Победа

На главную площадь города мы попали уже ближе к обеду.
Стоял ужасный шум от одновременно работающих некольких концертных площадок, где допризывного возраста люди в гимнастерках выкрикивали в микрофон:
- Пропустите дедушку, ему уже скоро никуда не попасть!

На обочине шла активная торговля всякой всячиной.
Длинноволосый грустный мужчина продавал календари.
"2009" никого не интересовал, да и "2008" покупали неохотно.

Неумолкающая дама, с сумашедшинкой в глазах, торговала амулетами и маленькими страшными резными рожицами:
- А это бог Солнца, да. Он был очень мудрым и братом Христа... А это его дочь - Арфея, она плела венки, потому считается покровителем войны...

За длинными деревянными столами активно братались две компании с георгиевскими ленточками на всех выступающих частях тела. Мужские половины компаний размахивали руками и скакали по скамейке, потому двум бабушкам, разделившим на двоих сардельку-гриль, пришлось стоять у урны, неловко держа в руках картонки с пятнами кетчупа.

В парке на жухлой траве сидела пьяная девочка и пыталась спровоцировать телефон на голосовой набор, упрямо пыхтя в него:
Д-д-дима!... Дима, мать твою..!
Она приставала ко всем проходящим мимо с жалобой, что "Димы нет".

Перед Оперным дебелая дама с холёными руками пела "Офицерские жены".
Может, песня была плоха, а, может, слушателям мешали её руки, - но даме не хлопали.

Когда мы возвращались, та девочка с телефонным Димой уже шла в обнимку с курсантом и выговаривала ему. Дима жарко оправдывался и называл её "зайчиком".

На площади мы не встретили ни одного ветерана.
Ни одного.
Может быть, мы опоздали.