Купание розового коня, гл. 6

Я не смогла себе отказать в желании приобщиться к деловым людям. Постирала четыре простыни и один пододеяльник, прихватила четыре новых полотенца, нашла, порывшись в чемоданах, пять катушек ниток для шитья и свою лисью шапку, и вся исключительно деловая, поехала с коллективом на "бизнес"! Я тоже частный предприниматель! Свобода вскружила мне голову, и чувствуя себя ужасно предприимчивой, я поняла: мы не пропадем!

На блошином рынке было солнечно, весело и пахло деньгами. Скромно пристроившись к дядьке, который меня пожалел и подвинулся, игнорируя его жену, которая что-то шипела ему на ухо, я приготовилась стать миллионером. И скажу я вам, мне очень даже повезло: продав практически все и подарив оставшиеся катушки ниток доброму дядьке, я пошла транжирить свои миллилиры, заработанные честным трудом. Джинсы, которые мне не понравились, были в самый раз, а те, что понравились, были малы...

- Пикколо! Пикколо!- приговаривал итальянец и совал мне следующую пару.

- Сам ты Пикколо, - ответила я, улыбаясь, и уверенная, что лишнее всегда можно выбросить - я имею в виду килограммы, счастливая поехала домой.

Последняя поездка в Рим, прощание с этим потрясающим городом осталось в памяти на всю жизнь. Чемоданам стало полегче, и мы, приодевшись в итальянское - с Круглого рынка, втиснулись в автобус. И он покатил нас в Аэропорт на встречу с Боингом, который, как я уже говорила, "рыл копытом землю" от нетерпения перебросить нас через океан. Но не тут то было...

Хорошенькая, как кукла стюардесса, через переводчика пыталась объяснить вывалившей из автобуса ораве, что самолет не может принять такое количество груза. Наши рассейские, ополоумев от свободного рынка, набили столько чемоданов, что, казалось, они прожили в Италии всю жизнь и оставить что-то - значит потерять самое дорогое их сердцам.

- Перегружать самолет опасно, а поэтому каждая семья возьмет по одному чемодану на человека, а остальное прилетит следующим рейсом, - пыталась втолковать нам растерянная стюардесса.

Нашла кому говорить! Как будто мы сегодня родились! Нас не проведешь, мы ушлые! Раскрыв чемоданы прямо на полу, наши тети и дяди стали напяливать на себя по два-три свитера, по два пальто и шапку сверху. На одну старушку надели две искусственные шубы с Круглого рынка, и она еле передвигая ногами, покатилась в утробу самолета.

Давясь от смеха, я сказала мужу: «Слушай! Мы вряд ли приземлимся, скорее всего "приводнимся"». В Боинге я летела первый раз в жизни и слегка робела.

- Would you like a cap of coffee or tea? - приветливая стюардесса наклонилась надо мной с вопросом.

Я слишком была занята познаванием Рима, и учить английский было ни к чему, это все потом, потом, вся жизнь впереди. Кофе, по-английски, звучит так же, как и по-русски, это подкрепило мою веру в собственные познания, и я очень вежливо, но твердо ответила: «Yes, please!»

- Well... Tea or coffee?

И я терпеливо разъяснила: «Yes, please!» Я была готова к покорению Запада.

Аэропорт Кеннеди в Нью-Йорке встретил нас сквозняками и запахом гари на открытой всем ветрам платформе, куда мы были выплюнуты после всей бюрократической рутины. Там нас ожидал полуразвалившийся от старости маленький автобус с двумя американцами, более чем просто одетыми, и очень доброжелательными. Водитель был похож на моего бывшего соседа дядю Васю, но только трезвый. На этой платформе мы впопыхах прощались. Мы подружились еще в Италии, а сейчас все одновременно пришли к выводу, что дать друг другу свои координаты мы не сможем, так как никто еще не знал, куда его забросит судьба.

Прощайте, попутчики! Прощайте, первопроходцы-испытатели! Удачи вам и счастья в Новой неизведанной жизни!

Купание розового коня, гл.6