9-е мая. Из цикла Одесса, Жуковского...

9 МАЯ

Отец моего отца, погиб по пьяному делу, когда папе не было и года. Папу усыновил, спустя два года, новый муж моей бабушки, очень хороший и порядочный человек, которого я считаю своим дедом, хоть никогда его не видел. Возможно, из-за судьбы своего отца, возможно, по другим причинам, но папа не пил. Нет, он никогда не отодвигал демонстративно рюмку во время застолий, но мог цедить ее целый вечер и оставить недопитой. Еще папа никогда не принимал участия в дворовых междусобойчиках, которые происходили, если не часто, то регулярно.
Например, на 9 мая.
В этот день все мужское население двора сдвигало столы, уставляло их выпивкой и закуской и отмечало великий праздник. Мы, детвора, кучковались неподалеку, и нам всегда что-то вкусное доставалось. Папу на эти празднества тоже звали, но он всегда как-то уклонялся. В тот памятный день его звали особенно настойчиво, но папа смущенно улыбался и… отказывался. Тогда мужики, уже успевшие «принять», обиделись.
- Ты что не воевал?
- Воевал! – ответил папа.
- Что-то не видно!
Отец промолчал и повернулся, чтоб уйти.
- Ташкентский партизан! – услышал он вслед.
Отец остановился, помедлил, но потом быстро ушел.
«Ташкентский партизан» – о, тогда это было страшное оскорбление. Так называли тех, кто во время войны околачивался в тылу. Подразумевалось, что, при этом, и наживался.
Все мои дворовые друзья отодвинулись от меня. И я вдруг понял, что это навсегда! С этого момента, во дворе у меня уже не будет друзей. Даже врагов не будет! Побрезгуют… Слезы обиды и горя уже собрались, было, хлынуть, но во дворе снова появился папа. Он был в военном кителе с капитанскими погонами. Но не это главное! На кителе в несколько рядов висели боевые награды. Их было много. Больше, чем у всех, сидящих за столом, вместе взятых.
Стало тихо.
Отец присел к столу и внимательно оглядел присутствующих.
Рука, держащая бутылку с водкой потянулась к нему. Другая рука придвинула стакан.
- Я не пью! – сказал папа. – Отставить!
 - Слушаюсь, товарищ капитан! – прозвучало в ответ.
Как завороженный смотрел я на эту сцену. Вдруг затылку стало горячо. Его согревали дыханием, придвинувшиеся ко мне друзья.