О развитии прыгучести в средней полосе России

       Не буду утверждать, что Сергач - родина слонов, я этого точно не знаю. Но то, что он до начала двадцатого века являлся некоронованной столицей обучения медведей для вождения их по базарам и ярмаркам на потеху публики - это факт, подтверждённый многими свидетелями и такими классиками литературы, как Некрасов и Мельников-Печерский. Да и Пушкин, останавливаясь в Сергаче на пути в Большое Болдино, не мог этого не знать, хотя, возможно, и забыл упомянуть об этом.

Но не только медведями славен Сергач. Сегодня это крупнейший в России центр по штампованию канцелярских кнопок, которые неизменно сохраняют свой облик, несмотря на разнообразие и непостоянство дизайна их зарубежных аналогов.
Однако, мало кому известно, что достижениями в прыгучести россияне обязаны тоже этому захолустному уездному городку, население которого стремительно росло с тех пор, как его объявили в 1779г. городом, вплоть до 1970г., когда сказались отдалённые экологические последствия завершения строительства в Сергаче сахарного завода. С тех пор и поныне численность населения Сергача заторчала на цифре 20000 человек, несмотря на включение в его состав прилегающих деревень с дремучими названиями: "Ключёво" и "КладбИщи" (-ударение на второй слог; про первое название я не говорю: там и так буква ё).

Поговаривают, что названием он обязан Сергию Радонежскому, хотя первое упоминание о Сергаче относится к 1649г - триста лет после Сергия. Впрочем, недостатка в иных версиях тоже нет, включая и столь фантастические, как потеря на этом месте любимых Серёжек императрицей Екатериной Второй во время её деловых круизов по просторам России. Хотя, откуда было предкам предвидеть, что она их тут потеряет впоследствии, чтобы давать такое название?

Чтобы не возвращаться к экологии, упомяну, что первой катастрофой, приведшей к прекращению промысла подготовки медведей, да и к исчезновению самих медведей в окружающих лесах, явилось исчезновение самих лесов. Не пришельцы их уничтожили, а недальновидная погоня за скорой прибылью от добычи поташа. Перевели наши предки все леса на золу, объявив химизацию приоритетной программой задолго до Никиты Хрущёва.
Потом леса насадили заново, но медведи не вернулись, а водебщики переквалифицировались, и их профессия канула в лету, как и стеллерова корова на чукотчине.

Вторая катастрофа напрямую связана с сахарным заводом, строительства которого наивное население с нетерпением ожидало долгие годы, надеясь на мощный толчок в развитии города в индустриальном направлении, так как подустало от унылого и застойного колхозного существования. Даже попытки Хрущёва внедрить повсеместно культуру кукурузы не всколыхнули сергачскую ряску.
Радость сергачан, любителей бочкового пива, была омрачена по весне вслед за запуском первой очереди сахарного колосса.
По сошествии пьянского паводка пляжные пески были усеяны молодыми и старыми раками, а их норы в пьянских берегах захватили скользкие налимы. Этим, видно, как и тараканам, никакие экология с химизацией нипочём.
Дело в том, что несколько километров вечно сухого русла речушки Сергачки (окромЯ весеннего паводка) теперь стали сточной магистралью сахарного завода, кривёхонько вливавшей свои пахучие струи в прозрачные кальцинированные воды Пьяны. Полагаю, что место строительства завода было предопределено именно наличием этого самого русла.
Раньше мы, разомлев на горячем песке, могли утолить жажду, заплыв на середину неширокого русла и просто открыв рот, чтобы прохладные вкусные струи ублажали бунтующие очаги организма. На берег возвращались с бутылками из зелёного стекла, наполненными пьянской водой, для ленивых взрослых тут и там растянувшихся на траве. И вот эта лафА теперь закончилась, а нам пришлось приноравливаться к иной технологии обыскивания теперь уже бывших рачьих нор.
Алик Долгов (чемпион по добыче раков за один нырок и чемпион по объёму абсолютной добычи) научил меня, что надо забыть о жалости и со всей силой вдавить пальцы вокруг жабер выскальзывающего налима, иначе нет способа его удержать. Это однажды мне помогло несколькими обманными движениями обеих рук захватить налима даже в сквозной норе с двумя выходами наружу.

А теперь, о, высокочтимый читатель этих строк, растопырь пальцы и прикрой ими глаза, нос и нежные раковины розовых ушей, как если бы ты хотел с обрыва сигануть в Пьяну и избежать попадания бурлящей воды в нос и уши. Ну или просто отведи глаза и пропусти несколько строк с названием того спортивного состязания, которое и возвело массовую прыгучесть россиян на недосягаемыемые высоты. А впрочем, что это я миндальничаю? Ведь едва научившийся управляться с Интернетом ребёнок сталкивается с таким потоком ненормативной лексики по делу и без дела, умело, а чаще очень бездарно и нелепо исторгающимся из "уст" барышень гимназического возраста, что это название покажется ему чересчур салонным, хотя и не лишённым остроумности.
Итак, ...барабанная дробь!!! и... голым задом на копьё!!!

- Игра называется... "ЧУГУННАЯ ЖОПА!". В дальнейшем, при описании её я обойдусь без интригующего названия. Вольно! Руки можно опустить!

Думаю, в детстве Брумель не обошёлся без этой мужественно-суровой игры.
Итак! Вместо её описания я просто воспроизведу картинку из жизни:
- На задах за домами и огородами нарыто много беспорядочных ям и канав.
Мощный слой песка вокруг этого раскопанного вдоль и поперёк "карьера" покрыт крепким слоем дёрна, так что, не будь он раскопан, никогда не догадался бы, что под тобою несколько метров песка. На самом деле столько песка и карьер вовсе не обязательны. Играть можно и на ровном месте, хотя яма или хотя бы уклон придают игре азарта и впечатлений. К тому же, пацан из средней полосы непривычен к позе лотоса: гораздо удобнее просто свесить ноги с обрывчика, чем заворачивать их кренделем.
Водящий избирается, как обычно, любой считалкой.
Бедняга!
На этот раз в компанию играющих влились Юрка Кульмяев, Витька Смирнов и кто-то ещё из таких же слоняющихся переростков. Самые неуверенные и предусмотрительные тихонечко слиняли и теперь наблюдают со стороны. А я хорошо прыгал и остался играть. В ту пору независимо от погоды зимой и летом все ходили в головных уборах. В общем, у всех были фуражки, а у Юрки Лысихина на сей раз была зимняя ушанка. Его не поймёшь: зимой он выбегал на улицу босиком по снегу и в пальто на голое тело, а тут, вдруг, летом - и в шапке.
Вот она-то и подвела.
Водящий сидит на краю, не двигаясь, а на его голову плашмя кладут первую кепку-фуражку и все по очереди перепрыгивают, стараясь не смахнуть фуражку, после чего сверху кладётся очередная фуражка и затем новый тур прыжков.
На каком-то этапе в ход пошла Юркина ушанка. Я прыгаю наравне с этими лбами, и всё бы ничего, да когда число фуражек в стопе возвысилось до пятнадцати, водящий едва заметно пошевелился и тут... О ужас! Неустойчивая из-за шапки стопа рухнула. Я не задевал, честное слово!
Рёв участников турнира! Злорадно подсчитывают число упавших фуражек.
"Виновника" (это меня-то!?) устанавливают на краю ямы "раком" - "на четыре костИ" (выпрямленные руки и ноги опираются на землю, зад угрожающе выставлен в сторону гудящей толпы). Четыре оболтуса, подхватив водящего, растягивают его за руки и за ноги и, раскачивая, прицеливаются, а по достижении нужной амплитуды поддают задом в зад так, что проигравший, получив этот импульс от живого тарана, кубарем кувыркается по песку, оказавшись на дне ямы. И так - по числу сваленных фуражек. Теперь понимаете, откуда у "игры" такое индустриальное название!

На сей раз, погоготав и покуражившись, приняв во внимание разницу весовых категорий, переростки объявили амнистию и ограничившись парой показательных кувырков, прервали экзекуцию и расхлябанно отвалили, оставив нас доигрывать в более однородной компании. Но нам что-то расхотелось, и мы растопили палёшку, усевшись вокруг и наслаждаясь игрой языков пламени.

Время от времени мы подбрасываем в огонь что-то экзотическое и с интересом наблюдаем за развитием процесса.
День бесконечен. Зад уже не болит.

13 Окт, 2006 @ 12:06