Дым

Она ненавидела запах сигарет, и этот едкий дым, который всегда шел из пепельниц, вечно расставленных по всей ее квартире.
Много курил ее бывший любовник, с которым она три года пыталась жить вместе. Он приходил выпивши, иногда поднимал руку на нее саму, если она приходила позже, чем он, и всегда курил.
Для самой Вилы курить – означало не контролировать ситуацию, признать себя несчастной, и… находящейся в какой-то безвыходной ситуации.
Сигаретный дым – безысходность.

Было полгода, как она с ним рассталась. И месяц, как нашла другую любовь. И день, как ее потеряла.
А сейчас, она и сама не сдержалась. Достала пачку, хранившуюся «на черный день».
 «По-моему, он как раз и наступил».
Вышла на балкон, посмотрела вниз, где от ветра качались сломанные старые качели, потом – в синее небо, потом – вниз, где в картонных коробках умирала рассада, подаренная соседкой( знала же, что загубит, зачем брала?).
Сигарета обожгла пальцы.

И тут Вила расплакалась. Плакала недолго, - слезы кончились..
«Вот Я в безысходности».
Вила выронила окурок. Он упал на балкон этажом ниже. Она проследила глазами траекторию его падения.
«Какое это имеет значение? Я не знаю, что теперь делать с собой, а думаю об окурке. Что произошло? Да просто я в сотый раз доверилась любви. Я всегда ведь знала, что доверять нельзя никому, только себе самой, и то иногда! Я обещала не строить иллюзий, но не получилось.
Да, конечно, идеальный человек… Сильный, независимый, с характером и еще с чем-то там!
Независимый! Живет на деньги своей любовницы и занимается ее хозяйством! Ничего ужаснее и придумать нельзя».
Тут Вила рассмеялась, да так, что на ее глазах выступили слезы. «Независимый! Живет на деньги любовницы!» - повторяла она и смеялась все громче.
Ненавижу иллюзии. Они как сладкое, которое есть уже не можешь, а по каким-то причинам, надо съесть всю тарелку. И уже давишься этими иллюзиями, но оторваться не можешь. Как мой кот – пока не выпьет всю миску, не отойдет. Уже и морщится, и кривится, а пьет».
Вила посмотрела вниз. С нижнего балкона на ее тянулись белые цветы. Она оборвала один, растерла в пальцах. В душе мгновенно отозвалась боль, как будто она не цветок, а так растерла что-то от себя.
«Я как будто тоже раздавлена чьей-то рукой…Такой же несчастной».

Вила села на пол. Обняла рукой перила балкона.
В душе было противно, больно и горько. И очень пусто.
В голове крутились пошлые мысли об одиночестве, предательстве, какой-то «несчастной любви», и даже строки из ее стихотворения:
«Дождь. Падал. Вниз.
Ночь кончалась, и вот когда
Ты. Отнял. У меня. Жизнь.
Но я любила тебя, тогда!».
Виле больно было осознавать, что она его до сих пор любит. И любит образ, который ему удалось создать в ее глазах.
И среди этого замкнутого круга:
«Надо цветочную рассаду пересадить. Они ведь умрут в этих коробках.
И курить я больше все равно не буду».