Глава 16

Алексар наскоро оделся с помощью телохранителя. Это было не так уж и легко, учитывая ранение и слабость после болезни, но юноша терпел, усилием воли преодолевая бренность тела. Кранас думал было помочь, но вскоре оставил бесплодные попытки: там где уже приспособившиеся к друг другу телохранитель и юноша действовали слажено, третий лишь мешал.
Алексар попытался подняться на ноги, тяжело встал и даже сделал несколько шагов. Это было все, на что он до сих пор был способен – самому дойти до ванны и нужника. Теперь целью юноши был огромный ковер на стене. Алексар откинул пушистый угол и пошарил по шероховатым выпуклостям. Что-то звякнуло, прошипело, и за ковром открылся потайной проход:
– Вы много знаете, господин, – с удивлением прошептал Валессий.
Кранас лишь пожал плечами – родовые секреты, что тут такого. Дом строили умные люди, обдумавшие план экстренного бегства. В конце концов, правитель тоже человек, мало ли что ему в голову взбредет? А еще может быть война, стихийное бедствие – все, что может помешать покинуть дом, когда это так необходимо.
Алексар оперся на плечо Валессия, и трое людей вместе с собакой вошли в явно давно неиспользовавшийся проход. Предусмотрительный Кранас, и так этой ночью налазившийся в темных подземельях, захватил подсвечник со свечами и несколько свечей в запас. Мало ли, сколько им придется идти?
Этот проход строили на славу – здесь была неплохая вентиляция, почти отсутствовала сырость, не ощущалось и следа от уже надоевших Кранасу сточных канав, а рядом со входом были аккуратно положены в сухое место несколько факелов, кремень и трут. Вот только Алексар слабел с каждым шагом, и вскоре Валессию пришлось нести своего господина. Но не успели они сделать таким образом и сотни шагов, как юноша запротестовал:
– Валессий, отпусти меня на землю! Ты уже начинаешь уставать, долго так не выдержать. Отпусти же, я не маленький ребенок!
– Я вам помогу, – прошипел шедший за ним Кранас, подхватив юношу с другой стороны.
Алексар, едва переставляя ноги от слабости, клял свое немощное тело и Мираниса, организовавшего эту дуэль. В том, что именно принца надо благодарить за случившееся, Алексар теперь уже не сомневался, как и в том, что будущий повелитель всех на уши поставит, чтобы найти сбежавшего. Как ему, слабому и немощному, бороться против такого противника?
– Скоро выйдем наружу, – прошептал Алексар, когда они миновали еще один крутой поворот. – Мы сейчас под рекой и выйдем как раз возле храма смерти.
– Вот и отлично, – взбодрился Кранас. – Тут рядом верный человечек живет, он нам лошадку с закрытой каретой одолжит, а то мы так далеко не уйдем. У меня на окраине домик небольшой куплен – как раз на случай, если придется прятаться. Там нас принц долго не отыщет – сможете отлежаться и набраться сил. А дальше посмотрим.
Впереди показался неясный свет. Придерживая стремящегося к свободе Агора, Валессий выбрал место посуше и вместе с Кранасом помог юноше сесть. Алексар оперся спиной о влажную стену, устало потирая больной бок. Телохранитель, осторожно продравшись через маскирующие вход кусты, вернулся к своим спутникам и сказал Кранасу:
– Идите, мы подождем. Там внизу дорога, идущая за храмом смерти. Подгоните сюда вашу карету, и мы выйдем. Только поторопитесь. Хоть я и видел несколько ответвлений в этом потайном ходу, но если стража обнаружит, как именно мы покинули дом Алексара, то нас быстро найдут.
– Не дурак, понимаю, – ответил мужчина. – Я буду здесь совсем скоро.
Валессий не слушал, он лишь помог больному сесть поудобней и поднес к губам Алексара захваченную фляжку с крепким вином. Юноша поперхнулся, закашлявшись, прикрывая рот рукой, чтобы меньше шуметь. Кранас, в последний раз посмотрев на странную пару и Агора, поспешил к выходу.
Мужчина и в самом деле вернулся на удивление быстро, при этом вернулся не один – рядом шли двое со складными странного вида носилками, выкрашенными в черных цвет. На таких часто возят покойников в храм смерти. Поняв, где служат верные друзья Кранаса, Валессий вздрогнул, мучаемый недобрыми предчувствиями – нехорошо нести еще живого как мертвого, очень нехорошо. Но Алексар и в самом деле сейчас походил на покойника и никого не удивит вид двух прислужников смерти рядом с храмом смерти. Здесь любопытство может стоить жизни, и каждый, кто встретит такие носилки, упадет на колени в любую грязь, устремит взор в землю, иначе в следующий раз служители придут в дом дерзкого. Придут за самым любимым, самым близким.
Стараясь не касаться черных балахонов служителей смерти, Валессий с тяжелым сердцем помог уложить спящего на носилки, сам укрыл Алексара с ног до головы черным покрывалом и уныло поплелся с Агором за носилками. Прислужники ловко вынесли Алексара через сделанный заранее проход в кустах и понесли безжизненное тело прямо к специальной повозке. Агор уверенно прыгнув в повозку, вжавшись между стенкой и ложем, на которое прислужники привычным жестом положили носилки. Сами служители смерти устроились на козлах. Идущий последним Кранас хорошенько замаскировал проход – мало ли что еще может понадобиться. Затем мужчина поспешно спустился с горки, устроившись рядом с Валессием и закрыв за собой дверь. Повозка двинулась вперед.
– Не покажутся ли странными вашим соседям служители смерти? – тихо спросил Валессий, скидывая с Алексара черную ткань. Юноша слабо застонал во сне.
– Где, на кладбище? – усмехнулся тот. – Мы доедем до прибежища мертвых как раз где-то на закате. Оттуда к дому ведет удобный подземный проход. Так что не беспокойтесь.
– Слишком хорошо продумано – вы это все готовили для себя, не так ли, Кранас?
– Я не суеверный, Валессий. Вас ведь так зовут? Лучше пару часов поиграть в покойника, чем в самом деле таким стать. Или вы не согласны?
– Я согласен, – слабо ответил проснувшийся Алексар.
Агор, тихонько заскулив, лизнул бледную руку юноши.
– Окажите мне еще одну услугу, Кранас. В доме остался мой верный слуга, пришлите его ко мне. Сирил не совсем слуга... Он служитель из того дома служения, где я учился... В доме отца ему может угрожать опасность.
– Это хорошо, что вы так беспокоитесь о своих людях, – усмехнулся Кранас. – Вашего слугу мы приведем, а вот близким вашим, уж позвольте, ничего не скажем.
– Я беспокоюсь о родителях, – облизнул губы юноша. – И сестре.
– Здесь я ничего не могу поделать, – ответил Кранас. – Надеюсь, ваши отец и дед сумеют уберечь вашу семью. Вас они уберечь были бы не в силах, как и вы их.
Алексар замолк. Его тонкая рука механически поглаживала сидевшего рядом Агора. Карета легко бежала по ровной дороге – путь от храма смерти к кладбищу с усыпальницами был ровен и не пересекался с другими дорогами. Живые люди избегали без нужды становится на путь смерти. Для обычных посетителей усыпальниц существовали другие дороги.
Наконец карета остановилась. Алексар улегся поудобнее на ложе, застыв в обычной позе покойника. Лицо юноши было спокойно, когда его накрывали темной тканью, сердце же Валессия гулко рвалось из грудной клетки. Невозмутимые служители легко подняли на плечи носилки и направились к одной из самых богатых усыпальниц. Отворив калитку, они осторожно пронесли Алексара внутрь и положили носилки на пол. Валессий помог больному встать. Юноша ослабел еще больше, и мужчинам пришлось почти тащить его к потайному входу. Служители смерти остались за спиной, провожая небольшую группу людей пустыми, ничего не выражающими взглядами.
Гробница была огромной. Петляя между саркофагами и стараясь не потревожить покой мертвых, они шли к одному из крайних от входа углов, украшенном огромной статуей богини смерти. Алексар, подняв бледное лицо, неожиданно осмысленно посмотрел на ту, что стирает слезы страдания со щек ушедших. Богиня была красива, но мрачна была ее красота, а от каменного взгляда по коже Валессия пробежали мурашки. Одного Кранаса, казалось, не трогала атмосфера смерти – смело коснувшись ищущими пальцами ступни богини, мужчина нащупал нужный рычаг и отворил потайную дверь рядом со статуей:
– Смерть лучшая маскировка для контрабандистов, – прошептал мужчина, помогая Валессию тащить обессилевшего Алексара. – Никто в здравом уме не будет гулять по ночам между гробниц, а если что и заметят, но свалят на бедные неприкаянные души. Вот и промышлял тут когда-то делец. Один из прислужников воровал дары из храма смерти, тайно доставлял награбленное на кладбище, а старик переносил добычу в дом, откуда и продавал. Так хитреца и не поймали, да на старости лет расхотелось ему рисковать, дело оставить было некому, вот он домик и продал одному моему хорошему знакомому. Тот воровством заниматься не захотел, а вот домик с потайным ходом на всякий случай придержал. Мало что может случиться. Так домик и попал ко мне, а я приготовил тайный отход для меня и моих друзей. Держитесь, господин, еще немного осталось. Домик удобный, гораздо удобней любой тюремной камеры Мираниса. Там вы и отдохнете, поправитесь, сил наберетесь. Ну вот и все...
Кранас повел гостей по лестнице наверх. Только теперь Валессий заметил, как устал их спаситель – видимо прошедшая ночь и ему не прошла даром. Кранас отворил еще одну потайную дверь и провел их в чистую кладовую. Пахло мукой, овощами и колбасами. Валессий, прикрикнув на Агора, спас мясные продукты от ненасытной пасти. Но долго пес бы не выдержал, благо, что они уже миновали кладовую и вошли в ярко освещенную кухню, на которой орудовала молодая полноватая женщина:
– А вот и я, любимая! – засмеялся Кранас, обнимая ее за талию.
Хозяйка вскрикнула и легонько стукнула мужчину по лбу большой деревянной ложкой.
– Думаешь, я тебя всю жизнь ждать буду? – воскликнула женщина, оперев руки в обтянутые цветастым платьем бока. – Явился, а сколько времени невесть где пропадал?
– Милая, у нас гости, – сразу же стал серьезным Кранас. – Гости особые – лучше, чтобы никто о них не знал. Ты уж постарайся... Мальчик болен, но хлопот тебе не доставит. Это важно для меня.
– Хватит болтать, веди их наверх! Я пока еды приготовлю, а то голодный поди после походов по кладбищам. И не может же, как нормальные люди, через дверь ходить, все надо через ходы... Тебе что, мертвецы нравятся? С такой жизнью, да вечными приходами посреди ночи я тоже такой стану...
Дальше Валессий не слышал, вслед за Кранасом поднимаясь с Алексаром по лестнице. Юноша совсем плохо выглядел, уже и не пытаясь сделать новый шаг. Было видно, что больной в любой момент отключится от боли и слабости, но вожделенная кровать была рядом, и, тяжело дыша, Алексар с помощью Валессия улегся на коричневое покрывало. Откуда-то возникла вездесущая хозяйка, кинув телохранителю теплое одеяло и пару подушек. Еще мгновение и женщина вновь исчезла, что-то бормоча на ходу себе под нос.
– Не уходите, Кранас, – слабо прошептал Алексар, удерживая собравшегося уходить спасителя. – Посидите с нами совсем немного... И, может, вы поймете, почему не стоит уезжать. Мне нужна помощь таких, как вы... Жаль, что мы не поняли друг друга раньше. Сядьте..., мне сложно говорить, но... надо, – хозяйка вновь появилась в дверях и зло сунула Кранасу в руки какую-то чашу «для мальчика».
От горячего травяного отвара, смешанного со спиртным, Алексару стало немного легче.
– Не унывайте, Кранас, ваша борьба еще может закончится успехом.
– Боюсь, что поздно, – мрачно ответил мужчина, усаживаясь рядом с юношей. – Нам больше некого садить на трон. К нашему сожалению Жеран был единственным кандидатом, и теперь Миранис приговорил его. Это родного дядю!
– Миранис не приговаривал своего дядю, – прошептал юноша, и Кранас подозрительно посмотрел на Алексара, боясь, что тот уже бредит, однако юноша продолжал, тяжело дыша и с трудом выдавливая из себя слова сквозь волны боли. Но времени не было – Алексар понимал, что вскоре у него не будет сил, чтобы закончить важный разговор. Пока юноша собирался с силами, чтобы заговорить, Кранас первый задал вопрос:
– Вы же понимаете, что мы не можем посадить на трон кого-то постороннего? Но меня не это интересует. Гораздо больше меня волнует вопрос – чем вы ему так не угодили?
– Зачем вам был этот заговор? – проигнорировав вопрос спросил Алексар.
– Это сложно объяснить, господин, – замялся Кранас. – Вы молоды, и возможно, не знаете, что помимо властителей и Великого с его верой в Единого, у нас существуют и другие власти. Хоть служители и заполнили нашу страну, но другие культы уничтожить до конца не смогли. Вот и мой род сохранил верность нашему покровителю Алиссии и рода повелителя Пранасу, – Алексар сморщил лоб, что-то вспоминая. – Хоть нашего господина и забыли, но господин не забыл о нас. И он послал служителям странное видение.
– Что было в этом видении?
– Алиссия предстала перед жрицей в виде красивой девушки, идущей со своим властителем к храму света. Его развалины еще сохранились рядом со столицей... Девушка была счастлива, но вот она обернулась к жениху и истошно закричала – вместо лица любимого на Алиссию смотрела уродливая морда оборотня.
– И вы начали заговор из-за бреда сумасшедшей? – удивился Алексар.
– Эта сумасшедшая предсказала нам много бед, господин, – холодно ответил Кранас, явно задетый за живое. – Зря вы не верите, тем более, что и сами попали под опалу Мираниса. Может скажите, почему?
– Не спешите, Кранас, – ответил юноша. – Я не смеюсь над вашими убеждениями и клянусь вам жизнью, что скажу причину неприязни Мираниса. Но только когда мы закончим с вашими секретами. Кто участвовал в заговоре? И неужели все, кто в нем участвовал – поклонники Пранаса? Тогда наш Великий мало старается на благо Единого, и мы зря считаем нашу веру основной в Алиссии.
– Я не знаю причин остальных. Вернее, некоторые знаю, о других лишь догадываюсь. Кто знает – верны мои догадки или нет? Но я уверен, что вы не выдадите наших тайн, – с этими словами Кранас достал из тайника список.
Посмотрев на бумагу, Алексар присвистнул – список был и в самом деле впечатляющим, и вреди заговорщиков юноша с удивлением заметил имя деда. Забыв о ране, юноша резко спросил:
– Откуда у вас это? Подозреваю, что именно ваше место я занимаю в списке Мираниса. Это ведь вы возглавили заговор? Странно, что я ничего почти не знал – в списке много людей моего рода.
– Естественно, что вы не знали, – усмехнулся Кранас. – Ведь вас считали любимцем Мираниса. Кто же знал?
– Вы не боитесь, что вас предадут? Миранис умеет пытать.
– У нас была цепочка. Каждый знал предыдущего и последующего. Сейчас цепочка разорвана – до нас сложно добраться. Вы все узнали, что хотели? Теперь я могу спрашивать вас, Алексар?
– Рано! – ответил юноша, отпив из чаши с питьем. – Теперь мы послушаем Валессия. Если я не ошибаюсь, то мой телохранитель тоже играет немалую роль в этой истории. Или я не прав, Саверий?
Кранас улыбнулся, услышав давно набившее всем оскомину имя, но телохранитель холодно ответил:
– Меня и в самом деле зовут Валессий. Но Миранис знает меня под другим именем. В моей стране часто называют иностранцам себя по-другому. С нашим недругом я тоже встретился, как с иностранцем, потому он и не знает моего настоящего имени...
– День открытий, – засмеялся Кранас. – Видимо, мы еще и в самом деле можем побороться. В моем доме – и заноза в заднице принца!
– Я расскажу вам историю, а вы уж думайте сами, верить мне или нет. Я неправду тебе сказал, мой господин, был у меня когда-то дом. И дочка была красавица, и сынишка твоего возраста, и ласковая хозяюшка жена. Были и деньги в доме – служил я тогда при огромном постоялом дворе охранником. Дочку на беду свою туда прислужницей пристроил, а сына – за лошадьми ходить.
 Тем зимним вечером в городе бушевала буря. А он в дверях появился несмотря на сильный ветер – молодой, красивый, сильный. Нам бы тогда еще насторожиться, да будто заворожил он у нас, своим сразу стал, родным, дорогим. Назвался незнакомец Саржем, поселился в лучших покоях. Денег у него водилось много, да и не диво, говорили, что отец Саржа при дворе Алиссии не последнее место занимал... Девушки за ним толпами ходили, вот и дочка моя..., – некоторое время Валессий молчал. – Как узнала она, что ребенка ждет, так со скалы и кинулась... Сын мой первый понял, кто виноват – Саржа на поединок вызвал. Сарж выиграл поединок – с помощью магии. Я тогда свидетелем был, в гневе накинулся на него, вот глаз в той драке и потерял. А когда от лихорадки очнулся – жена уже за детьми ушла, горя не выдержала, а Сарж... Сарж город покинул. После такого люди все равно ему там жизни не дали бы. Да только мне-то как после такого жить было? Вот я и пошел в храм возмездия, там мне во время обряда лицо и изуродовали, да и сказали, что враг мой теперь – будущий правитель Алиссии. Там в меня вложили знание вашего языка, для достоверности. Там и Агора переделали... Чтобы не выдал.
– Вы ошибаетесь! – воскликнул Кранас. – Я не люблю Мираниса, но не мог он вашу семью погубить – в доме служения в то время был! Или не был... Но как, – Кранас подозрительно посмотрел на Алексара. – Может вы мне объясните? Теперь остался только ваш рассказ, и он, сердце мне говорит, будет поинтереснее остальных.
– Не было этого человека никогда в доме служения, – подтвердил подозрение Кранаса Алексар.
– Не смешите меня! – засмеялся юноша. – Наследник несомненно был там! Иначе и быть не может, а даже если может – не важно, где он был и что натворил, он – Миранис.
– Он – не Миранис! – зло ответил юноша. – Вы будете меня слушать или нет? Я не так силен, чтобы еще и спорить с вами!
– Я слушаю..., – смирился Кранас.
И Алексар начал рассказывать, рассказывать жарко, глотая слова, потому что лихорадка вновь опутывала его тело, и у него было так мало времени что рассказать, выдавить все это из себя, чтобы кто-то узнал, поверил...
– Вы же знаете, что меня отвезли в дом служения, когда мне было всего лет шесть. Там было так пусто и одиноко. Первые полгода я провел между служителями и не видел ни одного воспитанника. Они пытались заставить меня на время забыть родину, родителей, язык. Но в один день все изменилось – посреди ночи в стене моей кельи внезапно образовалась дыра и из дыры выглянула страшное, но детское лицо. Я принял его за духа, но кричать не стал – просто очень в то время хотелось иметь друга. Даже страшного духа... Так мы и познакомились с Красавчиком. Мы иногда разговаривали по полночи, рассказывая друг другу обо всех секретах своей детской жизни. Красавчик подробно поведал мне о потайном ходе из своей комнаты, о тайниках, о своей семье. Я рассказывал о родителях, о темных переходах замка, о чудесах сада, о детском спасителе. Мы мечтали о дне, когда выйдем из этих мрачных стен, вернемся домой, строили планы один нереальнее другого. Мы ведь и не знали, что за год до окончания обучения с нас обоих написали портреты и послали их в столицу. По дороге портреты перепутали, мы с Красавчиком чем-то были похожи, да и родители давно нас не видели, вот и попал портрет Алексара во дворец, а Мираниса – в дом Алексара.
Кранас порывался что-то спросить, но Валессий остановил мужчину выразительным взглядом.
– Потом я как-то ночью зашел к Красавчику. Он спал. Мне на мгновение показалась, что к нему тянется какая-то черная тень, но все быстро исчезло, друг мой был такой, как всегда, и я успокоился. Через день Красавчик слег. Я часто, пока спал дежуривший служитель, пробирался к его постели... Умер он страшно... – не дай Единый кому-нибудь из нас пережить таких страданий... Умер, за день до повелителя. Я видел, как он умирал. Тогда уже наша дружба ни для кого не было секретом, и служители не мешали мне. Я думал, что меня непременно накажут, но тогда было все равно. И меня действительно позвали к Высшему... Чтобы попросить принять имя Алексара и отправить в Алиссию. Я не хотел, но... Но подчинился... И теперь вот что из этого вышло... Он..., Сарж, все знает и погубит семью моего лучшего друга. Из-за меня... И его, его тоже... Потому я тогда и испугался, когда услышал о трех покушениях. Видимо, Сарж хотел тогда еще меня уничтожить. Меня или Сара, я не знаю... И идиота этого тоже он натравил... Сначала родителей, потом Сара, теперь всю Алиссию кровью умыл... Где же твой Пранас, где мой покровитель?
– Вы устали, господин, – ответил бледный Кранас, почему-то безоговорочно поверив сумбурному рассказу Алексара. – Ничего, вы поправитесь и...
– Не обманывай себя и меня! – закричал юноша, и его глаза запылали жаром, большая часть которого была вызвана лихорадкой. – Он слишком силен, он всех на своем пути уничтожает!
– Выпейте, господин, – ровно попросил Валессий, и Алексар послушно выпил успокоительное, сразу же в бессилии откинувшись на подушки. У него не хватило сил даже на то, чтобы стереть попавшую на подбородок каплю. Валессий, уже привычно отерев лицо юноши, прикрыл его одеялом. Порошок подействовал очень быстро и вскоре юноша крепко спал, сморенный усталостью, болезнью и зельем Валессия.
– Да, – протянул Кранас. – Уж не знаю, кто его берег все это время, но до сих пор Алек... Миранису сильно везло. Но я и не знаю, как его уберечь дальше. Повел.. Сарж не угомонится – слишком уж большую угрозу таит в себе этот юноша. А если он не выдержит?
– Не слишком ли вы много требуете от Мираниса? – взорвался громким шопотом Валессий, и Агор, почуяв гнев хозяина, навострил во внимании уши. – Он простой юноша, который долго таил в себе страшную тайну. Это всего лишь подросток...
– Ты смеешься? – горько ответил Кранас. – Какой простой юноша? Не смеши меня! Это – принц, друг мой, а это несколько меняет дело.
– Он, – несчастный мальчик, замкнувшийся в себе. Мы первые, кому он рассказал свою тайну. Думаете, ему было легко улыбаться перед убийцей своих отца и друга?
– Нам не одолеть колдуна!
– А кто нас просит? Пусть колдуна одолевает Великий. Это его работа.
– К Великому еще добраться надо. Я подумаю над этим. Сейчас я уйду, а вы, запомните парочку адресов. При необходимости, если меня рядом не будет, вы можете смело обратиться за помощью к этим людям. Запоминайте...