Переводчица

Ко всеобщему сожалению, большинство людей всю жизнь занимается не тем, ради чего родились. Недооценивается профориентация. Не развита у нас эта сфера. Получают образование чаще стихийно. Потом всю жизнь мучаются, комплексуют… Люди с тонкой душевной организацией превращаются в неврастеников, а это сулит такие отклонения…
Пока не поздно, некоторые кидаются за вторым высшим. Кто не кинулся, сублимирует вовсю. А то еще и спиваются. Но не будем сейчас об этом!
Не расслышав в себе склонности к лингвистике, Мадемуазель поступила в медицинский ВУЗ… Зачем же меня - и туда?- спросила она отца лет так через десять. А он ей знаете, что ответил? «Чтобы взгляд был осмысленным!». Выходило, что работа – не смысл жизни женщины. Работать можно и на неполную ставку, можно до бесконечности брать отпуск за «свой» счет по «семейным» обстоятельствам, можно и, желательно, переходить из одного декретного в другой. А для души занимайся хоть лингвистикой!
С юности Мадемуазель была неравнодушна к словарям. Хотелось бы знать в совершенстве несколько языков, но дальше словарей дело почему-то не пошло. Зато русский стал оружием на все случаи. Мадемуазель предпочитала выражать свои чувства письменно. «Эх!, не своим ты делом занимаешься!», - сокрушались сотрудники, где бы она не трудилась. «Тебе бы работать в редакции …», - назывался какой-нибудь журнал.
 Сама Мадемуазель хотела бы быть переводчицей. Плюс к европейским, она бы взяла какой-нибудь очень-очень редкий язык…
Мадемуазель ощутила себя переводчицей, освоив язык пусть не редкий, зато нужный – мужской. Мужчины 1) часто говорят не то, что думают; 2) часто говорят, вообще не думая; 3) часто говорят прямо противоположное тому, что чувствуют. Мадемуазель быстро усвоила эти правила. Совершенствовалась ежедневно. Подруги ей дословно передавали мужские речи, а потом спрашивали: «Ну, что это значит?», - и она переводила, греша отсебятиной. Грех небольшой, но ведь творчество предполагает отсебятину, на то и творчество, а не фармацевтика. Озаренные светом полученных знаний заказчицы двигались вперед семимильными шагами. Переводы, став рано или поздно достоянием общественности (ведь все тайное становится явным когда-нибудь), бросали авторов то в дрожь, то в хохот, то в бешенство. Слава богу, мадемуазель Переводчица работала под псевдонимом.
Она переводила автоматически, синхронно. С возрастом появилась способность переводить с мужского не слова, а мысли. Наступил кошмар. Теперь уже ее саму бросало то в дрожь, то в хохот, то в бешенство.
Сидела она как-то и слушала, как ей излагают про то, про се … Она кивала в знак согласия и против своего желания переводила: «Как я уже устал ! Когда же ты поймешь, что никто кроме тебя сейчас не нужен? Когда ты перестанешь меня сравнивать с прошлым?» Если бы оппонент владел женским языком так же, как она мужским, он перевел бы ее мысли так:
 « Ну вот! доигралась! Вот он – сидит напротив, мой якобы будущий муж. Ничего плохого мне не сделал, за что же его оформлять в мужья? Готов ли он действительно?»
Запутавшись в языках, она спросила его в лоб: «Are you ready really?»
Оппонент оказался особо одаренный. Он ответил : «Yes!», и засмеялся.
Смех на всех языках – смех…