Поездка в Рим

Хулиганистый коротышка-февраль, призвав в союзники закадычную приятельницу метель, нахально и беспардонно стучал ледяными костяшками пальцев в замерзшее окно нашей малогабаритной квартиры.

Метель – та вообще была груба, озлоблена и завывала истошно-надрывно, явно собираясь сорваться на истеричный ревнивый визг, словно невоспитанная деревенская баба, застукавшая пьяненького мужа в обнимку с дешевой потаскушкой.

Но все эти погодные «прелести» не могли испортить мне настроение. А оно в последнее время у меня было по-настоящему весеннее. На то была веская причина.

 Дело в том, что пошел уже второй месяц, как моего благоверного, словно по мановению волшебной палочки, точно подменили. Каждый день после работы он как скорый поезд согласно расписанию на всех парах без опозданий прибывал домой. А такого за ним не наблюдалось очень, очень давно.

Особенно последние пять лет. Он частенько заявлялся подшофе и за полночь, а случалось, и под утро. Я старалась держать себя в руках, и не устаивать бессмысленных скандалов. Все равно ничего хорошего из этих скандалов не получится. Все-таки я не деревенская баба, а кандидат медицинских наук, женщина культурная, где-то даже интеллигентная.

Ведь ревность – это удел сварливых домохозяек и собственниц с узким кругозором! Хотя всем нутром чувствовала, что Дан мне изменяет. Чтобы этого не понять, нужно быть законченной идиоткой.

 Конечно, он не приходил домой в женских трусах или со следами помады на щеке. Чего не было, того не было. Не стану наговаривать на Дана лишнее. Но вульгарными духами от него попахивало постоянно (причем разными!), а по мне взгляд его давно скользил. как по неодушевленному предмету.

И тут такие перемены! Я не припомню за Даном такого внимания, нежности и любви даже в пору нашей молодости.

Любовь! А была ли у нас она вообще любовь?

 Сейчас, по прошествии почти шестнадцати с половиной лет, с позиции своего тридцатишестилетнего возраста затрудняюсь ответить на этот с виду простой вопрос.

 Так хочется сказать – конечно, да, была! И мы были счастливы! Так хочется обмануть себя, да только зачем?

 Как же правильно охарактеризовать то состояние, в котором мы, студенты второго курса, прибывали больше года? Скорее всего, это было безумство, сумасшествие молодости, а точнее, настоящая болезнь.

К счастью, время врачует эту болезнь. При правильной терапии можно ожидать благоприятного результата – любовь плавно переходит в дружеские, родственные отношения.

Тогда и возможна нормальная семейная жизнь, построенная на разуме, а не на чувствах.

Считается, что мы, женщины, живем эмоциями, чувствами, это для нас главное.

Какая глупость! Это только наивные курсистки и романтические дурочки позапрошлого века могли себе позволить такую роскошь. И то, если папаша готов выложить прилично приданное.

 В наше прозаическое и суровое время на чувствах далеко не уедешь. И так считаю не только я, женщина с учеными рациональными мозгами, но и практичные хваткие молодые дурочки, которые (и не без успеха) охотятся за богатенькими дядечками.

Так что оставим чувства в покое до лучших времен.

А тут мой Дан последнее время просто источал любовь! И не просто источал, а каждые день самозабвенно и искусно доказывал это, в том числе и в постели!

Мне кажется, такого секса у нас не было вообще никогда! Это было что-то неземное! Мы сливались в одно целое, в одно существо и улетали куда-то далеко– далеко, в какую-то прекрасную волшебную страну. Если есть Рай – я там уже была! Как ни банально все это звучит. Раньше подобные стандартные сравнения вызывали у меня только усмешку. Но теперь мне было не до усмешек. Я была по-настоящему счастлива. И самые простые затертые слова отлично отражали мое состояние, а умствования были неуместны и излишни.

Действительно настоящее в простоте!

Так что вполне понятно, злые гримасы старушки-зимы не могли испортить мне настроения.

Теплота, исходившая от Дана последнее время, с лихвой компенсировала февральские выкрутасы.

Я посмотрела на часы – без двадцати шесть, Дан должен быть с минуты на минуту.

Что обманывать себя, я с нетерпением ждала его! Ждала, как та девятнадцатилетняя студентка медицинского института, которой я была шестнадцать с половиной лет назад!

Наконец проныра-ключ вожделенно юркнул в железное нутро замка и страстно соединился с ним в гомосексуальном соитии. В результате этого механического акта входная дверь открылась, и на пороге оказался Дан.

Кроме свежести заснеженного пальто, он принес в дом букет разноцветных герберов, шампанское, пузатый пакет со всяческими разносолами и ослепительно солнечную улыбку.

 Эта мальчишеская улыбка делала его лет на десять моложе, и вообще, он выглядел как студент, удачно сдавший трудный экзамена. Счастливый и довольный.

– Давай устроим сегодня романтический ужин при свечах! – нежно целуя меня в висок, предложил Дан. – Как тебе такая идея?

Идея совсем неплохая, и я, конечно, согласилась. Могла ли я мечтать о таком всего пару месяцев назад? Действительно чудеса, да и только!

Свечи горели на столе интимно и церковно-трогательно. Мы пили шампанское и молчали.

 Говорили только наши глаза. В этот вечер нам были не нужны слова. А за окном истеричная метель бесновалась из последних сил, желая привлечь к себе внимание робких теней, ползающих черными змеями по стенам и потолку нашей тихой милой комнаты.

 Но бестелесные фантомы были спокойны тем величественным покоем, которым обладают только самодостаточные и потому равнодушные ко всему создания. Они даже не посмеивались над натужными вывертами свистуньи. Они просто не замечали ее, как не замечают взрослые невинных детских шалостей. Это равнодушие бесило каналью еще больше, и она, пыжась из последних сил, отчаянно стреляла в окно белой дробью.

– Слушай, у меня возникла отличная мысль! А не поехать ли нам куда-нибудь? В Париж или в Рим? Да, именно в Рим! Ведь ты давно мечтала там побывать! – вдруг встрепенулся Дан, отставив бокал с шампанским в строну.

– Так, что решено, устроим римские каникулы! И не будем откладывать это на потом. Завтра утром я поеду в туристическую фирму и куплю путевки на ближайшие дни! Согласна?

– Ну конечно, согласна, милый! Ты что, сомневаешься? – улыбнулась я и поцеловала его в щеку. – А ты до завтра не передумаешь?

– Не говори глупостей! Итак, решено – едем в Рим!

В эту холодную февральскую ночь губы и руки Дана были особенно нежны и теплы.

 Это была волшебная ночь. Ночь исполнения желаний, желаний самых тайных и стыдных.
 
Но главное – это теплота.

Теплота, исходившая от Дана, было такой, что у меня возникало безумное желание выпрыгнуть из постели на ледяной балкон и рассмеяться ревнивице в ее истеричное лицо.

Терпеть не могу ревнивых истеричек!

 Но, несмотря на теплоту, исходившую от Дана, я не могла унять дрожь. И было в этой дрожи что-то необычно-сладостное и приятное.
 
Ночь-воровка ушла, забрав с собой сумасбродную неудачницу-метель, мою сладостную дрожь, теплоту Дана и ощущение чего-то необычного, то, чего не ухватишь руками и не положишь в сумочку.

И когда утро проступило блеклыми серыми полосками между унылыми шторами, Дан разбудил меня.

– Вот твой кофе! – целуя меня теплыми нежными губами в щеку, улыбнулся муж. – Я поеду в турагентство за путевками в Рим. Не скучай без меня.

Дверь проводила Дана вместо меня. Я осталась в квартире одна. Опять одна.




Хочешь не хочешь, пора вставать. Сколько ни откладывай, а надо ехать на эту чертову насквозь промерзшую дачу. Не за горами весна, будет тепло, и тогда – пиши пропало. Труп станет разлагаться, начнутся проблемы. Лучше от него избавиться сейчас. Хватит откладывать на завтра.

Сколько можно! Сегодня ровно сорок дней прошло, а я все не могу избавиться от тела. Сегодня еду, решено. Надо не забыть взять медицинские инструменты. Тело необходимо расчленить. Для меня это не проблема. Я опытный патологоанатом. Дело привычное. Правда, раньше расчленением собственного мужа заниматься не приходилось. Но все когда-то делаешь в первый раз. Впрочем, убила я тоже впервые. Оказалось, не так и сложно. Ведь я не ревнивая деревенская баба, что бы закатывать истерики и скандалы. Подошла к этому самодовольному ловеласу сзади и перерезала горло. Думала, будет страшно. Оказалось, ничего. Видно, опыт работы в судебной медицине сказался.

Так и отметили Новый год!
Я вышла на хмурую солнечную улицу и пошла на остановку.

Дома с пустыми слепыми глазница окон шли нога в ногу со мной и не хотели отставать.

Точно это не дома, а троллейбусы. Вот такой эскорт. Зато автомобили почему-то стояли как вкопанные, на месте, а моторы работали во всю мощь.

Навстречу мне попался мужчина, очень похожий на Дана. Потом еще один, и еще один. Но это, конечно, не Дан.

Ведь Дан лежит на даче холодный и одинокий.

У него холодные губы и стеклянные глаза.

 Интересно, как поживает его любовница, эта блондиночка с крысиной мордочкой, с которой он собирался поехать в Рим?

Да, хорошая мысль. Расчленю тело и отправлю в разные города страны тихой скорость, как говаривал классик. Скажем в Сызрань, Архангельск и Калининград. А голову Дана непременно пошлю бандеролью в Рим.

 Последнее желание усопшего мужа свято.


24 – 26 апреля 2008 года