Взятка

       Тепло. Сибирский полдень районного аэродрома уже не так многоголосен и радостен, как утром. Во все таёжные посёлки вылеты сделаны, остались – мы... Но минуту назад диспетчер объявил, что в Красинку рейса не будет. Расстроились все, но кто молчал, а кто громко возмущался, называя полным безобразием оставлять людей на выходные. Я тоже расстроилась. Мне совсем было ни к чему ехать в сессию на три дня домой между экзаменами... транспорт ненадёжен, в непогоду можно вообще оказаться отрезанным от мира. Но так хотелось домой...
       Подъехал милицейский УАЗик, выгрузил красивую девушку с двумя огромными чемоданами, развернулся и уехал. Узнаю в девушке одноклассницу Машу, - после восьмого класса она поступила в техникум. Радуемся встрече – она закончила обучение, возвращается домой.
       Диспетчер вновь появился на крыльце:
-Бензина у пилотов мало, можете расходиться. Выгрузят пассажиров из Двинки, и отправятся в Ачинск.
Глядя на Машины чемоданы, спрашиваю:
-Тебе есть куда идти?
Маша, что-то обдумывая, водит носочком туфельки по земле. Выглядит она довольно эффектно – на шпильках, в узеньких брючках, с подведёнными глазками...
-Слушай, у тебя есть три рубля? – спрашивает она.
Достаю из кармана куртки трёшку – это всё, что у меня есть. Билет на самолёт стоит полтора рубля. Маша берёт мою трёшку, мне в ладонь кладёт рубль с мелочью. Ничего не понимаю, даже слыша её радостное:
-Сейчас улетим!
Она скрывается за дверью служебного помещения, через минуту или две появляется с торжествующим видом, улыбаясь, подмигивает мне. Следом за ней выходит кассир, начинает продавать билеты. Все удивлены, но рады! В Ан-2 посадочных мест двенадцать,
и мальчик лет десяти, пересчитав пассажиров говорит, указывая на Машу:
-Эта девушка не улетит, она тринадцатая.
Кассир, не поднимая головы, с усмешкой проговаривает:
-Эта девушка хоть на хвосте, да улетит!
       Прибывает самолёт из Двинки, диспетчер не допускающим возражения голосом, говорит:
-Нельзя оставлять людей на выходные, билеты проданы!
Пилоты молчат, мы усаживаемся в салон, и через двенадцать минут уже выгружаемся на Красинском аэродроме.
       Помогаю Маше нести чемодан, она щебечет о подробностях. Этот первый опыт «дачи взятки» врезался в память навечно, часто приходит в голову при обсуждении вопросов коррупции и взяточничества в современной жизни...
«А не мы ли с Машей начали с трёх рублей распространение взяточничества в стране?»- этот вопрос не однажды вставал передо мной.
       Но вот читаю письменное объяснение Следственной комиссии мотивов, приведших Кюхельбекера на Сенатскую площадь. Уже в первом пункте нахожу:
« Злоупотребления, которые (по моему мнению) господствовали в большей части отраслей государственного управления, особенно же в тяжебном судопроизводстве, где лихоимство и подкупы производились без всякого стыда и страха».
       Значит, и тогда было. Так кто же сможет этому противостоять? Когда-нибудь...
Если всегда обстоятельства, повод для дачи взятки кажется имеющим смысл...