Где твои крылья?

1.
В каждом городе, в каждом районе есть места, где люди все время переходят дорогу, хотя ни светофора, ни зебры там нет и в помине. Почему? «Так быстрее», они «всю жизнь так ходили», «все идут, а я что, лысый?»
Поток машин, наконец, иссяк, и скопившиеся по обе стороны дороги толпы людей устремились навстречу друг другу, словно две древние армии на поле брани. Лица людей были по-воински суровыми, даже угрюмыми, но когда пешеходы встретились на середине дороги, они не издали боевой клич, не начали резать друг друга – ограничились тихой матерней и толчками.
Как только Сергей, один из воинов-пешеходов, оказался на другой стороне дороги, зажглись фонари, и серый промозглый осенний вечер стал как-то теплее и уютнее. Сергей не стал подходить к стеклянной будке остановки, а встал на одной из широких ступенек, ведущих к Дому Советов. Листья с деревьев уже почти облетели, и он мог видеть широкую спину освещенного прожекторами каменного Ленина.
Сергей сунул руки в карманы, прижал их к туловищу и втянул голову в плечи – сохранить тепло (фонари фонарями, а ветер неприятен) и стал ждать автобуса. В такие моменты Сергей жалел, что не курит: поиск по карманам и извлечение сигареты, прикуривание, затяжки и выдохи создавали ощущение занятости, осмысленности существования. А так он казался себе подобием памятника, на который смотрел. Но тот хотя бы махал кепкой, а ссутуленный Сергей больше походил на вырезанного из бревна языческого идола.
Автобуса все не было, и многие из тех, кто пришел на остановку вместе с Сергеем, уже расселись по маршруткам, которые мало-помалу отъезжали. Отвлечься от тупого ожидания и сырого, промозглого ветра Сергею помогала музыка: в плеере пел Кристовский:
Птица счастья
С простреленным плечом
Под дождем ищет пустые бутылки,
Ангелы с небес
Прокуренных падают в лес,
А черти чешут затылки.
Песни собак, рычанье огней
Порвали червивую ночь…
На второй строчке припева подошел автобус. На этот раз Сергею повезло: в салоне было от силы человек пять, так что можно было спокойно сидеть, не боясь, что на следующей остановке зайдет какая-нибудь бабка, которая разорется на весь автобус о беспутстве нынешней молодежи до того, как он успеет уступить ей место.
На первой же остановке в салон вошла очень приметная девушка. По мнению Сергея, она была довольно миловидна, но не красота ее прежде всего бросалась в глаза: несколько секунд взгляды всех пассажиров были прикованы е ее волосам, недлинным и выкрашенным во все цвета радуги и некоторые их оттенки. Девушка запустила руку во внутренний карман короткого пальто, легкомысленно расстегнутого осенним вечером, и взгляд Сергея против воли скользнул по пирсингованному животу. Он поспешно отвел глаза и стал всматриваться в темные силуэты деревьев и многоэтажек, пролетающих за окном.
- Что слушаешь? – девушка так внезапно оказалась на сиденье рядом с Сергеем, что он начал тормозить.
- Мм? – он вынул один наушник.
- Что играют, говорю! Да, я – Лира, - она протянула руку.
- «Уматурман», - Сергей пожал руку. – Слушаю, в смысле. Сергей.
- Можно? – Вита кивнула на повисший на проводе наушник. – «В тишине оглох, в темноте ослеп»?! – чуть ли не возмущенно изрекла она, возвращая наушник. – Чего так депрессивно?
Сергей пожал плечами. Не каждый день прелестная незнакомка начинала с ним дискуссию о музыке. Он вообще мало с кем общался, а с противоположным полом особенно, поэтому чувствовал себя не в своей тарелке, хотя компания и была ему приятна.
- Ты же молод! Где твое жизнелюбие? «Выйти б хоть во двор, да не хочется»? Где твоя жажда открытий? Ну, скажи что-нибудь! Может, ты еще и онемел?
- Нет.
- Не будешь говорить? – огорчилась Лира и сделала движение, чтобы встать.
- Не онемел. Извини, что-то я торможу.
- Да ладно! Ты тоже прости. А то набросилась на человека. Я по жизни такая, э-э-э… экспрессивная. Ты до конца, да? Мне-то на следующей выходить.
Сергей не знал, что сказать. «Пока» вроде еще рано, да и вообще тут больше подходит «прощай». Вряд ли они снова увидятся. Кто она и кто он? Что ей, энергичной и веселой, до него, вялого и мрачного? И едет она, наверное, к друзьям на вечеринку, а он – домой, доживать день так же, как и начал – в одиночестве. А вдруг, Лира позовет его с собой? Что тогда? Он забудет обо всем и пойдет за ней? В том-то и дело, что нет: слишком сильна привычка, слишком слаба воля.
Автобус начал замедлять свой ход.
- Ну, пока, - попутчица поднялась и пошла к двери.
- Э-э, Лира! – Сергей сам от себя такого не ожидал. – Можно попросить твой телефон?
- Уже попросил, - она улыбнулась. – Записывай…
Едва она назвала последнюю цифру, как двери распахнулись, и в нагретый немногочисленными пассажирами салон ворвался холодный воздух. Лира вышла, помахала Сергею, смотрящему на нее в окно, и что-то сказала. Сергею показалось, что «Молодец!»
«Так просто!» - несколько ошеломленный, он вернулся на свое место и машинально надел наушники: оказалось, что он не выключил плеер, и диск все это время продолжал крутиться:
…Но сила Иного в антоновом взоре,
А значит, он будет работать в Дозоре!
Сергей не слышал музыки: весь остаток пути он размышлял о своей попутчице, о том, что в нем ее привлекло. В уме он продолжал их разговор, придумывал новые варианты своего поведения, остроумные ответы на реплики Лиры. Выстраивал десятки возможных и невозможных диалогов при новой встрече. А будет ли она, эта встреча? Хватит ли ему духу позвонить?
Сергей отвлекся от этих мыслей только когда проходил через темный двор, срезая угол по дороге к своему жилищу, и, как обычно, напрягся, ожидая, что сейчас кто-нибудь спросит, нет ли у него закурить.
Придя домой, он немного поколебался и решил отложить звонок Лире на завтра.
«…что чувства добрые я лирой пробуждал, тра-па-па-пам свободу и милость падшим призывал…», - было последней связной мыслью Сергея в тот день.
2.
Утром Сергей почувствовал себя драконом, хранящим зачарованный клад. Вечером он – странное дело – забыл закрыть шторы, и теперь комната была залита волшебным прозрачным светом осеннего утреннего солнца, а за окном горою золота с вкраплениями янтаря, рубинов и изумрудов теснились кроны деревьев. Но вместо низкого темного свода пещеры Сергей увидел высокое голубое небо.
Сергей считал, что поговорка «понедельник – день тяжелый» в корне не верна. Понедельник ничем не лучше любого другого буднего дня, а вот воскресенье всегда отравлено его ожиданием. Но в это воскресенье мысли Сергея были заняты другим: он позвонит своей новой знакомой, и… Что «и»? Что, если легкомысленная Лира уже забыла о нем? Если она его пошлет? Уже за девять, но, может, она еще спит после вчерашнего? Нехорошо, если ее разбудить. Руки Сергея вспотели, и ему казалось, что с большого пальца, занесенного над кнопкой вызова, вот-вот капнет соленая капля. Он решил позвонить днем.
Сергей быстро сделал (как выражался его отец, «написал») уроки, покидал книги в сумку и вышел пройтись. Но даже на свежем воздухе у него не перестало сосать под ложечкой, словно он все еще сжимал влажной ладонью мобильник, смотря на новое имя в довольно коротком списке контактов.
На одном из перекрестков Сергей услышал какое-то мычание и нечленораздельные возгласы. Он рефлекторно повернул голову и тут же пожалел об этом: посреди дороги валялся пьяница, а сердобольная старушка пыталась его поднять.
- Ох! Люди! Ну, помогите же кто-нибудь! – причитала она.
Сергей быстро отвернулся и втянул голову в плечи. Вдруг на противоположной стороне улицы он заметил знакомую радугу волос. «Что она обо мне подумает?» Сергей решительно зашагал к алкашу и бабке.
- Вам помочь? – глупо спросил он. – Куда его?
- Ой, спасибо, милок! Дай Бог тебе здоровья, - ворковала старушка, пока они волокли алконавта к остановке и укладывали на скамейку.
- Да не за что, не за что, - уверял ее Сергей, оглядываясь по сторонам. – Всего доброго, - сказал он упавшим голосом: Лиры нигде не было – ему просто показалось.
Однако особых причин расстраиваться у него не было: ему не удалось подняться в глазах Лиры, но он взлетел на небывалую высоту в своих собственных. Словно на крыльях, он вернулся домой и, преодолев дрожь, набрал номер девушки и нажал вызов.
- Да?
- Э-э, Лира? Это Сергей из автобуса.
- Ой, привет! – «Сейчас спросит, чего я звоню! А что я могу ей предложить?» - Слушай, я как раз собиралась прогуляться. Хочешь – присоединяйся!
- Спасибо. Где встречаемся?
Сергей быстро влез в куртку и выбежал на улицу, хотя они договорились встретиться через сорок минут. Он пришел на место и стал ждать. Наконец, кто-то тронул его за плечо, и он резко обернулся.
- А вот и я! – Лира широко улыбалась.
Они бродили по городу, и Лира постоянно что-то рассказывала. Некоторые истории подавались, как произошедшие с ее знакомыми, некоторые – как исторические анекдоты. Девушка привела Сергея к одной сравнительно новой девятиэтажке.
- Ты тут живешь?
- Нет, тут с крыши вид хороший.
Взлетев по ступенькам, молодые люди выскочили на крышу.
Они сидели на парапете и смотрели на алый диск заходящего солнца. Лира свесила ноги вниз, а Сергей сидел вполоборота к ней, не решаясь перекинуть ноги с края крыши.
- Что-то я все о себе, - смущенно сказала Лира, хотя говорила она обо всем, что угодно, кроме себя. – А ты почему сюда пошел учиться?
- Ну, так получилось. В школе у меня по всем предметам было еще хуже, чем по физике, и я решил на физмат. В другом универе экзамены завалил, а тут получилось.
- А чего так кисло говоришь? Физика – это же прекрасно! Там же какие вопросы! Как возникла Вселенная? Что за сила сообщила энергию покоящейся материи с абсолютной плотностью? Я на твоем месте давно бы занялась научными исследованиями с целью выявления той субстанции, которую за неимением лучшего названия величают Богом! Ну, или что-нибудь такое.
- Наверное… Честно говоря, я пошел учиться, потому что в армии я сдохну: либо на марш-броске в противогазе, либо деды доканают.
- М-да, - сочувственно произнесла Лира. – А если бы дедов не было, пошел бы?
- Все равно, какой из меня защитник Родины? Ну, конечно, если война, если наверняка праведная, если б я был не я, а самый лучший человек на Земле…
- Вот это правильно! – Лира по-братски хлопнула Сергея по плечу, и он вздрогнул, испугавшись, что свалится. – Нельзя жить в страхе. Нельзя запираться, отгораживаться ото всего. Ты, видно, думаешь: «Доучусь, доживу да двадцати семи, а там жить нормально начну: надо мной никакой долг не будет довлеть». Но ты начал жить восемнадцать лет назад! А сейчас ты пытаешься убежать от жизни. Еще немного, и у тебя получится. Ты привыкнешь избегать всего… И выпадешь из этой жизни… окончательно, - девушка вскочила, чуть не подпрыгнув и не упав вниз, и воздела руки к небу. – Мир прекрасен и чудесен! Неужели тебе не хотелось чего-то еще, кроме того, что у тебя есть? Чего-то другого? Заинтересуйся!
- Чем? – Сергей не ожидал такого поворота разговора.
- Чем угодно! Хотя бы той же физикой, только по-настоящему! Извини, - Лира резко сбавила тон. – Я тебя, наверное, огорчила? Я всегда всем лезу в душу: такова уж моя природа.
- Да нет, ты права. Послушай, а почему ты обратила на меня внимание? Может, из жалости?
- Сергей! Сейчас я сама обижусь! Поверь, в тебе есть то, что может привлечь…
Они только теперь поняли, что где-то играет песня:
…Что можно жить и песни петь, и щеки подставлять
Опять хорошим людям для удара…
- Sorry, - Лира достала мобильник. – Алле… да… нет… угу, - она кивала и мотала головой в такт словам, как будто звонящий мог ее увидеть. Впрочем, Сергей и сам всегда так делал.
- Извини, Сергей, - сказала Лира, пряча телефон. – Мне надо лететь.
Словно крылья ночной птицы, взметнулись полы ее черного пальто, и она скрылась, так что Сергей даже не успел попрощаться. Он остался смотреть на разгорающиеся все ярче звезды, размышляя о бесконечно прекрасной и удивительной жизни, описанной Лирой, и, вероятно, уже потерянной для него.
3.
Иногда Сергею снились кошмары, а разбуженный будильником на самом страшном месте, он желал снова оказаться в своем жутком сне. В ночь с воскресенья на понедельник ему не снилось ничего, но ощущение при пробуждении было таким же поганым.
Однажды он поставил на будильник в мобильном телефоне мелодию, которая ему очень нравилась, и через неделю возненавидел ее. Сергей вообще считал, что для музыки важны ассоциации, и более взрослые люди любят прежние песни не потому, что они умнее или прочувственнее современных, а потому, что под них происходили лучшие события их жизни. Интересной и насыщенной.
- Черт! – Сергей вдруг понял, что будильник прозвонил уже давно, а он еще в кровати. Он вскочил и, словно заведенный, начал судорожно собираться.
Впервые он опоздал на учебу не из-за того, что поезд из его родного города пришел слишком поздно.
Лектор что-то вещал монотонным голосом, а Сергей механически записывал, не вникая в смысл слов, и думал, что рука вот-вот отвалится. Он не сразу почувствовал, что мобильник на поясе завибрировал. В твердой уверенности, что это кто-то из родителей, он вытащил телефон, намереваясь отбить вызов, но на экране было написано «Лира». И в первый раз Сергей выбежал из аудитории, чтобы ответить на звонок.
- Да, Лира!
- Привет, Сергей. Послушай, я вчера не сдержалась. Мне, правда, больно видеть, как ты…
- Да все нормально. Не извиняйся.
- Я тебя не отвлекаю? Что ты делаешь?
- Музыку слушаю.
- «Умутурман»? – насторожилась Лира. – А ты разве не на парах?
- Твой голос. Я вышел в коридор, ответил на звонок и слушаю его.
- Ой! – Лира на миг запнулась. – Спасибо, Сергей! Спасибо большое. Я… Ладно, учись, студент! До скорого.
Все время до конца занятий Сергей был, как на иголках. На перемене он несколько раз перезванивал, но Лира была недоступна. Наконец, прозвенел звонок с последней пары. В очереди в гардероб Сергей пропустил вперед несколько человек – кое-кого из вежливости, кое-кто нагло втиснулся перед ним – и вышел наружу, вслушиваясь в телефонные гудки: он снова набрал Лиру.
- Сергей! – она ждала во дворе университета.
- Привет. Твое? – Сергей кивнул на бутылку пива рядом с ней. – Как это тебя охранники не прогнали?
- А я их угостила, - усмехнулась Лира. – Будешь? Или не пьешь?
- Пью. Воду, кефир там, разные напитки… «Байкал» - Сергей сам себе подивился: он редко шутил и редко пил спиртное, но не мог же его язык развязаться от одного запаха пива!
- Я хотела тебе предложить в город съездить, но у тебя, наверное, уроки?
- У меня всю жизнь уроки, - отрезал Сергей. – Один раз можно и забить. Спасибо, кстати, за предложение. Но знаешь, как-то неудобно: все время ты меня приглашаешь. Давай, я приглашу тебя…, - он немного задумался, - в клуб! Только, ты сама выбирай: я в них не разбираюсь.
- Вот здорово! Спасибо! – энтузиазм Лиры показался Сергею несколько наигранным. – Только в клубы обычно вечером ходят. А сейчас давай в музей…
- Э-э, Лира, - Сергей вдруг смутился. – У меня с собой денег нет. Давай зайдем, возьмем. Тут недалеко.
- Приглашаешь к себе? – лукаво улыбнулась Лира. Сергей покраснел.
До жилища Сергея они дошли пешком.
- Ты словно предвидел, что к тебе гости заглянут! – восхитилась Лира порядком в комнате. Сергей не стал говорить, что убирается просто, чтобы убить время.
До Питера решено было ехать на электричке, но Вита вдруг воскликнула:
- Смотри! Это автобус, в котором мы познакомились! Я его номер запомнила! Поехали?
Едва они добежали до остановки, автобус закрыл двери и начал отъезжать, но все-таки притормозил, и Лира с Сергеем втиснулись внутрь.
- Мужчина, закройте форточку: дует! – визгливо скомандовала кондукторша мужику, сидевшему перед ней.
- А мне жарко! Что у вас там такое горячее?
- Там охлаждающая жидкость. Закройте!
- А че ж она такая кипяточная, если она охлаждающая?
Кондукторша предпочла замолчать.
- Сергей, - попросила Лира, - вот ты как физик скажи: почему?
- Знаешь, - Сергея снова пробило на откровенность, - Я, наверное, перейду в другое место учиться. В театральный, например.
- Уверен? Там много говорить надо, а ты, уж прости, довольно замкнут.
- Клин клином вышибают, - отважно заявил Сергей.
- Молодец! – если бы толпа не сжимала со всех сторон, Лира похлопала бы его по плечу. – И, между прочим, ты лихо ушел от вопроса про охлаждающую жидкость.
На эскалаторе в метро Лира заявила:
- Я придумала, куда мы пойдем. В музей Фрейда. Да не фаллосы разглядывать! – хихикнула она, увидев, как Сергей изменился в лице. – Там такая штука есть: смотришь на специальный экран и видишь сны наяву. По-моему, классно!
Где этот музей, Лира не знала и предложила поспрашивать у пассажиров. Вскоре весь вагон уже знал, что двое молодых людей ищут музей Зигмунда Фрейда.
Музей Сергея не впечатлил. Кроме, разве что, одной двери в коридоре с официального вида табличкой «Выход в реальность».
- А вот и экран, - Лира указала на белый холст на стене.
Они встали рядом и стали смотреть. Сергей ничего не видел, и Лира, кажется, тоже: она сошла с места осматривать экспозицию.
- Ну что, как тебе? – через некоторое время Лира встала перед Сергеем на фоне белого экрана, и Сергей вздрогнул: за спиной у нее он увидел большие птичьи крылья! – Ой! – девушка закрыла рот руками, слегка взмахнула крыльями и отошла от экрана. – Ну… как? Увидел сон? – у нее был несколько смущенный вид, крыльев не было.
- Да. Как будто ты – ангел.
- Классно! – восхитилась Лира. – А мне терпения не хватило. Пойдем?
Для буднего дня, в клубе было многовато народа. Все танцевали, и Сергей тоже, пытаясь копировать чужие движения. Но Лира, как танцовщица, затмила всех присутствующих – или Сергею так казалось. Было пестро, весело и жарко.
Сергей понятия не имел, сколько времени, когда они вышли наружу. Часы у него были, но он не смотрел на них принципиально. Нет, конечно, если бы его спросили, который час…
- Время не подскажете? – непонятно, из какой подворотни, перед Сергеем и Лирой возникли двое бугаев. – А закурить есть?
- Уйдите, - попросил Сергей.
- Ты че, обурел? – один толкнул его в грудь, и он невольно отступил назад. – Думаешь, с классной телкой – так крутой, а?
- А ну-ка, щас я ее тоже толкну! – руки второго потянулись к груди Лиры.
Не издав ни звука, Сергей бросился на него. Это было настолько неожиданно, что он сумел повалить гопника на землю. Сергей оседлал его и стал колотить головой об асфальт.
- А, сука! – услышал Сергей и почувствовал, как что-то холодное коснулось его спины и вошло под ребра; и тут же холод прогнала хлынувшая из раны горячая кровь, и взор Сергея застлало белое марево.
Ему грезилось, что он – Фродо, уносимый гигантским орлом из огненного ада извергающегося Ородруина. Мерные взмахи огромных крыльев гипнотизировали, словно маятник.
4.
Сергей очнулся у себя в кровати. Первой мыслью было, что все – сон. Тем более что никаких ран не было, лишь легкая слабость. Сергей поднялся и увидел на столе кучу своих тетрадей, и одну, открытую на середине. Вырванный из нее лист лежал тут же. Сергей схватил его и прочел:
«Сергей,
надеюсь, с тобой все в порядке. Думаю, ты будешь жить. Но только без меня. Прости, я не могу быть с тобой. Это не из-за твоих проблем, а из-за моих. Не держи, пожалуйста, на меня зла.
Лира».
Сергей опустился на стул и прочел еще раз. О том, что надо идти на учебу, он забыл. «В чем дело? Почему?» Сергей включил радио:
Он любил ее – она любила летать по ночам…
Сергей набрал Лиру, но она не отвечала.
Он вышел на улицу и прошел по всем местам, где они гуляли, надеясь ее встретить. Он даже съездил к тому злополучному клубу и в музей Фрейда и простоял по часу на остановках, где Лира зашла и вышла из автобуса в день их знакомства. Всего три дня назад. Но нигде не было и намека на ее присутствие. Ни разу осеннюю серость не прорезала радуга ее дивных волос.
Домой Сергей вернулся уже затемно. Оказалось, что, уходя, он не выключил радио, и, по иронии судьбы, как раз играла та же песня, что и утром:
…А когда покатилась на убыль луна,
Он шагнул из окна, как шагала она,
И взлетел, как взлетала она,
Но не вверх, а вниз.
Сергей в сердцах пнул холодильник и запустил связкой ключей в окно. Холодильник сердито заурчал, а окно разбилось. Сергей метнулся на улицу, но не за ключами: он бежал к девятиэтажке.
Запыхавшийся, он ворвался на крышу. Лира стояла у парапета, и ветер трепал ее волосы, превращая стройные линии радуги в мозаику калейдоскопа. Она тихонько мычала какую-то мелодию, которую Сергей узнал и начал робко подпевать:
…Мне хочется плакать от боли
Или забыться во сне…
Лира обернулась. В ее больших глазах отражался свет звезд и неоновых вывесок.
- Ангел! – воскликнул Сергей. – «Где твои крылья, которые так нравились мне?»
- Сергей, - Лира покачала головой. – Ты ведь все понимаешь. Мы не можем быть вместе. Да, я сама отчего-то привязалась к тебе. Но я не должна была. Мне надо было только вернуть тебе вкус к жизни… немного смелости, чуть-чуть радости, побольше уверенности… А ты… пойми, твои чувства оттого, что я – первая, с кем ты так много общался. У тебя теперь все впереди. Новые подружки, друзья, дела. А у меня своя работа: не только тебе нужна помощь. Сергей, ты мне очень нравишься, но это против правил! – она всхлипнула, но не смогла сдержать слез, также сиявших отраженным светом. – Не мучай меня, прошу!
- Лира, - Сергей сам был готов заплакать, голос его дрожал. – Лира, - он подошел к ней и протянул руку, но не находил слов.
- Ладно! – Лира снова приняла собранный вид; она встала на парапет, спиной к Сергею, обернулась и протянула руку. – Идем со мной. Ты готов на это? – она махнула ему рукой и сделала шаг с крыши.
5.
Освещение еще не включили, и город словно был погружен в мутно-серый кисель. Пустые почерневшие клумбы были робко посыпаны сахарной пудрой первого снега.
И сама уже, словно снег, бела,
Но я буду ждать тебя все равно.
И сама уже, словно смерть, бела,
Но я буду ждать тебя все равно.
Алиса сидела на холодной железной скамейке, разглядывала асфальт и думала, что героиня песни хотя бы ждет кого-то конкретного, того, кого она знала и любила, и кто любил ее. А сама она, видно, так всю жизнь и проживет, ожидая своего принца. А кто он, этот принц? Неужели первый, кто ее заметит?
«А может, он?» Алиса исподлобья взглянула на молодого человека, стоящего чуть поодаль, на ступеньках, ведущих к Дому Советов. Темные волосы шевелит легкий ветерок, черное полупальто, небрежно повязанный светлый шарф.
Парень вдруг посмотрел прямо на Алису и улыбнулся. Алиса потупилась, а он подошел к остановке.
- Можно? – молодой человек сел рядом. – Что слушаешь? Если не секрет, конечно.
- Нет, - Алиса протянула ему один наушник:
Звон стоит в ушах, и трудней дышать,
И прядется не шерсть – только мягкий шелк,
И зачем мне, право, моя душа,
Если ей у тебя, мой гость, хорошо?
- Чудесно! Извини, пожалуйста, что я на «ты».
- Да ничего, - улыбнулась Алиса. – Меня зовут Алиса.
Парень вскочил, щелкнул каблуками и церемонно поклонился:
- Сергей.