О том, куда пропадает утро

Ночь. Отдыхая от дневного безделия, я смотрю в пустоту окна, коей мне представляется зима и снег, которых я не вижу. От окна веет прохладой. Понимаю, что уже поздно.
В последнее время моя жизнь потеряла всякую ценность, в первую очередь для меня самого. Переходя дорогу в неположенном месте, предпочитаю слушать “Fake plastic trees”, вместо того, чтобы хотя бы посмотреть по сторонам. И все из-за тебя. Кто-то думает о том, для чего он живет, а я, похоже, разучился думать. Кто-то другой думает, что будет дальше, а мне как-то все равно. Похоже, я уже умер.
В безлюдной комнате, где я нахожусь, как-то странно находиться. Возможно, я слишком плохо привыкаю к другим местам. А еще мне кажется, что меня все игнорируют. Я просто пустое место без какой бы то ни было индивидуальности и не заслуживаю даже малейшего внимания со стороны более развитых, в отличие от меня, индивидуумов. И я не понимаю, зачем я нужен здесь.
Вчера шел по улице, слушал музыку, открывал глаза, закрывал их, еще раз открывал их, совершал много других разнообразных действий, но все равно не чувствовал себя живым. В этой безлюдной комнате запах одиночества. Прошлого и никогда не наступившего настоящего. Здесь висят фотографии надежды и трупы воспоминаний в виде уже других фотографий. В этой комнате нет признаков счастья, она не пускает его в себя. И я здесь.
И, как ни странно, ночью в этой комнате все же уютнее, чем днем. Запах прошлого делает ее теплее, но в то же время забирает из нее воздух. Меня мучает мысль о том, что будет дальше. Разрешится ли все, так как я хотел бы? Впрочем, не стоит особо надеется – мне никогда не везло, а, чтобы добиться желаемого, нужно очень много везения, ведь практически это почти невозможно. Иногда хочется убежать куда-нибудь от этой чужой жизни подальше, но я нахожу в себе силы оставаться здесь, потому что результат для меня очень важен, хоть даже он будет отрицательным.
А еще я очень жду весну.
Весной я буду немного позитивнее и, может быть даже счастлив. Но для меня весна никогда не наступит, ибо я уже мертв.
Ночь начинает заставлять меня чувствовать себя усталым, но кружка за кружкой кофе, и приободряюсь. Мои зрачки сужаются, пусть даже это и не предсказуемо, и я понемногу приобретаю способность мыслить. Если верить античным философам, до сих пор я не существовал.
Когда я, допивая свой “Jaguar”, вспоминаю о тебе, ничего хорошего (что, по меньшей мере, очень-очень странно) мне в голову не приходит. Вопреки всякой логике, я догадываюсь, что это определенно по моей вине. Я – белый серебряный зверь.
Мне нет дела до глобального потепления.
Я натянуто улыбаюсь, когда вспоминаю о своем прошлом лете.
2:06. Я слышу незнакомую музыку и вспоминаю о тебе. Кто ты?
Кто ты мне?
Я – никто. Вообще и для тебя конкретно. Может когда-нибудь все же найдется кто-то, кто мне это скажет, чтоб я не сомневался. Сомнение – то, что движет моими действиями (к открыванию и закрыванию глаз не относится).
Ночь стала заметно темнее, по крайней мере, у меня в глазах. Хочется совершить что-нибудь деструктивное, например, сжечь автобус. Вполне возможно и даже очень вероятно, что я безумен.
Я во всем сомневаюсь, и это ужасно. Легче жить и ни о чем не задумываться. Но я избрал другой путь, и я уже мертв. Эта комната давит на меня своей непрозрачностью.
Ты наверно перевоплотилась в эту комнату и угнетаешь меня. Я чувтсвую здесь твое незримое присутствие, и именно это меня и угнетает. Я разучился жить, и поэтому я умер.
Ночь кончается, но за окном все еще темно. “Это зима, это декабрь”. И ночь была довольно холодной. Мой кофе уже остыл, и мне пришлось забыть про него. Хотя это все неправда. Я ни про что не забываю. Как и ты. Моя надежда гниет и поглощает меня изнутри, ее острое сердце, если оно у нее есть, протыкает меня, и корчусь в судорогах попыток изъяснить свои мысли. Но я сдох, все-таки испытав чувство любви, хоть и безнадежно безответной.
Ты убила меня своим молчанием.
Его нашли утром, примерно в 9:23, на мосту через уже почти не существующую реку распластанным посреди дороги. Видимо, он пытался пересечь проезжую часть, но попал под автобус. В его плеере все еще играл “Radiohead”, и по его счастливому лицу было видно, что он уже ни о чем не жалел. Автобус, который его сбил, каким-то образом загорелся. Всех пассажиров успели эвакуировать, но транспорт вовремя потушить не удалось.
Я видел этот черный кусок обгоревшей обшивки и мятого железа, и распластанное, будто спящее тело.