочном матче чемпионата Европы со сборной Исландии. Разница была только в том, что Ковтун сделал это, пытаясь не дать мячу попасть к уже готовому замкнуть навес исландцу, а Укусюк поразил свои ворота умышленно.
       Чтобы этого не поняли, Сергей в мнимом отчаянии схватился руками за голову, а остальные защитники и голкипер «Рынка Юнайтед», подыгрывая неандертальцу, налетели на него коршунами.
       - Ну не видел, не видел я, что у меня нет никого за спиной! – громко, чтобы было всем слышно, оправдывался Укусюк.
       Но сделано было только полдела. В оставшиеся минуты нужно было придумывать что-то еще. Придумал Охрипенко, пустивший после дальнего-дальнего удара по его воротам (нанесший его «большевик» ни на что не надеясь, даже отвернулся и затрусил на свою половину поля) «пенку». В стиле вратаря российской сборной Александра Филимонова, пустившего точно такую же «пенку» в том же отборочном цикле, в котором сотворил красавец-автогол Ковтун в игре с Украиной после удара Андрея Шевченко. После того, как мяч затрепыхался в сетке ворот, Роман упал на колени и уткнулся лбом в газон. В такой позе он пребывал продолжительное время. Уставший ждать, когда Охрипенко поднимется, судья велел красно-белым начинать с центра поля, а едва они катнули мяч, дал финальный свисток. Голкипер-неудачник продолжал стоять в прежней позе на коленях и после него, а ухмылку на его лице видели только подошедшие товарищи.
       Незадачливому Белодиду ночью того же дня в гостинице ЗАО «Галактические рынки», на верхнем этаже которой расселил свою команду Родненький, была устроена «темная». Такое объяснение оказалось очень доходчивым. Бомбардирский пыл у афроукраинца быстро улетучился.
       Машино-тракторной станции, «Ромалам» и СССР рыночные футболисты проиграли с одинаковым счетом 0:1. В первом случае они пропустили гол со штрафного удара, назначение которого умышленно долго оспаривали, и тоже умышленно выстраивали стенку ближе положенного к мячу. Когда же судья все-таки смог ее отодвинуть на девять метров и дал сигнал нападающему МТС, что он может пробивать штрафной, стенка рассыпалась, словно карточный домик, и мяч беспрепятственно влетел в ворота. Сразу после этого красно-белые стали добиваться от главного арбитра отмены гола.
       Судьбу поединков «Рынка Юнайтед» с «Ромалами» и СССР решили пенальти. Цыганская команда пробивала его за то, что опорный хав красно-белых в своей штрафной замел сзади ноги ее нападающему. Сделал это Пропандопуло умышленно, в абсолютно безобидной ситуации. Перед принявшими мяч «Ромалами» были еще двое защитников : Опохмелюк и Укусюк. Да и находился он под таким острым углом к воротам, что для того, чтобы забить, надо было быть как минимум Ван Бастеном.
       Сидоренковские сантехники били пенальти, назначенный за то, что Виктор Малышенко прервал рукой навесную передачу, которую никто из соперников не успевал замкнуть. Хотя сделал это защитник рыночной команды в своей штрафной, в целях маскировки он вместе с партнерами до хрипоты доказывал судье, что это произошло за ее пределами.
       Охрипенко, когда в его ворота пробивались эти пенальти, совершал отчаянные прыжки в противоположную от мяча сторону.
       «Сливали» игры красно-белые, чтобы добиться отставки Свернигоруцкого – типичного тренера-диктатора.
       Конфликт между Леонидом Валентиновичем и командой возник потому, что после прошлогоднего триумфа он отнюдь не снизил требований ни к себе, ни к футболистам. И заставлял их «умирать» на тренировках и «режимить», «режимить» и еще раз «режимить». Вот это им, уверовавшим в свою непобедимость в Красноколдобинской области, очень не нравилось.
       За год, который они прожили в Галактике, у каждого из них появились здесь пассии, а левый хав – черноволосый коротышка Богдан Засядьвил и вовсе стал в команде секс- символом.
       Однако Свернигоруцкий любовных похождений не поощрял. За самовольные отлучки из расположения команды наказывал провинившихся крупными денежными штрафами. Такому же наказанию он подвергал игроков, если обнаруживал у них в номерах тайком проведенных девиц. Причем такие проверки, страдавший бессонницей Леонид Валентинович, устраивал глубокой ночью. Нещадно карал главный тренер и за употребление алкоголя.
       Идею свалить его с помощью поражений в расчете на то, что у босса команды-гендиректора ЗАО «Галактические рынки» от таких результатов взыграет уязвленное самолюбие, обиженным футболистам подсказал помощник Свернигоруцкого Николай Николаевич Тягнидосебенко. Пошел он на это из любви к деньгам. Видя, какие суммы отваливает Леониду Валентиновичу Родненький и как их распределяет главный тренер, не обижая, в первую очередь, себя любимого, Тягнидосебенко готов был на все, что угодно, чтобы занять его место.
       Григорий Павлович же против ожиданий и после серий поражений продолжал предоставлять Свернигоруцкому полный карт-бланш в делах команды. А тот, оштрафовав за неудовлетворительные результаты всех игроков на крупные суммы, воспользовался появившимся свободным окном в календаре чемпионата области и отправился на родную Украину за новыми игроками.
       Этот отъезд стал большой ошибкой Леонида Валентиновича. Николай Николаевич, понимая, что после того, как Свернигоруцкий вернется в Галактику с новыми футболистами, его шансы занять место главного тренера станут равными нулю, пошел в это время ва-банк.
       Родненький, узнав, как распоряжается деньгами Свернигоруцкий, пришел в ярость. Сам махровый махинатор, он не переносил, когда кто-то пытался ворочать его деньгами по собственному усмотрению. Суммы, которые выделял Леониду Валентиновичу Григорий Павлович, предназначались для новых побед, а не для улучшения материального положения бедного украинского родственника.
       Но такая победа оказалась для новоиспеченного тренера «Рынка Юнайтед» Николая Николаевича Тягнидосебенко почти что «пирровой». Обжегшийся на своем родственнике рыночный директор взял все финансовые дела команды в свои руки.
       Вернувшийся в Галактику с группой новых игроков и узнавший о своей отставке Леонид Валентинович грустил совсем недолго. Вскоре его тощую и нескладную фигуру можно было регулярно видеть в матчах чемпионата области на тренерской скамейке команды ликеро-водочного завода. Ее желто-черную форму одели и его рекруты из Украины, а бывшие «элведешники» всем составом перебрались в команду «Ромалы» под крылышко к цыганскому барону.



VII.

       Шла уже восьмая минута дополнительного времени финального поединка на Кубок Галактики, и тут зазвонил сотовый телефон Подмазка.
       - Почему не звонишь? Что у вас там происходит?- услышал, нажав на зеленую кнопку голос главы городаа Михаил Сергеевич.
       -Ты-ты-ты-та-так у-у-у на-на-нас э-э-э-это, до-до-до-по-по-по-лни-ни-ни-те-те-тель-но-но-ное вре-вре-мя на-на-наз-на-на-на-чи-чи-чи-ли. – начав от испуга заикаться ответил председатель футбольной федерации.
       - Да перестань ты там заикаться! Ничего не могу понять, что ты говоришь! – в сердцах воскликнул Мохнопальчиков.
       - У нас дополнительное время назначили. – моментально избавившись от заикания, повторил Подмазок.
       - Какое еще к чертям дополнительное время? Ты что там? Лук ел или без лука офигел? Ждать меня заставляешь?- взорвался от негодования Юрий Юрьевич.
       - Я здесь ни при чем. Это в футболе правила такие!- взмолился Подмазок и принялся объяснять Мохнопальчикову очевидные для любого, хоть мало-мальски разбирающегося в футболе человека вещи: – Когда основное время заканчивается вничью , а победителя надо обязательно определить – назначается дополнительное время.
       Галактический глава понимал в футболе столько же, сколько понимает в кулинарных рецептах коренных жителей Папуа Новой Гвинеи средний россиянин. Причиной тому было трудное детство. Юрий Юрьевич родился в неполной семье. Растила его одна мать, искренне убежденная, что футбол – это когда по полю бегают 22 «бугая», причем каждый из них является третьим ребенком в семье и имеет двух умных братьев. Кроме того, во дворе, где прошло детство Мохнопальчикова, жили исключительно одни девочки, с которыми будущий глава вместе играл в куклы и в «классики», собирал фантики…
       Впрочем, такие особенности биографии не помешали ему опередить в дальнейшем многих сверстников, спавших в детские годы со сбитыми коленками и с футбольными мячами в обнимку, и стать тем, кем он стал. Помогла ему в этом врожденная интуиция, позволявшая почти всегда правильно выстраивать отношения с другими людьми. С одними, как с ровней себе. Перед теми, от кого зависело дальнейшее продвижение по службе – лебезить и заискивать. Людей же, занимавших положение в обществе ниже его, Юрий Юрьевич, еще будучи обычным клерком, и за людей-то не считал. Но виду старался не подавать. Ведь обиженные люди при случае могли и отомстить.
       На футбол глава Галактики обратил внимание после одного случая. Тогда в Красноколдобинской области проходили губернаторские выборы. Одним из кандидатов был действующий губернатор Василий Иванович Атмосферских. Мохнопальчиков, доверившись своей интуиции, предрекал ему поражение. А Атмосферских – возьми и победи с большим отрывом от остальных кандидатов! Добиться такого феноменального результата ему помог именно футбол.
       Помощь эта заключалась в следующем. Примерно за год до выборов Василий Иванович начал проявлять большое внимание и отеческую заботу к красноколдобинской команде мастеров, прозябавшей в тот момент во второй лиге нелюбительского отечественного футбола. Так как они были подкреплены большими финансовыми вливаниями в команду из областного бюджета, результат не замедлил сказаться. Еще за несколько туров до окончания турнира команд второй лиги красноколдобинский «Маяк» завоевал право на повышение в классе!
       Следующий год был выборным. Вливания в команду из областного бюджета возросли в несколько раз и, после первого круга дебютант первой лиги (так можно было назвать только команду, а не пришедших в нее в межсезонье опытных, поигравших в свое время даже в премьер-лиге игроков) занял место в верхней части турнирной таблицы.
       Однако отдохнуть в перерыве между кругами футболистам «Маяка» не удалось. Их разделили на несколько групп, а затем каждую группу отдельно отправили путешествовать по всей области и, на специально заранее организованных встречах с болельщиками, агитировать аз действующего губернатора.
       Праздновал победу Атмосферских еще до того, как в первой лиге возобновились игры. После выборов «Маяк» стал ему абсолютно не нужен и лишился его могущественной поддержки. А когда это произошло, стал проигрывать матч за матчем, и, в конце концов, «вылетел» обратно во вторую лигу.
       «На домашние матчи «Маяка» перед выборами приходили в среднем по восемь тысяч зрителей. У каждого из них есть близкие родственники, друзья и просто хорошие знакомые». – высчитывал на калькуляторе Мохнопальчиков.
       Зрителей, приходивших поддержать любимую команду на стадион, он умножил на количество людей, которых они могли сагитировать голосовать за Атмосферских. К полученной цифре Юрий Юрьевич приплюсовал болельщиков «Маяка», проживающих в районах области и болевших за него у телевизоров (в то время, когда командой пользовался действующий губернатор, областное телевидение транслировало все ее игры, и там и узнал их примерное число галактический глава), также умноженных на родственников, друзей и хороших знакомых.
       Когда Мохнопальчиков сравнил итоговую цифру с количеством избирателей, отдавших на выборах голоса за нового старого губернатора, то сначала не поверил своим глазам и пересчитал все снова и снова. И опять в сумме получалась та же самая цифра, почти полностью совпадавшая с числом голосовавших за Атмосферских людей!
       После этого сомнения в том, какую тактику избрать в свете приближающихся собственных перевыборов у Юрия Юрьевича не было. Более того, полностью уверовав в ее эффективность, он, прежде избиравшийся главой района не всеобщим голосованием, а узким кругом тщательно подобранных депутатов, решился идти на прямые выборы!
       - И сколько времени еще будет длиться это ваше дополнительное время? – взял себя в руки и уже спокойным тоном спросил у председателя футбольной комиссии Мохнопальчиков.
       - Еще около получаса, а если дело дойдет до одиннадцатиметровых, то еще плюс минут десять. – ответил Михаил Сергеевич, затем добавил: - Но, если кто-то забьет гол раньше – все раньше закончится.
       - Ну так в чем же дело? Организуй там все, чтобы скорее забили. – распорядился глава.
       - Господи, что за идиот! – непроизвольно вырвалось у Подмазка.
       - Ты это кому? – грозно уточнил Мохнопальчиков.
       - Да, да это я на игрока. Такой момент выгодный, чтобы гол забить загубил! Все могло сейчас и закончиться. – протараторил, хотя на поле и близко не происходило ничего подобного, председатель федерации футбола.
       - Ну, ты понял, что я тебе сказал? Заканчивай там давай, а я выезжаю! – приказал, решив, что пришло время и власть употребить, Юрий Юрьевич.
       - Будет сделано! Но только не сразу.- пообещал, вытянувшись по стойке «смирно». Словно глава мог это видеть, Михаил Сергеевич.
       - Что? – грозно произнес, опять свирепея, Мохнопальчиков.
       - Но мне же необходимо дождаться перерыва и поработать с судьей, чтобы он сделал все как надо. – пролепетал Подмазок.
       - Сколько тебе для этого нужно времени?
       - Минут пятнадцать максимум.
       - Они у тебя есть, но первая минута уже пошла! – бросил предупреждающе глава.


VIII.

       На одиннадцатой минуте дополнительного времени Топтыжонок вновь оказался в центре внимания. Получив на правом фланге пас от своего темнокожего партнера по команде Джеймса Кошелкина, он вдруг резко повернул вместе с мячом к центру поля и двинулся прямо на стоявших живой стеной перед своей штрафной футболистов в красно-белой форме.
       Еще один усач в рыночной команде Пропандопуло, усмехаясь, направился ему на встречу. Вовочка замер с мячом под ногами, дождался, когда Валерка приблизился почти вплотную и в точности повторил финт другого кривоножки, известного всему футбольному миру, как Гарринча.
       Динамовец, имитируя рывок влево, сделал движение только корпусом, а на самом деле остался на месте. Поверивший же в его мнимый рывок «рыночник» на настоящий рывок вправо среагировать не успел, и увидел уже только спину Топтыжонка.
       С помощью этого финта (кстати, Вовочка, только появившийся на свет, когда блистал великий бразильский маэстро, «дошел» до него сам) галактический Гарринча оставил не у дел еще двоих соперников. Однако на помощь к ним успел вернуться Пропандопуло и косой «срубил» форварда бело-голубых, ударив сзади по ногам.
       - Костоломы! С поля таких удалять надо! – вскочила на ноги Татьяна и чисто по-женски добавила: - Ему же больно!
       Эдичка упустил из вида момент нарушения, но, увидев катающегося на газоне со страдальческим лицом Топтыжонка, остановил игру и полез в нагрудный карман за карточкой.
       Вовочка играл в футбол все время, сколько себя помнил. Сначала – со сверстниками на пустыре. Затем, когда ему исполнилось пятнадцать лет, его, выделявшегося среди безукоризненно сложенных ровесников самобытной техникой и высокой результативностью, пригласили во взрослый футбол. Там кривоножка тоже не затерялся и забивал, как и на пустыре, в каждой игре, предваряя забитые голы каскадом финтов. Когда же в школе ему вместе с одноклассниками пришлось писать сочинение на тему: «Кем ты хочешь быть, когда станешь взрослым?», он ни на секунду не задумываясь, написал: «Хочу стать профессиональным футболистом».
       - Вова, в нашей советской стране нет профессионального футбола. В него играют в свободное время милиционеры, шахтеры, люди других профессий. – сказала ему тогда учительница русского языка и литературы, и заставила писать новое.
       «Раз у нас нет в стране профессионального футбола, то хочу быть милиционером или шахтером, или человеком любой другой профессии, а в свободное время играть в футбол»- написал, подивившись про себя наивности учительницы в другом сочинении, Топтыжонок.
       Окончив школу, он поехал пробоваться в «Маяк». Но в команде мастеров, сосуществовавшей много лет с красноколдобинским любительским футболом, как параллельные и нигде не пересекающиеся миры, Вовочку встретили и проводили со смехом. Он со своими ногами напоминал кого угодно, только не футболиста, а своего Жентила Кадозо, давшего Гарринче шанс себя проявить, не нашлось.
       Такой же точно прием, как в красноколдобинском «Маяке» Топтыжонку оказывали и во всех остальных командах мастеров, где он только не ездил. Предпочтение везде отдавалось не просто атлетически сложенным игрокам, а еще и опытным, искушенным в футбольных баталиях. Попасть не то что в «основу», а в далекий предалекий запас было очень непросто даже ладно скроенной и крепко сшитой, не в пример Вовочке, молодежи. Ведь тоже – везде – от тренеров в первую очередь требовался результат, а за риск, окажись он неоправданным, и в те годы, можно было поплатиться местом на тренерском мостике.
       Вернувшись в родную Галактику, кривоножка снова принялся радовать местных поклонников финтами и забитыми голами в каждом матче. Сначала за команду комбината крупнопанельного домостроения. Топтыжонок числился на комбинате стропальщиком, но приходил туда только за зарплатой и намного большей, чем у настоящих стропальщиков.
       В 18 лет Вовочку с его кривыми ногами признали годным к строевой военной службе. Признали стараниями Гавкалова, бывшего, в ту пору, в колонии замполитом. Его жена была родной сестрой жены галактического военного комиссара, и кривоножка не просто пошел в солдаты, а непосредственно в учреждение исполнения наказаний.
       Но выполнение почетного долга перед Родиной не было для Топтыжонка большой тягостью. Оно свелось к всё той же игре в футбол, только в бело-голубой динамовской форме. Солдатскую, с красными погонами и буквами «ВВ» на них, он одел один лишь раз в начале службы, когда давал присягу. Не пришлось ему даже жить в казарме. Борис Николаевич выхлопотал у начальника колонии разрешение, чтобы Вовочка, как и до призыва, жил с родителями. Более того, Гавкалов нашел еще и способ платить кривоножке не меньше, чем тот получал, когда был «стропальщиком», деньги.
       Неудивительно, что после демобилизации он не стал от добра искать добра и остался на сверхсрочную службу. И не прогадал! Уже на следующий год Гавкалов лично возглавил колонию, и произвел Топтыжонка в прапорщики, а должность ему определил лейтенантскую!
       Однако не забывал Вовочка и про свою мечту поиграть в футбол на уровне мастеров. Именно для этого в свободное от игр время делал то, что кроме него во всем красноколдобинском футболе не делал. Тренировался, тренировался и тренировался, а еще – самостоятельно «режимил»: то есть фактически был настоящим во всех отношениях профессионалом, а природный талант, помноженный на такой труд, и делал кривоножку на несколько голов выше других в футбольном мастерстве.
       Почему так как он, не поступали остальные? Все очень просто. Их развратил и сделал профессионалами только в части получения денег псевдолюбительский футбол. Для людей испорченных – денег никогда не бывает много, и в свободное от игр время вместо того, чтобы тренироваться и повышать мастерство футбольные шабашники искали и находили дополнительные приработки, где только получалось.
       Получалось в основном «подставными» за энные суммы во всех футбольных соревнованиях, проводящихся в Красноколдобинской области. Самые выносливые ухищрялись поучаствовать в четырех, а то и в пяти матчах за неделю!
       Показательным в этом плане выглядел пример футбольного шабашника, имевшего не только лошадиное здоровье, а самую что ни на есть лошадиную фамилию – Конь. Так вот, в одну из недель этот самый Конь сыграл в шести играх кряду. Причем во всех – с первой минуты и до последней.
       Во вторник он в качестве «подставы» участвовал в перенесенном матче (а из-за широко распространенной практики использования подставных игроков – переносы календарных встреч были обычным делом во всех проводившихся на территории области соревнованиях) первенства Похлебкинского района. В среду играл за главную команду Долбоносовского района «Спартак», в который был «прописан» официально в четверть финале Кубка области. В четверг – опять «подставным» за команду одного из красноколдобинских ВУЗов в перенесенной встрече студенческой спартакиады. В субботу Вадиму пришлось сыграть в двух играх подряд. Сначала – «подставой» в полуфинале кубка Похлебинска. Причем для выявления победителя здесь понадобилось играть две дополнительных пятнадцатиминутки , а затем еще и пробивать послематчевые пенальти. Чуть позже Конь вышел на поле в Долбоносове, где местный «Спартак» в рамках областного первенства принимал команду МТС. Наконец, в воскресенье опять в качестве «подставы» выступал в матче Красноколдобинска среди банков за команду коммерческого банка «Фиг-инвест».
       Топтыжонку же после того как рухнул Союз нерушимый республик свободных, и эти республики стали проводить – каждая свой чемпионат, судьба подарила шанс попробовать себя в профессиональном футболе. Собственных мастеров на все команды катастрофически не хватало. А «легионеры» со всех концов света на просторы бывшего союза хлынули позднее. Вот и нашелся в одном из нелюбительских коллективов свой «Кардозо» и допустил Вовочку к «двусторонке».
       Уже в самом ее дебюте галактический самородок показал себя во всей красе. Своими финтами он сделал посмешищем всю защиту соперников, посажав каждого из защитников на «пятые точки» и забив гол между ног голкипера.
       Такого унижения мастера, кое – кто из них успел поиграть еще в союзной «вышке», простить не могли. И не только потому, что это больно задело их самолюбие. «Выкрутасы» кривоножки могли привести и к более печальным последствиям. Несостоятельность в споре с ним могла обернуться и потерей места в команде. Во избежание этого после пропущенного гола «матерые» подгадали подгадали момент и сломали Вовочке одну из ног.
       Домой тот вернулся, навсегда распрощавшись со своей мечтой, в гипсе и на костылях. На лечение и восстановление у Топтыжонка ушел весь год, ставший для него самой темной полосой в жизни.
       В своем первом же после возвращения в Галактику матче, в котором динамовцам противостояла грозная команда ликеро-водочного завода, кривоножка отметился голом-шедевром. Все было исполнено в присущем ему стиле. Получив мяч в центре поля, он по очереди обыграл всех полевых игроков в желто-черной полосатой форме и, усадив голкипера на «пятую точку» тихонечко катнул мимо него кожаный снаряд в ворота. После финального свистка зрители устроили ему овацию и, до слез растроганный, Топтыжонок теперь уже окончательно решил , что от добра добра не ищут.
       Единственным голкипером, которого он еще ни разу не огорчал, был усатый хохол Охрипенко из «Рынка Юнайтед». Такого с Вовочкой никогда прежде не случалось, и в кубковом финале кривоножка лез из кожи вон, чтобы сломать неблагоприятную для себя традицию. Моменты для этого у него были.
       Кроме эпизода, случившегося уже в дополнительное время, Укусюк также своей бритой головой выбил посланный Топтыжонком мяч из пустых ворот еще в первом тайме. Во второй половине встречи, когда гол в ворота красно-белых казался неминуемым, им на выручку пришла кочка, находившаяся в левом углу их ворот. Пущенный Вовочкой кожаный снаряд угодил точно в нее и отскочил назад в поле.
       После того момента динамовский форвард искренне пожалел, что не прислушался к совету Татьяны Лариной и не обратился к специалистам по снятию сглаза и порчи.


IX.

       Сучков достал из нагрудного кармана желтую карточку и показал ее кривоножке!
       - Товарищ судья, Вы что? – бросились к нему остальные динамовские игроки. – За что ему «горчичник»?
       - За симуляцию. – отрезал, отбегая от них назад спиной, Эдичка.
       - За какую симуляцию? Его же чуть без ног не оставили! - преследовали высокого блондина возмущенные бело-голубые.
       Главный арбитр снова «включил» задний ход, но на поле, кроме кочки в левом углу ворот , имелись и другие.
       - У-У-У! Кочкодром какой-то, а не футбольное поле! – воскликнул шлепнувшийся на спину Сучков.
       - Он симулирует! – громко крикнул с трибуны, обращаясь к семенящей по полю к все еще лежащему Эдичке женщине в белом халате с чемоданчиком в руках, Голубцов.
       Остальных присутствующих на стадионе, всех разом охватил безудержный смех. Смеялись даже «рыночники» во главе с Родненьким, Подмазок, лайнсмены и Марго.
       Красный как рак, Сучков вскочил на ноги и, в гневе выхватил из кармана красную карточку, показал ее досеменившей до него женщине-медичке. В ту же секунду на стадионе раздался новый взрыв всеобщего хохота.
       - Шут гороховый, а не судья. Не зря мы были против того, чтобы он судил сегодняшнюю игру – сказал, закончив смеяться, гендиректор ЗАО «Галактические рынки».
       Адресовались эти слова сидевшим рядом с ним местным политикам, Жирину и Новскому, вдвоем представлявшим партию «Орла». Причем каждый из них однозначно считал себя главным «орлом» в городе. Единственному в нем представителю «Диванной партии» Обломову. Женщине с пламенным взором из партии «Труд», одетой, несмотря на жаркий день, в кожаное пальто. Местному вождю партии «красных» с твердым, словно высеченным из гранита, лицом, а также представителям других партий: «Честная страна», «Ты прав».
       Галактических политиков, как и Мохнопальчикова на футбол привел пример красноколдобинского губернатора. Способ, позволивший Атмосферских выиграть повторные выборы, они изучали не менее тщательно, чем Юрий Юрьевич. После этого даже Октябрина Баранова, женщина в кожаном пальто, преисполнилась любви к игре, с которой раньше была знакома только понаслышке.
       Григорий Павлович, проделавший в жизни путь от рядового милиционера до владельца двух старейших рынков в Галактике, никогда и ничего не делал необдуманно. Местных политиков, облепивших сейчас его, как желтые и пушистые цыплята наседку, он «подогревал» не просто так. Желания самому стать главным чиновником в городе у него не было, но видеть в этой роли Родненький хотел всем обязанного ему человека, которым можно будет управлять, как марионеткой.
       Материальную помощь он оказывал всем, кто на эту роль претендовал. Но в строгом соответствии с рейтингом популярности. Самые пухлые конверты с дензнаками внутри предназначались лидеру партии «красных». За нее на всех выборах голосовало большинство местного электората. Самые тоненькие – Октябрине Барановой. Лишь она да белокожий, с шапкой курчавых волос на яйцеобразной голове Обломов, перечисляли, полученные от гендиректора ЗАО «Галактические рынки» «подогрев» как членские взносы в партийные кассы.
       После возобновления игры динамовский защитник со вставленными зубами из металла желтого цвета и из-за этого беспрестанно улыбающийся, ликвидируя попытку афроукраинца Белодида выйти с мячом в штрафную бело-голубых, выбил кожаный снаряд в аут. Тот, просвистев над фуражками стоявших на беговой дорожке милиционеров, полетел на трибуны. Там угодил точно в голову долговязому типу в малиновой бейсболке, успевшему с помощью дешевого самогона снять полученный в результате инцидента с Марго стресс и немного прикорнуть.
       - Кто с кем играет? – спросил Пеля соседей, так и не поняв, что же такое нарушило его сон.
       - А какой счет? – задал он новый вопрос, а получив ответ на него, вскочил на ноги и завопил: - Оле, оле, оле, оле! «Рынок» - впере…


Х.

       Докричать свою кричалку до конца долговязый, спросонок не разобравшийся, что находится на трибунах в секторе, где сидят одни динамовские болельщики, не смог. Один из поклонников бело-голубых сорвал у него с головы бейсболку и заткнул ею пелин рот. Другие принялись отвешивать ему со всех сторон тумаки.
       Пеля, прикрывая голову руками, пытался бежать, но споткнулся и упал на колени к сидящим ниже. Там несколько дюжих поклонников «Динамо», работающих в колонии «вертухаями», взяли его за руки и за ноги и сильно раскачав, перебросили истошно визжащего от испуга в сектор к болельщикам красно-белым.
       Различные болельщицкие группировки существовали в Галактике давно. Самой многочисленной была динамовская. Ведь «Динамо» было старейшей командой в городе, созданной еще в те времена, когда местная колония была одним из «островов» некогда широко известного «архипелага ГУЛАГ». Цвета бело-голубых тогда защищали в основном «враги народа» из числа футболистов, подвергшихся политическим репрессиям. Первыми же болельщиками команды стали люди из лагерного начальства и обслуживающего персонала («вертухаев» , конвоиров и т.д.) . «Врагам народа» - футболистам они создали самые комфортные условия для игры. Других же «врагов», попавших в Галлаг по тем же самым статьям – «прессовали» по полной программе.
       Руководители и остальной служивый люд из колонии составляли ядро динамовской болельщицкой группировки и теперь, когда Гавкалов снова привлек в команду осужденных футболистов. Но немало поклонников бело-голубых уже никакого отношения к учреждению исполнения не имели, а обратил их в динамовскую веру своей игрой галактический «Гарринча» Топтыжонок. Боготворя Вовочку в буквальном смысле слова, все динамовские болельщики вместе собирали уже деньги на памятник, который хотели при жизни поставить кумиру.
       В то же время никто из них в упор не видел среди подрастающей молодежи Галактики новых «топтыжат», также, как и он отмеченных божьей печатью. Не видели и тоже боготворили, меньше, правда, чем кривоножку, футболистов-сидельцев. Мечтали о том, чтобы те и после отбытия наказаний остались в команде. О том, где же будет, если это произойдет, играть местная молодежь, никто не задумывался.
       Еще одной сокровенной мечтой динамовских болельщиков было участие любимой команды в соревнованиях более высокого уровня, чем областные. Умеренно мечтающие видели «Динамо» играющим в региональных турнирах коллективов физической культуры. Горячие головы – во второй, а то и в первой профессиональных лигах.
       Об этом же, но видя в региональных турнирах КФК или в профессиональных лигах разумеется «Рынок Юнайтед», мечтала красно-белая торсида. Понимая, что удовольствие это дорогостоящее, она с надеждой обращала взоры на местную казну.
       Но в том же направлении обращали взоры и поклонники бело-голубых, доказывая, что главной командой в Галактике должно быть «Динамо», имеющее самую длинную историю. Болельщики «Рынка Юнайтед» в ответ на этот аргумент козыряли количеством завоеванных в прошлом сезоне трофеев: золото чемпионата области, кубки области и Галактики, первые места в весеннем и осеннем галактических чемпионатах. У динамовцев, ставших в нынешнем году победителями весеннего первенства города, это был первый трофей за последние полвека. Все их громкие победы были достигнуты в ту пору, когда за них выступали «враги народа». А «команда офицеров», во главе с солировавшим в ней Топтыжонком, ни разу не брала первых призов даже во внутренних соревнованиях. Здесь ее постоянно обходили сейчас уже не существующие команды «Спартак» и «Локомотив».
       Динамовские болельщики в ответ на такую историческую справку приводили примеры команд – «однодневок», к которым они причисляли и «Рынок Юнайтед», внезапно появлявшихся, все выигрывавших и внезапно исчезавших. Своя доля правды в этом была, но красно-белая торсида относилась к таким доводам, как к доводам в пользу бедных . К тому же она, уступая поклонникам бело-голубых в численности, состояла в основном из тружеников галактических рынков, амбалов-контролеров и горластых торговцев, перекричать которых было невозможно. О том, что и в их команду нет доступа местной молодежи, болельщики «Рынка Юнайтед» даже не задумывались. Волновали их только количество набранных очков и место в турнирной таблице.
       Третья болельщицкая группировка, даже не группировка, а так, кучка чудаков, наивно полагала, что даже в современных условиях, любительский футбол может быть девственно чистым, не развращенным грязными денежными знаками. Более того, они были уверены, что именно ему под силу исполнить миссию по оздоровлению нации. Ни за «Рынок Юнайтед», ни за «Динамо» эти чудаки не болели, а на стадион пришли, чтобы в очередной раз полюбоваться футболом в исполнении галактического «Гарринчи» Топтыжонка. Одним из них был Леня Голубцов.
       - Мы вот недавно детский турнир по дворовому провели, - начал рассказывать он Лариной, воспользовавшись возникшей из-за того, что болельщики еще не вернули на поле угодивший в Пелю мяч, паузой.
       - Кто это – мы? – уточнила Татьяна.
       - Ну, несколько учителей физкультуры. Хотели его сначала вот на этом стадионе провести, а пришлось в частном секторе, в районе птицефабрики, это делать.
       - Почему?
       - По милости нашего председателя федерации футбола. Удумал с уличных детских команд вступительные взносы получить. А откуда у таких деньги? – спросил Леня и, не дожидаясь ответа, который подразумевался сам собой, продолжил. – А, поскольку денег не оказалось, то и играть здесь Михаил Сергеевич не разрешил. Сказал, что этот стадион занят. Другие, дескать, соревнования на нем состоятся. И ведь не соврал. Состоялись на самом деле. Но знаешь, какие?
       - Не-а.
       - Подмазок тогда футбольное поле вон им предоставил. – кивнул на сидевших в другом секторе амбалов – рыночных контролеров Голубцов. – Небезвоздмезно разумеется. Они на нем между собой в «дыр-дыру» поиграть захотели.
       В это время болельщики вернули наконец мяч, но упал он не на поле, а на беговую дорожку. Туда, где наблюдал за игрой Гавкалов.
       В виду большой влюбленности в футбол начальника колонии, присутствие на всех матчах динамовской команды негласно было обязательным для всех старших офицеров учреждения. На стадионе они, чтобы не остаться незамеченными, ходили за Борисом Николаевичем по пятам и в точности повторяли его движения.
       Вот и теперь – выгнулся чуть назад спиной, чтобы принять на грудь брошенный с трибуны мяч полковник. Вслед за ним, правда, без мяча, тоже самое, сделали подполковники и майоры. Ударил Гавкалов по опускающемуся наземь мячу, отправляя его в поле правой ногой, и все его подчиненные тут же махнули правыми ногами. Несколько человек при этом, не имея таких навыков пинать мяч как поигравший в молодые годы за «Динамо» начальник колонии, потеряли равновесие и упали.
       - Ну, мы, как я уже говорил, все равно турнир провели, - продолжил Леня, воспользовавшись паузой в игре (теперь подключившийся в атаку опорный хав динамовцев «пальнул» метров с тридцати пяти выше ворот рыночной команды, а Охрипенко отправился за мячом сам лично, но с черепашьей скоростью). – А когда регламент утверждали, специально развели по турнирной сетке городские и сельские команды, чтобы они между собой могли не раньше, чем в полуфинале встретиться.
       – А зачем? Ведь так – весь спортивный принцип нарушается. Городские команды, они же сильнее, и могли бы в полуфинале все играть. – полюбопытствовала Ларина.
       - А мы специально это сделали. Городские мальчишки и в самом деле сильнее сельской ребятни. С нею ведь никто толком не занимается. Но, если горожан и сельчан свести между собой с самого начала, то у последних после разгромных поражений надолго, если несовсем, отпадет всякая охота в футбол играть. А мы ведь турнир затевали в первую очередь, чтобы детвора во время каникул могла чем-то полезным заняться, а не коноплю по подвалам да на пустырях курить.
       - Тогда – правильно вы все сделали.
       - Да. И все взрослые представители команд сначала так говорили. Но потом Петя Растопчуев – наставник одной из городских команд нам такой скандал учинил. Дескать, нас селяне «подмазали», вот мы под них турнир и сделали.
       - Он что – на голову больной?
       - Нет. Просто его команда в полуфинал не попала. А знаешь, какой мы с ним компромисс нашли?
       - Какой?
       - Выдали ему почетную грамоту. Точно такую же, как и призерам. Подписали только чуть по-другому. Награждается, значит, такая-то команда, занявшая третье место среди городских коллективов на предварительном этапе.
       - Ха-ха-ха! – рассмеялась Татьяна. – Здорово!
       - Что же тут здорового? Достал он нас просто.
       - Да я вот что подумала. На последнем чемпионате мира в Японии и Корее, в котором наша сборная участвовала, она тоже третье место на предварительном этапе заняла. Надо было и ее такой же грамотой наградить. Ха-ха-ха!
       - Ты вот смеешься, а Растопчуев, когда мы ему грамоту вручили, весь светился от радости.
       - Он и в самом деле на голову больной!
       - Да нет, нормальный Петя человек, нормальный. Он с той грамотой к спонсорам побежал, а те ему – премию.
       - Ну, значит, тогда у них что-то с головами?
       - Нет, и они люди нормальные.
       - Но зачем тогда деньгами так сорят?
       - Чтобы о них в городской газете написали. Вот, дескать, люди детскому футболу помогают. Петя тогда от спонсоров сразу в «Галактические зори» побежал, чтобы Щелкунчик в заметке о турнире о них упомянули.
       - Упомянули?
       - Разумеется. Растопчуев ему ведь за это заплатил.
       - А зачем это нужно спонсорам?
       - Для имиджа. Они ведь постоянно куда-нибудь избираются.




XI.

       Принесший в конце концов мяч голкипер красно-белых, вместо того, чтобы сразу ввести его в игру, начал разыгрывать целый спектакль. Сначала установил кожаный снаряд не на том месте, где надо. После подсказки Сучкова, что это нужно делать в противоположном углу вратарской, сделал удивленное лицо – выпучив глаза и взметнув вверх брови. Но, увидев, что Эдичка полез в нагрудный карман за карточкой, поспешно подхватил мяч и затрусил к другому углу вратарской.
       Видя, что высокий блондин все еще держится за карточку и готов вынуть ее в любую минуту, Охрипенко установил теперь кожаный снаряд довольно быстро. Затем разбежался, но не добежав до мяча около метра захромал и, мучительно сморщившись, подозвал к себе бритоголового неандертальца, чтобы тот ввел кожаный снаряд в игру вместо него.
       Укусюк, с ходу войдя в роль главного действующего лица, на которое обращены все взоры, засеменил к мячу легкими шажками.
       - Специально время тянут. Надеются, что в серии пенальти им повезет. – Усмехнулся «Рональдо» в футболки мадридского «Реала».
       Разумеется, дословно его речь, обильно перемеженная «блинами», «короче» и «ваще», звучала так, что обычному человеку понять ее было очень трудно.
       - Пусть надеются. Пенальти – это самая настоящая лотерея и еще неизвестно, кому в ней повезет. – на таком же языке промолвил «Бекхем».
       - А этот уро…- хотел высказаться по поводу Эдичкиного бездействия «Рональдо» Бряков, но, вспомнил о сидящей поблизости Марго, и запнулся.
       - А этот товарищ судья с «рыночниками» так нянькается. Да дал им обоим – вратарю и защитнику - по карточке за затяжку игры – быстро бы мяч ввели.- поправился он.
       - Ну наконец! – воскликнул тинейджер, когда Сучков, увидев, что Укусюк вместо того, чтобы выбить мяч в поле, принялся устанавливать его по-своему, достал обе карточки.
       Сразу две – потому, что у Сергея уже было одно предупреждение, полученное за грубую игру еще в основное время. Теперь Эдичка наказал его «горчичником» за затяжку игры, а по совокупности нарушений вслед за этим совершенно справедливо показал ему красную карточку. Тем не менее, красно-белые всей командой принялись яростно добиваться от высокого блондина отмены такого решения.
       - Зря стараетесь! – громко крикнула, чтобы ее было слышно за поднявшимся в секторе, где сидели поклонники «Рынка Юнайтед», свистом Марго.
       Свистели амбалы-контролеры, торговцы, вместе с ними, вставив два пальца в рот , Родненький, и, кто во что горазд, местные политики.
       - Я же говорила, зря стараетесь! – торжествующе захлопала в ладоши подружка Сучкова, когда тот добился, чтобы Укусюк ушел с поля, а Охрипенко ввел мяч в игру.
       Вымещая на «пятнистом» вместо судьи злость усач выбил его с такой силой, что он, преодолев по воздуху около ста метров, стал спускаться на чужой половине поля, где в это время находился только один темнокожий форвард красно-белых и трое динамовцев – центральные защитники и голкипер.
       Захоронюлюгобов и Неподходикин, пытаясь одновременно отбить мяч головами и стукнувшись при этом лбами, попадали на газон. Белодид незамедлительно воспользовался их падением и, подхватив кожаный снаряд, устремился на рандеву с беспокойно запрыгавшим в воротах Дырауллиным.
       Когда афроукраинец пересек линию штрафной, Рифат выбежал из ворот. Сокращая площадь обстрела, широко раздвинув ноги и выставил в стороны руки, став похожим на в этот момент на человека-паука. Однако Тарас издевательски легко протолкнул мяч у динамовского голкипера между ног, а сам оббежал его сбоку. Он уже был готов снова подхватить кожаный снаряд, но раньше, несмотря на свою мощную фактуру, успел развернуться Дырауллин и схватил соперника за косичку.
       Еще до того, как облаченное в красно-белую форму темнокожее тело вошло в соприкосновение с газоном, раздалась трель судейского свистка, и Эдичка назначил в ворота «Динамо» пенальти.
       Теперь высокого блондина атаковали бело-голубые. С беговой дорожки до него пытались докричаться Гавкалов и другие старшие офицеры колонии. А на трибунах, на которых сидели динамовские болельщики, поднялся такой свист, словно там находилось как минимум полдюжины соловьев-разбойников.
       Вместе с остальной бело-голубой торсидой лихо посвистывали оба «бразильца» и «англичанин», а также Марго, которая втайне от своего друга давно положила глаз на динамовского «качка» Максима Неподходикина и симпатизировала команде, в которой тот выступал.
       - О! Опять это проклятие! – громко прокричала, перекрывая свист, на ухо Голубцову Татьяна.
       - Какое проклятие?- тоже, стараясь перекричать свист, спросил Леня удивленно.
       - Ну, то, что над этим стадионом висит! – пояснила дамочка.
       - Ни разу об этом не слышал! – прокричал мужчина и удивленно посмотрел вверх, но ничего там, кроме плывущих по голубому небу похожих на барашков облаков, не увидел.
       - Висит! – тем не менее, убежденно повторила Ларина. – Именно из-за этого вот «Динамо» и не может никак у «Рынка Юнайтед» выиграть.
       Затем, воспользовавшись тем, что динамовские болельщики стали выдыхаться и свист сменило более тихое пересвистывание, она понизила голос и, почему-то поминутно оглядываясь по сторонам, поведала Лёне тайну проклятия, висящего над стадионом.
       По словам Татьяны, больше восьмидесяти лет назад, когда еще город еще назывался не Галактикой, а Шариковым, на месте стадиона было кладбище, на котором хоронили священнослужителей из местного храма, тоже впоследствии снесенного. Бредовая идея – сравнять могилы и оборудовать здесь стадион пришла в горячие головы первых шариковских комсомольцев.
       Старшие товарищи – коммунисты их почин поддержали, придав ему соответствующий духу времени политический окрас. Мероприятие по уничтожению кладбища и строительству на нем футбольного поля и других спортивных сооружений прошла под девизом: «Отречемся от старого мира!», с присущим тем годам задором.
       Опиралось это мероприятие на штыки роты красноармейцев в островерхих буденовках. Их на случай волнений среди местного населения прислали старшие товарищи. Шариковские жители, особенно пожилые, были возмущены творящимся богохульством, но видя предупреждающе выставленные в их сторону каленые штыки, активных действий против него не предпринимали. И уже через три дня на месте кладбища появился стадион, правда очень примитивный.
       На четвертый на нем состоялся первый футбольный матч. Играли городские комсомольцы с комсомольцами из окрестных сел. Победили, к всеобщему удивлению, последние, познакомившиеся с правилами игры непосредственно перед началом мачта.
       - И так было всегда и дальше. Если в какой-то команде оказывались люди, имевшие непосредственное отношение к совершившемуся кощунству, хотя бы даже один человек, то она была обречена на поражение. – все также таинственно заключила «искусственная блондинка».
       - А если они есть в обеих командах?
       - Тогда проклятие не действует.
       - И кто же в «Динамо» такой потомок?
       - Топтыжонок.
       - А он об этом знает?
       - Знает, но не верит, что проклятие существует. Считает, что просто так все совпадает. – ответила дамочка и, опередив Голубцова, хотевшего спросить ее о том, как у нее развиваются отношения с Вовочкой, продолжила : - А я верю, что проклятие существует. Я к краеведу нашему – Ивану Ивановичу Мудрилову ходила. Составы всех команд, с которыми «Динамо» в этом сезоне играло, со списками тех первых шариковских комсомольцев сверяла. Все совпадает. Если их потомки выходили в составе соперников – проклятие не действовало и динамовцы или выигрывали, или играли вничью. Благо, что таких потомков, ты не поверишь, хватает и в иногородних командах. Ведь те первые комсомольцы по всей области разъехались…
       - А знаешь, почему бело-голубым особенно не везет, когда они с «Рынком Юнайтед» играют? – загадочно взглянула на своего соседа после небольшой паузы Татьяна.
       - Потому, что в нем нет ни одного местного игрока?
       - Нет не поэтому. А потому, что «Рынок Юнайтед» - это команда Родненького! Я в архиве была и узнала – его прадед, прапрадед, прапрапрадед и другие предки были дьячками в местном храме и всех их захоронили на кладбище, на месте которого мы сейчас сидим…
       - Ну все. Это конец. – упавшим голосом произнесла Ларина, увидев, что главный арбитр встречи вырвался из кольца оспаривавших его решение динамовцев и взяв в руки мяч, решительно идет к одиннадцатиметровой отметке.
       

XII.

       - Юрий Юрьевич, это Подмазок! – позвонил Мохнопальчикову председатель федерации футбола сразу, как только Сучков назначил пенальти.
       - Слушаю. – отозвался тот.
       - Я все уладил, можете выезжать. У нас тут уже все заканчивается! Судья в ворота «Динамо» одиннадцатиметровый назначил! – бодро отрапортовал Михаил Сергеевич.
       - В ворота «Динамо»? Одиннадцатиметровый? – «переваривая» в уме услышанное, уточнил глава города, но так ничего и не поняв, спросил. – А это что такое – одиннадцатиметровый?
       - Ну, это значит, что «Рынок Юнайтед» сейчас гол забьет и все, кубок его!
       - Что! Ты в своем уме? – взревел Юрий Юрьевич.
       - А что? – пролепетал, моментально сделавшийся смертельно бледным, Подмазок. – Вы же сказали – быстренько все заканчивать.
       - Да ты же под меня яму вырыл! Под живого! – снова заорал в трубку Мохнопальчиков. – Не знаю как, делай, что хочешь, но выиграть должно «Динамо». Повторяю по слогам – «Ди-на-мо».
       - Господи! Заставь дурака богу молиться .- положив трубку, пробормотал он. – Нет, надо ехать на стадион самому, а то Подмазок там еще что-нибудь начудит.
       Председатель федерации футбола в общественно-политической иерархии, сложившейся в Галактике, место занимал очень скромное. Именно из-за этого о том, что днем раньше между главой города и гендиректором ЗАО «Галактические рынки», дружившими семьями, а после женитьбы детей даже ставших сватами, пробежала черная кошка, он ничего не слышал. Не насторожило его и указания Мохнопальчикова засчитать, если она не начнет игру, поражение. Михаил Сергеевич был не в своей тарелке и над таким нюансом, что Юрий Юрьевич готов лишить победы своего свата, всерьез не задумывался. Решил, что глава просто раздражен. Те, что такой важный для него матч оказался под угрозой срыва.
       Так внезапно разорванные отношения между Мохнопальчиковым и Родненьким имели, между тем, многолетнюю историю. Чуть больше десяти лет тому назад Галактика тоже готовилась к выборам главы города. Одним из кандидатов на эту должность был Мохнопальчиков – бывший инструктор горкома КПСС, публично сжегший партийный билет. Сжег он его тогда, когда это можно было сделать, не опасаясь за последствия. Тем не менее, на наивных местных демократов первой волны такой трюк, как и рассчитывал Юрий Юрьевич, подействовал. Заручившись их поддержкой, он пошел на выборы, как кандидат от демократических сил. Но только вряд ли смог бы Мохнопальчиков занять кабинет своего бывшего шефа – последнего первого секретаря Галактического райкома КПСС, если бы не подпольный миллионер и тогда еще заместитель начальника милиции общественной безопасности местного ГРОВД, Григорий Павлович Родненький.
       Обладая аналитическим складом ума , он взвесил шансы всех кандидатов и сделал ставку на Мохнопальчикова. В Юрии Юрьевиче Родненький безошибочно определил большого рвача и карьериста, не лишенного к тому же тщеславия. Наличие этих качеств вселяло в Григория Павловича уверенность в том, что он, если его кандидат выиграет выборы, сможет управлять им как куклой-марионеткой и извлекать из этого большую выгоду.
       Деньги подпольного миллионера, и по совокупности милицейские ресурсы, свое дело сделали. Главным соперником Мохнопальчикова на выборах был коммунист-ортодокс Вил Евлампиевич Козел, очень гордившийся своим именем, расшифровывающимся как Владимир Ильич Ленин, и всем утверждавший, что ударение в его фамилии делается на первом слоге, а предпоследняя буква в ней произносится и пишется как буква «е», но ни в коем случае не «ё». Опасен он был тем, что сторонников коммунистов в ту пору в Галактике имелось во много раз больше, чем у демократов. Но еще до выборов Вил Евлампиевич снял свою кандидатуру, сославшись на внезапно возникшие проблемы со здоровьем. Поступил так Козел после того, как незнакомый человек принес к нему домой пухлую папку с копиями документов, в которых подробно излагалось, когда кандидат-коммунист, злоупотребляя служебным положением директора центрального городского кладбища, брал взятки за право быть захороненными в престижном месте. Оригиналы документов хранились в отделе по борьбе с экономическими преступлениями местного ГРОВД, а ход им раньше не давали только по тому, что супруга Вила Евлампиевича приходилась родной сестрой последнему первому секретарю Галактического горкома КПСС. Копии с них Родненький изготовил лично и сам же, переодевшись в гражданскую одежду и, нахлобучив шляпу на самые глаза, вручил их Козлу. Тот понял все правильно.
       Другим соперником Мохнопальчикова был молодой и беспартийный школьный учитель Вадим Олегович Очкарикин. На него никто не стал даже оказывать никакого давления. При финансовой поддержке Григория Павловича в Галактикее была всего лишь развернута широкая агитационная кампания в поддержку «демократического» кандидата: «Голосуй за Мохнопальчикова, а то проиграешь!»
       Во всех многолюдных местах тогда появились рекламные щиты и плакаты, с которых на горожан смотрел, сверкая белозубой голливудской улыбкой, Юрий Юрьевич. Поддержать его приехала популярная рок-группа, специально нанятая, как и местные самодеятельные артисты. Школьному учителю, не бывшему ничьим протеже, такое было не под силу. При подсчете избирательных бюллетеней после голосования выяснилось, что за него проголосовало всего два человека. Один – он сам, а второй была старушка, у которой Очкарикин снимал комнату.
       Став главой Галактики, Мохнопальчиков расплатился с Родненьким городскими рынками. Оба они – центральный и речной – являлись муниципальной собственностью, но Юрий Юрьевич передал их скинувшему уже к тому времени «милицейскую кожу» Григорию Павловичу в аренду (за символическую арендную плату) с последующим правом выкупа. Родненький в дальнейшем провернул еще и акционирование обоих рынков, скупив через подставных лиц все акции.
       Однако, небезосновательно считая Мохнопальчикова – тщеславным рвачом и карьеристом новоиспеченный гендиректов ЗАО «Галактические рынки» не учел одно обстоятельство. При всех вышеперечисленных качествах Юрий Юрьевич был все-таки достаточно неглупым человеком, чтобы понять, какую роль отвел Григорий Павлович ему, и какую – себе. Чтобы избавиться от зависимости, в которую он попал к Родненькому, Мохнопальчиков добился внесения в Устав города поправки, отменяющей прямые выборы главы. Взамен жителям было предложено избирать лишь депутатов, а уже тем давалось право выбрать из своей среды мэра.
       Занимавшийся в это время обустройством своего рыночного хозяйства Григорий Павлович сначала происшедшей в городе административной реформе значения не придал. Всполошился он уже после того, как Юрий Юрьевич победил на следующих выборах без его участия, а с помощью тщательного отфильтрованного депутатского корпуса. То, какую большую ошибку он совершил, Родненький осознал в полной мере, когда приехав в администрацию города, хотел напрямую по привычке пройти к Мохнопальчикову , но был отправлен его секретаршей в конец очереди, сидевшей у кабинета главы в ожидании приема.
       Но не таким человеком был Григорий Павлович , чтобы безропотно принять произошедшее и смириться! Еще сидя в очереди он разработал в своей голове хитроумный план, как восстановить свои отношения с Мохнопальчиковым, пусть и не такие как были, но достаточно близкие.
       Для этого он не стал дальше сидеть в приемной, а вернулся к своей машине и быстро помчался к себе домой.
       - Юлька, пошли со мной! – позвал Родненький дочь, приходя в гостиную, в отсутствии гостей служившую ему рабочим кабинетом.
       - Да, папа. – вошла туда и девятнадцатилетняя девица и уставившись на него большими глазами-блюдечками голубого цвета.
       - Ты ведь с Костей Мохнопальчиковым знакома? – спросил Григорий Павлович, выбив одновременно на столе костяшками пальцев правой руки барабанную дробь.
       - Ну, знаю. В одном институте ведь учимся. – ответила Юлька, поняв по жесту отца, всегда барабанившему пальцами по чему-нибудь твердому, когда был чем-то озабочен, что им предстоит очень серьезный разговор.
       - Ты должна не сегодня – завтра от него залететь. – выдал Родненький.
       - Что – о – о? – протянула одновременно удивленно и с нескрываемым протестом в голосе дочь.
       Ангельским созданием она вообще-то только выглядела, а грешную любовь познала еще ученицей восьмого класса, и с той поры не прекращала распутную жизнь. Удивилась же Юлька и возмутилась папочкиным предложением совсем не потому, что закрывавший все время на ее поведение глаза Григорий Павлович (масс никогда не бывший строгим поборником морали) впервые заговорил так с нею. Дело было в Косте Мохнопальчикове.
       Наделившая его отца недюжинным умом матушка-природа на нем явно отдыхала, поэтому рос он самым настоящим балбесом и в девятнадцать лет пускавшим беспрестанно, как малое дитя, слюни. В школе из класса в класс его переводили стараниями Мохнопальчикова – старшего. Благодаря отцу Костя продолжал учиться и в институте. И вот от такого человекоподобного существа предлагал забеременеть дочери Родненький!
       - Ты ведь в курсе, чей он сын? – спросил Григорий Павлович, глядя прямо в глаза-блюдечки.
       - В курсе. Но меня же в институте, если я с ним свяжусь, все на смех поднимут! Он ведь не только как ребенок слюни пускает, а и на занятиях с оловянными солдатиками в войну играет!
       - Смеется тот, кто смеется последним. – произнес известную истину рыночный директор, а затем принялся втолковывать Юльке перспективы шага, на который ее толкал.
       - Залетишь, выйдешь замуж за него и станешь невесткой самого главы города! Потом сможешь просить у него все, что захочешь – деньги, машину, особняк, отдых на море в самом престижном месте, и он как золотая рыбка, будет все твои желания исполнять!
       - А таким мужем, как этот Костик, ты сможешь командовать и крутить, как тебе заблагорассудится! – не вытерпела и вошла в комнату, подслушивавшая все это время за дверью, разговор мужа с дочерью Зоя Петровна Родненькая.
       Приведенный матерью, на которую Юлька была похожа как две капли воды, аргумент рассеял последние сомнения. Затянуть Мохнопальчикова-младшего с его умишком в постель для имеющей богатый опыт, как это делать, бестии проблемой не стало. Возникла она тогда, когда Юлька пыталась добиться от него желаемого результата. Костя прихватил в постель своих любимых солдатиков и ни на что другое не реагировал. Более того, девице, чтобы он не обиделся и не убежал, пришлось составить ему компанию и вместе с ним играть в солдатиков до глубокой ночи. Того чего хотелось, она смогла добиться только под утро.
       Юрий Юрьевич воспринял известие о том, что дочь Григория Павловича беременна от его сына с двоякими чувствами. С одной стороны, Мохнопальчиков – старший сразу понял , для чего все это сделано. С другой – трезво оценивая умственные способности Кости, он прекрасно осознавал, что Юлька далеко не самая худшая для него партия. В результате – градоначальник и рыночный директор снова ударили по рукам и вскоре справили своим отпрыскам свадьбу.
       Родила Юлька ровно через девять месяцев после той ночной игры с будущим супругом в оловянных солдатиков. Причем, потешив самолюбие свекра, родила сына. Вскоре после этого, оставив ребенка на попечение свекрови и специально нанятой кормилицы, она с Костей, не забывшим прихватить с собой свои игрушки, отбыла на отдых на один из курортных островов Испании.
       Выполнил на радостях Юрий Юрьевич и просьбу свата – освободить ЗАО «Галактические рынки» от уплаты местных налогов. Не посчитавшись с тем, что городской бюджет все время испытывал острую финансовую недостаточность.
       Такими же безоблачными были отношения между главой города и Родненьким до вчерашнего дня. В этот раз разрыв произошел из-за того, что Юлька родила снова. Девочку, с такой же иссиня-черной кожей, как и у того парня, с которым Юлька занималась во время последнего отдыха на курортном острове в Карибском море любовью, а Костя строил из песка на пляже для своих солдатиков крепости. О том, что невестка изменяет его сыну с другими мужчинами, Мохнопальчиков догадывался и раньше, но за это ее не осуждал. Понимал, каково молодой и здоровой женщине делить супружеское ложе с взрослым ребенком, каковым являлся Костя. Главным для Юрия Юрьевича было, чтобы внешне у молодых семейные отношения выглядели пристойными.
       Теперь же, когда Юлька вытворила такое, да еще накануне его перевыборов, он, представляя, как обрадуются, и начнут перешептываться конкуренты: «Вы слышали – невестка главы родила черненького ребенка», пришел в ярость. Всего через четверть часа после того, как главный врач Галактической больницы, лично принимавший у Юльки роды, сообщил Юрию Юрьевичу принеприятнейшее известие, на оба городских рынка нагрянули проверяющие из санэпиднадзора и отдела торговли и платных услуг и выявили огромное количество нарушений санитарных норм и правил торговли.
       Проверяющие еще шныряли по рынкам, а в кабинет главы города вломился, легко сломив сопротивление сухопарой секретарши, похожей на увенчанную крашеными в каштановый цвет волосами жердь, разъяренный рыночный директор.
       - Ты что делаешь? – грозной тучей двинулся он на сидевшего за столом Юрия Юрьевича.
       - А ты уже знаешь, как твоя Юлька меня подставила? – поднялся на ноги и отодвинул кресло, в котором сидел, Мохнопальчиков.
       - Это еще разобраться надо, в чьих генах дело. – ответил Родненький, угрожающе приближаясь к главе.
       - Ты на что намекаешь? – выставив по петушиному грудь вперед, шагнул тот ему навстречу.
       - На то, что темнокожий ребенок может родиться у белой женщины, никогда не имевшей близости с темнокожим мужчиной. А все потому, что это ее белого мужа мама или бабушка имели такую близость. Да ты в зеркало на себя посмотри – какие у тебя нос и губы! Ты же сам настоящий негр, только белый! – старательно изображая праведный гнев, выдал Григорий Павлович
       - Это я – негр?! – воскликнул возмущенно Юрий Юрьевич.
       - А хоть и ниггер. Главное, чтобы человек был хороший. – как ни в чем, ни бывало, улыбнулся Родненький.
       Эта его улыбочка стала последней каплей, переполнившей чашу терпения, и Мохнопальчиков влепил своему пока еще свату звонкую пощечину. Затем, испугавшись собственной смелости, Григорий Павлович был выше него почти на голову, намного шире него в объеме и, как минимум, на тридцать килограммов тяжелее, бросился к своему столу. Однако прежде, чем глава успел под него залезть, гендиректор ЗАО «Галактические рынки» с неожиданным для такой туши проворством подскочил к нему сзади и, схватив за полы пиджака, стал вытаскивать его обратно.
       Юрий Юрьевич, понимая, что если у Родненького это получится, то быть ему битому, вцепился мертвой хваткой в одну из ножек стола. Добротный пиджак, сшитый в Германии, трещал, но не рвался, и разъярившийся еще сильнее Григорий Павлович потащил вместе с Мохнопальчиковым тяжеленный дубовый стол.
       Сколько бы он еще мог их таскать по кабинету, осталось неизвестным, так как на поднявшийся шум туда заглянула секретарша главы. Моментально оценив обстановку, она вскочила в кабинет, и, прыгнув на спину рыночному директору, вцепилась ему обоими руками в волосы. Родненький, взвыв от боли, отпустил пиджак Юрия Юрьевича, и устремился с восседавшей на нем наездницей к выходу. Соскочила фурия с Григория Павловича, преодолев по лестничной клетке все три этажа, только у самого парадного подъезда.
       Не смотря на происшедшее, от своего намерения победить на выборах с помощью футбола, галактический глава не отказался.
       Приведя свою одежду в порядок, и установив вместе с вернувшейся секретаршей на место стол, позвонил по телефону начальнику колонии и пригласил его к себе. Встреча состоялась в тот же день, а прошла она в теплой и дружественной обстановке.
       Поздним вечером того же, насыщенного событиями, дня Мохнопальчиков, прежде, чем лечь спать, подошел к большому зеркалу и стал разглядывать в нем свое отражение. Больше всего его взгляд задержался на приплюснутом носе и толстых губах.

XIII.

«Ты в своем уме? Да ты же под меня яму вырыл! Под живого! Не знаю как, делай, что хочешь, но выиграть должно «Динамо». Повторяю по слогам:- «Ди-на-мо». – звучали все еще в голове у тупо смотревшего на то, как идет на «точку», чтобы пробить пенальти Белодид, председателя федерации футбола последние слова градоначальника.
       Как выполнить распоряжение Мохнопальчикова и что сделать, чтобы афроукраинец не забил одиннадцатиметровый, он не знал и мысленно готовился к самому худшему. Однако когда Тарас осенил себя крестом и ждал судейского свистка, чтобы ударить по мячу, Подмазка вдруг осенило, и он схватился за спасительную мысль, как утопающий за соломинку.
       - Тебя срочно к телефону! С твоей мамой что-то случилось! – громко, чтобы всем было слышно, завопил Михаил Сергеевич и, подняв над головой мобильник, побежал к Сучкову.
       Исполнено это было так естественно, что в истинность происходящего поверил даже Родненький, и, обращаясь к соседям по трибуне, пошутил: - Что там у этого белобрысого урода с мамой случилось? Может она хочет родить его обратно?
       Местные политики в ответ дружно захихикали. Громче всех два «орла» - Жирин и Новский, приговаривая сквозь смех: - Однозначно, обратно, да, обратно, родить его хочет! Это однозначно!
       - Делай что хочешь, но «Рынок» ни в коем случае не должен забить этот одиннадцатиметровый. – выпалил скороговоркой Подмазок, подбежав к Эдичке и сунул ему телефонную трубку.
       - А что там с моей мамой? – спросил высокий блондин, с недоумением держа у уха безмолвствующую трубку.
       - С нею все в порядке! А чтобы «Рынок» не забил гол, просил сам Мохнопальчиков! Выполнишь его просьбу – тебе воздастся! Подробно поговорим в перерыве – все также скороговоркой произнес председатель федерации футбола и, забрав обратно мобильник, затрусил прочь с поля.
       «Они не забьют, но обойдется это очень дорого» – подумал, глядя ему вслед Сучков.
       Иметь много денег хотят все люди, если только они не бессеребренники. Другое дело – зачем? Эдичке они были нужны затем, чтобы тратить их в игровых автоматах, рабом которых он являлся, да и не только он.
       Последние годы в Галактике стали годами триумфального шествия этих «одноруких бандитов». Когда в многолюдных местах города появились первые из них, галактические жители просто обезумели. Возле автоматов моментально выросли очереди из желающих поймать за хвост синюю птицу счастья. Ничуть не меньше, чем выстраивались в Галактике в годы повального дефицита. Без малейшего сожаления расставалась с деньгами не только молодежь. Полностью проигрывали здесь свои зарплаты взрослые люди. А местные старики – пенсии и даже припрятанные для собственных похорон деньги!
       У высокого блондина «однорукие бандиты» выгребали всю зарплату учителя физкультуры, деньги за судейство, которые ему платили федерация футбола и заинтересованные в достижении нужного результата команды. В игровых автоматах оставлял он и пенсию матери, которую всю у нее до последней копейки отбирал и из-за которой разволновался, когда Подмазок заорал на весь стадион, что с его матерью что-то случилось. Кроме этого Сучков, чтобы продолжать играть, одалживал деньги у всех своих знакомых, и был всем им, включая любящую его «слепой» любовью Марго, по уши должен.
       «Да дорого вам это обойдется» - повторил он про себя и дал сигнал Белодиду, чтобы тот пробивал пенальти. Афроукраинец, являвшийся живым подтверждением слов Родненького о том, что темнокожий ребенок может родиться и у белых родителей, перед тем, как ударить по мячу, снова перекрестился. Но боженька в этот момент видимо был занят чем-то другим и удар у форварда красно-белых вышел таким, что динамовскому голкиперу не составило большого труда его парировать. Однако радость бело-голубых была преждевременной.
       - Вот он вбежал в штрафную до свистка. – указал на Захоронюлюбогова , голова которого после столкновения с Неподходикиным была забинтована марлевой повязкой, судья и дал команду перебить пенальти , а защитнику показал «горчичник».
       - Да вы что, товарищ судья? Олег вообще в штрафную вбежал уже после того, как Рифат мяч отбил. – бросились к Сучкову возмущенные динамовцы.
       - Нет, вы только посмотрите – посмотрите, что творит этот Иуда! – громогласно воскликнул начальник колонии – Интересно, сколько ему серебренников заплатили?
       - Господи, что он творит? – пробормотал ошарашенный Михаил Сергеевич.- Что он творит? Мы же обо всем договорились.
       Во второй раз Тарас пробил пенальти удачно. Дырауллин наугад бросился в тот же самый левый угол, из которого отбил мяч перед этим. А форвард «Рынка Юнайтед» ударил прямо по центру ворот. Но и красно-белые радовались рано.
       - Он пробил по мячу до свистка. – указал на афроукраинца Эдичка и отменил взятие ворот.
       - Да вы что – товарищ судья? По свистку вашему он пробил, по свистку! – бросились теперь к нему рыночные футболисты.
       - Нет. Вы только гляньте на этого Иуду. Что он делает! – громогласно воскликнул Родненький. – Интересно, за сколько серебренников его купили?
       Белодид, перебивая пенальти третий раз, снова перехитрил своего оппонента. Голкипер теперь остался стоять на месте, а он пробил в левый угол ворот, но…в ту же самую кочку, что и Топтыжонок в основное время. Вовочка же первым подоспел к отскочившему в поле мячу, не видя за спиной у себя соперника, но ориентируясь на подсказку Дырауллина: «Горишь!», выбил кожаный снаряд в аут.
       - А ты – проклятие да проклятие! А кочка, видишь, за нас в этот раз сыграла! – сказал Татьяне довольный Леня.
       - Не спеши говорить «гоп». Игра еще не закончилась. – ответила та.
       Сучков дал красно-белым выбросить мяч из-за боковой, но тут же дал свисток об окончании первого дополнительного тайма.


XIV.

       - Юрий Юрьевич? Это снова я. – первым делом позвонил в перерыве главе города председатель федерации футбола. – Я все исправил. Пенальти не забили. Сейчас идет перерыв, и я все организую, чтобы сразу, как только игра возобновится, пенальти били и забили динамовцы.
       - Молодец. Спасибо. Но сразу не надо. – ответил Мохнопальчиков.
       - Почему? – взволнованно спросил Подмазок, обеспокоенный, не попал ли он впросак.
       - Да у меня здесь, понимаешь, ситуация немного поменялась, похоже, что я на стадион приеду немного попозже. Так ты уж, Михаил Сергеевич, друг мой, постарайся там, чтобы матч продолжался до моего особого распоряжения. Я сам перезвоню.
       - Понял. – ответил Михаил Сергеевич, очень и очень озадаченный неожиданно мягким тоном, которым с ним разговаривал глава. – беда с ним какая-то случилась, что ли? – спросил он сам себя и, хотя даром ясновидящего не обладал, угадал на все сто.
       Мохнопальчиков и в самом деле попал в беду. А все потому, что нарушил свое собственное постановление за номером 170964. Касалось оно порядка проезда транспорта в связи с ремонтом главной улицы в Галактике – улицы Ленина. Согласно постановлению, все едущие в северном направлении автомобили должны были объезжать ремонтируемую улицу по пролегающей параллельно ей улице Карла Маркса. Автомобили, следующие в южном направлении – по улице Энгельса, так же расположенной параллельно.
       Торопившемуся на футбол главе нужно было ехать в южном направлении. Однако, вместо того, чтобы двигаться по улице Энгельса, он , дабы скорее попасть на стадион, поехал на более короткую улицу Карла Маркса.
       Дежурившие перед въездом на нее сотрудники ГИБДД машину градоначальника узнали сразу и, взяв под козырек, пропустили ее на запрещающий знак. Въехав на тянущуюся между частными домовладениями узкую и не заасфальтированную улицу (заасфальтированной в городе была только центральная улица) Мохнопальчиков проехал метров четыреста и угодил в пробку.
       Образовалась она из-за того, что в Галактике было слишком много машин, которые сотрудники сразу узнавали и пропускали под запрещающие знаки и красный свет светофора. К такому классу относились практически все автомобили, кроме «Запорожцев», «Москвичей» и «Жигулей» тех марок, которым давно место на свалке.
       Вот и не могли никак разъехаться в узенькой улочке «навороченный» автотранспорт и металлолом на колесах. Владельцы «мерседесов», «джипов», «тойот» и других элитных машин не имели мало-мальского представления, как это - кому-то уступить дорогу. Владельцы «запорожцев», «москвичей», «копеек» и прочих исторических раритетов, испытывая к ним черную зависть и чувствуя правду на своей стороне – они-то ехали в северном направлении по улице Карла Маркса, как это предписывается в постановлении – тоже уступать им были не намерены. До рукопашной дело еще не дошло, но какофония звуковых сигналов, на которые
беспрестанно жали и одни и другие, раздавалась на всю округу.
       Глава района мог бы, конечно выйти из своего автомобиля и власть употребить, но это означало бы, что он сам ее и отдает в другие руки. Весть о том, что Юрий Юрьевич грубо нарушает свои собственные постановления, в один миг разлетелась бы по всей Галактике. А уж конкуренты на выборах не преминули бы превратить Мохнопальчикова в политический труп.
       Этого тот боялся больше всего и сейчас мысленно благодарил небеса за тонированные стекла в машине. Но чем дольше он в ней сидел, тем тоскливее у него становилось на душе. Вот в таком настроении и застал главу звонок Подмазка.
       Подмазок же выключил мобильник и пошел к Сучкову, стоящему в центральном круге и ждущему, когда команды поменяются воротами. Ни красно-белые, ни бело-голубые не торопились этого делать. И те и другие, перейдя центральную линию поля тут же принялись поглощать воду, принесенную запасными игроками и лить ее себе на голову. Некоторые в изнеможении, ведь кроме сегодняшних 105 минут, проведенных на поле, «Рынок Юнайтед» и «Динамо» не далее, как вчера сыграли матчи чемпионата области с СССР и МТС соответственно, опустились на газон.
       - Не подгоняй. Пусть отдыхают. – остановил собравшегося дать сигнал о возобновлении игры Эдичку председатель федерации футбола.
       Затем, ежесекундно поглядывая по сторонам, чтобы свидетелем их разговора не стал кто-нибудь посторонний, шепотом изложил высокому блондину стоящую на повестке дня задачу.
       - Следи за мной и как увидишь, что я снял пиджак, сразу можешь назначать в ворота «Рынка» пенальти. – сказал в заключение Михаил Сергеевич.
       - Да, задали вы с Мохнопальчиковым задачу – махнул головой Сучков: - Ну да ладно. Десять тысяч и я сделаю все как надо.
       - Да ты что? Где я тебе деньги такие возьму? – воскликнул Подмазок, хотя на самом деле эта сумма была ниже, чем запросил бы он , окажись на Эдичкином месте.
       Возмутился он ею только для того, чтобы сбить цену.
       - Я имел в виду десять тысяч зеленью. – пояснил, как будто и не слышал его восклицания, арбитр. – Но если их не будет – буду судить объективно, а там кто выиграет, тот и выиграет. «Динамо» так «Динамо». «Рынок» так «Рынок».
       - Да ты же без ножа меня режешь! – вполне искренне возмутился в этот раз Михаил Сергеевич, полагавший, что речь идет о сумме в рублях.
       - Причем тут Вы? Победа «Динамо» ведь не Вам, а главе нужна. – в свою очередь возмутился Сучков.- А для него эти десять тысяч баксов не деньги. Нет, ну если у него с наличными туго, я согласен на микроавтобус с маршрутом.
       - Ладно! Будет тебе «маршрутка» , только ты все как надо уж постарайся сделай и не забывай следить, когда я сниму пиджак. – ответил председатель федерации футбола , оставляя Эдичку одного.
       Только теперь он сообразил, что лучшей ситуации «подоить» как следует Мохнопальчикова придумать невозможно.
       У Юрия Юрьевича же, тем временем возник хитроумный план вызволения себя любимого из западни. Заметно повеселев, он набрал на мобильнике номер своего первого заместителя Алексея Арсеньевича Портянкина.
       Алексею Арсеньевичу глава верил безоговорочно. Ведь тот не только был сводным братом его матери, а и не раз доказывал Мохнопальчиков личную преданность, когда занялся перед последними выборами в городскую Думу подбором нужных кандидатов в депутаты и отсевом ненужных.
       В том, что впоследствии депутатский корпус единодушно пожелал видеть главой Галактики Юрия Юрьевича, освободившегося таким образом от зависимости от Родненького, была большая заслуга Портянкина. Об умении того отделять «зерна от плевел» и отсеивать случайных людей, наивно хотевших перевернуть галактический мирок, и вовсе ходили легенды.
       Размечтался быть избранным в городскую Думу, например, один школьный директор, а Портянкин намеревался провести по тому округу в депутаты другого человека. Разъяснениям, сделанным Алексеем Арсеньевичем, что ему, так как выборы по закону должны быть альтернативными, отводится только роль «подставы», сначала не внял. Вскоре малокомплектная начальная школа, в которой во всех, вместе взятых классах, насчитывалось меньше двух десятков учеников, и которой он руководил, была закрыта. Школьников и учителей перевели в другую школу, а опальный директор остался без работы. Но ненадолго. Стоило ему согласиться быть «подставой», и школу, о которой говорили, что городу в виду малого числа обучающихся в ней детей, экономически невыгодно ее содержать, открыли снова.
       Очень показателен в плане комплектования депутатского корпуса и пример с инженером местного мехзаводика Дынькиным. Анатолий Борисович был настоящим галактическим «Дон-Кихотом». Сколько ни беседовал с ним Алексей Арсеньевич, все даром. Он как зациклился с самого начала на одном, так и твердил, словно был не человеком , а попугаем: - Так дальше жить нельзя! Чиновничий беспредел! Чиновничий беспредел! Так дальше жить нельзя!
       Повоевал, правда, с ветряными мельницами галактического производства Анатолий Борисович совсем недолго. Вскоре после их последней беседы с Портянкиным одни люди подбросили ему наркотики, причем в количестве, достаточном для наступления уголовной ответственности за их хранение. Другие эти наркотики тут же и обнаружили. Оказавшись поставленныи перед перспективой провести несколько ближайших лет в учреждении, возглавляемом Гавкаловым, Дынькин капитулировал. Все условия, выдвинутые специально приехавшим к нему на свидание в изолятор временного содержания Алексеем Арсеньевичем, он принял безоговорочно.
       Депутатом Анатолий Борисович стал. Однако на первой же сессии городской Думы, в ходе которой ему т его коллегам предстояло избрать градоначальника, он поднялся со своего места и громко произнес: - Считаю, что лучшего и достойнейшего кандидата на должность главы, чем Юрий Юрьевич Мохнопальчиков, в нашей Галактике нет!
       Выступление Дынькина было немедленно растиражировано всеми местными средствами массовой информации. Вечером того же дня его едва успели вынуть живым из петли домашние.
       Выслушав сейчас сбивчивую и переполненную эмоциями речь Мохнопальчикова, Портянкин ответил, что немедленно выезжает, и положил трубку. Одного этого оказалось достаточно, чтобы Юрий Юрьевич воспрял духом до такой степени, что замурлыкал себе под нос старую-старую песенку об отважном капитане, терявшем присутствие духа при виде женщины.
       За таким занятием его и застал новый звонок Подмазка.
       - Юрий Юрьевич, это снова я. Я с судьей переговорил. Он согласился сделать все как надо, но запросил за это два микроавтобуса» и чтобы оба работали на маршрутах..
       Говоря о двух «маршрутках» Михаил Сергеевич вовсе не оговорился. Просто одну из них он хотел иметь сам. Ведь после того, как глава города и директор автоколонны умышленно ее развалили, пассажирские перевозки на всех галактических маршрутах осуществляли лишь принадлежавшие им маршрутные такси. А прибыль от одного только микроавтобуса измерялась суммой со многими нулями на конце, набегавшей ежедневно.
       - Будут ему маршрутки. – неожиданно для Подмазка легко согласился глава.
       После того, как разговор был закончен, Мохнопальчиков снова замурлыкал песенку о капитане и то же самое сделал находящийся в нескольких километрах от него председатель федерации футбола.



XV.

       - Как бы я была только рада, если бы проклятие сегодня не сработало! Топтыжонок ведь собирается после этого матча, как бы он ни закончился, вешать бутсы на гвоздик. Хочется, чтобы последняя точка у него оказалась восклицательным знаком. – сказала Голубцову Татьяна.
       - После этого матча? – удивился Леня.
       - После этого.
       - А что это он? Сезон этот бы уже доиграл. У «Динамо» ведь есть хорошие шансы чемпионат области и кубок области выиграть, да и осенний чемпионат района тоже.
       - Устал он уже очень. И не столько физически, сколько морально. Он же в любой игре всю душу выкладывает.
       - Да-а-а. – протянул задумчиво Голубцов. – А я и не думал, не гадал, что это произойдет сегодня. Ты, когда сначала сказала, что он в этом году заканчивает, я надеялся, что это в конце сезона будет, а так и не на кого сюда и ходить смотреть. Да, кстати, а у вас с ним как дела-то?
       - Переписываемся. – коротко ответила дамочка.
       И, действительно, галактическая Татьяна Ларина, как и пушкинская, вступила с человеком, в которого была влюблена, в переписку, но в современном духе. Узнав, что второй страстью после футбола у кривоногого динамовского форварда являются компьютеры и есть даже свой адрес в «Интернете», она воспользовалась электронной почтой.
       «Хелло, Вов! Я твоя искренняя поклонница!» - набрала тогда первые слова дамочка. В доказательство она привела несколько десятков голов, забитых галактическим «Гарринчей». Причем не только их перечислила, а подробно расписала, как они забивались, уделив особое внимание предшествовавшим им финтам. Ларина давала высокую оценку всем забитым Топтыжонком мячам, однако при этом взяла на себя смелость расставить их по местам в соответствии с ею же придуманным рейтингом.
       Далее она, демонстрируя большую осведомленность о вехах футбольной карьеры Вовочки выразила искреннее сожаление, что его талант так и не получил должного признания в большом футболе.
       «Но зато от этого выиграли мы – галактические любители футбола. Видеть как ты играешь – это потрясно!» - набрала тогда на компьютере Татьяна, а в заключение выразила надежду, что Топтыжонок не оставит ее послание без ответа.
       О том, что Вовочка на самом деле не женатый, а, как и она, разведенный, Ларина тогда еще не знала. Женился он уже после второй попытки заиграть в большом футболе, закончившейся переломом ноги и триумфального возвращения в галактическое «Динамо». Если же быть до конца точным, то женился не кривоножка, а бывшая жена – юная футбольная фанатка – женила его на себе. С помощью примитивного, но весьма эффективного способа, на который попадались и продолжают попадаться мужчины во всем мире. Оля сначала с ним переспала, а затем «призналась» в том, что она от него «залетела». Топтыжонок, несмотря на то, что ему уже шел четвертый десяток, был по-детски наивен, и ей поверил.
       Дальше все было так, как в одной из песен Юрия Лозы. Со своей девчонкой Вовочка пошел в ЗАГС, от счастья чуть живой. Там она все время утвердительно кивала головой. А вскоре после того, как они расписались, кривоножка узнал, какой стервой может оказаться хорошенькая невеста, едва почувствует себя женой.
       Во-первых, Оля сразу огорошила его известием, что ребенка у них (он уже снился Вовочке по ночам) не будет, а на естественный вопрос: «Почему?» она, не моргнув глазом, ответила, что у нее как-то вдруг вне графика случилось несчастье – выкидыш.
       Во-вторых, когда поверивший в новый обман Топтыжонок произнес в утешение самые теплые слова и предложил зачать ребеночка еще, жена ответила отказом.
       - В ближайшие лет десять можешь о нем не мечтать. Я еще очень молода и хочу пожить в свое удовольствие. – сказала она.
       О том, как Оля понимает жизнь в свое удовольствие, Вовочка узнал очень скоро, вернувшись как-то раз домой с тренировки раньше обычного. Вместо него с его женой в постели находился ее ровесник, нырнувший при виде Топтыжонка с головой под одеяло. Но никаких сцен ревности кривоножка устраивать не стал, а просто молча принялся собирать свои вещи. После развода он оставил квартиру изменнице, а сам вернулся жить к родителям. Иметь после случившегося еще какие-то отношения с представительницами прекрасного пола, Топтыжонок зарекся.
       Тем не менее, прочитав послание Лариной, он незамедлительно ей ответил.
       «Вы удивительный человек, Татьяна! Я еще не встречал женщин, разбирающихся в футболе, так как Вы! Кроме того, очень вам благодарен за высокую оценку моей игры. Особенно меня заинтересовал составленный вами рейтинг забитых мною голов. Я ведь сам их никогда не подсчитывал и не систематизировал» – написал Вовочка в ответном послании.
       А дальше у него выплеснулось в строках то, чем он никогда ни с кем не делился: «Я ведь играю в футбол в первую очередь потому, что он дарит мне возможность на время забыть свою ущербность и чувствовать себя полноценным человеком…»
       «Владимир, есть люди, полноценные только внешне, а как узнаешь их ближе… По мне лучше иметь дело с чаплиными , особенно – футбольными.» - с такого признания начала свое следующее послание Татьяна, а потом, словно чего-то испугавшись, резко сменила тему. Дальше она безо всякого перехода поделилась впечатлениями от последней игры динамовской команды. И отдельно – о том, как в ней выглядел Топтыжонок. Перед тем, как набрать: «До свидания», Ларина попросила Вовочку рассказать ей в ответном послании о выездном матче бело-голубых в областном первенстве сразу после возвращения. «Я буду очень-очень ждать» - набрала, пробежав пальцами по клавишам, она.
       Кривоножка выполнил ее просьбу и подробно описал матч, несмотря на то , что динамовцы его проиграли и настроение у него было не самым лучшим. В конце у Топтыжонка непроизвольно вырвалось: «Теперь, когда я знаю, что есть на свете человек, перед которым можно открыть душу в трудную минуту, хочется жить дальше и не только футболом.»
       Ответ на такое признание последовал незамедлительно, как только Вовочка перестал нажимать на клавиши.
       «Я тоже рада, что познакомилась с человеком, который хочет быть выслушанным мною». – нажимала теперь на клавиши Татьяна, а через несколько мгновений она набрала еще одну фразу : «И к тому же – не считает меня, из-за того, что я люблю футбол, сумасшедшей, как мой бывший муж.»
       «Так вы тоже живете одна?» - тут же высветился у нее на экране вопрос кривоножки.
       «Да, во всемирной паутине встретились два одиночества» - ответила дамочка, и на этом их диалог закончился.
       «Хелло! А Вы не задумывались, что из Вас может выйти неплохая пара?» - прочли на следующий день у себя в компьютерах одинаковое послание и Топтыжонок, и Ларина.
       «Мне уже четвертый десяток. Собираюсь в этом сезоне заканчивать с футболом. А вот как я буду жить дальше, не совсем еще отчетливо представляю. Но от одиночества, чувствую - или свихнусь, или волком выть буду» - первым прореагировал Вовочка.
       «Мне тоже больше тридцати, но я не совсем одна. У меня есть пятнадцатилетний сын. Он тоже влюблен в футбол» - откликнулась и Татьяна.
       «Ну и прекрасно!» - прочла она на экране компьютера.
       После обмена такими признаниями кривоножка и дамочка перешли вдруг исключительно на футбольную тему.
       Однако накануне сегодняшнего финала Топтыжонок решился и пошел ва-банк.
       «Таня! Завтра будет не просто финал, а моя последняя игра. Все, я заканчиваю играть. Приходите» - набрал он.
       «Приду» - ответила Ларина.
       «А как мне узнать Вас после матча?»
       «Мы с сыном к Вам сами подойдем. Дима давно мечтал с Вами познакомиться»
       «А Вы?» - задал прямой вопрос Вовочка.
       «Я тоже»
       «Класс!» - тут же прочли на своих экранах кривоножка и дамочка, а сидевший у компьютера в квартире у друга «Бекхем» радостно потер руки.




XVI.


       «Капитан, капитан, улыбнитесь! Ведь улыбка – это флаг кораб…» - замолчал на полуслове Подмазок, зайдя в свою резиденцию, находившуюся здесь же на стадионе. Затем сильно побледнел, заглянул под свой рабочий стол, разогнувшись, отомкнул стоявший рядом со столом сейф и уставился в него немигающим взглядом. Увы, сколько ни гипнотизировал Михаил Сергеевич сейф, переходящий кубок Галактики в нем не появлялся.
       «Капитан, капитан, улыбнитесь! Ведь улыбка – это флаг кораб…» - на том же самом месте и в то же самое время, что и председатель федерации футбола, прервал пение Мохнопальчиков, у которого зазвонил сотовый телефон. Звонил Портянкин, угодивший в ту же самую «пробку», в которой сидел глава. Первым желание Юрия Юрьевича было «оторваться на Алексее Арсеньевиче по полной программе. Однако вспомнив, что хотя предстоящие выборы будут прямыми, «работать» с его конкурентами предстоит Портянкину, он «проглотил» такое известие молча.
       На стадионе тем временем продолжался перерыв, прерывать который Эдичка, помня просьбу Подмазка и не столкнувшись с возмущением тем, что он так затянулся, ни со стороны бело-голубых, ни со стороны красно-белых, не спешил.
       Главные тренеры соперничающих команд, воспользовавшись затянувшимся перерывом, давали своим подопечным наставления.
       - Мужики, внимание! Я недавно разговаривал с Родненьким. – объявил «рыночникам» Тягнидосебенко и, добившись, что всеобщее внимание стало приковано к нему, торжественно объявил: - Он, если мы выиграем сегодняшнюю игру, увеличивает премиальные в пять раз!
       - По тысяче долларов каждому! – высчитав в уме, взволнованно произнес Охрипенко, и, обращаясь к товарищам по команде, воскликнул : - Да за такие деньги мы умрем, но выиграем! Да?
       - Да! – дружно, в один голос, ответили те.
       - Тише вы, черти. Посторонние услышать могут, о чем мы тут говорим. – ругнул сперва их Николай Николаевич. Затем усмехнулся и добавил: - Умрете, говорите? Возможно. А чтобы выиграть? При Сучкове на халяву такое не прокатит. Ему надо дать…
       - По сколько? – не стали перечить игроки.
       - По сто баксов с каждого, я свои тоже положу.
       Вступать с высоким блондином в переговоры красно-белые решили сразу же после вступления в игру.
       Динамовцам наставления давал сам Гавкалов. Не располагая такими финансовыми средствами, как владелец обоих рынков, он пообещал своим футболистам в случае победы в сегодняшнем матче условно-досрочное освобождение сразу после окончания сезона. Топтыжонок и так выкладывавшийся на полную катушку, в дополнительной стимуляции не нуждался, и дальше Борис Николаевич принялся объяснять команде суть тактической перестройки, которую он надумал произвести.
       Заключалась она в том, что Гавкалов решил взломать оборонительные редуты красно-белых с помощью логически напрашивающегося способа. Путем увеличения атакующей мощи. Для этого он и намеревался в последнем дополнительном тайме в бой сразу пятерых нападающих, оставив как в системе «дубль-ве» только двух полузащитников и трех защитников. Поскольку полноценной замены футболистам – сидельцам и Вовочке у него не было, все необходимые перестановки динамовский главнокомандующий решил сделать, исходя из имеющегося материала.
       В результате, игравший вторым форвардом Топтыжонок занял место левого инсайда. Денис Стаканов – правого. Крайние полузащитники Раскоряка и Кошелкин трансформировались в крайних нападающих. К оставшемуся в средней линии в единственном числе Лому присоединился Захоронюлюбогов. Трем оставшимся защитникам Гавкалов велел играть, как и прежде в линию подальше от своих ворот, а при первой опасности, ловить соперников в «офсайдную ловушку».
       Применяя такую тактическую расстановку, начальник колонии понимал, что рискует, но надеялся, что вкупе с фактором неожиданности она позволит забить его команде «быстрый гол».
       По-своему развлекались в перерыве и болельщики: Дика – «Бекхем» и оба «Рональдо» - Бряков – младший и, в футболке мадридского королевского клуба ( он был еще и толковым «хакером» и с его помощью Ларин – младший следил за перепиской мамы с Топтыжонком), так и не решив , кто из них идет за «Клинским», отправились за ним втроем.
       К оставшейся одной и заскучавшей Марго подсел Щелкунчик и предложил ей сняться сразу для нескольких журналов, с которыми он якобы тесно сотрудничал. Не очень далекая особа, чье умственное развитие остановилось в четырнадцать лет, жориному вранью поверила. Додуматься до вопроса: «Что, при наличии таких связей, заставляет сорокапятилетнего мужчину быть мальчиком на побегушках в городской газетке?» у нее не хватило мозгов, и она ответила согласием.
       Жора сначала сфотографировал Марго в футболке, полностью закрывающей коротенькие шортики. Затем девица, выполняя его просьбу, сняла с себя часть одежды и осталась лишь в лифчике и стрингах.
       Стриптиз-шоу не осталось не замеченным. Но откровенные взгляды, направленные на Марго со всех сторон только ее раззадорили. Позируя Щелкунчику дальше, она умышленно принимала такие позы, что у всех представителей мужского пола на стадионе одновременно начался нервный тик.
       Никак не реагировали на происходящее лишь Эдичка, давно привыкший к экстравагантным выходкам своей подружки, и Голубцов, уткнувшийся вместе с Татьяной в раскрытый и лежащий у нее на коленях ноутбук.
       Его принесла Ларина, чтобы с помощью специального футбольного диска показать бывшему однокласснику компьютерный футбол. Леню он захватил, и по его просьбе дамочка в перерыве основного времени разыграла матч между виртуальными сборными Бразилии (образца 1958 года) и Франции (образца 1984 года). Счет в нем еще в первом тайме открыл виртуальный Гарринча. Во второй половине его сравнял виртуальный Мишель Платини, а на последних минутах матча победу французам, которых тогда, в 1984-ом, называли переодетыми бразильцами, принес точный удар виртуального Жирреса.
       В паузе между основным и дополнительным временем Голубцов попросил Татьяну свести шотландский «Селтик» (образца 1967 года, в котором этот клуб завладел кубком Европейских Чемпионов) и бразильский «Сантос», тех же лет во главе с виртуальным королем футбола. Матч проходил на поле «Селтика», и в родных стенах хозяева не подкачали. На два гола, проведенных в их ворота виртуальным Пеле, они ответили тремя, забитыми в классическом британском стиле – ударом головой после навесов с флангов.
       Теперь, посетовав, что на диске нет знаменитых отечественных команд : московского «Динамо» (образца 1945 года), сборной СССР (образца пятидесятых годов с еще не попавшим в места не столь отдаленные великим Эдуардом Стрельцовым), киевского «Динамо»(образца 1975 года и образца 1986 года), другого «Динамо» - тбилисского (образца 1981 года), да и вообще, немало других прекрасных команд, по лениному мнению, были по меньшей мере не хуже, имеющихся на диске. Голубцов попросил бывшую одноклассницу устроить поединок между мадридским «Реалом» (образца конца пятидесятых годов) и мадридским «Реалом» нынешним.
       Матч выдался на славу. Оба коллектива сделали акцент на атаку. У «пятидесятников» блистали ди Стефано, Копа, Пушкаш. У наших современников – Зидан, Фигу, Рауль и Рональдо.
       Счет открыли «молодые», гол на свой счет записал Рауль. Он же его удвоил. В тот момент, когда вниманием почти всех присутствующих на главном стадионе Шарикова безраздельно завладела Марго, Пушкаш один мяч отквитал…
       - А давай теперь я тебя вот так сфотографирую. – предложил тем временем новоиспеченной фотомодели Щелкунчик и протянул было руки к ее лифчику, желая его снять.
       - У-у-о! – взвыл он в следующее мгновение, получив точно такой же удар, как и Пеля.
       - Не люблю, когда со мной хотят сделать что-то, не спросясь. – прокомментировала произошедшее девица.
       - Извини. – выдавил из себя, выполняя приседания, Жора.
       Но здесь же на стадионе был человек, чувствующий себя еще хуже, чем фотограф, председатель федерации футбола. Пропажа кубка, который Подмазок лично перед началом матча поставил на свой рабочий стол и тоже лично замкнул кабинет, его доканала. Михаил Сергеевич сначала пару раз всхлипнул, а затее и вовсе разрыдался.
       В это же самое время в своем «джипе» плакал и глава города. Доканал его телефонный звонок из дома. Звонила жена, сообщившая принеприятнейшую новость. Бесследно пропали целых два торта из шестидесяти пяти, подаренных ему три дня назад в день рождения. Каждый из них был настоящим шедевром кулинарного искусства, а кормили ими супруги Мохнопальчиковы свиней, которых они держали у себя на подворье. К свиньям Юрий Юрьевич был привязан больше, чем к людям. Причиной тому была искренняя вера главы Галактики в реинкарнацию, и в то, что в одной из своих предыдущих жизней он сам был кабанчиком или свиньей.
       Жена Мохнопальчикова подозревала в краже детей-сирот из расположенного неподалеку интерната. Из-за этого у Юрия Юрьевича возникло видение, как злые мальчишки-сироты уплетают торты, а несчастные свиньи мучаются от голодных колик. Под впечатлением от такого видения и от жалости к любимым животным глава и расплакался.
       …На экране ноутбука тем временем продолжалось торжество атакующего футбола. Виртуальный Рональдо хлестко бьет с левого угла штрафной и делает счет 3:1 в пользу «Реала» современного образца, но тут же ди Стефано сокращает разрыв в счете до одного мяча. Под занавес матча отличаются два француза. Зидан – за нынешний «Реал», Копа – за «Реал» пятидесятых. А окончательный итог матча 5:3 в пользу современного состава устанавливает всю игру находившийся в тени Роберто Карлос.



XVII.

       Не скучал в перерыве и Пеля. Затесавшись в компанию к галактическим политикам, он быстро в ней освоился. Жирину и Новскому дал согласие на вступление в партию «Орла» и попутно выпросил у них обоих материальную помощь.
       После этого долговязый поочередно провернул ту же самую операцию и с другими политиками. «Прокол» у него вышел только с Октябриной, у которой не было с собой ни копейки. Но зато в обмен на согласие вступить в партию «Труда», она позволила ему обнять себя за талию.
       После принародного конфуза с Марго, тип в малиновой бейсболке жаждал взять реванш у любой представительницы женского пола более менее подходящего возраста. Стараясь теперь произвести на Баранову, молодящуюся сорокапятилетнюю красотку, еще более сильное впечатление, он стал вслух вспоминать, как пятнадцать лет назад на этом же самом стадионе забил гол красноколдобинскому «Маяку».
       При этом его нельзя было упрекнуть в полной лжи. Красноколдобинский «Маяк» действительно приезжал в 1987 году в город на праздник, посвященный Дню физкультурника, и гол в его ворота он забил на самом деле. Однако, вспоминая тот матч, долговязый упустил некоторые детали.
       Во-первых, приехала тогда команда мастеров, давно повесившая бутсы на гвоздик. Самый молодой из них сделал это еще в год проведения Московской олимпиады. Самый старый – в год, когда человек впервые полетел в космос. Хозяева поля выставили против гостей сборную Галактики, составленную тоже из ветеранов, но многие из них, в том числе и Пеля, были еще действующими игроками.
       Во-вторых, галактичане по ходу матча в полной мере воспользовавшись договоренностью о любом количестве замен, в том числе и обратных, когда любой футболист мог замениться, отдохнуть, а потом снова выйти на поле. Благодаря этому за сборную Галактики сыграло тогда полсотни человек, а замены в ней производились почти, как в хоккее с шайбой.
       Однако мастерство есть мастерство, и убеленные сединами гости (в Галактику их прибыло одиннадцать человек, и поэтому они отыграли весь матч полностью) за счет тактически грамотной игры и культуры пасса уже в дебюте встречи провели в ворота хозяев один за другим три гола.
       Затем начал сказываться возраст, и их преимущество стало таять на глазах. Первый гол галактичане отыграли еще до перерыва. Сделал это, боднув в прыжке мяч головой, Гавкалов, который был тогда еще замполитом и играл за «Динамо» вместе с юным тогда ещеТоптыжонком.
       Он же забил ветеранам «Маяка» и второй гол. Случилось это минут за десять до конца встречи, когда они, сильно устав, едва волочили ноги. Гавкалов же передохнул как раз хорошо на скамейке запасных, а, включившись снова в игру, легко убежал от давно разменявших шестой десяток защитников, один на один с их ровесником-голкипером, и пнул, мимо него, мяч в ворота.
       «Звездный» миг Пели наступил на 89-ой минуте. Судивший этот поединок председатель галактической федерации футбола «придумал», чтобы помочь землякам уйти от поражения на ровном месте в ворота красноколдобинцев пенальти. Оспаривать они его не стали, поаплодировали лишь Подмазку, да и все. Бить пенальти доверили Пеле, тогда только начавшему спиваться.
       - Я разбежался и пробил по мячу с левой, точно в правую девятину. – рассказывал он сейчас политикам о том пенальти.
       На деле же удар у него не получился, и мяч покатился к воротам «Маяка» прямо к голкиперу. Тот, откровенно насмехаясь над потугами шариковской сборной и Подмазка добиться нужного результата, отступил, пропуская мяч в ворота, в сторону.
       - Помню, народ на трибунах от радости просто обезумел! – продолжал врать долговязый.
       В действительности же на трибунах, после того как мяч вкатился в ворота, раздались издевательский смех и свист.
       Когда Пеля закончил свои воспоминания, местные политики уважительно закивали головами, а Октябрина по собственной инициативе прижалась к нему плотнее.
       Долговязого от такого внимания к его персоне понесло дальше. Ничтоже сумняшеся он пересказал все попытки Топтыжонка пробиться в большой футбол, выдав их за свои собственные.
       Вообще-то они были хорошо известны всем местным любителям футбола и, услышь кто-нибудь из них пелины разглагольствования, не избежать тогда ему позорного разоблачения. А так – он сидел в окружении далеких от футбольной жизни людей (спустившийся в перерыве к Тягнидосебенко Родненький еще не вернулся) и за правду могли бы сойти даже россказни о его блестящей игре в элите отечественного футбола. Но для этого тип в малиновой бейсболке был еще не достаточно пьян.
       Закончив свое повествование на том, как ему во время двухсторонки на предсезонном сборе команды мастеров сломали ногу, долговязый предложил и без того смотревшей на него с нескрываемым восхищением Барановой, принять от него членские взносы и материальную помощь лично ей. Внести он их готов был немедленно из денег, полученных от других политиков.
       После такого предложения Октябрина просто не могла отказать Пеле в его просьбе пойти вместе прогуляться. Возвещавшая о возобновлении игры, трель судейского свистка застала парочку у дыры в ограждающем стадион заборе, но они даже не оглянулись.


XVIII.

       Выполняя поручение главного тренера и, подгадав момент, когда Эдичка оказался рядом, а больше никого поблизости не было. Охрипенко предложил ему деньги за победу своей команды.
       - Сначала деньги. – выслушав Романа, ответил высокий блондин.
       Нет, он не думал отказываться от более выгодного предложения Подмазка. Просто Сучкова обуяла обыкновенная жадность. Тысяча двести долларов США тоже ведь на дороге не валяются, а ситуации, когда «подогревшие» его команды проигрывали, случались и раньше.
       У Эдички для таких случаев всегда были наготове объяснения. «Сами виноваты. Я все, что мог сделал. А вы? Мне что – за вас еще и забивать было нужно?» Говорил он это очень убежденно и возмущенно, в качестве примеров приводил спорные судейские решения в пользу проигравших, и те ему верили… Точнее не ему, а то, что деньги имеют силу и над ним и … давали «на лапу» при случае снова.
       Способ передачи дензнаков Эдичка придумал хитроумный. Чтобы посторонние ничего не заподозрили, кто-нибудь из близких к рыночной команде людей должен был передать их Марго. А его подружка, когда они у нее будут у нее, подать ему сигнал. Его высокий блондин тоже придумал сам.
       В то же самое время, когда голкипер красно-белых и арбитр договаривались о результате матча, взял себя в руки и перестал реветь галактический глава.
       - Сидишь? – с легкой иронией спросил он, дозвонившись к Портянкину.
       - Сижу. – ответил тот, и тоже с иронией добавил. – Нам здесь похоже до второго пришествия сидеть придется. Пробка еще длинее стала.
       - А это, дядь Леш, все потому, что ты никогда меня не слушаешь и все время своевольничаешь. – ехидно заметил Юрий Юрьевич и добавил : - Давай, звони второму заму.
       - И что толку? Сзади угодит в пробку и все. – ответил безразличным тоном Алексей Арсеньевич.
       - Ладно, позвоню ему сам. – проворчал, рассердившись на такое безразличие Мохнопальчиков, затем, смягчившись, продолжил : - А чтобы и он в пробку не врюхался, буду его по телефону до самой улицы Ленина вести. Там он напротив тебя сможет встать.
       - И что?
       - А то. Оставит свою машину и пойдет к тебе. Затем ты придешь сюда ко мне. Ну, а я после этого пойду к его машине. Понял теперь?
       - А почему бы ему сразу к тебе, Юр, не пойти?
       - Чтобы время напрасно не терять. Ты же ближе ко мне, чем он.
       - Понятно. – ответил Портянкин.
       На самом деле он так и не понял, что таким образом выгадывает племянник. Ведь если бы его второй зам остановился на своем «БМВ» напротив него, то он бы и был к нему ближе.
       А Мохнопальчиков же уже набирал номер Бо-Бо…
       Тем временем перестал реветь и Подмазок, и поступил так, как поступает большинство обворованных граждан. Обратился за помощью к милиции, тем более, что она была здесь же на стадионе.
       - Нам бы с глазу на глаз переговорить. – подошел к начальнику Галактического ГРОВД Михаил Сергеевич.
       Когда Степан Степанович Степанов – представительный мужчина в дымчатых очках и с полоской усов над верхней губой в парадной милицейской форме, отошел с председателем федерации в сторону, тот в краткой форме рассказал ему об исчезновении кубка. При этом Подмазок не преминул подчеркнуть, что он расценивает случившееся как акт, направленный против действующего главы города, и удивляется тому, как вообще такое стало возможным при таком количестве работников правоохранительных органов на стадионе.
       Главный милиционер Галактики, выслушав Михаила Сергеевича, помрачнел лицом и шагнул к подчиненным.
       - Не знаю как, но до конца матча преступление должно быть раскрыто по-любому. – не терпящим возражений тоном произнес он.
       Еще до того, как Степан Степанович успел промолвить последнее слово, со стадиона как ветром сдуло всех сотрудников милиции, начиная с рядовых и заканчивая подполковниками.
       Непосредственно на футбольном поле в это время на оборонительные порядки «Рынка Юнайтед» накатывались одна динамовская атака за другой. Произведенная Гавкаловым в перерыве в рядах бело-голубых тактическая перестройка застала соперников врасплох. Их оборона, терзаемая сразу пятью форвардами, трещали по швам, и Сучкову, чтобы уберечь их ворота от неминуемого гола (Подмазок стоял рядом с начальником ГРОВД в пиджаке) приходилось беспрестанно свистеть в свисток и сбивать атакующий пыл динамовцев.
       Усатый же голкипер красно-белых лихорадочно соображал, как сообщить главному тренеру условия Эдички. Найти способ, как это сделать, ему невольно помог динамовский центфорвард. Охрипенко выпрыгнул и пытался выбить навешенный в штрафную мяч кулаками и в этот момент в него врезался Забулдыгин.
       - Атака вратаря. – моментально свистнул в свисток высокий блондин, а затем, увидев, что Роман лежит на газоне и страдальчески морщится от боли, разрешил выйти на поле женщине – медику.
       - Он потребовал деньги вперед, а передать их надо Марго. – скороговоркой произнес, пока медичка еще семенила к штрафной красно-белых, голкипер склонившимся над ним товарищам по команде.
       Затем назвал пароль, который должна прокричать в знак того, что деньги уже перекочевали к ней, Марго и отправил одного из братьев Малышенко рассказать все это, пока ему будет оказываться медицинская помощь, Тягнидосебенко.
       Чтобы у противоположного лагеря не возникло никаких подозрений, к главному тренеру отправились оба брата и еще несколько игроков в красно-белой форме. Для большей убедительности они устроили у кромки поля водопой. Впрочем, и их соперники в это время делали то же самое напротив своей скамейки запасных.
       Главного тренера выдвинутые арбитром условия в целом устраивали. Проблема была только в том, кто и как передаст деньги Марго, сидящей в динамовском секторе? Выбор пал на крутившегося как раз поблизости газетного фотографа. Для большинства присутствующих Щелкунчик был фигурой абсолютно нейтральной. О том, что он давно просится у Родненького и Гавкалова в их команды пресс-атташе, знали только единицы людей. Одним из них являлся Тягнидосебенко, решивший на этом и сыграть.
       - Жора, ты ведь хочешь стать нашим пресс-атташе? – подозвал Николай Николаевич к себе фотографа и получив в ответ утвердительный кивок, понизив голос, добавил: - Станешь, но сначала тебе нужно сделать одно дело.
       Прежде, чем подойти к Марго, Щелкунчик снял по пути, тоже для маскировки, несколько эпизодов возобновившейся встречи и возле девицы оказался как будто бы случайно. Когда же он сел с нею рядом и обнял ее за талию, сначала опешила она сама, а у помнящих, как Марго сегодня его уже наказывала за подобные вольности, соседей и вовсе стали круглыми от удивления глаза.
       Еще больше они покруглели у них, когда Жора что-то шепча юной особе на ушко, абсолютно безнаказанно запустил руки к ней под футболку снизу и также безнаказанно стал тискать ее за груди! То, что на самом деле фотограф в это время засовывает в лифчик Марго денежные купюры, им через футболку было не видно. Девица же, чтобы все выглядело правдоподобно, плотно жалась к Щелкунчику(ради тысячи двухсот долларов она была готова и на гораздо большее) и чмокнула несколько раз его в щеку.
       Когда в ее лифчик перекочевала последняя купюра, Марго, нежно погладив Жору по щеке, тихо, так, чтобы мог услышать только один он, процедила сквозь зубы: - А теперь убери руки, скотина и вали отсюда, пока цел.
       Повторять Щелкунчику, что ему надо делать, второй раз не понадобилось.
       - Так тебе какое мороженное принести – пломбир или фруктовое? – поднялся он, растягивая на своем лице искусственную улыбку.
       - Фруктовое. – подыгрывая ему, ответила девица.
       - Я сама привыкла решать, кто мне нужен. – предупреждающе обратилась она к придвинувшимся было к ней вплотную другим болельщикам.
       - Судья – козел! – завопила на весь стадион Марго, когда на скамейке рядом с нею стало свободней.
       Завопила, как нельзя кстати. Ее молодой человек как раз в этот момент отменил чисто забитый Топтыжонком гол, мотивируя свое решение тем, что еще раньше находился в активном офсайде и мешал голкиперу «Рынка Юнайтед» Стаканов. Эдичка, услышав знакомый голос, прокричавший придуманный им пароль, удовлетворенно хмыкнул.

XIX.

       Маневр с пересаживанием из автомобиля в автомобиль, так и не понятый Портянкиным, Мохнопальчиков придумал потому, что относился к своему второму заместителю с большой ревностью.
       Не из-за карьерного роста. Должность второго заместителя главы города являлась для Бориса Борисовича Душечкина (за глаза его многие называли сокращенно – Бо-Бо) потолком. Но, как бы компенсируя ему недалекий ум, Всевышний одарил его высоким ростом и внешностью голливудского актера, исполнителя ролей героев-любовников. Вот это и вызывало у Юрия Юрьевича, считавшего себя первым красавцемв аппарате администрации, ревнивое чувство.
       Положение дел осложнялось тем, что глава не мог обойтись с Бо-Бо так, как со своими другими более-менее симпатичными подчиненными. Тех Мохнопальчиков третировал так, что они вынуждены были или корчить, чтобы выглядеть поуродливее, все рабочее время ужасные рожи (у некоторых они получались такими, что слабонервные посетители в ужасе выскакивали из кабинета администрации, едва успев в них войти), или просто увольняться по собственному желанию.
       Душечкин же имел влиятельного родственника в областной прокуратуре, а Юрия Юрьевича при одном только упоминании этой конторы, пробирала нервная дрожь.
       Все это, вместе взятое, и было причиной того, что градоначальник ни под каким предлогом не хотел подпускать ненавистного человека к своей машине даже в этой критической ситуации, в которой сейчас находился. К своему «джипу» Мохнопальчиков относился с большим даже трепетом, чем к юной красавице – жене. Настю же он просто обожал.
       Его женитьба на ней в свое время наделала немало шороху в Галактике, хотя свою первую жену – мать Кости, Юрий Юрьевич ради юной красавицы, как некоторые, не бросал. Екатерина Витальевна ушла из жизни в бальзаковском возрасте, когда в половодье возвращалась в город с дачи со своим двадцатиоднолетним любовником в шестисотом «Мерседесе». Находившийся за рулем альфонс гнал иномарку на бешеной скорости и не вписался в один из крутых поворотов на трассе. В итоге «Мерс» в перевернутом виде оказался в заполненном талой водой кювете. Выбраться из автомобиля любовная пара не смогла.
       Конкурс красоты, на котором «мисс Галактики стала» будущая новая жена Мохнопальчикова шестнадцатилетняя школьница Настя, состоялся через две недели после того, как случилась эта печальная история. Присутствовавший на нем глава, сразу после того, как он завершился, увез счастливую победительницу к себе домой, а в бижайшие выходные в галактическом отделе записи актов гражданского состояния прошла торжественная регистрация брака между ними.
       Вот в такой скоропалительности (поступил не по-христиански, не дождался даже, когда пройдет сорок дней после смерти жены), а не в том, что новая избранница является несовершеннолетней, упрекала Юрия Юрьевича людская молва. О том, что это сама Настя забралась к нему сначала в машину, а затем и в постель, что это она и ее родители, обрадовавшиеся тому, что в расставленные их дочкой силки угодила такая птица, вынудили его идти в ЗАГС, угрожая в противном случае возбуждением уголовного дела за растление малолетних и публичной оглаской, горожане не знали.
       Телефонный звонок главы застал Бо-Бо в постели с Настей Мохнопальчиковой, примчавшейся к Душечкину домой сразу, как только узнала о том, что ее благоверный глухо сидит в «пробке».
       - Алле! – первой взяла трубку Настя.
       - Дай трубку своему дружку. – узнав сразу ее по голосу, сказал ледяным голосом Юрий Юрьевич.
       - Слушаю. – пролепетал до смерти перепуганный Бо-Бо, также сразу узнавший по голосу, кто звонит.
       После открывшегося он уже не существовал для Мохнопальчикова как человек и не пугало его теперь даже возможное осложнение отношений с областной прокуратурой. Однако с местью Юрий Юрьевич решил немного погодить, а напоследок использовать своего пока еще второго заместителя на всю катушку.
       Объяснив Душечкину ситуацию, глава города велел ему быстренько изготовить и прихватить с собой маски наподобие тех, в каких действуют в фильмах бандиты.
       - Ты хочешь, чтобы нас все узнали? – раздраженно ответил на удивленное «Зачем?» Мохнопальчиков.
       Изготовить маски для Бо-Бо и пришедшей ему на помощь Насте не составило труда. Для этого им потребовались только ножницы и пожертвованные Мохнопальчиковой колготки. Наивные! Они еще надеялись на то, что если Душечкин будет усердно выполнять все распоряжения Юрия Юрьевича и поможет ему выбраться из того положения, в котором он находится, то градоначальник сможет его простить.
       - Выехал из гаража. – доложил Бо-Бо, как и было договорено, через несколько минут.
       - Проезжаю через площадь Революции. – перезвонил он еще…
       На стадионе же в это время бушевали страсти, от которых он, казалось, с минуты на минуту рухнет. Разгорелись они снова из-за Топтыжонка.
       Кривоногий динамовец, получив от партнеров мяч, двинулся с ним в очередной рейд к воротам «Рынка Юнайтед». По пути, с помощью обманных финтов, обвел, словно перед ним были не живые игроки, а стоячие манекены, несколько красно-белых. До штрафной соперников оставалось не больше метра, однако войти туда Вовочке было не суждено. Опорный полузащитник «рыночников» ударил его сзади по ногам, и он рухнул, как подкошенный на газон.
       В какой уже за сегодняшний матч раз так грубо обошлись с Топтыжонком соперники, сбилась со счету даже его самая преданная поклонница – Татьяна Ларина. Но главное было не в этом, а в том, что у динамовского форварда лопнуло терпение сносить удары , и он лежа лягнул своего обидчика ногой.
       Удар получился не сильным, но Пропандопуло с ужасным криком тоже упал на траву и начал кататься на спине, схватившись впопыхах не за ту ногу, по которой получил удар. Сучков же немедленно выхватил из нагрудного кармана желтую карточку и показал ее обоим – Валерке и Вовочке. Поскольку у каждого из них уже было по предупреждению, главный арбитр тут же показал им и по красной карточке. Вот после этого и вскипел, и хлынул на стадион увидевший, что его «радость» - кривоножку удаляют, динамовский народ.
       Не допустить их туда, из-за того, что вся галактическая милиция в это время занималась поисками кубка, было некому. Марго, тоже недовольная удалением Топтыжонка, на выручку своему другу не кинулась. От расправы того спасли только собственные быстрота и ловкость, а также… кривоножка.
       Раньше, чем к высокому блондину приблизился первый человек из динамовских болельщиков, он бросился бежать к ближайшему из росших на стадионе тополей. Не смотря на то, что первые сучки и ветки начинались на дереве выше, чем мог дотянуться рукой Эдичка, вскарабкался он на него без видимых усилий. Среди поклонников «Динамо» второго такого человека – кошки не нашлось, а когда они попытались влезть на дерево, подсаживая друг друга, Сучков стал лягать их ногами. Самые агрессивно настроенные любители футбола начали собирать камни. Но прежде, чем они успели метнуть первый из них, к ним обратился Топтыжонок, которому стало вдруг жалко высокого блондина. Даже с земли было хорошо видно, как тот напуган и что у несчастного лицо сейчас белее, чем его волосы.
       Речь, которую произнес Вовочка, была одновременно короткой и емкой. Он просто напомнил своим поклонникам, что футбол – это все-таки не война, а игра, и высказал пожелание, чтобы матч был доигран даже без него. Болельщицкая братия, поворчав, его словам, однако, вняла.
       - Ну, все. Без Вовочки «Динамо» теперь точно проиграет. – вздохнула расстроенная Татьяна. – Я же говорила, говорила, что проклятие действует!
       - А знаешь, тот первый матч на этом стадионе можно видеть каждый високосный год, семнадцатого сентября, сразу после полуночи. – после небольшой паузы принялась рассказывать она шепотом Голубцову.
       - Потому что именно в этот день она в 1920 – м, заметь, високосном году, состоялась. – пояснила дамочка, а затем, округлив глазки, продолжила. – Играют, конечно, призраки. Но ход игры все время повторяется до мельчайших деталей. Выигрывают, как и тогда, на самом деле, комсомольцы, не имевшие прямого отношения к кощунству.
       - Ты сама хоть одну такую игру видела?
       - Нет.- произнесла Ларина. – Про игры призраков мне Мудрилов рассказывал. Он несколько таких матчей видел и книгу об этом пишет.
       - Ясно. – улыбнулся Голубцов. – Иван Иванович нарочно это выдумал, чтобы книга расходилась. Народ у нас любит про всякую чертовщину читать. А до високосного года, чтобы проверить, еще далеко.
       - А как же тогда фамилии и родственные связи? Я же сама все перепроверяла.
       - Да подтасовал заранее он все. Он , знаешь, какие деньги заколачивает, нет?
       - Нет.
       - Ну, у нас в Галактике сейчас состоятельных людей много, а одним из символов «крутизны» у них считается наличие «навороченных» предков. А поскольку дальше дедушек с бабушками свои родословные никто из них не знает, все за справками к Мудрилову идут. Тем, кто при этом на деньги не скупится, Иван Иванович такие генеалогические древа вычерчивает, что можно подумать , будто у нас в городе до революции одни дворяне, священники и купцы жили.
       - Так он же их откровенно обманывает! Зачем же они ему деньги-то платят?
       - Обманывает – то он обманывает, но ведь генеалогические древа расчерчены на гербовой бумаге и печать, где положено, имеется. Вот они это «фуфло» под стекло и в рамку заводят, затем где-нибудь на видном месте. Проверять ведь, чей ты потомок – конюха или его барина, все равно никто не будет.
       - Ох, и мудрец же этот Мудрилов! – засмеялась Татьяна, а затем с нескрываемой надеждой спросила – значит и проклятие такое же «фуфло»?
       - Ну, конечно, «фуфло»! – засмеялся и Голубцов.
       - Оле, оле, оле! «Динамо», вперед! - вскочила на ноги и громко запела дамочка.
       - Оле, оле, оле! – поддержали ее остальные поклонники бело-голубых - «Динамо», вперед»!


XX.


       Только от одного упоминания Душечкиным площади Революции галактический глава сразу помрачнел лицом. После того, как с этой площади таинственно исчез, стоявший на ней памятник, она снилась Мохнопальчикову по ночам.
       Впрочем, секрет исчезновения каменной женщины в длинном, до пят, платье, широкой в талии, с большими обвисшими грудями и подносом в руках был секретом «Полишинеля». И стар, и млад в Галактике знали, кто и куда увез памятник, помнящий еще то время, когда площадь, на которой он стоял, называлась Большой Шариковской.
       Увезли женщину, первоначально символизировавшую гостеприимство местных жителей, люди из ООО «Ништяк в натуре». Принадлежала эта фирма обосновавшемуся после последней отсидки в городе уголовному авторитету с замысловатой кличкой «Граф де Мон де Заклепаньский», по паспорту Виктор Федорович Заклепкин. Увезли потому, что увидевшему ее «Графу» пришла в голову блажь, будто каменная баба – вылитая кухарка из детдома, которая его все время подкармливала, когда он там воспитывался, и ему захотелось постоянно видеть ее у себя во дворе.
       Захотелось, и уже на следующий день уголовный авторитет, выйдя на балкон своего трехэтажного особняка, увидел во дворе памятник с площади Революции.
       - Тетя Шура! В натуре, блин, тетя Шура! – умиленно воскликнул сентиментальный рецидивист, неоднократно судимый за грабежи и разбои, повлекшие за собой смерть потерпевших.
       А Юрию Юрьевичу, бедному Юрию Юрьевичу, не дававшему никакого разрешения на такую операцию с каменной бабой – сколько незаслуженных упреков и обвинений пришлось ему из-за нее выслушать! Особенно оголтелую травлю развязали местные «красные» и Октябрина Баранова. Хотя украденный памятник и не имел никакого отношения в октябрьским событиям 1917 года, после них он стал считаться уже не символом местного гостеприимства, а памятником кухарке. Но не из детдома, воспитавшего уголовного авторитета, а той, которой небезызвестный вождь мирового пролетариата намеревался вручить бразды правления государством.
       Старались не отстать от левой оппозиции и остальные галактические политики, до этого не раз публично заявлявшие о ненависти ко всему коммунистическому. Да и в этом случае на самом деле их мало заботила судьба каменной женщины. Но другой ведь возможности понизить рейтинг популярности главы и повысить свой могло ведь и не представиться.
       Истерия была настолько сильной, что хотевший сначала просто отмолчаться, Мохнопальчиков вынужден был дать через местные СМИ публичные объяснения.
       Об истинной причине исчезновения с площади Революции «гостеприимной кухарки» Юрий Юрьевич распространяться не стал. Да и не мог он этого сделать. Ведь это было бы публичным признанием того, что в Галактике сосуществуют как бы две власти. Одна официальная, другая – нет. Впрочем, и это для многих галактичан было тоже «секретом Полишинеля». А о том, какая власть сильнее – не знали только малые дети. У взрослых же еще было свежо в памяти публичное вручение в День города почетной грамоты за лучшее архитектурное оформление фасада жилого дома криминальному смотрящему Галактики по кличке «Лютый», а по паспорту Сергей Николаевич Лютиков. Особенно то, как снисходительно потрепал по щеке градоначальника в знак благодарности «Лютый».
       В первый раз Мохнопальчиков объяснил галактическому народу, что памятник с площади убран временно. Для реконструкции. После того, как она завершиться, его вернут на прежнее место, а выглядеть он будет лучше, чем выглядит в первозданном виде.
       Однако переговоры с «Графом» о выкупе каменной бабы обратно, результатов не дали. Виктор Федорович не хотел возвращать ее ни за какие деньги, несмотря на то, что за Мохнопальчикова хлопотали такие люди, как супруга Заклепкина – Нинель Ивановна, в прошлом руководитель аппарата городской администрации и сам «Лютый». «Граф» твердил им одно и то же: - Мать продавать нельзя, а тетя Шура была мне за нее.
       Не было никакого смысла рассчитывать на помощь правоохранительных органов. У них до таких людей, как Заклепкин, не доходили руки.
       Во-первых, сам «Граф», в силу занимаемого в обществе положения, личного участия в преступлении не принимал. Для этого существовали «пехотинцы», порой совершавшие кражи, грабежи и разбои, и даже не подозревавшие, чьи планы они воплощают в жизнь.
       Во-вторых, если милиция и совершала невозможное и находила улики, изобличавшие Заклепкина, упрятать его за решетку все равно не удавалось, к делу, коль скоро оно так далеко заходило, подключались дорогие адвокаты. В ход шли или подкуп, или запугивание свидетелей и судей. Впрочем, последних обычно запугивать не приходилось. Взятки охотно брали все судьи в Галактике. Разница была только в количестве дензнаков.
       В следующий раз Юрий Юрьевич объяснил народу, что памятник «гостеприимной кухарке» морально устарел, и что в связи с этим на площади Революции будет установлен новый, более соответствующий нынешнему духу времени. Кроме этого, глава высказался и о необходимости переименования самой площади, тоже в современном стиле.
       Вскоре горожанам на страницах «Галактических зорь» был представлен проект нового памятника. Женщина с большими и упругими грудями, длинными ногами, открытыми намного выше колен, но с таким же точно подносом, как у предшественницы, преподносилось это, как символ того, что, живя днем сегодняшним, нужно не забывать и о неразрывной связи веков и о традиционном для здешних мест гостеприимстве в частности.
       Галактическим мужчинам такое переплетение стилей «модерн» и «ретро» очень понравилось. А вот у представительниц прекрасного пола, в первую очередь домохозяек, оно наоборот, вызвало негативную реакцию. Оскорбленные дамы, вооружившись плакатом с надписью: «Нет – памятнику великой блуднице!», а также половниками и пустыми кастрюлями, стали в пикет у здания администрации.
       Но колотить половниками о пустые кастрюли долго не понадобилось. Вышедший к женщинам Мохнопальчиков клятвенно заверил их, что проект нового памятника обязательно будет пересмотрен. На такой шаг он пошел из-за того, что женщин в городе было больше, чем мужчин, и потеря такой части электората означала бы немедленное превращение Юрия Юрьевича в «политический труп».
       Вскоре на страницах «Галактических зорь» был предоставлен доработанный проект памятника. Место секс-бомбы заняла теперь среднестатистическая домохозяйка с внешними данными 90-120-90, а платье на ней подлиннело до щиколоток.
       Дальше, когда дело дошло до установки новой галактической каменной бабы, все вдруг застопорилось из-за алчности изготовившего ее скульптора. Лепилин запросил за свое творение в несколько раз больше, чем предлагалось «Графу» за оригинал, и не желал уступать даже рубля.
       Ничего путного не вышло и с затеей с переименованием площади. Ей даже вернули первоначальное название – Большая Шариковская. Однако, весь местный люд и даже сам глава, продолжали ее называть по-привычке площадью Революции.
       Тем, что «воз» остался по сути дела там, где и был, не преминули воспользоваться конкуренты Мохнопальчикова и подняли вдруг шум. Главе же только и оставалось цепляться за свою затею с футболом.
       О вместившейся в семьдесят четыре года эпохе в Галактике напоминали не только площадь, ставшая козырной картой оппозиции, и три параллельно расположенные в центре города улицы. Миновав площадь Революции, и не забывая докладывать главе о своих перемещениях Бо-Бо, свернул на улицу Комсомольскую, затем по переулку Героев Пятилеток проехал на улицу Краснознаменную и, уже оттуда через переулок Октябрьский, выехал на улицу Крупской, пересекающейся с улицей Ленина.
       «Габэдедешники» узнали машину второго заместителя главы города, и, разумеется, позволили ей беспрепятственно проехать запрещающий знак.
       - Едь к «Рио де Жанейро». – распорядился Мохнопальчиков, узнав, что Душечкин уже находится на улице Ленина.
       Одинаково с любимым городом великого комбинатора назывался местный магазин, в котором продавались блюдечки с голубой каемочкой и другая посуда. Официально он принадлежал Косте Мохнопальчикову, но настоящим его хозяином являлся сам градоначальник.


XXI.

       Как ни старались «гнать» любимую команду к чужим воротам динамовские болельщики, без Топтыжонка атакующие действия у нее совсем разладились, ничего толкового не дали и новые тактические перестановки, сделанные после Вовочкиного удаления, Гавкаловым. Чтобы сохранить в прежнем количестве число нападающих, Борис Николаевич отрядил в линию атаки Лома, в полузащиту - Неподходикина, крайним защитникам велел сместиться поближе к центру, а Дырауллину – совмещать свои обязанности с обязанностями «чистильщика». С учетом того, что игравшие в численном меньшинстве (вдевятером против десятерых) красно-белые жались к своим воротам, даже не помышляя о чужих, риск от таких перестановок был невелик. В результате все события в матче разворачивались сейчас на половине поля «Рынка Юнайтед», и сводились к бесконечным потерям мяча игроками то одной, то другой команд, аутам и угловым.
       За пределами стадиона набирала тем временем обороты махина громоздкого милицейского аппарата. Разбившись на группы, блюстители порядка проводили «зачистки» всех имеющихся в городе «притонов» и «малин», координаты их были хорошо известны. Регулярно отлавливая там разномастную шушеру, прикрывать места их сборищ, правоохранительные органы не спешили.
       Если бы они это сделали, то потом бы пришлось устанавливать новые координаты новых «малин» и притонов. А так хорошо было одним и другим. Органам, потому что, когда требовалось создать видимость работы, достаточно было доехать до ближайшего притона и задержать нужное количество человекоподобного отребья. Последним – из-за того, что им не надо было испытывать хлопот, неизбежно возникающим при переездах.
       Троица тинейджеров, променявших футбол на «Клинское», приканчивала уже последнюю бутылку из взятой в ближайшем киоске полудюжины. А происходило это в подвале расположенной неподалеку от стадиона многоэтажки. Сыром, но судя по приклеенным к его стенам плакатам с полуголыми красотками, двумя деревянным топчанам, и разбросанным по полу использованным презервативам, давно обжитом.
       - Опаньки! Малолетки в нетрезвом виде! – воскликнул, спускаясь в него, сержант милиции Петухов.
       - Да еще и в общественном месте! – поддержал его, спускаясь вслед за ним, напарник сержант Курочкин.
       - А что, разве здесь общественное место? – осклабился в ухмылочке Бряков.
       - А ты сомневаешься? – вопросом на вопрос ответил милиционер, а голос его прозвучал так сурово, что ухмылка на лице отпрыска ответственного секретаря газеты «Галактические зори» моментально исчезла.
       - Пошли наверх. – таким же суровым тоном, как и Курочкин, скомандовал Петухов.
       - Зачем? – подал голос испуганный Ларин.
       - Расскажете, на какие шиши гуляете.
       - На мои! – воскликнул Бряков, но, едва один из сержантов взял его за локоть, громко пукнул.
       - Смотри, Мотя, какие молоденькие! – воскликнула при виде выходящих из подвала тинейджеров, сопровождаемых милиционерами и толкнула в бок соседку одна из двух старушек, сидевших на лавочке возле подъезда.
       - Наркоманы, должно быть. – ответила та, а затем добавила. – Сейчас вся молодежь или травку курит, или шыряется.
       - Прямо таки вся? – ужаснулась и всплеснула руками первая старушка.
       - Ну, через одного или через двух. – смягчила краски баба Мотя.
       Несмотря на то, что милиционеры усаживали в «УАЗик» троих юнцов, ни один из них до наркотиков еще не опустился. Вообще же говоря о размахе, который приобрела в Галактике наркомания, старушка была не так уж далека от истины.
       Незадолго до этого в здешних учебных заведениях был проведен анонимный опрос. Ответить нужно было на один единственный вопрос: «Пробовали ли Вы употреблять наркотики?». Предлагались, правда, как и в известной телеигре «Хотите стать миллионером?», четыре варианта ответа: а) один раз, б) два раза, в) три раза, г) употребляю регулярно. Когда опросные листы обработали, получилось, что хотя бы раз наркотики попробовала ровно половина школьников.
       Объяснение этому имелось простое. Большую часть свободного времени юные галактичане были предоставлены сами себе. Кружки по интересам и спортивные секции, имеющиеся в городе, можно было сосчитать на пальцах одной пары рук. На тех же самых пальцах можно было сосчитать энтузиастов, вроде Лени Голубцова, возившегося с детворой в футбольной секции, не считаясь с личным временем, за символическое количество денежных знаков. Земля вокруг Галактики была на редкость благодатной для наркосодержащих растений мака и конопли.
       Два «Рональдо» и «Бекхем» ехали в компании сержантов-милиционеров в Галактический горрайотдел внутренних дел, а в холостяцком жилище Пели бушевали совсем нешуточные страсти.
       «Казановы» из долговязого типа не получилось! Когда они выпили с Барановой взятую по пути домой самогонку, а затем легли в постель, Пеля отключился и захрапел сразу, едва его голова коснулась подушки.
       Чего только не делала, пытаясь привести его в чувство, Октябрина! И все было тщетно. Долговязый спал, как убитый и не проснулся даже тогда, когда пришедшая в ярость женщина села на него сверху и стала отвешивать ему пощечины с обеих рук.
       Остановил ее заглянувший в дом участковый милиционер, Вячеслав Ильич Анисовкин. Заглянул он туда не один, а еще с двумя блюстителями порядка. Им и пришлось тащить в милицейскую машину бесчувственное пелино тело. Вообще из-за образа жизни, который вел долговязый, оно было не тяжелое – кожа да кости и вместе с одеждой весило килограмм шестьдесят, не больше. Неудобство милиционерам доставляла только его длина – сантиметров 190. Женщина из партии «Труда» передвигалась самостоятельно. Анисовкин, поддерживая ее под локоток, лишь задавал нужное направление.
       - Вставай, проклятьем заклейменный. - запела вдруг она.
       - Весь мир голодных и рабов! – подхватил, шутя, Вячеслав Ильич.
       - Так ты – наш, товарищ? – воскликнула Октябрина и, обхватив опешившего от неожиданности участкового руками за шею, впилась своими губами в губы милиционера.
       - Тьфу, дура! – еле вырвался из ее объятий и вытер губы рукавом форменной рубашки , похожий на хорошо откормленного борова , Анисовкин.
       - А она и в самом деле – немного того! Я ее знаю. – засмеялся один из тащивших долговязого блюстителей порядка.
       - Да? – почесал затылок Вячеслав Ильич, а затем обратившись к смотревшей на него влюбленными глазами Барановой, сказал. – Все – свободна. Иди отсюда.
       - Свободна? А может быть я не хочу быть свободной? - пробормотала женщина, а затем запела снова, но уже совсем другое: – Миленький ты мой, возьми меня с собой!
       - Да ну тебя! – смутился вдруг Анисовкин и, развернувшись на 180 градусов, потрусил легкой рысцой к машине, в которую его товарищи уже почти погрузили Пелю.
       - Возьми меня с собой! – прокричала вслед отъезжающему автомобилю Баранова.
       - Виновата ли я? Виновата ли я? Виновата ли я, что люблю? – запела она, когда он скрылся с глаз и, раскинув в стороны руки, стала пританцовывать на месте.
       Октябрина танцевала, а Бо-Бо подъехал к «Рио де Жанейро». Возле магазина он припарковал автомобиль, но перед тем, как из него выйти, напялил себе на голову маску, две других положил в карман пиджака.
       Выйдя из машины, он успел пройти только двенадцать шагов. Когда же Душечкин занес левую ногу и хотел сделать тринадцатый, за спиной у него раздался грозный окрик: «Не двигаться! Стоять на месте!»
       Через секунду возле второго заместителя главы города, стоящего на одной правой ноге, выросли двое оперов из уголовного розыска. К несчастью для него, Бо-Бо, собираясь в дорогу, впопыхах не взял с собой никаких документов, удостоверяющих личность, а в лицо его вчерашние выпускники школы милиции не знали. Масок у него на голове и в кармане пиджака оказалось вполне достаточно для задержания.


XXII.


       На футбольном поле продолжался второй дополнительный тайм, который по времени должен был уже давно закончиться. Однако Эдичка, видя, что председатель федерации футбола стоит по-прежнему в пиджаке, оттягивал его концовку, как только мог. Свистел и останавливал игру без всякого повода. Когда и в помине не было никакого офсайда, когда футболисты абсолютно правильно вбрасывали мяч из-за боковой, когда и в помине не было грубой игры.
       Впрочем, говорить, что грубой игры не было и в помине, было бы не совсем то. Точнее отражала бы происходящее на поле другая фраза: В те редкие моменты, когда и в помине не было грубой игры. Все остальное время на нем происходило то, что за его пределами в соответствии с Уголовным Кодексом классифицировалось бы, как умышленное нанесение телесных повреждений другому лицу.
       Рванулся, например, в один из моментов к мячу динамовский искусственный блондин Дмитрий Забулдыгин, но, прежде, чем он успел им завладеть, в него врезался на полном ходу натуральный блондин в красно-белой форме Шурик Скороразбогатько. Треск ломающихся забулдыгинских ребер слышен был всему стадиону, а, когда он упал на спину, то вдобавок сильно ударился об землю затылком.
       Тем удивительнее, что после такого ужасного столкновения, поднявшись только с помощью товарищей на ноги, форвард бело-голубых показал, начавшему было готовить ему замену Гавкалову, что он может продолжить игру. Более того, улучив момент, Забулдыгин постарался сполна отомстить своему недавнему обидчику.
       Отдавший пас партнеру Скороразбогатько подкравшегося сзади Дмитрия не заметил. Динамовский же форвард, преисполненный жажды мести толкнул со всей силы Шурика в спину, а, когда он упал, ткнувшись лицом в газон, переступил через него, не преминув при этом наступить ему на спину и руку бутсами.
       Не отставали от этой парочки и другие игроки. Борясь с другим динамовским искусственным блондином Виталиком Раскорякой за мяч, один из братьев Малышенко ударил его кулаком в лицо и отправил в глубокий нокдаун.
       Переведенный по ходу матча Борисом Николаевичем из центра полузащиты на позицию правого инсайда Денис Стаканов, придав своему и так неандертальскому лицу еще более свирепое выражение, бросился прямыми ногами в ноги черноголовому коротышке Богдану Засядьвилу. На поле после оказания медицинской помощи Засядьвил вернулся, прихрамывая, но на бедре у него, в которое въехал ногами Стаканов, красовался огромный синяк.
       Затем между собой сцепились оба темнокожих футболиста. Сцепились из-за фразы, брошенной в пылу борьбы за мяч афроукраинцем, имевшим не только белых родителей, а и белых бабушек и дедушек по отцовской и материнской линиям (темный цвет кожи передался Белодиду от прадеда – натурального африканца, бывшего цирковым борцом и гастролировавший с остальной труппой по Украине в самом начале прошлого века и стал причиной , по которой развелись его родители. Убедить отца Тараса в своей невиновности его мать, преподававшая в ВУЗе, в котором учились студенты из разных стран мира, не смогла.) Ну а сказал форвард «Рынка Юнайтед» Кошелкину буквально следующее: - Уйди, грязный ниггер!
       Джеймс, не знавший ни отца, учившегося в одном из российских ВУЗов африканца, ни учившейся там же русской матери, отказавшейся от него еще в роддоме, услышав такое от человека с еще более темной, чем у него кожей, глубоко оскорбился. После чего схватил Белодида за косу рукой, и, что было силы, дернул ее к себе.
       Взвывший от боли Тарас, в свою очередь, схватил Кошелкина за окрашенные в традиционные динамовские цвета косички и тот тоже взвыл благим матом. Вопли, которые они при этом издавали, походили одновременно на вопли мартовских котов и на пение одной звезды российской эстрады мужского пола.
       Видя такое на поле и многие зрители на трибунах вели себя почти точно также, как зрители во времена Древнего Рима на гладиаторских боях.
       - Убей этого рыжего! – неслось из динамовского сектора, когда «качок» Неподходикин сшиб с ног Опохмелюка и прошелся по нему катком.
       - Убей этого конопатого! – неистовствовала красно-белая торсида, когда то же самое сделал Андрей Малышенко , а потерпевшим оказался Лом.
       - Гавкалов, ты что выпустил на поле урок? Они же всех людей поубивают! – кричали одновременно боссу динамовской команды поклонники «Рынка Юнайтед».
       - Это у вас в команде одни отморозки играют! Они у себя на Украине, видимо, все в розыске находятся , потому сюда и сбежали! – кричали им вместо Бориса Николаевича в ответ болельщики бело-голубых.
       Не поддались охватившему всех присутствующих настроению только несколько человек. Выбежавший к бровке поля и, тщетно пытавшийся докричаться до футболистов , Топтыжонок. Но Вовочкины слова, что футбол – это не война, а всего-навсего игра и призывы немедленно прекратить наносить друг другу увечья, тонули в общем шуме.
       - О Боже! – восклицала всякий раз, когда сшибались между собой футболисты, преисполняясь всем сердцем жалостью к потерпевшим, независимо от того в форму какой команды они были одеты, Ларина.
       А еще она тайно радовалась удалению кривоножки, думая , что у него , будь он сейчас на поле, не было никаких шансов выбраться невредимым из такой «мясорубки».
       Ее бывший однокашник, видя татьянины страдания и не имея возможности прекратить вспышку всеобщей агрессии, только вздыхал и бормотал, что, увы, у футбола есть и обратная сторона, и, что такое всегда бывает в матчах , имеющих огромное турнирное значение.
       Безмятежно спокойными были только судьи-лайнсмены, потому что Эдичка на протяжение всего матча полностью игнорировал их присутствие и все решения принимал сам, довольствовались ролью пассивных созерцателей. А высокий блондин, потому что происходящее позволяло ему растягивать второй дополнительный тайм, как меха гармошки. Доводить дело до серии послематчевых одиннадцатиметровых ударов Сучков, считая, что в ней обеспечить победу динамовцам так, чтобы она выглядела поестественней, будет намного труднее, не хотел.
       Именно из таких стратегических соображений он, когда падал на газон и катался по нему от боли очередной футболист, позволял подолгу прямо на поле оказывать медицинскую помощь пострадавшему. Примечательно, что за все то время пока на поле царила грубая игра за гранью фола, Эдичка ни разу не полез рукой в нагрудный карман, в котором у него лежали желтая и красная карточки.






XXIII.

       Дознаватели и следователи Галактического ГРОВД, помня распоряжение дяди Степы (как называли за глаза все Степана Степановича Степанова) : «Не знаю как , но кража футбольного кубка должна быть раскрыта», трудилась в поте лица. Такие титанические усилия не пропали даром. Все задержанные по подозрению в совершении этого преступления, а их набралось несколько десятков человек, дали чистосердечные признания, что футбольный трофей украли они.
       Среди признавшихся были и трое тинейджеров, а также Пеля. Как рыба молчал только до смерти напуганный арестом и унылым интерьером следственного изолятора Бо-Бо.
       - Что-о-о? – как разъяренный медведь заревел главный милиционер Галактики (стоявший рядом Подмазок даже подпрыгнул), когда ему позвонил на сотовый телефон и бодро отрапортовал о краже футбольного кубка очередной подчиненный. – Кубок, кубок, где? Урою, блин, всех!
       Громко чертыхаясь, дядя Степа сел в служебную «Волгу» и помчался в горрайотдел. «Разбор полетов» он отложил на потом, а первым делом велел немедленно освободить всех «чистосердечно признавшихся» и доставить к нему в кабинет задержанного, играющего в «молчанку».
       - Борис Борисович? – изумленно воскликнул начальник милиции, когда к нему ввели Душечкина. – Ты ли это?
       - Я.- подтвердил тот и, сев на предложенный стул разревелся.
       Суровое лицо Степана Степановича было первым знакомым лицом, которое он увидел после ареста.
       Поняв, что кубок до сих пор не найден и, живо представив, чем это для него может обернуться, председатель федерации футбола с потерянным видом поплелся к себе в кабинет.
       - Оставь бабушка Марфа, не надо, иди домой. – пробормотал он, застав там моющую шваброй пол, пожилую уборщицу.
       - Господи! Михаил Сергеевич! Что с Вами такое? Да на Вас же лица нет. – всплеснула руками и выронила швабру та.
       - Беда! Беда на меня баб Марф свалилась большая. – услышав в ее голосе искреннее сочувствие, всхлипнул Подмазок.
       Затем прошел и сел за свой стол, уткнулся головой в руки и зарыдал навзрыд.
       - Да, что же ты, сердешный, так убиваешься? – подошла к нему баба Марфа и стала гладить его как малого ребенка , рукой по голове.
       Михаил Сергеевич от такой ласки, напомнившей ему материнскую, давно уже забытую, зарыдал еще сильнее и безутешнее.
       - Ну, будет, будет тебе реветь! На вот водички попей. – все с той же материнской заботливостью засуетилась вокруг него старуха, продолжая поглаживать одной рукой председателя федерации футбола по голове, другой открутила пробку на полиэтиленовой поллитровой бутылке с минеральной водой и наполнила стоявший тут же на столе одноразовый стакан.
       - Спасибо. – осушив его одним залпом, поблагодарил Подмазок, а затем попросил женщину снова налить ему «минералки».
       - Господи! Больше двадцати лет один, себя не жалея, тащу весь футбол в Галактике! – также, залпом осушив стакан во второй раз, заговорил он. – Да благодаря только мне, он ведь только еще и жив!
       В действительности же галактический любительский футбол был еще жив не благодаря, а вопреки Михаилу Сергеевичу.
       Если кто и заслужил благодарности, так это такие чудаки, как те, которые собрались в автоколонновской команде! Вот уж кто по-настоящему любил футбол, а не себя в футболе! Не имея никакой помощи от родного предприятия , оказавшегося благодаря директору и главе района на грани банкротства, они складывались, чтобы внести вступительные взносы для участия в городских соревнованиях из своих зарплат. И это несмотря на то, что суммы взносов с каждым годом росли (вот в этом «заслуга» Подмазка несомненна). Не пропадало у них желание играть в футбол, не смотря также на ворчание жен, желающих видеть мужей не на футбольном поле, а в огороде, травящими, например, колорадских жуков. Стоически переносили эти чудаки и разгромные поражения от псевдолюбителей из «Рынка Юнайтед» и «Динамо». Ведь любимая игра для них была только игрой.
       Правда, таких «динозавров» становилось все меньше и меньше. Если в год, когда Михаил Сергеевич только возглавил шариковскую федерацию футбола, в чемпионате Галактики участвовало восемнадцать команд, то в последнем весеннем первенстве города приняло участие всего восемь коллективов.
       - А сколько я с мальчишками местными вожусь? Дома, считай, не живу! – воскликнул Подмазок, нашедший в лице бабы Марфы благодарного слушателя.
       На самом же деле на поле стадиона (к началу третьего тысячелетия в Галактике остался факически он один), директором которого по совместительству являлся Михаил Сергеевич, местных мальчишек допускали только один раз в четыре года. Да и то потому, что федерации футбола Галактики надо было проводить в названные сроки зональные турниры областной спартакиады школьников. Вот тогда и суетился, и сбивался с ног Подмазок, стараясь не оплошать перед вышестоящей областной федерацией футбола. Те же три дня, что длились мальчишеские соревнования, казались ему, работавшему с таким напряжением крайне редко, почти столетием.
       Любопытно, что местная ребятня, для которой этот стадион был таким же гостевым, как и для мальчишек из соседних районов, регулярно выигрывала зональные турниры и неоднократно была в тройке призеров финальных турниров школьной спартакиады. Сказывались, видимо, тренировки в спартанских условиях на пустырях, проводимые Леней Голубцовым и такими же энтузиастами, как он. Однако во время соревнований спартакиады галактическую детвору возглавляли не они, а Растопчуев, и Щелкунчик в газете называл лучшим местным детским тренером его и только его.
       О том, что повзрослевшие мальчишки из Галактики произвели настоящий фурор во взрослом чемпионате области, Жора тоже не написал ни слова. Возможно потому, что играли они, оказавшись невостребованными в родном городе, за спартаковскую команду из соседнего райцентра Долбоносово, вместе с универсальным Вадимом Конем, который при необходимости мог сыграть на любой позиции, даже вратарской. А может потому, что в Долбоносове потерпели сенсационные поражения не только ЛВЗ и «Ромалы», а и команды из Галактики: «Рынок Юнайтед» и «Динамо»? Как знать.
       - И все теперь прахом! – горестно махнул рукой Подмазок и налил себе минеральной воды сам.
       - Да что же за беда такая стряслась? – подождав, пока он ее выпьет, спросила уборщица.
       - Ку-кубок! Кубок пропал! А сюда на стадион скоро сам Мохнопальчиков заявится, чтобы его победителям вручить. – снова стал всхлипывать председатель федерации футбола, а затем и вовсе заревел белугой. – Он как узнает об этой пропаже, сразу меня в порошок сотрет.
       - Погоди, не реви. – остановила его старуха. – Слезами горю не поможешь, скажи лучше , как он этот твой кубок выглядит?
       - Какая разница? – безнадежно вздохнул Михаил Сергеевич. – Я в милицию обращался. Они всю Галактику вверх дном перевернули и не нашли.
       - А ты мне все же расскажи. Кто знает – милиция не смогла помочь, а я смогу? – настояла баба Марфа.
       - Ну, он форму ведра имел, только поменьше размером и уже был, на ножке. А сделан из металла желтого цвета, под золото. – постарался доступнее объяснить Подмазок, а затем добавил. – Может кто-то подумал, что он на самом деле из золота?
       - Вот здесь я его оставил. – показал Михаил Сергеевич рукой на то место на столе, где стоял сейчас стакан.
       - Здесь? – переспросила уборщица, а когда председатель федерации футбола кивком подтвердил, что она поняла все правильно, всплеснула руками. – Что же я наделала!
       - Что?
       - Да я его вместо цветочного горшка приспособила. Землицы в него насыпала и фиалку посадила.
       - И куда ты его затем дела? – оживился и вскочил на ноги Подмазок.
       - На подоконник поставила, чтобы цветочек солнышко видел. – ответила старуха и, подойдя к окну, отодвинула штору. – Вот он стоит. Ты уж не гневайся на бабку-то.
       - Да чего же мне гневаться, бабулечка Марфулечка! Да ты же меня, считай заново, на белый свет родила! – воскликнул председатель футбольной федерации и обхватил уборщицу за талию, закружив ее в танце.
       - Парам-пам-пам, парам-пам-пам. – напевал он, сияя счастливой улыбкой, а, смутившаяся сперва старуха, по ходу танца расхорохорилась и даже стала строить партнеру глазки, жеманно поджимая губы.
       Однако Михаил Сергеевич вдруг без всякого перехода перестал вальсировать, а стал отплясывать лезгинку. Еще через мгновение выпитая перед этим «минералка» заставила его броситься к выходу.


XXIV.


       - Бо-Бо к тебе еще не пришел? – потеряв терпение, позвонил Портянкину градоначальник.
       - Нет. – ответил, отрываясь от разгадывания японского кроссворда, Алексей Арсеньевич.
       - Господи, где же его черти носят! – ругнулся в трубку Мохнопальчиков.
       - Не знаю. – пожал плечами его дядя и первый зам.
       То, что из-за Душечкина рушится весь план вызволения Юрия Юрьевича из западни, Портянкина нисколько не огорчало. К затее племянника с футболом он относился скептически, но щадя его самолюбие, об этом ему не говорил (поэтому и сидел сейчас в пробке). А план, как главе сохранить за собой свою должность на новый срок у Алексея Арсеньевича имелся свой собственный, и он был на сто процентов уверен в его успехе.
       Многое в этом плане было взято из предыдущих выборов. Как тогда с кандидатом в депутаты, так и теперь со всеми конкурентами Мохнопальчикова, Портянкин намеревался встретиться накануне выборов и побеседовать с ними с глазу на глаз. Как и тогда, чтобы придти к приватным беседам во всеоружии, он заранее начал сбор всевозможного компромата на будущих собеседников.
       Так, уже сейчас у него имелись неопровержимые доказательства того, что возможные кандидаты на пост главы города от партии «Орла» Жирин и Новский (кто именно из них им станет, они никак не могли определиться и Алексей Арсеньевич не исключал возможности , что свои кандидатуры выдвинут оба «орла») по уши погрязли в теневом бизнесе и не платят налоги.
       Однако наиболее серьезным конкурентом Портянкин считал руководителя местного райкома партии «красных». У этой партии в Галактике имелся самый многочисленный электорат. Но самый «красный» галактичанин начал возводить на партийные взносы себе загородный особняк, да еще и оформил его на свою жену, с которой жил в зарегистрированном браке и, таким образом, дал все карты в руки Алексея Арсеньевича.
       Рыльца в «пушке» были и у других кандидатов в главы Галактики Возможный выдвиженец «Диванной партии» Обломов, ложась спать, нередко путал свою законную супругу с другими женщинами, и поэтому – то они оказывались в его постели вместо нее, то он заменял им мужей в их постелях. Октябрина Баранова, будучи уже старой девой, родила от соратника по партии «Труда» девочку , но ради родной партии отказалась от нее в роддоме.
       - Ладно, я сам ему сейчас позвоню. – буркнул Мохнопальчиков, ничего не знавший о дядином плане и явно недовольный спокойствием Портянкина.
       - А где Душечкин? – удивился Юрий Юрьевич, услышав в трубке вместо голоса Бо-Бо голос главного галактического милиционера.
       - У меня. – ответил Степан Степанович и виноватым тоном (хотя на прямую он и не подчинялся главе района) стал объяснять ситуацию с задержанием Душечкина.
       - Дебилы! – дал краткую характеристику провернувшим эту операцию молодым операм Юрий Юрьевич.
       - Как я теперь из этой западни выберусь? – спросил он недовольно, коротко обрисовав перед этим положение, в котором он оказался.
       - Я немедленно отправлю Вам на помощь усиленный наряд. – предложил милицейский полковник.
       - Ты не знаешь, какая тут пробка! Отсюда разве только что вертолетом можно выбраться. – усмехнулся было глава, но тут же ухватился за свою собственную мысль, воскликнул. – Вертолетом? А это – идея! Слышишь, Степаныч?
       - Слышу. – отозвался тот. – Только ведь у нас в горрайотделе нет вертолета.
       - Знаю, но он есть в «Трансаэро». – подсказал Мохнопальчиков. – Но они там ко мне не очень лояльно настроены. Ты уж будь добр, сам с ними свяжись и по-быстрому все организуй.
       - Рад стараться! – гаркнул дядя Степа.
       И он действительно был рад оказать услугу главе города и загладить таким образом промашку своих подчиненных с Бо-Бо . Уговорить же руководство ООО «Трансаэро» выделить вертолет для милицейской операции было пустячным делом.
       Подчинявшиеся головной фирме в Красноколдобинске «трансаэровцы» ни во что ни ставили местные власти, но с правоохранительными органами предпочитали водить дружбу. Хотя отправить типчиков вроде «Графа де Мон де Заклепаньского» туда, где им, в соответствии с известной заповедью: «Вор должен сидеть в тюрьме» надлежит быть, они не могли, предприятия и организации «крышевали», как надо и уголовники обходили находившиеся под «милицейской крышей» фирмы всегда стороной.
       - Да, Бо-Бо все еще у тебя? – вкрадчиво поинтересовался Юрий Юрьевич.
       - У меня. – ответил начальник милиции.
       - А его машина находится все там же – у моего магазина?
       - Да.
       - Это хорошо. – удовлетворенно хмыкнул Мохнопальчиков.
       Душечкин ему был больше не нужен, и он решил, что час расплаты за наставленные рога пробил.
       - Тогда можешь его отпустить, а потом перезвони мне на мобильник. – распорядился градоначальник.
       Главный галактический милиционер перезвонил через пять минут и доложил: - Душечкина я отпустил. Вертолет сейчас заправится и вылетит к Вам.
       - Молодец. – похвалил его Юрий Юрьевич и перешел к делу.
       Посвящать начальника милиции в то, по какой причине впал к нему в немилость Бо-Бо , Мохнопальчиков не стал. Ограничился словами, что тот совсем обнаглел, и пришло время его по всей строгости наказать.
       - Нельзя ли как-нибудь организовать, чтобы у Душечкина дома, пока он туда не вернулся, каким-то образом оказались наркотики, а затем при нем и в присутствии понятых их обнаружить? – спросил глава и счел нужным еще добавить. – Только, чтобы их там в таком количестве было, за которое он не сможет на суде отвертеться от наказания.
       - Без проблем. – отозвался Степанов. – И организовывать ничего не нужно. У Душечкина и без того наркоты дома полно.
       - Что? – изумленно произнес Юрий Юрьевич.
       То, что под личиной недалекого и инфантильного красавчика Бо-Бо скрывается наркоделец, стало для него полной неожиданностью.
       - А-а-а. – растерянно протянул он.
       - Мне самому об этом только сегодня стало известно. В Красноколдобинске Пупсиков на наркотиках засыпался и против Душечкина дал. – пояснил начальник милиции.
       - Пупсиков? – не поверил своим ушам и уточнил Мохнопальчиков.
       - Пупсиков. – еще раз повторил фамилию бывшего покровителя Бо-Бо из облпрокуратуры Степан Степанович. – Они с Душечкиным деловыми партнерами по наркобизнесу были.
       - А зачем же вы тогда сейчас Душечкина выпустили? – недоуменно спросил Юрий Юрьевич.
       - А за ним установлено наблюдение.- ответил Степанов. – Деться он никуда не денется, а вот какие-нибудь связи еще «засветить» сможет.
       Смекнув, что теперь он, как и прежде, в «добобовские» времена, будет слыть самым привлекательным чиновником в Галактике, глава города заметно повеселел. На свою юную жену он зла не держал. Мохнопальчиков ведь давно относился к Настиным приключениям на стороне снисходительно. Возьми она вот так телефонную трубку не в постели Душечкина, которого Юрий Юрьевич смертельно ненавидел, он бы ее просто спросил: «У тебя все о’кей , зайка моя?»
       Вспомнив, что за ним вот-вот прилетит вертолет, градоначальник повеселел еще больше. Затем достал из кармана пиджака авторучку, и, смотрясь в зеркало заднего вида, принялся подрисовывать себе усы. С их помощью, а еще с помощью солнцезащитных очков, Мохнопальчиков надеялся выбраться из пробки неузнанным.
       - Что там у тебя? – позвонил Юрий Юрьевич председателю федерации футбола, попутно любуясь в зеркало своими нарисованными усами.
       - Да это я, это самое, облегчаюсь. – ответил Подмазок.
       Телефонный звонок застал его в туалете и он подумал, что Мохнопальчиков интересуется происхождением журчащих звуков.
       - Дурень, я спрашиваю, что там у тебя с футболом? – рассердился и уточнил глава.
       - А с футболом? Еще играют.
       - Ну, пусть играют. Я буду минут через пять, десять.


XXV.


       Отчаявшись прорваться к воротам красно-белых, Стаканов решил пробить по ним издали, метров с тридцати. Удар у него получился настолько сильным, насколько и неточным. А мяч, просвистел намного выше ворот и полетел к туалету, из которого как раз выходил Подмазок.
       Кожаный снаряд, ударившись об председательскую голову, полетел в обратную сторону, а Михаил Сергеевич шлепнулся на спину в туалет, двери которого он не успел закрыть.
       Пиджак Подмазка после такого падения был напрочь испорчен. Вынув из него все необходимое, председатель федерации футбола вздохнул и бросил его в яму.
       Увидев Михаила Сергеевича без пиджака, Эдичка решил, что пришло время действовать. Выгадывая моменты, когда никто из футболистов «Рынка Юнайтед» не мог его услышать, он принялся умолять динамовцев: «Ребята! Вы только вбегите кто-нибудь в чужую штрафную и упадите там, а я сразу пенальти назначу!»
       Однако «съевшие» на футбольных полях не одну «собаку» красно-белые учуяли неладное и стали аккуратно так «косить» соперников подальше от своей штрафной. В результате сучковский свисток почти не умолкал. Но все исходящие от него звуковые сигналы означали одно и то же – очередное нарушение правил футболистами «Рынка Юнайтед» на не представляющем опасности для их ворот расстоянии.
       И все-таки красно-белые прозевали в конце концов рывок Джеймса Кошелкина. Он был настолько стремителен, что казалось ничто не сможет помешать ему если не забить, то выполнить хотя бы Эдичкин наказ.
       Помешал афрорусский себе сам, в каком-то полуметре от ворот он наступил на мяч. Однако расстояние от того места, где лежало темнокожее, облаченное в бело-голубую форму тело, до ворот «Рынка Юнайтед» все равно было опасным, и высокий блондин назначил штрафной удар.
       - Товарищ судья, что Вы делаете?! – накинулись на него всей командой красно-белые.
       - Иуда! Продажная душонка! Что, «Динамо» больше заплатило? – посыпались в адрес взятого в круг Сучкова оскорбления.
       Однако от «съевшего» на футбольных полях не меньше «собак», чем любой из рыночных футболистов, Эдички они отскакивали, как от стенки горох.
       - Сами играть не умеете, так и нечего других крайними выставлять. Я чистый гол Топтыжонка отменил? Отменил. Его самого ни за что с поля удалил? Удалил. – невозмутимо ответил он и презрительно фыркнув, хотел было выйти из круга.
       Однако так просто уйти ему не удалось. Двое рыночников не совладали с нервами, и один из них пнул высокого блондина коленом под зад, второй ткнул его кулаком в бок.
       - Это не я! – сделал невинное лицо, когда Сучков обернулся, пнувший его двухметровый гренадер Одиньчобот.
       - И не я! – тоже сделал невинное лицо, ткнувший его кулаком в бок, крепыш-шатен Сергей Гривня.
       - И не я! И не я! – поддержали их партнеры.
       Один из игроков – черноголовый коротышка Богдан Засядьвил – развеселился и вытянул вперед правую руку, сжав ее при этом в кулак и оттопырив большой палец. Затем повертел им туда сюда, предлагая Эдичке, как в детской игре самому угадать, кто его обидел.
       Набычившийся и покрасневший судья вместо этого достал красную карточку, и «зажег» ее перед все еще сжимавшим кулак и оттопыривающим большой палец шутником.
       - За что? – воскликнул тот.
       - За неспортивное поведение! – ответил высокий блондин, всем своим видом выказывая готовность к дальнейшим решительным действиям.
       - Ребята, не трогайте этого муд, этого мужчину! – обратился к красно-белым их голкипер и капитан. – А то он еще кого-нибудь удалит и нам тогда поражение засчитает.
       - А ты не спорь, уходи! – сказал он Богдану. – Мы как-нибудь сами до пеналей дотянем.
       Вспомнив, что и в самом деле по правилам команде, в которой из-за удалений остается меньше семи игроков, могут засчитать поражение, рыночники расступились и выпустили Сучкова из круга, а Засядьвил с понурым видом покинул поле.
       «Стенку» красно-белые выстроили, как положено, в девяти метрах от того места, с которого Эдичка назначил в их ворота штрафной удар.
       Видя это и зная, с чего это они стали такими паиньками, блондин усмехнулся. Для себя он уже решил, что, если динамовцы не сумеют поразить с этого штрафного удара ворота Охрипенко, то тогда надо будет прибегнуть к правилу , о существовании которого напомнил недавно голкипер рыночной команды. Несмотря на то, что красно-белые намеревались играть и вести себя в оставшееся время строго в рамках правил, придраться к чему-либо и показать кому-нибудь еще пару красных карточек, для Эдички проблемой не было.
       Однако на поле тем временем возникла другая проблема, решить которую Сучкову было не под силу. Из-за боязни не использовать возможность поразить чужие ворота, никто из бело-голубых не брал на себя смелость исполнить штрафной удар!
       Хотел было это сделать, и уже пересек центр поля, динамовский голкипер, исполнявший после удаления кривоножки функции капитана команды, но нового Чилаверта из него не вышло.
       - Куда ты лезешь? Назад беги, в ворота! – заорал на весь стадион Гавкалов.
       - Куда ты лезешь? Назад беги, в ворота! – завопила и вся его свита.
       Борис Николаевич кричал потому, что он ничего не знал о достигнутой между председателем федерации футбола и главным арбитром договоренности. В голове же у начальника колонии при виде бегущего исполнить штрафной удар, Дырауллина , воображение нарисовало страшную картину: мяч после удара Рифата попадает в красно-белую стенку, один из стоящих в ней игроков подхватывает его и сильно, а главное, точно бьет по пустым динамовским воротам.
       Другие старшие офицеры колонии заходились в крике, надеясь, что это не останется незамеченным Гавкаловым.
       - Максим! Иди ты бей! – прокричал Борис Николаевич, обращаясь к динамовскому «качку».
       - Максим! Иди ты бей! – хором заорали все подполковники и майоры внутренних войск.


XXVI.

       Видя, как неохотно идет к мячу Неподходикин, стоявший рядом с Гавкалавым и его свитой Топтыжонок страдальчески вздохнул. Появись сейчас здесь враг рода человеческого, он не задумываясь, отдал бы ему душу за возможность самому исполнить штрафной удар.
       В том, что он его реализовал бы, Вовочка не сомневался, а выигрыш Кубка Галактики стал бы эффектной точкой в его карьере футболиста. После ее завершения кривоножка, умудрившийся на четвертом десятке лет остаться наивным, как ребенок, собирался заняться отстаиванием прав людей, зарабатывающих на жизнь только футболом и ничем больше, но официально таковыми из-за лицемерия спортивных чиновников профессиональными футболистами не считающимися.
       О том, как широко распространился в стране псевдолюбительский футбол, Топтыжонок знал не понаслышке. Каждую зиму он и другие его коллеги по ремеслу играли в различных турнирах по мини-футболу. Благо, что в погоне за вступительными взносами спортивные функционеры проводили их великое множество. Амбиции так называемых спонсоров команд не знали границ.
       В конце зимы Вовочка в составе команды красноколдобинского ЛВЗ, бравшего его для усиления , всегда ездил в Роскошь – такой же, как и Галактика небольшой городок на юге Гопкинской области. Там в это время ежегодно проводился турнир под громким названием «Чемпионат России по мини-футболу среди команд пищевой промышленности».
       География мест, из которых съезжались участники соревнований была очень широка. От Москвы и до самых до окраин. Укомплектованы же многие коллективы были абсолютно одинаково. Люди, на самом деле работающие в пищевой промышленности, в них отсутствовали. Вместо них играли футбольные ремесленники всех мастей. Одни из них были такими, как и Топтыжонок, отвергнутыми большим футболом самоучками. Другие – тоже не пришедшиеся в большом футболе ко двору выпускниками спортшкол. Третьи, наоборот, являлись выходцами как раз из большого футбола, покинувшими его по достижении почтенного, по футбольным меркам, возраста. Некоторые команды были полностью укомплектованы футбольными шабашниками из Украины и Белоруссии.
       На одном из таких чемпионатов у Вовочки состоялся весьма интересный разговор с коллегой по ремеслу из Ущипнутина.
       - А где ваш город находится? – спросил, не слышавший прежде о его существовании, кривоножка коллегу.
       - Где-то за Уралом. – пожал плечами молодой человек в футболке , на которой красовалась сделанная аршинными буквами надпись : «Ущипнутин.»
       Любопытно, что эта загадочная команда и остальные игроки которой не могли толком сказать, где же все-таки точно находится Ущипнутин, и выиграла тогда чемпионат.
       Постоянно общавшийся с коллегами-футболистами Топтыжонок от еще одного из них узнал замечательную историю, как команда, за которую он выступал, стала однажды чемпионом Европы по футболу.
       - Чемпионом Европы по футболу среди молочников. – начал с пояснения рассказчик. – Вообще-то как доят коров и, как потом из молока делают сметану там, творог, масло, ну и другие молочные продукты, никто из наших игроков, сам понимаешь, в глаза не видел.
       Здесь «веселый молочник» сделал паузу и заговорщически подмигнул Вовочке, и уже после этого продолжил свой рассказ.
       - У себя, в чемпионате области, мы почти все за разные команды выступаем. Но, когда на наш молкомбинат пришло приглашение на чемпионат Европы по футболу среди команд предприятий молочной промышленности, председатель заводского профкома Виктор Владимирович Недурнев быстренько смекнул, какую выгоду из этого можно извлечь. Организаторы чемпионата – французы брали на себя все расходы : дорожные, за проживание и питание. Приглашение распространялось на двадцать человек. Что делает Недурнев? Приглашает поехать на турнир игроков из разных команд, своей-то на молкомбинате нет. Причем ровно столько футболистов, сколько их должно быть на поле в стартовом составе. Остальные вакансии Виктор Владимирович распределил, не забыв, разумеется и о себе, между нужными людьми, начиная с директора комбината. Среди этих «пассажиров» даже глава города, прокурор и председатель суда оказались.
       Мы как глянули на своих «партнеров по команде», ахнули про себя: «Господи! Сто процентов – последнее место наше!» Ну а прилетев во Францию, и увидев, с кем играть предстоит – чуть со смеху не умерли. Эти французы, швейцарцы и прочие шведы – такие простые! Выставили на соревнование настоящих молочников! Многим из них уже за сорок перевалило и животики, как у наших «пассажиров» появились. В одной из команд, кажется – итальянской, вообще семидесятилетний старик, седой, как лунь, играл.
       При таком раскладе мы всех соперников до самого финала с двузначными счетами громили. А вот в финале, ух и тяжелая игра получилась! В нем нам бывшие друзья по соцлагерю – поляки противостояли, и у них в команде точно такие же «молочники», как и мы все были. Причем тот матч нам с середины второго тайма пришлось вдесятером играть. Один наш парень ключицу поломал и покинул поле, а заменить его было некем. «Пассажиры» наши целыми днями по Парижу гуляли. Просто болеть за нас и то им некогда было. И все таки нам удалось выстоять в основное и дополнительное время. Оно со счетом 0:0 закончилось. В серии же одиннадцатиметровых везенье было на нашей стороне. Мы реализовали четыре пенальти из пяти. Поляки – три.
       Но не только о внешней стороне жизни футбольных ремесленников разговаривал с соперниками Топтыжонок. Говорили они и о наболевшем. О том, что футбольный век рано или поздно заканчивается, и тогда умеющие только лишь играть в футбол люди зачастую оказываются со сваливающимися на них проблемами один на один.
       Первая из этих проблем заключается в том, что мало кто из футбольных ветеранов отчетливо представляет, чем заниматься дальше после того, как повешены на гвоздик бутсы. Вакансий тренеров, судей, учителей физкультуры и инструкторов по спорту на всех не хватает. Да и не всем бывшим футболистам они подходят. А тогда – начинаются метания в поисках выхода. Одним из примеров, чем все может закончиться , если выход не находится, является пример Пели , в юности демонстрировавшего большие задатки. А сколько таких пель по стране?
       Другие проблемы только усугубляли первую. Лишь единицы бывших футболистов ухитрялись скопить какие-то деньги, чтобы не бедствовать остаток жизни. Большинство из них, играя, получали за это дензнаки в основном через так называемые «черные кассы». Соответственно – никаких отчислений из этих выплат ни в пенсионный, ни в другие фонды не делалось, со всеми вытекающими из этого последствиями .
       Кроме того, некоторые футболисты заканчивали играть преждевременно из-за тяжелых травм. Судьба этих несчастных ждала совсем незавидная. Случай с Вовочкой, которому помог прооперировать поломанную ногу Гавкалов , являлся редким исключением.
       Тот же «молочник» рассказал кривоножке по этому поводу очень грустную историю о своем земляке, повредившем в одной из футбольных битв областного первенства позвоночник и из-за этого переставшем ходить. Деньги на инвалидную коляску для него собрали бывшие партнеры по команде. Футбольные функционеры, спонсоры и другие люди, считавшие за честь, когда он играл и забивал голы, обмолвиться с ним хотя бы парой слов, о его существовании теперь забыли.
       Однако и это был не самый худший вариант. В начале нынешнего лета, приехав с «Динамо» на календарный матч чемпионата области в Похлебкино, Вовочка натолкнулся на безногого калеку, попрошайничающего на автовокзале. Натолкнулся, но не узнал. И только после того, как тот назвал его по имени и фамилии, кривоножка понял, что перед ним не кто иной, как Гена Козырьков – бывший голкипер похлебкинского «Колоса». В свое время они не раз противостояли друг другу на футбольном поле, а и очные «дуэли» с переменным успехом.
       Ноги Козырьков потерял в дорожно-транспортном происшествии. Без них оказался никому не нужен, кроме собственных родителей. Когда же их не стало, Гена , чтобы не помереть с голода и стал заниматься попрошайничеством на автовокзале.
       Расчувствовавшийся Топтыжонок в который раз мысленно поблагодарил начальника колонии за проявленную в свое время заботу. Если бы Борис Николаевич тогда не пришел ему на помощь, он в то время тоже оставшийся без родителей, вполне мог бы повторить судьбу Козырькова. Перед тем, как попрощаться , он вынул всю наличность , которая у него была, и отдал ее Гене.
       Вот после этой встречи Вовочка и задумался всерьез о необходимости защищать права людей, ремеслом которых был футбол, официально считающимся любительским. Сделать это, по его мнению, можно было очень просто. Всего-навсего признать очевидное, и придать профессиональный статус соревнованиям коллективов физической культуры регионального и областного уровней. Еще он считал необходимым создание профсоюза футбольных ремесленников, чтобы тот мог следить за соблюдением их прав.
       Святая простота! Рассуждая так, Топтыжонок не учитывал, что живем мы в стране, в которой даже большой футбол официально именуется не профессиональным , а нелюбительским.
       Имелся у кривоножки и план, как обустроить любительский футбол . Для его оздоровления он считал необходимым отменить в нем навсегда вступительные взносы. Ведь именно их размер становился зачастую непреодолимой преградой для настоящих любительских команд. Поддержка любительскому футболу, как считал Вовочка, должна оказываться на государственном уровне. Только тогда он сможет внести лепту в оздоровление нации. Там, где на кону стоят деньги, стоят и другие цели.



XXVII.


       Посмотрев еще раз в зеркало заднего вида на нарисованные усы, и оставшись удовлетворенным своим изменившимся видом, Мохнопальчиков связался по телефону с Портянкиным.
       - За мною сейчас вертолет прилетит. – объявил своему первому заместителю Юрий Юрьевич. – Ты сиди там пока тише воды ниже травы. А то не дай Бог, кто-нибудь тебя узнает, сам понимаешь какой шум поднимется, что это из-за человека из Белого дома такая прбка образовалась.
       - Понял. – коротко ответил Алексей Арсеньевич, воздержавшись от того, чтобы напомнить племяннику, кто из них первым оказался в автомобильной пробке.
       - Тебе тоже недолго здесь куковать придется. Степанов сюда своих людей, чтобы порядок навели, уже направил. – оценив тактичность дяди, подбодрил его глава.
       После того как Мохнопальчиков одним из своих пальчиков коснулся на телефоне кнопки с надписью на английском языке «END», над улицей Карла Маркса застрекотала винтокрылая «трансаэровская» машина голубого цвета.
       Вертолет завис в воздухе прямо над «джипом» Юрия Юрьевича. Затем в его днище открылся люк, и из него выбросили веревочную лестницу. Ее конец повис как раз перед дверцей, за которой сидел глава города.
       Долго не мешкая, Мохнопальчиков выбрался из автомобиля и взялся руками за лестницу. Однако не успел он преодолеть и одной ступеньки, как из стоявшего напротив старенького «Москвича» выскочил сухощавый мужчина с бледным, как у мертвеца лицом и схватил Юрия Юрьевича за ноги! Градоначальник моментально узнал в нем того самого инженера, который во время предыдущих выборов был превращен Портянкиным из карася-идеалиста в жалкого червяка.
       Охвативший Мохнопальчикова ужас был так велик, что он в панике махнул рукой вертолетчикам, чтобы они скорее поднимали винтокрылую машину вверх. Бояться до такой степени Дынькина у Юрия Юрьевича были веские основания. На одной из последних сессий городской Думы он встретился на какие-то доли секунд взглядами с Анатолием Борисовичем и понял – этот человек растоптан, но не сломан, и при подходящем случае не применет отомстить за сотворенное над ним надругательство.
       Сейчас был как раз такой случай, но, к счастью для главы города, Дынькин не знал, за чьи ноги он уцепился. Он просто торопился доставить поскорее лекарство для внезапно заболевшей жены.
       Пытаясь освободить свои ноги из рук Анатолия Борисовича, Мохнопальчиков стал ими взбрыкивать. Эффект получился не совсем тот, который он ожидал. Дынькин, чтобы удержаться, вцепился мертвой хваткой в брюки Юрия Юрьевича. Хотя весил живший на одну зарплату инженер, всего килограммов шестьдесят, удерживающий на градоначальнике брюки ремень не выдержал и расстегнулся. А Монопальчиков в солнцезащитных очках, с подрисованными авторучкой усами, в верхней половине костюма и семейных трусах голубого цвета взмыл вместе с вертолетом в небо…
       Отпущенные главным милиционером восвояси тинейджеры поплелись назад на стадион. В том же направлении понесли ноги Пелю и Октябрину. Однако пришли они туда порознь. Помнивший о своем «ватерлоо» Пеля, старался держаться от Барановой подальше.
       Первыми на стадионе появились тинейджеры в тот момент, когда Неподходикин уже начал разбегаться для удара.
       - Рома! Рома! – заорали они еще от забора, подбадривая беспокойно запрыгавшего в воротах Охрипенко.
       После пребывания в милицейских застенках юная троица, болевшая за бело-голобых, резко поменяла свои симпатии.
       - Эр Ю! Эр Ю! – начали скандировать оба «Рональдо» и «Бекхем», расположившись в секторе среди болельщиков «Рынка Юнайтед».
       - Эр Ю! Эр Ю! – поддержали их те, а также поднявшиеся сюда же порознь, Пеля и Октябрина.
       - Гол! Гол! Гол! – в пику им начали скандировать поклонники динамовской команды и , вместе с ними Татьяна и Леня.
       Еще через несколько мгновений красно-белая торсида зашлась от восторга, а по динамовскому сектору прокатилось разочарованное: - У-у-у.
       Поверг их в такое состояние Неподходикин, у которого, как и чуть раньше у Стаканова , удар получился насколько сильным, настолько и неточным. Только теперь мяч полетел не к туалету, а к угловому флажку, прямо в стайку юных девиц, одинаково одетых в топики и брючки из джинсовой материи, с проколотыми пупками и вставленными в них сережками.
       Девицы были те самые, которых в свое время вытаскивал из постелей в гостинице, где жили рыночные футболисты, Свернигоруцкий. Во время домашних матчей красно-белых они всегда выстраивались в ожидании их завершения.
       Сейчас, увидев летящий в них мяч заблаговременно, девицы с визгом разбежались в стороны, и он, пролетев дальше, угодив точно в «джип», немедленно завопивший с кавказским акцентом:
       - Вай, вай, вай! Щто дэлаещь, а?
       Кожаный же снаряд, срикошетив, отлетел к воротам, где его и подобрал голкипер рыночной команды.
       - Все вперед! Давайте все вперед! – крикнул партнерам Охрипенко.
       Сам торопливо, чтобы быстро (пока динамовцы еще переживали нереализованный момент) организовать контрвыпад, установил на углу вратарской мяч.
       Поняв намерения своего капитана, остальные рыночники бросились на динамовскую половину поля. Но понял все и Сучков и, дав свисток об остановке игры, устремился к усатому голкиперу, вытаскивая на ходу карточки.
       Желтой он хотел наказать его за «затяжку времени». Затем, когда Охрипенко этим возмутился, удалить за неспортивное поведение его и еще кого-нибудь из красно-белых, кто первым попытается вступиться за своего капитана.
       - Ты что, Иуда, делаешь? – вопросом в лоб встретил его Роман.
       При этом он посмотрел на высокого блондина с такой ненавистью, что того вдруг охватил нешуточный страх.
       - Я, я, вы то-то-того мы-мяч бы-быстрее вы-водите, а то, а то я вы-вам э-э-это же-желтую кы-карточку по-по-покажу! – запинаясь и заикаясь почти на каждом слове, пригрозил Эдичка.
       - Только посмей! Я тебе здесь на месте голову, как цыпленку сверну! – процедил сквозь зубы голкипер.
       - И никто за тебя заступиться не успеет. Ни они, - продолжил Охрипенко, и кивнул на вернувшихся на стадион милиционеров. – Ни твоя баба.
       Смерив взглядом расстояние, отделяющее его и голкипера от блюстителей порядка (Марго сидела еще дальше) и, глянув на здоровенные Романовы ручищи, Сучков понимающе кивнул и попятился назад.
       - Вы, это, как его, ах да, мяч, побыстрее , пожалуйста в игру вводите. – пролепетал при этом он.


XXVIII.


       - Господи! Там ведь на стадионе полно людей! Для газеты и телевидение меня снимать будут. А я без штанов, да еще с этими нарисованными усами! – опомнился, паря вместе с вертолетом над Галактикой, градоначальник. – Ну, усы я еще успею слюной смыть. Но вот что мне делать без штанов? Что?
       Ситуация и в самом деле была очень сложная! И окажись в ней какой-нибудь простой смертный – он бы точно запаниковал и не нашел выхода. Но Мохнопальчиков простым смертным не был. Простые смертные так долго как он, город не возглавляют. А за эти годы Юрию Юрьевичу приходилось бывать в ситуациях не менее сложных и все время выходить сухим из воды.
       Одна история с попаданием в немилость к красноколдобинскому губернатору и превращением в конечном итоге в его доверенное лицо, чего стоила!
       В немилость к Атмосферских галактический глава попал по простой причине. В городе, который он возглавлял, большинство голосов на последних губернаторских выборах набрал не Василий Иванович, а один из его конкурентов.
       То, что губернатора, хотя и победившего в целом по области с большим отрывом, это задело, Мохнопальчиков понял во время банкета после инаугурации. Лично обходя с бокалом шампанского глав всех поселений области, с Юрием Юрьевичем Атмосферских демонстративно не чокнулся.
       Чем это ему грозит, тот понял тоже совсем скоро. Там, на банкете, Василий Иванович умышленно не чокнулся еще и с Сергеем Владимировичем Сковородиным – главой Похлебкинского района. Там губернатор также набрал меньше голосов, чем конкуренты, а на следующей неделе после инаугурации Сковородин попался на взятке, которою ему дали специально помеченными купюрами.
       «Теперь – моя очередь!» - узнав о случившемся, не на шутку перетрусил тогда Мохнопальчиков, и, как утопающий за соломинку, ухватился за одну «домашнюю заготовку».
       В день, когда Атмосферских явился, чтобы его «казнить», в Галактику , Юрий Юрьевич не только не встретил своего шефа у ступенек здания местной администрации, а и вообще не вышел на работу. Василий Иванович от такого неуважения возмутился и помчался к нему прямо домой.
       Там губернатора ждал сюрприз. Вместо спрятавшегося в одной из многочисленных комнат главы района, Атмосферских встретила Настя в сверхоткровенном наряде. Устоять перед ее чарами Василий Иванович, как и когда-то после конкурса красоты Мохнопальчиков, не нашел сил. Выпроводив одним движением руки на улицу всю свою свиту, главный чиновник Красноколдобинской области последовал за юной стервочкой в спальную комнату. Дальнейшее было делом техники.
       - Юра ни в чем ни виноват! Он делал все мыслимое и немыслимое, чтобы вы победили. Но у нас в Шарикове такая жуткая оппозиция. – заворковала после этого Настя. – Он так теперь из-за этого переживает! Побоялся вот даже вам на глаза показаться.
       - Ладно, уговорила сорока. Прощаю я твоего Юрочку. Прощаю! – ласково потрепал ее по щеке ублаженный Атмосферских.
       Подслушивающий и подглядывающий у замочной скважины шариковский глава после таких слов радостно выбросил вверх один кулак и тихо шепнул: - Йес!
       Не растерялся он и теперь придумал очень даже оригинальный способ, как переломить ситуацию в свою пользу.
       «А ведь действительно, я же на стадион лечу! – обрадовался Мохнопальчиков, когда его память услужливо воскресила один фрагмент из известной отечественной кинокомедии – когда четверо «джентльменов удачи», бежавших из мест лишения свободы, раздеваются и, оставшись в одних трусах и майках, выдают себя за спортсменов .
       «Ну, за спортсмена меня, конечно не примут, угадают сразу, а вот, что я к спорту неравнодушен, подумать могут!» - рассудил Юрий Юрьевич и стал раздеваться, держась одной рукой за лестницу.
       Первым делом он снял и бросил вниз галстук. Дорогая вещь, купленная в одном из супермаркетов Лондона (там глава Галактики побывал в составе делегации красноколдобинских чиновников, учившихся у англичан, как сделать рентабельным производство мяса и молока) опустилась точно во двор дома № 205 по улице Розы Люксембург.
       Проживал по этому адресу вместе со своей старухой старик Лимонкин. Тот еще фрукт! Его ровесники, разменявшие, как и он девятый десяток, на люди показывались только тогда, когда им надо было идти в сберкассу за пенсией, платить коммунальные платежи, в магазин за продуктами, да в аптеку за лекарствами, а Кузьма Семенович – нет!
       Лимонкин был активным участником всех митингов в Галактике и его окрестностях, а еще – злым духом редакции городской газеты. Лишь увидев его сутулую фигуру в буденовке, которую Кузьма Семенович неизвестно где нашел и не снимал даже, когда ложился спать, газетчики бледнели и готовы были даже провалиться сквозь землю, только бы избежать с ним встречи. Ответственный секретарь Сарра Брякова, если Лимонкин не успевал застать ее врасплох, пряталась от него в стоявший у нее в кабинете шкаф.
       Вела себя редакция так потому, что неугомонный старик был настойчивым графоманом. В «Галактические зори» он приносил один и тот же текст, передранный из центральной газеты , выпускаемой левой оппозицией. Менял Кузьма Семенович только немного начало в зависимости от того, к какой дате он хотел приурочить статью.
       Если это было седьмое ноября – Лимонкин начинал ее так: «Приближается очередная годовщина Великой Октябрьской Социалистической Революции. А как сейчас живет народ, потрясший в 1917 году весь мир?» К первому мая у него имелась другая заготовка: «Приближается Международный день трудящихся. А как сейчас живет трудовой народ?» К девятому мая – еще одна. «Приближается великий День Победы. А как сейчас живет победивший народ?»
       Далее во всех случаях текст был абсолютно одинаковым. Речь шла об отвернувшемся от своего народа бездушном правительстве, о жирующей на его бедах кучке богачей, и тому подобное. И, хотя в тексте многое соответствовало действительности, от многократного использования даже у подавляющего большинства выросших в «серпасто-молоткастую» эпоху и оставшихся ей верными, читателей районки статьи Кузьмы Семеновича вызывали аллергию.
       Тем не менее «Галактические зори» продолжали публиковать его опусы и дальше. Если редакция и пыталась иной раз ему отказать, он тут же устраивал у ее стен пикет. Для этого Лимонкин приносил с собой самодельный плакат со сделанной от руки надписью: «Галактические зори» - черствая и бездушная к бедам народа газета». Боясь распугать подписчиков (ноябрьский и майский праздники приходились на самый разгар подписки) к старику выходил сам главный редактор Вениамин Андреевич Чтовамугоднов и забирал у него рукопись.
       Брошенный Мохнопальчиковым галстук упал прямо к ногам Кузьмы Семеновича. Плохо видящий и слабослышащий старик уносящую главу района винтокрылую машину не заметил , а галстук поднял и долго с удивлением его рассматривал.
       - Нюрка! А ведь Бог есть! – заорал но, войдя в дом, своей старухе.
       - Что-о-о? – не поверила она своим ушам.
       Анну Емельяновну, если знать, каким воинствующим атеистом всю сознательную жизнь был Лимонкин, легко можно понять. Она и детей-то тайком от него крестила, а тут – такие слова!
       - Бог есть! – повторил Кузьма Семенович и, показав супруге галстук Мохнопальчикова, добавил: - Видишь, какой он мне знак подал. Галстук этот прямо с неба к моим ногам шмякнулся!
       - Все! Иду в церковь креститься! – решительно объявил он и также решительно сорвал со своей головы буденовку и бросил ее на пол.
       Еще больше, чем старику, повезло горькому пьянице Воваке Дринькину. Он, по своему обыкновению, страдал от головной боли и безденежья, как вдруг на него свалился с неба почти новенький пиджак, да еще с несколькими приятно хрустящими денежными купюрами во внутреннем кармане.
       Этот пиджак, как и брюки, которые с него стянул Дынькин, градоначальник привез из Германии. Туда он ездил тоже в составе делегации красноколдобинских чиновников «учиться пивоварению».
       - Спасибо, друг волшебник! – растроганно произнес Вовака, и помахал рукой улетающему вместе с вертолетом Мохнопальчикову.
       После этого, Дринькин напялил на себя пиджак, и прямым ходом отправился к ближайшей самогонной точке. Такие точки из-за смехотворно мизерных штрафов за самогоноварение (любой наказанный самогонщик с лихвой компенсировал понесенный ущерб за пару часов торговли) функционировали в городе почти на каждом углу.
       - Что это ты мне за деньги суешь? – притворяясь простушкой спросила Воваку хитрющая молодуха, которую все окрестные забулдыги за глаза называли внучкой Бабы Яги, а в глаза, особенно когда приходилось клянчить у нее в долг, Оля Николаевна.
       - Ты что, Оля Николаевна? Да это же американские доллары! Стодолларовая купюра это! – расплылся в беззубой улыбке Дринькин.
       - А я откуда знаю? Я же их в глаза не видела. – продолжала «гнуть» свое самогонщица, хранившая сбережения на валютном счету в местном отделении Сбербанка.
       - Оленька Николаевна! Миленькая! Сжалься! Ну, хоть бутылочку продай, пожалуйста! – канючил Вовака.
       - А у меня сдачи нет. – ответила молодуха, пряча за спину руки, в которые тот пытался всунуть стодолларовую купюру.
       - Да шут с ней, с этой сдачей! Деньги - ничто, жажда – все! – воскликнув, ввернув попутно известный рекламный слоган, Дринькин.
       Расстались они с самогонщицей, продавшей ему поллитра самогонки за сто долларов, довольные друг другом.
       Юрий Юрьевич о выброшенных вместе с пиджаком дензнаках даже не вспомнил. Полдюжины стодолларовых купюр – не та сумма, чтобы заволновался такой человек, как он. Сохранить за собой свое кресло – вот что занимало все его мысли. Удастся? Значит и дальше льющийся на него денежный поток будет полноводным, как и прежде.
       Мохнопальчиков никогда не жил на одну зарплату. Будучи еще обыкновенным клерком, он редко кому выдавал нужную справку, не получив за это взятки. Ну, а когда возглавил Галактику, то и вовсе развернулся.
       Ему принадлежали многие магазины в городе, маршрутные такси, половина городских автозаправок и целая дюжина игровых автоматов. Все это, поскольку закон не позволяет чиновникам заниматься коммерческой деятельностью, было оформлено на подставных лиц. Продолжал Юрий Юрьевич брать и взятки, тем более, что теперь их размеры не шли ни в какое сравнение с клерковскими временами. Ну, и кроме всего этого, он регулярно воровал бюджетные деньги с помощью нехитрого, но никогда не дававшего сбоя способа. Из бюджета на ремонт дорог, теплотрасс, школ, больниц и прочей муниципальной собственности выделялись суммы с многими нулями на конце. В действительности же ремонтные работы выполнялись на более, чем скромные суммы, но в отчетах всегда фигурировали нужные цифры…
       Рубашка, которую глава скинул последней, не досталась никому. Попланировав немного в воздухе, она зацепилась за макушку пирамидального тополя, да так там и осталась. Приобрел ее Мохнопальчиков тоже за границей, на одном из стокгольмских рынков. Приехал он с группой земляков – чиновников в Швецию за опытом успешного обустройства коммунального хозяйства.
       Как и в предыдущих зарубежных командировках все рассказываемое и показываемое хозяевами, красноколдобинская делегация не воспринимала. Да оно ее членам никогда ни производством мяса и молока, пивоварением и коммунальным хозяйством по-настоящему не занимавшимся и не собиравшимся этим заниматься, нужно было? Другое совсем их занимало , а эти наивные скандинавы с немцами и англичанами не понимали и удивлялись , глядя как гости сметают подчистую в их супермаркетах и на рынках.
       Кстати, во время последней поездки в Швецию с Мохнопальчиковым и еще несколькими красноколдобинскими чиновниками произошла небольшая неприятность. В одном из тамошних магазинов, они не обратили внимание на то, что в нем установлена система видеонаблюдения, и глазок видеокамеры застал Юрия Юрьевича и товарищей за некрасивым занятием. Они запихивали в карманы и за пазуху нижнее женское белье. Замять возникший было скандал, и уговорить принимающую сторону не предавать дело огласке возглавлявшему красноколдобинскую делегацию губернатору стоило огромных усилий. Когда же все благополучно закончилось, Атмосферских с нескрываемой гордостью продемонстрировал подчиненным несколько женских трусиков и лифчиков, которые он, в отличие от них, сумел незаметно вынести.


XXIX.


       Отбежав от голкипера «Рынка Юнайтед» за линию штрафной, Эдичка свистнул, давая таким образом сигнал, что тот может ввести мяч в игру.
       Опять разбегаться разнервничавшийся Охрипенко не стал. Пробил по мячу, стоя на месте. Удар у него при этом получился одновременно сильным и корявым. Мяч, вместо того, чтобы взмыть вверх и лететь на динамовскую половину поля, угодил точно в светлую голову Сучкова. Затем, отрикошетив от нее, влетел в пустые ворота красно-белых, в которые не успел еще вернуться их голкипер!
       На стадионе сразу же после этого наступила гробовая тишина, и в ней отчетливо послышалось стрекотание подлетающего вертолета. Однако внимания на него никто не обратил. Все взоры были прикованы к высокому блондину, а он все еще пребывал после удара мячом в таком же точно состоянии, как оказавшийся в нокдауне боксер, и тынялся из стороны в сторону. Когда же Эдичка пришел в себя и показал, засчитывая гол, рукой на центр поля, стадион чуть не взорвался от вырвавшихся наружу эмоций.
       Ликовали динамовцы и все, кто за них болел! Подпрыгнул, выбросив вверх кулак, двухметровый начальник колонии. Вслед за ним тоже подпрыгнули, выбросив вверх кулаки, все входящие в его свиту, майоры и подполковники.
       Но Гавкалов на этом не успокоился. Выбежал на поле и с разгона по газону на коленях. Тоже самое тут же сделали остальные старшие офицеры колонии. Неугомонный гигант резво вскочил на ноги о побежал к трибуне, на которой ликовали поклонники бело-голубых. В этом же направлении побежала его свита.
       При этом они едва разминулись с бегущими на поле, чтобы спасти Сучкова от разгневанных футболистов «Рынка Юнайтед» и их болельщиков, блюстителями порядка. Оказавшись окруженным со всех сторон «живым щитом» из человеческих тел в милицейской одежде, Эдичка, под левым глазом у которого уже начал лиловеть свежий фингал, заметно приободрился и дал свисток об окончании игры. Затем, ничтоже сумняшеся обозвал доказывающих, что по правилам он сейчас должен был не засчитывать гол, а назначить угловой удар, рыночников профанами и заявил, что, поскольку судья при попадании в него во время игры мячом, считается штангой, то принятое им решение абсолютно правильное. Переубедить высокого блондина и доказать ему, что он не прав, было невозможно. Слишком большие для Эдички деньги стояли на кону.
       Подбежав к болельщикам «Динамо», Гавкалов бросил им свою фуражку и китель. Туда же полетели фуражки и кители с майорскими и подполковничьими погонами. А Борис Николаевич, завернув себе на голову рубашку и широко расставив руки, помчался по беговой дорожке, изображая то ли самолет, то ли какую-то птицу. Сообразив, что так он может импровизировать еще Бог весть сколько времени, остальные старшие офицеры колонии догнали его и, повалив на асфальт, устроили ему радостную кучу-малу. При этом они внимательно следили за тем, чтобы Гавкалов находился в ней на самом низу.
       Вместе с другими поклонниками бело-голубых ликовали, вытанцовывая на скамейках и выкрикивая что-то восторженное Голубцов и Ларина. Потеряв на радостях голову,Татьяна только через несколько минут воскликнула: - Мне же к Вовочке идти надо!
       Затем Ларина подхватила ноутбук и заспешила вниз к футбольному полю, где праздновал успех вместе с партнерами по команде Топтыжонок.
       За время пребывания в «Динамо» футболистов – сидельцев Вовочка с ними очень сблизился. Этому сближению в немалой степени способствовало то, что они полностью поддержали его идеи переустройства любительского футбола. Более того, молодые люди, успевшие до того, как оказаться в местах лишения свободы, «повариться» и в профессиональном футболе, считали, что многие Вовочкины идеи были бы полезны и там. Дальше всех пошел Джеймс Кошелкин, заявивший, что если после отсидки он не устроится ни в одну профессиональную команду, то присоединится к Топтыжонку, и будет ему во всем помогать. Афрорусский динамовец, как и кривоножка, был очень наивным человеком, тому же совсем молодым.
       В стане же «Рынка Юнайтед» царило уныние. Молча прошествовал за расчищавшими ему дорогу телохранителями к своему «джипу», вопившему в случае чего с акцентом, характерным для продавших его людей, мрачный Родненький. Правда, прежде, чем уехать Григорий Павлович еще минут пять втискивал свое большое тело в автомобиль.
       Вслед за гендиректором ЗАО «Галактические рынки» потянулась к выходу и остальная рыночная публика. С нею проследовали Пеля и, все обижавшиеся на правоохранительные органы, тинейджеры. Остались только сидеть с понурым видом у ворот, в которые от эдичкиной головы влетел роковой для них мяч, футболисты в красно-белой форме. Успев за время пребывания в Галактике хорошо узнать Родненького, все они прекрасно понимали, что сегодняшнее поражение он им не простит, и чувствовали себя никому не нужными сиротами. Такое чувство только усилило исчезновение в неизвестном направлении главного тренера.
       - Ребята, знакомьтесь – это мой двойной тезка Николай Николаевич Обормотов из Нижне-Закозюлькинска. – услышали они сзади знакомый голос и увидели рядом с Тягнидосебенко мужчину средних лет в дорогом костюме и больших солнцезащитных очках, не позволяющих толком рассмотреть лицо и делающих его похожим на шпиона из американских боевиков.
       Дипломат, который незнакомец держал в правой руке, только усиливал это сходство.
       - Он представляет Нижне-Закозюлькинский мыловаренный завод. Руководство этого предприятия хочет завести себе собственную футбольную команду, и для этого командировало сюда Николая Николаевича. – продолжил главный тренер.
       - Когда выезжать? – поднялись на ноги вмиг повеселевшие футбольные шабашники.
       - Можно прямо сейчас. А это – подъемные. – подал наконец голос Обормотов и, открыв дипломат, выдал каждому игроку по пухленькой пачке новеньких американских банкнот.
       После того, как угроза здоровью и жизни Эдички миновала, милиционеры выпустили его из кольца, и он отправился на поиски Марго.
       Нашел Сучков ее среди продолжающих ликовать игроков динамовской команды, пританцовывающей и что-то восторженно выкрикивающей вместе с «качком» Максимом Неподходикиным.
       На глазах высокого блондина девушка сорвала с себя футболку и замахала ею, словно флагом, над головой. От резких и упругих движений ее большие и упругие груди выскочили из лифа. Устоять перед таким искушением Неподходикин не мог, и в следующие мгновения его руки коснулись татуировок Анри и Зидана. Марго же словно этого и дожидалась, и сама подалась навстречу Максиму всем телом.
       - Рита! – не удержался и воскликнул Эдичка, неожиданно для себя самого тонким и писклявым голосом.
       - Что? – все-таки услышала его теперь уже бывшая подружка и повернула к нему одну только голову.
       - Где деньги? – тем же писклявым голосом, от которого ему самому было противно, спросил Сучков.
       - Какие деньги? – вопросом на вопрос ответила девушка, хотя они в целости и сохранности лежали в карманах ее шорт, куда она их переложила из лифа, перед тем, как спуститься с трибуны.
       - Которые я заработал. – пролепетал высокий блондин, увидев, что Марго, отстранив от себя Неподходикина, становится в боевую стойку.
       - Ладно, ладно, не надо мне ничего. Я пошел, вернее – побежал, попятился Эдичка, а затем развернулся и затрусил прочь.
       - Вали, вали! – напутствовала его девушка и, повернувшись к своему новому другу, спросила. – Надеюсь ты то не такое человекоподобное? А то ведь я и тебя быстренько разлюблю!
       Топтыжонок, когда его окликнула и представилась Ларина, от смущения несколько минут чертил кончиком бутсы что-то непонятное на газоне.
       - Почему Вы одна, Таня? – выдавил он наконец, все еще заметно волнуясь. – А где же Ваш сын?
       - Не знаю. На игре был, а затем куда-то подевался. – развела руками дамочка.
       - Да здесь я! – сказал и вышел у нее из-за спины Димка, вернувшийся на стадион через дыру в заборе.


XXX.


       Явление Мохнопальчикова народу на голубом вертолете, да еще и в белой майке и голубых трусах, вызвало, поскольку на стадионе остались в основном играющие и болеющие за «Динамо» люди, бурю восторгов.
       Эффектное приземление главы бросились снимать Щелкунчик и съемочная группа местной телекомпании. К месту событий она по обыкновению прибыла к «шапочному разбору». После того, как от головы Сучкова в ворота красно-белых влетел мяч. Зато в расширенном составе. Кроме оператора и корреспондента телекомпанию представляли главный редактор, редактор новостей и редактор программ.
       Все трое были похожи друг на друга, как близнецы – невысокие, волосатые, бородатые, но совсем не старые толстячки – хотя родственных связей между собой они не имели. Столь поздний приезд на стадион никого из них не огорчил. Ведь главным по их единодушному мнению, сегодня был не футбольный матч, а торжественная церемония награждения победителя Мохнопальчиковым. В качестве заставки телевизионщики намеревались использовать фрагменты из футбольных поединков, снимавшихся раньше.
       В результате жители Галактики, смотревшие отчет о кубковом финале, а до этого присутствовавшие на нем лично, давались диву. На самом деле игравшие в красных футболках и белых трусах рыночники на телеэкране предстали во всем белом, а игравшие в белых футболках и голубых трусах динамовцы – во всем голубом. Когда же глава города вручал им кубок, они снова были в белых футболках и голубых трусах.
       Но это все будет позже, а сейчас раньше всех к ступившему на газон Юрию Юрьевичу подоспели, успев сбросить с себя на ходу верхнюю одежду, его будущие соперники по выборам. Расстались при этом без всякого сожаления с кожаным пальто и платьем даже Октябрина Баранова, оказавшаяся одетой в мужские трусы и майку.
       Оказанный Мохнопальчикову динамовским народом теплый прием вызвал у других галактических политиков огромную зависть. Теперь они с радостными лицами спешили, перебивая друг друга, сообщить ему принеприятнейшую новость.
       Оставшись без забытого в автомобиле мобильника, градоначальник еще не знал, что его дядя «прокололся», как последний «лох». Сгубило старого лиса элементарное любопытство. Когда вертолет с его племянником поднялся вверх, Алексей Арсеньевич не удержался и высунулся, чтобы лучше это видеть из машины – надежнейшего укрытия! Стекла на нем, как и на машине главы были тонированными. Через них узнать Портянкина было невозможно. Его автомобиль, среди других находящихся в пробке «иномарок» могли распознать только гибэбэдэшники, знавшие номера всех «членовозов», как таблицу умножения.
       Первый замглавы города всем этим пренебрег. Вдобавок, высунувшись из машины, продолжал глазеть на происходящее дальше. А тут, как нарочно, Дынькин взял да и шмякнулся со стянутыми с Мохнопальчикова брюками чуть ли не на голову Алексею Арсеньевичу.
       Ох, и не случайно же привиделся Юрию Юрьевичу на сессии городской Думы стальной блеск в глазах у Дынькина. Моментально узнав одутловатую физиономию Портянкина, до сих пор заставлявшую его просыпаться по ночам в холодном поту, Анатолий Борисович поднял шум, услышанный и подхваченный автовладельцами остального металлолома на колесах. Дескать, какой у нас может быть в Галактике порядок, граждане, если первый заместитель главы плюет на постановления своего прямого начальника?!
       Милицейский наряд, посланный Степаном Степановичем, появился на улице Карла Маркса поздно. Весть о том, что пробка на ней возникла по вине второго человека в администрации города, уже покатилась по Галактике.
       На стадион она докатилась раньше, чем туда прилетел Мохнопальчиков . Как теперь выйти сухим их воды, Юрий Юрьевич сообразил мгновенно.
       - А Портянкин уже в администрации не работает. – ответил, ослепительно улыбаясь он.
       «Дяде я потом все объясню, что так было надо. В шахматах ведь тоже бывает, чтобы выиграть – ферзей жертвуют. Ну а другое теплое местечко ему – подыщем». – подумал при этом про себя глава.
       Вслух Мохнопальчиков, не переставая улыбаться (видя, как вытянулись от неожиданности лица у конкурентов, вполне искренне), обратился к телевизионщикам. – Я вас попрошу сообщить об этом в ближайшем выпуске новостей.
       Бородатые телепузики, все трое разом, закивали головами, как китайские болванчики.
       - А я в газете напишу. – высунулся из-за них и предложил Щелкунчик.
       - Да, напишите. – кивнул Юрий Юрьевич.
       - И давно Алексей Арсеньевич у Вас не работает? – обескуражено спросил больше всех размахивающий руками, сообщая ему о «конфузии» его первого зама, Обломов.
       - С сегодняшнего утра. – не моргнул и глазом глава, а затем продолжил. – Но это еще не все. У меня для вас есть еще новость. По моей инициативе наши правоохранительные органы провели сегодня операцию под кодовым названием «чистые руки». По подозрению в совершении преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотиков, арестован известный всем вам Душечкин Борис Борисович. Конечно, никто не может быть признан виновным до решения суда, но против Душечкина имеются неопровержимые улики.
       Сказанное Мохнопальчиковым на какое-то время заставило онеметь его конкурентов по грядущим выборам и журналистов.
       - Так, что сейчас свободны вакансии сразу двух моих заместителей! – многозначительно подмигнул местным политикам Юрий Юрьевич, после чего, как в армии скомандовал: - Кто хочет их занять – шаг вперед!
       Не успел до конца произнести слово «вперед», как перед ним выросла куча-мала. Причем барахтались в ней не только его соперники, а и все трое телепузиков и Щелкунчик. В стороне остались стоять только Обломов и Баранова.
       - Олег Дмитриевич, пойдете ко мне заместителем по капстроительству, а Вы, Октябрина Ильинична, заместителем по социальным вопросам? – обратился к ним глава и они, обогнув с разных сторон все еще продолжавшуюся копошиться кучу-малу, подошли к нему и стали рядом.
       Председатель федерации футбола развил, пока Мохнопальчиков был занят политиками и журналистами, развил бурную деятельность. Вместе с добровольными помощниками из числа динамовских болельщиков, притащил на беговую дорожку из своего кабинета стол. Водрузил на него кубок. На то, что из него по прежнему торчит посаженная уборщицей фиалка, он впопыхах не обратил внимания.
       Свою оплошность Подмазок понял только тогда, когда ему указал на нее глава.
       - Это кубок? – удивленно произнес, подходя к столу, он.
       Хотя Юрий Юрьевич почти ничего не смыслил в футболе, кубки, вручавшиеся за успехи в других сферах, ему приходилось видеть и раньше.
       - Кубок. – подтвердил Михаил Сергеевич, а затем, проследив за взглядом Мохнопальчикова, похолодел от ужаса.
       - Я сейчас все исправлю! – воскликнул он и схватил кубок со стола, чтобы вытряхнуть из него вместе с землей цветок.
       Однако, прежде чем Подмазок успел это сделать, почетный трофей выскользнул у него из рук и полетел вниз, точно на ноги главному чиновнику Галактики. Не долетел он до них считанные сантиметры. Чуть раньше его в отчаянном броске, которому позавидовали бы лучшие вратари мира, поймал крутившийся поблизости Щелкунчик. Еще лежа, он достал свободной рукой из кармана носовой платок и вытер им с туфель Юрия Юрьевича просыпавшуюся из кубка землю. На ноги Жора поднялся уже новым председателем городской федерации футбола.


XXXI.


       Взяв инициативу в свои руки, Щелкунчик попросил Гавкалова построить команду для награждения. Когда его просьбу выполнили, он предоставил слово главе города.
       - Э-э-э! А-а-а! – для начала солидно протянул Мохнопальчиков. Вообще-то он умел говорить и нормальным человеческим языком. Однако, когда дело доходило до публичных выступлений, Юрий Юрьевич, искренне полагая, что это добавит ему значительности, начинал подражать манере говорить, присущей «высоким головам» (намного выше, чем его собственная) ежедневно показываемым на всех федеральных телеканалах.
       Еще раз произнеся: «Э-э-э», градоначальник заглянул в шпаргалку, которую перед полетом предусмотрительно припрятал в кармане, а после этого торжественно промолвил: - Друзья! Дорогие галактичане! В наши дни футбол перестал быть просто одним из способов времяпрепровождения.
       В этом месте Мохнопальчиков сделал паузу и лучезарно улыбнулся в объектив фотоаппарата, которым пока еще щелкал новоиспеченный председатель футбольной федерации.
       Его предшественник на этом посту Подмазок и Эдичка заливали горе, каждый – свое, купленной вскладчину водкой.
       - Ми-михаил Се-сергеевич, а-а мо-может схо-сходим к Мо-мохнопальчикову? Пу-пусть за-заплатит! Э-это же мы-мы се-сегодня ды-для «Динамо» ку-кубок до-добыли, а-а он о-обещал за-за это за-заплатить. – периодически предлагал и пытался выйти из Жигулей – «девятки» , рядом с которой во время игры стоял «джип» Родненького , сильно опьяневший уже Сучков.
       - Сиди, не рыпайся. Заплатит он тебе, как же. – отвечал ему всякий раз мрачный экс-председатель федерации футбола, внешне выглядевший так, как будто он и не пил на равных с высоким блондином.
       - На кого ты, сявка, хвост пружинишь? Он нас обоих в порошок сотрет! – воскликнул Подмазок, когда Эдичка предложил рассказать обо всем соперникам главы на предстоящих выборах. – Я ведь тебе уже рассказывал, что они с дядей с моим соседом Дынькиным сделали?
       - Ра-рассказывал. – кивнул Сучков.
       - Вот и пей – не дергайся! – заключил Михаил Сергеевич, но, решив от греха подальше все-таки уехать со стадиона куда-нибудь подальше, повернул ключ зажигания.
       - Э-э-э! А-а-а! – прервав паузу, продолжил галактический глава. – Сейчас футбол, в первую очередь, стал, э-э-э, тем явлением, на которое с надеждой, а-а-а, обращены взоры миллионов людей в нашей, э-э-э, стране. Обращены, потому, что люди, а-а-а, верят, что футбол, как самый популярный вид спорта отвлечет, э-э-э, нашу молодежь от таких широко распространившихся в молодежной, э-э-э, среде негативных явлений, как, э-э-э, наркомания, а-а-а, алкоголизм и э-э-э, табакокурение.
       После вступления, в котором прозвучали в общем-то правильные мысли, но, только ничего не было сказано, что с такой социальной задачей может справиться массовый футбол, без налета профессионализма, а не профессиональный, доступный лишь избранным, Мохнопальчиков перешел на местную тему.
       - Сегодняшняя победа «Динамо», одержанная , э-э-э, в честной борьбе, замечательна тем, а-а-а, что она послужит большим, э-э-э толчком в деле привлечения к спорту галактической молодежи! – с пафосом провозгласил Юрий Юрьевич.
       Каким образом может стать таким толчком вымученная с помощью безобразного судейства победа команды, в которую нет доступа местной молодежи, он не пояснил. Тем не менее, его словам аплодировали все присутствующие: Гавкалов со своей свитой, динамовские игроки и болельщики, работники местных СМИ.
       - В этот, безусловно, э-э-э, исторический для галактического футбола, а-а-а, день, разрешите сообщить вам о решении принятом, э-э-э, органами местного самоуправления! – дождавшись, когда стихнут аплодисменты, многозначительно произнес градоначальник, в очередной раз ослепительно улыбнувшись.
       Посияв улыбкой еще несколько минут, Мохнопальчиков выдал свой главный перл, с помощью которого он и надеялся окончательно завоевать симпатии футбольного люда, а вместе с ними и большинства голосов на грядущих выборах.
       - Принимая во внимание растущую популярность, э-э-э, местного футбола, и, особую, а-а-а, заслугу в этом команды «Динамо», органами местного самоуправления принято решение о придании ей статуса главного футбольного коллектива Галактики!
       Последние слова Юрия Юрьевича вызвали у поклонников бело-голубых бурю восторгов. При этом она не уступала той, что поднялась тогда, когда Сучков засчитал гол в ворота «Рынка Юнайтед». Что означает статус главного коллектива Галактики, Мохнопальчиков не расшифровал, и горячие болельщицкие головы додумали все сами: бюджетное финансирование команды, участие ее в региональном турнире коллективов физкультуры. Самые горячие додумались и вовсе до второй лиги в профессиональном российском футболе!
       Когда же глава города вручил начальнику кубок, над стадионом поднялся и вовсе девятый вал восторгов! Спал он только тогда, когда все увидели, что Гавкалов вместо того, чтобы совершить вокруг футбольного поля вместе со своей командой круг почета, подняв вверх, как школьник, свободную руку и просит слова.
       Первая же фраза, произнесенная Борисом Николаевичем, повергла всех в шок. О том, что Топтыжонок сыграл сегодня свой последний матч (а именно об этом и сказал начальник колонии) знали немногие. Сам Вовочка, Гавкалов, Ларина и ее сын Димка и Леня Голубцов.
       Дальше Бориса Николаевича, принявшегося пересказывать чуть ли не всю футбольную биографию галактического «Гарринчи», на протяжении более двух десятков лет радовавшего своей игрой местный люд, почти никто не слушал. Большинство все еще молча переваривали сам факт ухода Топтыжонка из футбола. У некоторых из-за этого даже навернулись на глаза слезы.
       Вновь ожил стадион, когда Гавкалов объявил о том, что завоеванный сегодня кубок «Динамо» дарит на память Вовочке, и передал его Топтыжонку. После этого кривоножку вместе с почетным трофеем сам же Борис Николаевич, а также остальные старшие офицеры колонии подняли на руках вверх. Присоединился к ним (так ему безошибочно подсказала поступить интуиция) и глава города. Затем они и присоединившиеся к ним сзади динамовские футболисты побежали мелкой трусцой вокруг футбольного поля, а бело-голубая торсида принялась скандировать фамилию своего любимца: - Топ-ты-жо-нок! Топ-ты-жо-нок!
       Бегущий рядом с Гавкаловым Мохнопальчиков держался рукой за задник одной из Вовочкиных бутс и в тайне радовался, что возвышающийся сейчас над их головами человек не является его конкурентом на предстоящих выборах.
       Все та же интуиции подсказала Юрию Юрьевичу как сделать еще один верный шаг. После того, как круг почета закончился, он изъявил желание познакомиться с Топтыжонком поближе. Вовочка, святая простота, сначала смущался, а затем, увлекаясь все больше, рассказал старательно изображавшему заинтересованность главному чиновнику Галактики все свои дальнейшие планы в отношении футбола. Мохнопальчиков назвал их дельными и обещал свою поддержку в случае победы на предстоящих выборах.
       Бедный, бедный Вовочка! Бедные, бедные галактические любители футбола! Горькое понимание того, что все обещания, данные им первым чиновником города, всего лишь предвыборные уловки и ничего больше, придет к ним позднее. Уже после того, как они не только отдадут на выборах Мохнопальчикову свои голоса, а и сагитируют сделать то же целую армию своих родных и близких, друзей и просто хороших знакомых, и обеспечат ему тем самым победу на выборах с подавляющим преимуществом.

Александр Шевцов
       2007 год