Куйра

Мне 17 лет, я забросил учебу в гимназии, и всё ради того, чтобы стать капитаном ОМОНа. Кавказ, Чечня, Осетия – то, что еще в 19 веке воспевалось поэтами-романтиками, для меня уже совсем перестало быть экзотикой. Я могу сказать, что умею убивать людей. Гордятся ли этим?

Это был Грозный, село Ханкала. Пожалуй, одна из первых моих операций… Я и еще несколько человек отправились в горы осматривать местность. Надо сказать, что край здесь живописный: если я говорю, что люблю зеленый цвет, то это именно цвет этих деревьев, если голубой, то цвет этого неба. Здесь даже дышится особенно – настоящий горный воздух, перемешанный с запахом страха и крови…

Мои размышления прервал маленький чеченский мальчонка, подбежавший к ноге. Весь чумазый, растрепанный, в грязной одежде, он попросил еды.

- Как тебя зовут?

- Куйра.

Ребенку было лет шесть-семь, но взгляд, несмотря на детскость и наивность, уже был каким-то заманчиво тяжелым, или даже глубоким.

- Пойдем с нами, Куйра.

Мы с ребятами решили пойти с ним в землянку. Привели, посадили за стол, я достал консервы с готовой гречкой и поделился с мальчишкой. Тот настолько жадно уплетывал еду, что мне аж стало неловко и даже немного стыдно, что эта консерва – единственное, что можно ему дать.

- Где твои родители? Почему ты один бегаешь в горах?

Куйра на секунду прервался и посмотрел на меня. Потом он вновь схватился за ложку и продолжал кушать. Доев гречку, ребенок резко выбросил ложку в сторону и начал возить своими грязными пальцами по деревянному столу.

- Я живу где придется, - сказал Куйра.

И тут началось. Нехотя, он начал рассказывать, как однажды его родителей пристрелили на глазах и ему пришлось бежать, чтобы остаться живым. Как потом он плутает по селу и живет от крошки до крошки. У меня даже сомнения не оставалось, чтобы он остался у нас переночевать. Тем более, что у меня была свободная койка, пока не доехали товарищи.

- Подожди, Куйра. Я схожу на улицу и принесу таз с водой, чтобы тебе умыться.

Возвратившись в землянку, меня прошиб холодный пот: передо мной стоял этот шестилетний мальчишка с автоматом в руках. Я даже сначала не поверил, что он может выстрелить, но пуля четко попала мне в руку. Долго не думая, он начал дальше стрелять.

От второй пули, летящей прямо в грудь, меня закрыл друг, услышавший шум. Куйра резко рванул из землянки: толи от того, что испугался умирающего друга, толи от толпы солдат, бегущих на место действия. Но след его простыл.

В этой истории я поднял автомат, но не смог выстрелить. Я слишком люблю детей. А то, что не убивает, делает нас сильнее. Страшно подумать, что даже в буквальном смысле.