Иногда так бывает Истрии из жизни майора Савранско

Иногда так бывает…


Случай - псевдоним Бога, когда он не хочет
 подписаться своим собственным именем.
Анатоль Франс



Уже неделю мы ищем гражданина Потапова, подозреваемого нами в нанесении тяжких телесных повреждений своему собутыльнику. Покойный тоже был ещё тот фрукт, разыскивался двумя РУВД города за серию разбойных нападений на квартиры. Но Потапов нашёл его раньше милиции. Хотя убивать его Потапов наверняка не собирался, он ведь не Зорро и не Робин Гуд, сам неоднократно судим, просто так вышло, по-пьянки перестарался и не рассчитал, так сказать, своих сил. Данные разыскиваемого Потапова известны каждому милиционеру в районе. У каждого на руках есть его фотография, но самое противное, что он особенно и не скрывается, шатается по району, его видят то там - то здесь, но по какому-то счастливому стечению обстоятельств, он ни как не может попасть в лапы правосудия, чтобы понести справедливое возмездие.
По этому с надеждой на лучшее, утром, войдя в РУВД, я первым делом захожу в дежурную часть, чтобы пролистать книгу задержанных и доставленных за сутки в нашу контору граждан, но фамилии, которую я хочу увидеть, в списках доставленных нет, и меня это откровенно раздражает. Значит, опять полдня придётся выслушивать ехидные замечания своего руководства, и руководства ОУР УВД города, по поводу эффективности работы нашего отделения в целом и моей работы, в частности.
- Потапова не поймали? – Задаю я дежурному очевидный вопрос.
- Нет, не поймали. – Вздыхает дежурный.
Голос дежурного звучит как-то болезненно глухо. Я поворачиваюсь к нему лицом, чтобы проявить участи и поинтересоваться, не подхвати ли он часом какое-нибудь острое, но всего-навсего, респираторное заболевание? Интересуюсь я этим не из праздного любопытства, я хочу попросить дежурного оказать мне дружескую услугу и пару раз на меня чихнуть, чтобы воздушно-капельным путём я мог заразиться этим не смертельным заболеванием, гарантирующим больничный лист за которым я смогу укрыться от грозящих мне неприятностей.
Но что-то странное есть в том, чем занимается дежурный, по этому я не спишу просить его чихать на меня вирусами мутировавшими в его организме, без риска в дальнейшем подвергнуться необратимым изменениям в коре головного мозга.
Чтобы было понятнее, о чём идёт речь, поясню, чем в данную минуту занимается дежурный. Но прежде я немного поведаю, как устроена дежурная часть, вернее не вся дежурная часть, а только маленький её кусочек толстое «лобовое» стекло отделяющее дежурного от граждан и не позволяющее этим самым гражданам без разбора и предварительных занудных уговоров подсовывать озабоченному непримиримой борьбой с преступностью дежурному, разные заявления. Потому что дежурный это фильтр, не позволяющий, кому попало и как придётся своими «необдуманными» заявлениями влиять на состояние борьбы с преступностью в районе. Но, прошу прощения, я отвлёкся. Так вот, здание нашего РУВД изначально не создавалось как «храм правопорядка», каким оно является сегодня, вначале это было обежите «химиков », но после того как благополучно почило в бозе само понятие «стройки народного хозяйства» отпала надобность и в «химиках». Выгодно продать здание не сумели, постепенно общежитие пришло в запустение и тогда кто-то вспомнили, что где-то в подвалах старого жилого дома в очень стесненных условиях ютиться районная милиция, этот кто-то решил, что это непорядок и бывшее общежитие «химиков» заселили милиционерами и назвали то, что получилось «Вятским» РОВД. Адаптируя здание под нужды борьбы с преступностью, кое что снесли, а кое-что, без риска обрушения здания снести было нельзя. По этой причине в «лобовом» стекле, отделяющем дежурного от граждан, прямо посередине торчит широкая колонна, которая конечно мешает обзору, но как я уже сказал, убрать её нельзя, потому что она опорная, собственно вокруг нее, и построена вся дежурная часть. Так вот, на этой колонне, в месте недоступном для взглядов граждан, висит гламурный календарь с рекламой колготок «Омса». Почему гламурный? А потому что календарь с рекламой колготок по определению не может быть другим, длинные ноги, задранные юбки корче гламурный. Наверное, этот календарь помогает дежурному коротать длинные ночи, когда непримиримая борьба с преступностью на время затихает и календарь напоминает ему что где-то, есть и другая жизнь. Зачем я это так долго рассказывал? А вот зачем, представьте себе такую картину, когда я поворачиваю голову, то вижу как дежурный стоит, зарывшись с головой в календарь, причём в буквальном смысле этого слова. Часть листов календаря перекинуты через голову и свисают у дежурного за спиной, отчего создаётся впечатление, что он залез под юбку нарисованным красоткам. Первое впечатление и, наверное, не самое не верное – У! Гадкий извращенец, совсем совесть потерял! Чтобы убедиться в правильности этого впечатления или его развеять я осторожно спрашиваю:
- Что ты там делаешь?
- Определяю степень своей дегенерации .
- А знаешь, я почему-то именно так и подумал. Вообще-то она у тебя полная, но если не секрет, какими критериями ты пользуешься?
- Гляди. – Дежурный одной рукой поднимает над головой календарь с длинноногими красотками и под ним оказывается другой календарь с церквушками и днями неделе зачёркнутыми чёрным чернилами.
- Дембельский. – Догадываюсь я, имея в виду календарь, по которому солдат отмечает, сколько дней ему осталось до приказа об увольнении с воинской службы.
- Нет. За дембельский.
- Это как? – Не понял я.
- В нём я отмечаю, сколько дней я отслужил в органах сверх отведённого мне родиной двадцатилетнего срока.
- А зачем? Увольняйся, если не хочешь служить дальше. – Пожимаю я плечами.
- Честно?
- Если сможешь.
- Не могу себе представить, что смогу заниматься чем-то другим.- Вздыхая, говорит дежурный, опуская листы календаря.
В это время по стеклу стучит очередной посетитель.
- Чего надо? – Спрашивает его дежурный.
- Мне бы заявления написать. - Робко произносит гражданин.
- По научили вас грамоте теперь все без разбора в милицию прётесь заявления писать. Иди мил человек, подумай, если через час желание не пропадёт, подходи, послушаю я про твою беду.
Растерянный заявитель отходит в сторону от стекла, а дежурный меня спрашивает:
- Михалыч, ты вроде мужик не глупый, может чего, толкового посоветуешь? Прямо ума не приложу, как жить дальше?
- Знаешь, чего я тебе скажу? – Спрашиваю я, поднимая календарь с длинноногими девками и срывая со стены календарь с церквушками. – Служи ты, где служишь, здесь самое твоё место. Где ещё ты сможешь так беззастенчиво хамить гражданам без риска получить по шее и за это каждый месяц тебе будут платить зарплату и раз в год предоставлять бесплатный проезд к месту отдыха.
- Ты так думаешь?
- Я в этом уверен.
 
Выйдя из дежурной части, я бреду в свой кабинет, по дороги размышляя, где ещё можно поискать Потапова. На лестнице меня окликает главный бухгалтер РУВД:
- Володя. Слушай мы тут перебирали бумаги, и нашли приказ о поощрении за позапрошлый год, там тебе и твоим ребятам причитается премия за раскрытия какого-то убийства, зайдите в кассу, получите деньги.
Настроение сразу улучшилось. Иногда так бывает, ты этого не ждёшь, а оно происходит и тебе от этого приятно. С доброй вестью я поспешил в кабинет порадовать ребят.
В кабинете перед столом Макса сидит мелкий, весь в наколках суетливый мужичёшка:
- А вот ещё загадка, от того, как ты ответишь зависит опустят тебя или нет. Ты с кентом идешь по пустыне Сахаре. На расстоянии ста километров нет ни людей и ни одного населённого пункта, нет никого и ничего, кроме песка. Вдруг их бархана выползает ядовитая змея, бросается на твоего кента и кусает его за член. Что делать ?
Смысл этого своеобразного теста заключается в том, что по логике у кента необходимо отсосать кровь с места укуса. Но в этом случае отсосавший кровь автоматически становится опущенным, так как отсасывать придется из полового члена. Следует ли жертвовать своей репутацией ради спасения кента?
Я то правильный ответ знаю, а Макс растерялся и приятеля жалка и процесс спасения какой-то, мягко сказать, необычный.
- Может медсестру позвать? – Делает пробную попытку Макс.
- Медсестра конечно во всех отношениях приятнее, только вот нет ни какой медсестры.
- Сегодня — кент, а завтра — мент. – Хлопая межичёшку по спине, даю я правильный ответ. Имеется в виду, что кент — по тюремным понятиям, это не друг, ради которого можно пожертвовать своей репутацией, а просто приятель.
- А! Михалыч, а я тебя жду. Ведь вы ещё Потапова ищете? У меня верная информация, где он прячется.
- Побожись.
- Сукой буду!
- Слабенько. Не впечатляет, как-то. – Морщусь я, зная повадки этого, мягко говоря, не очень порядочного человечка. – Ну, ладно, выкладывай.
- А деньги?
 Я подхожу к нему и беру его за мочку правого уха:
- Помниться, когда ты в последний раз освободился из мест не столь отдалённых, у тебя здесь была, выколота синяя точка размером с копейку , куда она делась?
- Ты имеешь в виду родимое пятно? Так я его вывел, оно мне интерьер портило.
- Ну да, интерьер это важно. – Киваю я. – И хотя пятно-то ты вывел, а привычки насколько я понимаю, остались прежними. Напомни, сколько ты нам должен двести или триста рублей? Если память мне не изменяет, а она мне не изменяет, в прошлый раз именно такую сумму ты у нас выцыганил за ценную информацию, проверяя которую мы ровным счётом ничего не нашли за исключением неприятностей, за которые потом полгода отписывались.
- Злопамятный ты Михалыч.
- Вовсе нет. – Пожимаю я плечами.- Просто память у меня на всякое говно хорошая, так что выкладывай, что ты там принёс и очень тебе советую, пусть в этот раз твоя информация окажется «цветной» и тогда может быть я смогу простить тебе долг. В противном случае, ты тоже меня знаешь…. – С некоторой угрозой в голосе произношу я.
- Злой ты человек, Михалыч. – Вздыхает человек.
- Что есть, то есть. – Киваю я. – Так что выкладывай или проваливай.
Мужичёк встаёт со стула и направляется к двери.
- Значит, тебе нечего мне сказать. – Удовлетворённо киваю я.
- Я попозже зайду, просто я вспомнил, что кое-что нужно уточнить.
- Давай, уточняй. – Говорю я. – И выходя отсюда, закрой за собою дверь по плотнее, нам кое-что важное надо обсудить.
Мужик выходит, закрывая за собой дверь, а я встаю со своего места, подхожу к двери и пинаю её ногой. За дверью раздаётся грохот, и мужик отлетает к противоположной стене.
 - Шнурок развязался? Надеюсь, я тебя не ушиб? – Проявляю я фальшивое участие.
Закрыв дверь, я возвращаюсь к столу:
- А где остальные? – Спрашиваю я у Макса.
- Веня с Петькой ищут Потапова, ну а где Лёха с Егором сам знаешь где.
- А ты?
- А я дежурю.
- Зайди в кассу там за какие-то позапрошлогодние подвиги нам причитается премия.
- За что?
- За подвиги.- Повторяю я.

Налив себе в пивную кружку кофе я сажусь за стол, прикидывая, где ещё можно поискать этого ни от кого не скрывающегося, но неуловимого Потапова.
Тем временем в кабинете появляется Егор, следом за ним бредёт Лёха. На шее у него висит полотенце поверх которого болтаются боксёрские перчатки на которых написано «левая», «правая». Видимо, такая невинная хитрость должна ввести в заблуждение потенциального Лёхиного противника, ведь для соперника левая перчатка Лёхи вовсе не слева, а совсем наоборот справа и та же фигня твориться с правой перчаткой. Даже с перчатками на шее вид у Лёхи далеко не чемпионский, но выбора у него нет, приказом замполита, Лёха назначен чемпионом РУВД по боксу в своей весовой категории, таким образом, Лёха автоматически выходит в полуфинал милицейского чемпионата по боксу. Откровенно говоря, Лёхи этого не хочется, его вполне устраивает и звания чемпиона «Вятского» РУВД. Но Лёхины желания ни кто в расчёт не берёт. Возникает законный вопрос, а почему именно Лёха? А потому что других нет. Учредители соревнований высказали глубокое уважение к спортивным достижениям мастера спорта международного класса Карбитова, но предупредили, что больше на соревнования Егора не пустят, во-первых, возраст и ему пора писать мемуары, а во-вторых, пора бы и молодым дать дорогу. Этим молодым талантом, по логике вещей должен был стать Макс, по клички «Бультерьер», собственно говоря, начальство так и решило, но этот достойный продолжатель дела мастера Карбитова в любое время дня и ночи всегда готовый провести подсечку даже бетонному столбу и в целом охочий до всяких спортивных состязаний всех сильно подвёл. Движимый своей бесшабашной отвагой на дежурных сутках он гонялся по крыше за каким-то акробатом, подвернул ногу и по этой причине в городском милицейском чемпионате участвовать не может. Начальство не стало мудрствовать лукаво и решило, раз мы не уберегли бойца нам его и воспитывать в своём коллективе. Моя кандидатура за старостью лет не рассматривалась, Веня выходил за рамки нужной весовой категории, Петька со своим бараньим весом до неё не дотягивал. Остался только Лёха, к тому же он в раннем детстве сдуру пару раз посетил боксёрский зал, о чем недальновидно похвастался замполиту, а тот конечно это запомнил и взял Лёху на заметку. Вот так неожиданно для Лёхи и пробил его звёздный час и настала пора применить на практике полученные когда-то в детской спортивной школе знания. Вот по этому уже третий день каждое утро Егор водит Лёху в спортзал, лупить кулаками набитый песком мешок, потеть, и воспитывает в себе волю. Егор питает слабую надежду, что его ученик не облажается и займёт хотя бы предпоследнее место на городском милицейском чемпионате. Врождённая скромность и трезвый взгляд на жизнь не позволяют Егор строить воздушные замки и мечтать о неувядающей славе Мухамеда Алли для своего ученика.
- Как дела чемпион? – Спрашиваю я Лёхи.
- Может быть, на время чемпионата мне взять больничный? Что-то я себя неважно чувствую.
- Действительно выглядишь ты как-то хреново, энтузиазма в тебе нет. Хоть ты тресни! Не похож ты сейчас на человека с высшим образованием, хотя для потенциального чемпиона городской милиции по боксу это и не обязательно. Сейчас ты больше похож на умного, но обреченного коня, который всё понимает, изменить ничего не может, и потому не спеша, бредет в сторону скотобойни. – Киваю я.
– Кстати! Я могу немного добавить тебя надежды. - Подаёт голос Макс.- Твой соперник из Машиностроительного РУВД, реализуя свой план уклониться от планового мордобоя пошёл ещё дальше и на время чемпионата, записался на плановую операцию по вырезанию аппендицита, так что последнее место тебе не грозит при любом раскладе.
- Это точно?- Недоверчиво, но с проблеском надежды переспрашивает Лёха.
- Зуб даю!
Забегая вперёд, скажу, что когда начался чемпионат, у восьми из десяти участников нашлись какие-то срочные и неотложные дела, кто-то в экстренном порядке заболел, в общем, на ринг смогли выйти только два участника Лёха и парень из убойного отдела Металлургического РУВД. Перед этим старые приятели, приказами своих начальников назначенные соперниками, в раздевалки обнялись как братья и бросили монетку, безошибочно определив, кто из них станет чемпионом. Когда успокоившиеся друзья-соперники вышли на ринг, «бились» они так красиво и с таким удовольствие, что этот бой стал истинным украшением всего чемпионата и его даже показали по телевизору. Лёха, согласна жребия, занял второе место, став серебреным призёром городского чемпионата среди милиционеров, обеспечив себе умеренную славу, и гарантировано оградив себя от дальнейших неприятностей связанных с поездкой на чемпионат области.
Но всё это будет потом, а пока я говорю Лёхи:
- Разоружайся, получи пистолет и поехали.
- Куда?
- Пошатаемся по притонам, посетим «старых друзей», найдём тебе пару-тройку живых спарринг партнёров для оттачивания твоего спортивного мастерства, а за одним постараемся задержать Потапова.
Исходя из образа жизни неоднократно судимого, страдающего хроническим алкоголизмом Потапова, чтобы не тратить времени попусту мы исключили из списков мест, которые мы не намереваемся посетить театры, вернисажи и другие места которые хоть как-то связаны с культурой и где не подают водку на разлив. По этому мы сразу направились в то место где гуртом проживают люмпен-пролетарии нашего района схожие с Потаповым вехами судеб и страдающими теми же недугами, где водку и иные спиртосодержащие жидкости продают на каждом углу и где трезвый образ жизни считается аномалией.
 Начало улицы Русской вот та тачка, где сходиться все меридианы пьянства и алкоголизма и где разыскиваемый нами Потапов будет легко найдёт себе приют и может быть, некоторое время ему там будут рады. Не долго, но будут рады, потому что пока он не напился он весёлый и добродушный человек, но когда он напивается, он становиться невыносимым и агрессивным, склонным к немотивированному насилию. А если учесть, что напивается он каждый день, и если он побывал в этом месте, я справедливо полагаю, что, по лицам аборигенов мы без труда найдём следы его пребывания.
       В первом же месте которое мы посетили мы не нашли Потапова, зато Егор без труда нашёл спарринг- партнера для Лёхи. Правда, когда мы вошли в отдел магазина торгующим на разлив чем-то отдаленно напоминающим водку, Лёхин спарринг- партнера ещё не знал, что он спарринг- партнёр подрастающего чемпиона города по боксу, он просто пытался сломать решетку, отгораживающую его от продавца требуя ему отпустить водку в долг.
 - Лёха! Он твой. – Заявил Егор.
- А как? – Растерянно заявил Лёха.
- Как я тебя учил. Ну ладно смотри.
Повернувшись к рассвирепевшему мужику, Егор прикрикнул на него:
- Эй! Козёл! Хорош орать, ты портишь людям аппетит!
Не знаю, огорчило мужика или обрадовало, что он портит людям аппетит, но обращение – козёл, ему точно не понравилось.
- Чё ты сказал?! – Как-то без любви в голосе поинтересовался мужик.
       - А чё слышал! Хорош орать, говорю я, ты портишь людям аппетит! Козёл!
Егор специально делает акцент на слове - козёл, чтобы у мужика не было ни каких сомнений, что Егор его считает кем-то ещё кроме этого рогатого и мало уважаемого животного.
Сорвавшись с места, мужик рванул к Егору и тут же получил апперкот правой в челюсть. Охнув, мужик отлетел обратно к решётке.
- Понял? – Поворачиваясь к Лехе, спросил Егор.
- Повторить бы, я не всё успел разобрать.
- А, ну хорошо, он сейчас вернётся. – Кивает Егор. – Они всегда возвращаются.
Егор, как всегда, прав. Потряхивая головой, мужик встаёт с пола и направляется к нам.
- О! А вот и он! – Акцентирую я внимание на приближающемуся к нам Лешкиному спарринг- партнёру, говорю я.
- Лёха! Он твой. – Отходя в сторону, говорит Егор.
- Может в другой раз? – Со слабой надеждой в голосе спрашивает Лёха. – По-моему ты его слишком разозлил.
Тем временем приближаясь к нам мужик хватает со стола пустую пивную бутылку и ударив её о столешницу ближайшего стола, отбивает у неё дно, превращая её в «розочку».
- О! Лёха! В ваших нарождающихся отношениях появилась какая-то «острота», что, несомненно, придаст новый смысл применению полученным тобой от Егора теоретическим знаниям. – Скороговоркой говорю я. - И помни, на всякий случай у тебя есть пистолет.
А тем временем мужик грозовой и неприятной кучей дерьма приближается к нам.
- Ну! – Многозначительно спрашивает он, глядя на Егора.
- Между прочем, этот молодой человек … - Егор показывает на Лёху рукой. - … считает тебя козлом даже больше чем я.
 Мужик поворачивается к Лёхе.
- Ты, что ли?! – С сомнением спрашивает он.
- Порхаю как бабочка, жалю как пчела!!! – Быстро перебирая ногами на манер Мухамеда Алли, кричит Леха.
- Чего?! – Спрашивает мужик.
- А вот чего!
С этими словами Лёха наносит мужику апперкот правой мужику в челюсть, и мужик отлетает на прежнее место, отбрасывая в сторону «розочку». Которая, отлетев в сторону, разбивается о стену на мелкие кусочки.
- Гений! – Говорит Егор.
- Несомненно. – Подтверждаю я восторженные слова Егора кивком головы.
- Ой! Бл**ь! Как кулак-то больно! – Бормочет Лёха, зажав кулак между ног в районе паха и подпрыгивая на одном месте.
- Но надо ещё поработать над техникой. – Глядя на прыгающего с кулаком между ног Лёху, говорит Егор.
- А с этим, что будем делать? - Киваю я в сторону сидящего возле решетки мужика, мотающего головой, как искупавшаяся лошадь, стараясь отогнать от себя «дурной» сон про бабочку, которая жалит как пчела.
 - Не надо с ним ничего делать! – Вырываясь из зарешеченной клетки, кричит продавщица. – Это мой мужик! Он хороший! Когда не пьёт.
- Это всё меняет. – Говорю я. – Забирай своё «богатство».
- Света! А я правда хороший? – Подаёт голос, поверженная гора попранного человеческого достоинства, вытирая сопли указательным пальцем правой руки с наколотым на нём синем перстнем.
- Сука ты Саша! Перед людями меня позоришь. – Присаживаясь перед ним на корточки, и гладя его по голове, говорит продавщица.
- А сто грамм нальёшь?
- Налью любимый, налью.
Что и говорить, любовь странная штука, но мне некогда наслаждаться наблюдением за влюблённой парочкой создающих странный любовный треугольник, в котором она любит его, а он любит водку, по этому не громко кашлянув, привлекая их внимание, я спрашиваю:
- Прошу прощения, что нарушаю вашу идиллию. Хочу спросить, Потапов сюда не заходил?
- «Потап» что ли? –Без тени злости переспрашивает мужик. – Был вчера, обещал к обеду заглянуть.
- Сюда? – На всякий случай уточняю я.
- Сюда. – Кивает мужик и повернув голову к своей женщине. – Свет! Налей!
Получив столь ценную информацию, мы выходим из магазина, решив подождать Потапова в машине. Здраво рассудив, если мы останемся в машине, то новость о том, что в «разливайке» менты кого-то пасут, мигом облетит всю округу, и мы не только не поймаем, кого ищем, но и сорвём выручку питейного заведения. Потому что местные аборигены, даже будучи совершенно уверенные, что милиция ищет не его, а кого-то другого всё равно поостерегутся идти в заведение, где милиция устраивает засаду. По этому, в сопровождении возбуждённого победой Лёхи, на манер боксёра ведущего бой с тенью и выкидывающего вперёд то одну то другую руку, мы выходим из магазина.
Кажется, я сегодня уже испытывал приятное чувство оттого, что иногда так бывает - ты этого не ждёшь, а оно происходит и тебе от этого приятно. Если это так, то у меня дежавью, но меня это не пугает, мне это нравиться. Так вот, выйдя из магазина, мы наталкиваемся на человека, который с явным удовольствием писает в урну для мусора и этот человек Потапов.
- Потапов? – На всякий случай спрашивает Егор.
- Менты? – В свою очередь интересуется Потапов.
 - Ага! – Кивает Егор.
- Не расторопные вы какие-то, раньше меня быстрее ловили. – Не на секунду не отрываясь от своего занятия, высказывает претензию Потапов. – Ладно, сейчас по ссу и поедим. Машина-то у вас есть?
- Нет, мы тебя пешком поведём. – Раздражается Егор.
- Да что я медведь, что ли, чтобы меня по улицам на потеху зевак водить. Вызывайте машину, а то не пойду.
- Да есть у нас машина, успокойся. – Говорю я ему.
- Ну, тогда поехали. – Застёгивая «молнию» на штанах, говорит он.
Потапов не пьян, он жутко мается с похмелья, но не пьян, а это значит, что он не агрессивен и нам и обществу в целом не опасен. Но на всякий случай, усадив Лёху за руль, мы с Егором садимся на заднее сидение, усадив между собой Потапова.
- Не доверяете? – Ухмыляясь, интересуется Потапов. - Зря! Как говориться в принципе я мужик не плохой, просто пьяный дурак.
- Мы в курсе. – Киваю я.
В принципе день удался, Потапова мы поймали, а это значит что на некоторое время нас оставят в покое. Больше нам здесь делать нечего и из этого центра люмпен-пролетарского бытия мы отправляемся в относительно нормальный в нашем понимании мир, то есть едим в отдел.
Почти на выезде из этого забытого Богом захолустья на дорогу выскакивает девочка лет тринадцати и почти бросается нам под колёса. Лёха еле-еле успевает нажать на тормоза, машина визжит старыми покрышками по асфальту, оставляя на нём длинные чёрные следы.
- Ты что дура, охренела! – Выскакивая из машины орёт Лёха.
- Дяденька! Дяденька! Помогите!
Ужас в глазах девчонки настолько подлинный, что сразу понимаешь, что броситься под колёса проходящей машины и просить о помощи её могла только крайняя необходимость.
- Что случилось? – Спрашивает Егор.
- Пожар! – Сквозь слёзы кричит девочка.
- Садись! Показывай!
Девочка прыгает на передние сидения и показывает куда ехать, мы сворачиваем с дороги и, проехав метров сто пятьдесят, видим горящий старый деревянный дом, от старости почти до половины вросший в землю. Дом полыхает, у крыльца пытаясь сорваться с цепи, визжит и дёргается собачонка.
-Там! Там! Мама и братик! Спасите их пожалуйста!
Выскочив из машины, мы бежим к дому. Дом полыхает довольно сильно, вся крыша охвачена огнём.
- Лёха! Вызывай пожарных и скорую! И достань воду и аптечку из машины! – Кричит я на ходу.
 Первым к дому подбегает Потапов. Дверь заперта изнутри, разбежавшись, ударом ноги, он сносит дверь с петель. Из открытой двери вырываются клубы дыма, и нас обдаёт жаром. Потапов бросается внутрь, я бросаюсь за ним. На пороге я на секунду останавливаюсь и не даю Егору последовать за мной, толчком в грудь сталкиваю его с крыльца.
- Куда?! У тебя дети! – Кричу я на Егора и бросаюсь в дом.
Вода и огонь две противоположные, но очень страшные стихии, когда они неконтролируемо буйствуют.
Внутри дома всё окутано дымом и стоит такой страшный жар, что на ум сразу приходит мысль что, наверное, так выглядит ад и если это так то есть чего бояться. Дом трещит, то тут то там от стен отламываются и падают на пол куски штукатурки, одежда на мне дымиться волосы трещат и вообще очень страшно, а ещё мне не хватает воздуха, да потому что в горящем доме его просто нети.
Потапов очень быстро находит на диване женщину лежащую без сознания, ухватив её подмышки, он тащит её к выходу, а я ни могу найти детей. Да где же эти «чёртовы» дети? Надо успокоиться, надо успокоиться. Но, в таком пекле нахватавшись дыма успокоиться трудно, я близок к тому, что с минуты на минуту я сам потеряю сознания, и тогда моим друзьям надо будет, рискуя жизнями вытаскивать меня из горящего дома, я ни имею на это право. И всё же куда могли спрятаться дети?
- В шифоньере смотрел? – Раздаётся за моей спиной голос Егора.
Ну, конечно! Как я мог забыть! В первую очередь дети прячутся или под кровать или в шкафу.
- Нет!
Мы с Егором кидаемся к шкафу, Егор распахивает створки шифоньера, и из него на тлеющий пол выпадает мальчик лет трёх-четырёх, Егор успевает его поймать, второй мальчик такого же возраста сидит, в ужасе прижавшись к стенке шкафа. Увидев меня, мальчонка протягивает ко мне руки, я хватаю его, прижимаю к себе но чувствую что силы меня оставляют перед глазами плывут круги. В голове, почему-то, пробегает глупая мысль, а кто после моей смерти будет кормить мою кошку? Задыхаясь и теряя силы, я делаю несколько шагов и чувствую, как сильные руки подхватывают меня и волокут меня к выходу.
- Давай! Давай командир! Пошевеливайся! Сейчас здесь все обрушиться!- Прикрикивает на меня Потапов.
А дальше всё как в замедленном кино, мы выскакиваем на крыльцо, я передаю мальчишку подбежавшему Лёшке, а Потапов почти волоком оттаскивает меня подальше от дома и помогает опуститься на траву рядом с женщиной, которую он вынес из дома.
Со стороны дом выглядит зловеще, он весь объят пламенем, полыхает и страшно трещит. Я провожу рукой по волосам и отдёргиваю руку от головы, волосы раскалены и обжигают ладонь. Я смотрю на руки, кожа на них стала похожа на шкуру плохо прожаренного цыпленка табака интересно, на что же сейчас похожа моя рожа.
- Ах ты, твою мать! - С этими словами Потапов срывается с места и бежит в сторону горящего дома.
- Куда! Вернись дурак! - Кричит Егор.
Но и так понятно куда. Возле крыльца визжит и бьется привязанная на цепь собачонка, от близости к огню шерсть на ней уже дымиться. Потапову не сразу удаётся поймать собаку, а когда ему это удаётся, она его кусает за руку и снова вырывается. Рубашка на спине Потапова и волосы уже дымятся, но он опять и опять пытается поймать собачонку, когда в очередной раз ему это удаётся, дом с треском обрушивается, и падающая стена дома, погребая под собой и Потапова и собачонку. И хотя это совершенно бесполезно мы всё равно кидаемся к дому. Под обрушившимися полыхающими брёвнами Потапова не видна, а жар от полыхающего дерева стоит такой, что даже близко не позволяет подойти нам к огню и становиться понятно, что сделать что-нибудь мы не в силах, остаётся самое страшное - смотреть и ощущать слегка сладковатый запах поджариваемого мяса исходящего от костра. Хотя, наверное, ни какого запаха нет, и наверняка он мне только кажется, но отделаться от ощущения, что я его ощущаю, я не могу.
- Дурак. - Опуская глаза в землю, говорит Егор.
- Дурак.- Киваю я и отвожу глаза в сторону.
 Где-то совсем близко ревут сирены пожарных машин.
Мы с Егором отходим в сторону, опускаемся на траву, и нас снова начинает рвать.
- Как дети? - Наконец спрашиваю я Лёху.
- Слава Богу! Мальчика привели в чувства, с матерью тоже всё в порядке.
- А второй что за мальчишка, девочка вроде говорила про одного?
- Соседская попросила приглядеть за своим пока она на работе.
- А что тут вообще случилось?
- Старшая девочка была в школе, мать прилегла отдохнуть, а те два оболтуса решили испечь картошку, дверь была заперта, ждать они не моги ну и развели костёр в комнате…. Сам то ты как?
- Нормально.- Отвечаю я, и меня тут же начинает рвать, даёт о себе знать отравление угарным газом.
Через минуту во двор въезжаем пожарная машина, пожарные споро разворачивают пожарные рукава и начинают тушить огонь. Следом за пожарными во двор входят врачи, первым делом они осматривают детей и женщину.
- Женя! Посмотри вон тех «героев». - Говорит пожилой врач, кивая в нашу с Егором сторону.
 К нам подходит молодая женщина в белом халате, окинув взглядом наши с Егором обгорелые лица и брезгливо бросив взгляд на оставленные нами луже блевотины, она заявляет:
- Вам надо в больницу.
- Наверное, надо. - Киваю я. - Да тут такое дело, у нас там под пожарищем товарищ остался.
Я смотрю на Егора, мне важно знать, не много ли я на себя взял, назвав Потапова нашим товарищем.
- Точно! Товарищ. - Устала, обтирая лицо ладонью, говорит Егор.
- Пить надо меньше. - Неизвестно чем, руководствуясь, безапелляционно заявляет молодая докторша.
- Согласен. - Киваю я, вставая с земли и направляясь к машине скорой помощи.
- Семью оставили без крыши, детей чуть не погубили! - Не унимается докторша. - Как я вас алкашей ненавижу!
Не иначе в семье у неё кто-то сильно пьёт, но доказывать ей что-то или оправдываться, у меня нет ни сил не желания, пусть думает всё что хочет. Подойдя к машине скорой помощи, я спрашиваю у женщины прижимающей к себе детей:
- Как Вы себя чувствуете?
- Ничего, главное, что все живы.
- Вам есть, где жить?
- Да, у моей мамы большой дом в деревне, она давно звала нас к себе.
- Хорошо. - Киваю я. Достав из кармана блокнот, я пишу ей номер своего телефона и, вырвав листок из блокнота, протягиваю ей. - Возьмите это мой номер телефона, звоните, если будет нужна помощь, восстановить документы или ещё что-нибудь.
- Мне очень жаль Вашего товарища. - Пряча глаза, говорит она. - Я буду за него молиться, как его звали?
- Потапов Андрей.
- У него есть семья? Жена, дети?
- Нет. За всю жизнь он так и не успел обзавестись семьёй, некогда было, большую часть своей жизни он провёл в тюрьме и если бы он сегодня не погиб, мы бы опять посадили его в тюрьму.
- Ладно, ехать надо. - Говорит пожилой доктор, подходя к нам, и обращаясь ко мне, спрашивает. - Как снять интоксикацию от двуокиси углерода и немного разжижить кровь, знаешь?
- Догадываюсь. - Киваю я.
- Только не увлекайся, а то попадешь на учёт к наркологу и не забудь выпить пару таблеток «советского» аспирина.
- Я в курсе.
- Ну, тогда всё нормально.
Взревев сиреной, машина скорой помощи выезжает со двора, а я отхожу к забору, и меня снова выворачивает наизнанку.
- В дежурку я позвонили, следователя прокуратуры скоро подъедет. - Подходя ко мне, говорит Егор.
- Слушай, а зачем ты полез в дом? Забыл что у тебя трое детей? - Вытирая лицо, спрашиваю я у своего напарника.
- А как? - Задаёт он мне встречный вопрос, на который мне нечего ответить. А действительно как? Да только так и ни как иначе, Егор он сука такой! Он внутренне всегда готов к подвиги, он мой друг и я этим горжусь.
- Ну, тогда пойдём. - Предлагаю я.
- Куда?
- Поблюём.
- Хороша мысль. - Говорит Егор, и мы отходим к забору.

Через пятнадцать минут пожарные закончили свою работу, и мы смогли извлечь из-под обгорелых обломков все, что осталось от Потапова. Надо сказать, что осталось от него не много, а ещё через пятнадцать минут на место происшествия прибывает прокурор района, судебный медик, начальник РУВД, начальник СКМ Яровлев и с некоторых пор непременный спутник «шустрого Гнома» замполит РУВД. Короче «вся королевская рать».
«Свирепый Гном» исподлобья в упор и весьма сурово, смотрит на нас с Егором, он молчит, не кричит и не делает такое лицо, какое обычно бывает у ребенка, у которого отобрали конфету, а все, потому что он ещё не решил, виноваты мы в том, что здесь произошло или нет. Вообще-то это сложный вопрос я и сам точно не смогу на него ответить.
Тем временем к нам подходит судебный медик, он бегло осмотрел труп Потапова и готов высказать свой предварительный вердикт.
- Открытая черепно-мозговая травма, умер мгновенно, спасти шансов не было ни каких.
 Медик отвечает на вопрос, который мне страшно было ему задать и мне становиться немного легче, немного совсем чуть-чуть, но легче, ведь совесть-то болит.
- Слушай Савранский. - Наконец открывает рот «Гном». - А ты без всего этого обойтись не можешь?
Вот тебе раз! Вопрос не конкретный, из разряда - как поставить клизму гипотенузе бермудского треугольника? По этому ответить на него правильно невозможно, но отвечать надо, как ни как, начальник поставил вопрос, и теперь повис в воздухе, топорщась в разные стороны.
- Признаться честно, эта мысль никогда не приходила мне в голову, но после того как Вы меня об этом спросили, теперь я знаю точно, что не смогу от неё отделаться.
«Сам-то понял, что сказал»?- задаю я себе вопрос. По лицу начальника я вижу, что он полностью разделят со мной пришедшую мне в голову мысль. А что он хотел? Он не понял, что я ему ответил, точно так же как я не понял, о чём он меня спросил.
Начальник пару раз открывает рот чтобы завернуть что-нибудь эдакое, но не находит нужных слов и снова его захлопывает, видимо собираясь со своими не богатыми мыслями. Минуты ожидания высшей начальственно мудрости становятся тягостными. На помощь своему боссу приходит самый близкий ему человек. Естественно самый близкий после жены и любовницы, и имя этому человеку – И.О. замполита. Он единственный кто искренне но очень корыстно боготворит «Гнома» и всячески старается доказать свою нужность и полезность, потому что очень хочет избавиться от двух букв в своей должности – И.О. и стать наконец полноценным замполитом. Судя по всему у него это получиться, потому что без него «Гном» ходит только в туалет, хотя я могу и ошибаться, и туда они тоже ходят вместе, утверждать не возьмусь.
- Мне в голову пришла одна мысль. - Хлопая в ладоши, говорит он.
А больше и не надо! Две хороших мысли пришедши за один день в голову нашего И.О. замполита способны поставить его в один ряд с великими мыслителями мира Спинозой, Пифагором, Сафоклом или того хуже Карлом Марксом. Нам этого не надо, к этому наш райотдел не готов.
- Говори!- Повелел «Гном».
- Надо Савранского, Карбитого и этого, как его там. – Тыча в Лёху пальцем, И.О. замполита. - Их надо представить к медали «За спасенье на пожаре».
Брови начальника поползли вверх, что должно означать крайнюю степень непонимания, удивления и негодования.
- Главное как это преподать. - Продолжил развивать свою мысль И.О. замполит, смысл которой явно недоступен пониманию высокого начальства.
- В руководимом Вами РУВД, Ваши сотрудники, выполняя Ваш приказ…
От пламенной тирады И.О. замполита повеяло чем-то родным и давно знакомым: «В моей системе! Под моим чутким руководством!» Говорил товарищ Бывалов из кинофильма «Волга-Волга» и похоже, что эта мысль пришлась по вкусу нашему «Гному».
- Хорошо. Подумаем. - Произнёс «Гном».
Но ещё раз, забегая вперёд, скажу, что к медали нас так и не представили. Толи «Гном» слишком долго думал, толи он вообще одумался, а скорее всего я брякнул или выкинул что-то такое, что стало не преодолимой преградой на нашем пути к правительственным наградам. Но награда всё равно была и даже «Гном» не мог её у нас отнять - это дети, которых мы вытащили из огня, они остались живы! Была и другая награда пусть не такая значительная, но весьма своевременная, когда «Гном» оставил нас в покое, к нам с Егором подошёл Яровлев:
- Голова болит?
- Трещит. - Выражая наше общее мнение, честно признался Егор.
- На заднее сидение вашей машины я бросил бутылка коньяка, только не увлекайтесь.
- В курсе, доктор нас предупредил.
- Вот и хорошо. - Удовлетворённо кивнул Яровлев.

По дороге в контору, понюхав свою пропахшую дымом одежду, я говорю Егору:
- Мне дамой идти страшно.
- Почему?
- По-моему, мы с тобой так провоняли, что стали похожи на плохо прокопчённые куриные окорочка. Боюсь, что когда я вернусь домой моя кошка, перепутав меня с едой кинется на меня и сожрёт к чёртовой матери! В последнее время она столько жрёт!
- Глисты?
- Если бы. Она опять беременна.
- Мне больше котёнка не надо! – Машет руками Егор.
- Да я помню, помню. – Успокаиваю я его.
Некоторое время едим молча.
- Это ты стал похож на плохо прожаренный куриный окорочок. А я больше похож на плохо прокопчённые свиные рёбрышки. – Осмотрев свою одежду, горестно вздыхает Егор, демонстрируя большое прожженное пятно на своей рубахе аккурат в районе рёбер. – Жена меня убьет.
- Термическое воздействие неблагоприятно воздействует на ваши подверженные маразму и возрастным изменениям организмы. – Говорит из-за руля Лёха.
- Это почему? – В один голос спрашиваем мы с Егором.
- Да потому что от высокой температуры, у вас мозги в башке совсем спеклись.
- И это говорит человек, которого замполит собрался представить к высокой государевой медали! – Всплёскивая руками, говорю я.
- Недостоин! – Кивает головой Егор.
- Кстати Лёха! Тебе котёнка не надо? – С надеждой спрашиваю я.
- Нет, я ещё прежнего не утопил.
 
В отделе, прослышав о наших «подвигах» Петька и Веня уже успели накрыть стол. Убранство стола весьма демократическое и я бы даже сказал аскетическое: бутылка коньку, банка с маринованными огурцами кусок сала и венец извращённого мозга наших гурманов лимон, шоколадка, луковица и ни не единого кусочка хлеба.
Когда, источая аромат пожарища, мы с Егором и Лёхой заходим в кабинет, зам начальникам ОУР Семечкин отчитывает Петьку за подготавливаемое торжество по случаю нашего возвращения.
- Влетели? - Спрашиваю я у Вени.
- Мы не виноваты. Он постучал условным стуком. - Отвечает за Веню Петька.
- Значит, пора менять явки и пароли. - Вздыхаю я.
- Савранский! Я хочу спросить - как долго это будет продолжаться? - Тыча пальцем в стол, спрашивает Семечкин.
- Успокойся. Это не может продолжаться дольше, чем целую вечность. - Как могу, успокаиваю я его, выставляя на стол бутылку конька, полученную от Яровлева.
Хлопнув дверью, Семечкин выскакивает из кабинета, а мы собрав не хитрые яства, переходим в пустующий кабинет моего приятеля старшего опера по квартирным кражам. Хозяин кабинета находиться в командировки в Чечне и если Семечкин приведёт с собой «Гнома» чтобы пресечь творящийся в стенах РУВД алкоголизм и иные безобразия, пагубно влияющие на дисциплину в отделе, он не сразу нас найдёт. А если и найдет, то всё что может нас скомпрометировать, мы успеем выбросить в окно, на помойку расположенную прямо под окном этого кабинета, хозяин кабинета всегда так поступал и практически никогда не попадался. Правда такая возможность быстро избавляться от улик имеет и свои неудобства в виде стаи вечно зелёных мух круглый год гудящих вокруг висящей под потолком лампочки.
Первую стопку подняли, не чокаясь, помянув погибшего на пожаре Потапова, ведь нам-то он ничего плохого не сделал, а ещё вполне возможно, что он спас мне жизнь. Затем выпили за здоровье погорельцев. А потом Веня произнёс витиеватый тост, сказав, что к имеющимся в отделении двум элементам воде (в смысле написания разных никому не нужных отчётов и справок) и медным трубам (в смысле дурной славы), мы добавили недостающий элемент – огонь и теперь у нас полный комплкт: огонь, вода и медные трубы. Однако Петька этого показалось недостаточным, и он предложил пойти дальше и, учитывая нашу поголовную безбашенность, на всякий случай вылепить наши посмертные маски. На что я припомнил слова Дон Аминадо , что: «Посмертная маска, сделанная при жизни, считается недействительной», с этой мудростью все согласились. Развивая мысль, Егор сказал, что это вообще плохая примета, всё равно, что при жизни сфотографироваться на памятник, и с этим все согласились, но выпить не успели, потому что мне на сотовый телефон позвонил дежурный:
- Михалыч, выручай! Тут какой-то странный мужик с рюкзаком припёрся, говорит, что жену убил, ты бы спустился, поговорил с ним, а то у меня не одного свободного опера, все на заявках.


Мы с Петькой спускаемся в дежурную часть и подходим к дежурному.
- Ой, Михалыч от тебя так воняет! – Поведя носом воздух, морщит он свою сизую сливу.
- Так пахнет подвиг. Идиот! – Возмущается Петька. - Ну, где тут у тебя женоненавистник?
- В комнате для разборов.
В помещении с прикрученным к полу столом, на табурете сидит пожилой человек одетый как турист, с большим рюкзаком у ног, что ещё больше делает его похожим на «дикого» любителя природы.
- Давайте знакомиться. – Говорю я, зайдя в комнату и усаживаясь за стол. – Моя фамилия Савранский. Я старший оперуполномоченный уголовного розыска.
 - Говорухин Александр Петрович. Профессор математики.
- Что у Вас случилось, Александр Петрович?
- Я убил жену.
- Вот как! Как это произошло?
- Вы знаете, глаза тоже половые органы, правда, работать они начинают, когда обо всём другом остаются только приятные воспоминания.
История профессора проста и банальна, это не бином Ньютона и не интегральное уравнение, над историей профессора голову ломать не надо – ревность. Разница в возрасте у профессора с женой тридцать пять лет, что называется седина в бороду бес в ребро. Женился на своей аспирантки когда ему стукнуло шестьдесят, в один год справил юбилей и сыграл свадьбу. Как правило, такие браки не долговечны и не имеют будущего, потому что основа их не любовь, а гормональный сдвиг с одной стороны и корысть с другой. Три года со слов профессора «молодые» прожили душа в душу, а затем у профессора начались проблемы со здоровья и гипоталамус профессора перестал вырабатывать нужные пептиды отвечающие за любовь, оставив профессору из половых органов только глаза. С этого момента у профессора на башке начали, активно расти рога, и ему это не понравилось. Но вместо того чтобы решить вопрос по-человечески, развестись и посветить остаток жизни разгрызанию интегралов и поисков смысла жизни он проблему решил радикально – не себе не людям и застрелил жену из подаренного коллегами охотничьего ружья.
- А как я могу проверить, что Ваш рассказ не игра Вашего больного воображения?- Спрашиваю я.
- Вот ключи. – Порывшись в кармане, профессор достает и кидает на стол связку ключей. – Поезжайте и проверьте, адрес…
- Петя, возьми «дежурку» и сгоняй на адрес.
Пока Петька проверяет адрес, я даю профессору лист бумаги, давая возможность написать явку с повинной на имя прокурора района. Профессор пишет быстро и подробно и через двадцать минут он заканчивает опус своего грехопадения, ставит точку и расписывается. Сложив листок попалам я складываю его в карман и в эту минуту мне на телефон звонит Петька сообщая, что в квартире профессора он действительно нашёл труп молодой женщины со следами огнестрельного ранения.
- Ну, что убедились? – Спрашивает меня профессор. – Что теперь?
- Дождётесь следователя, он Вас допросит, а дальше тюрьма, суд и бесконечно долгий срок. – Пожимаю я плечами.
- Бесконечно долгий срок я не проживу.
- Профессор, станьте наконец-то реалистом, Вы даже не переживёте и не очень длинный срок. - Вставая из-за стола, говорю я.
Позвав помощника дежурного, я передаю ему профессора.
 - Досмотри его, отбери всё колющее и режущее, сними шнурки ремень и отведи его в камеру, а я вызову следователя. – Говорю я, выходя из комнаты для задержанных.
Но молодой помощник дежурного поленился, видимо не смог воспринять тихого дедушку как реального убийцу, потому что пока с телефона дежурного я вызванивал следователя, дедушка соорудил из шнурков удавку и по-тихому в камере повесился.
Так бывает, всегда находятся человек, которые даже своей смертью приносят другим людям кучу неприятностей.


Первым узнаёт о происшествии начальник СКМ Яровлев.
- Володя! Как это могло произойти. – Забегая в дежурку, почему-то именно у меня, а не у помощника дежурного нюхающего в углу нашатырный спирт, спрашивает он.
- Эта судьба! – Развожу я руками. – Но чтобы немного подсластить пилюлю вот вам его явка с повинной.
Я достаю из кармана сложенный листок и протягиваю его Яровлеву.
- Ты меня спас! – Вздыхает чуть не плача дежурный. – Я твой должник!
- Так получается. Главное чтобы ты об этом не забыл, когда я с тобой заступлю в суточный наряд.
- Знаешь что Володя, ты иди домой, не обижайся, но…– Отводя взгляд к окну, говорит Яровлев. Ему неудобно по этому мне приходиться закончить фразу за него.
- Потому что с минуты на минуту сюда явиться «свирепый Гном» увидит меня и решит, что для одного дня меня слишком много. Верно?
- Ну, извини.
- Нет проблем, я ведь всё понимаю. – Киваю я. – Я Егора с собой заберу, он тоже дыма наглотался ели стоит на ногах.
- Забирай.
Я решил, что коньяку я больше не хочу, а потому нет смысла подниматься в кабинет. Набрав номер телефона Егора, я рассказал ему, что стряслось в дежурки и что получена монаршая индульгенция свалить из РУВД с глаз долой, а также, что Егор может присоединиться ко мне.
- Вот и хорошо, я рубашку успею выбросить, глядишь, жена и не заметит, что я нашкодил. Я мигом, жди меня в машине.
«Слово-то, какое нашёл - нашкодил»,- улыбаюсь я. КАМАЗ на ходу остановит, в горячую избу войдёт, а жену свою мастер спорта международного класса по боксу Егор Карбитов, побаивается.


Пока я жду Егора, мне на сотку звонит мой друг детства Толян. После последней нашей встречи мы некоторое время с ним не общались и виной тому, конечно же, мои свинское поведение. В обще-то, я мужик хороший, жаль об этом мало кто знает, но Толян об этом догадывается, как ни как знакомы мы целую вечность, а если быть точным то сорок лет. А произошло вот что, из мужской солидарности Толян ссудил мне денег, чтобы я мог сводить свою женщину в ресторан. В принципе он мог этого и не делать, но у него большое и доброе сердце, чем иногда в своекорыстных интересах я совершенно беззастенчиво пользуюсь. Но мне этого оказалось мало, и я заставил его снять с себя и отдать мне свою белоснежную рубашку от "Brioni"! К слову сказать, в этой шикарной рубашки, на свою подругу я произвел неизгладимое впечатление. А что я ему предложить взамен? А взамен я ему оставил свою не свежую и порядком поношенную футболку от малоизвестных китайских производителей.
Представьте такую картину через барьеры всяких секьюрити важных и строгих секретарей с надменным видом, я прорываюсь в кабинет своего друга детства, где к слову сказать идёт совещание и солидные люди с умными лицами внимают каждому слову своего босса. Толян всех из кабинета выгоняет, а через минуту из кабинета выходит сам, в брюках и без рубашки двумя пальцами впереди себя неся, мою застиранную и не очень свежую футболку. Бросив футболку в мусорное ведро, он, как ни в чём не бывало, просит секретаря сбегать в магазин и купить ему другую рубашку, а ещё он отдаёт распоряжении ни когда не пускать меня к нему в кабинет. Ну, не так чтобы совсем не пускать, а при определённых условиях, если, к примеру, на мне будут надеты рваные штаны или их вообще не будет. Секретарь девушка не глупая и хорошо обученная, не подаёт вида, на сколько увиденное поразило её воображение, на всякий случай она интересуется:
- Касается ли это распоряжение обуви?
- Савранский! Сука ты такая! У тебя размер обуви не изменился? - Кричит мой друг в кабинет, где я с удовольствием примеряю его дорогую, а самое главное чистую рубашку.
- Нет, у меня последние лет тридцать размер обуви 40,5 или около того.
- Обуви это не касается. - Отвечает Толян на вопрос секретаря.
- А у тебя. - Кричит я из кабинета.
- То же не изменился. Как и прежде 41. - Отвечает Талян.
- Не проблема, некоторое время я могу не стричь ногти.
- Значит, обуви это тоже касается. - Отменяет своё прежнее распоряжение Толян.
Припомнив эту сцену, я улыбаюсь. Не думаю, что мой друг детства на меня сильно обиделся, а не звонил, наверное, просто потому что был занят.

- Привет Михалыч. Как дела?
- В целом говно, но есть отдельные моменты, которые приносят радость, а почему ты спрашиваешь?
- Не знаю, просто на сердце как-то не спокойно, и почему-то я сразу подумал о тебе, у тебя точно всё нормально?
- Точно.
- Ну и хорошо, может как-нибудь на днях, сыграем в бильярд? Или нет, давай лучше завтра вместе пообедаем?
- Конечно.
Толян отключается, а я некоторое время смотрю на телефон. За этим звонком, наверное, скрывается самая большая тайна дружбы, чувство, которое невидимыми нитями связывает людей и через расстояние друг способен уловить какие-то флюиды и понять что с тобой сейчас что-то не так.

По дороги домой происходит приятное событие. Так бывает, ты его не ждёшь, тихонечко себе едешь, а оно тебя догоняет и тебе это приятно, а почему? А потому что ты его не ждёшь!
Где-то на полпути к дому Егора мою тихонько тарахтящую и жалобно поскрипывающую на кочках и ухабах просаженными амортизаторами «девяточку» с рёвом обгоняет красный «Порше». Ну, обогнал и обогнал, и нет причин для беспокойства, но он обогнал нас с каким-то особым шиком, по этому мы с Егором в один голос заявили:
- Козёл!
Но это не то событие, которое вызвало приятный трепет в моём организме, событие произошло немного позже, в тот момент, когда мы с Егором не спеша, доковыляли до перекрестка, где под красным сигналом светофора уже стоял красный «Порше» который пару минут назад нас так нагло обогнал. Скрипнув тормозами, мы остановились с ним бот в борт. Стоим, ждём разрешающего сигнала светофора. Нам нет ни какого дела до «Порше», как и ему до нас, тем более, что своё мнение о водителе «Порше» мы уже высказали и нас это вполне удовлетворило.
Светофор замигал, я не спеша воткнул скорость в то время как нетерпеливый «Порше» ревёт как сверхзвуковой истребитель, набирая обороты. Загорается зелёный свет, и здесь происходит то, чего ни кто не мог ожидать, со старта я обгоняю «Порше»! Ни то чтобы в моём автомобиле взыграла гордость, и от этого резко возрос объем и мощность двигателя, ничего подобного, она как обычно неспешно тронулось, и обогнала «Порше». А потому что «Порше» заглох. Я высовываю из окна левую руку и сжав ладонь в кулак демонстрирую его водителю «Порше», оттопырив при этом средний палец. Прибавив газа, через пятьдесят метров я сворачиваю в первый попавшийся переулок, куда мне и сворачивать совсем не надо и в эту же секунду мимо нас с рёвом проноситься «Порше». Но водитель «Порше» не знает, что нам в этот переулок сворачивать совсем не надо, а значит, мы победили, он нас не обогнал. Я отрываю правую руку от руля и ладонью вверх протягиваю её Егору:
- Мы его сделали!
- Согласен! – Произносит Егор, звонко хлопая меня по открытой ладони своей рукой.


Высадив Егора возле его дома, я в приподнятом настроении возвращаюсь домой. А здесь меня ждут неприятности, в общем-то, и я это знаю точно, неприятности на то и придуманы, чтобы острее чувствовать хорошее, но почему-то всегда хочется, чтобы их было поменьше.
К примеру, у тебя хорошее настроение, и ты с лицом одухотворённого олигофрена радуешься жизни, а тут бац! И всё! Ты вроде неприятностей не планировал и совсем их не ждал, а они всё равно тебя достали. А от тебя ни чего не зависит, потому что это рок, судьба или козёл сосед. Но хочется верить, что в моём случае это всё-таки несчастливое стечение обстоятельств. Потому что сосед у меня человек вполне приличный, хоть и живет прямо надомной.
 Но обо всём по порядку. Открыв дверь в квартиру я снял ботинки и покидал одежду в стиральную машину, потом немного подумав я достал её от туда и вздохнув переложил её в мусорное ведро, туда же, после не продолжительного осмотра я отправил и ботинки. В конце концов, давно пора было сменить если не имидж, то хотя бы гардероб. Таким образом, радикально решив проблему со стиркой, я отправился в душ, где долго и с удовольствием плескался. Выйдя из душа, я плюхнулся на кровать и вот оно, то чего я не планировал и меньше всего ждал. Я взглянул на потолок и не обнаружил там того, что там всегда было, а именно предмета моей особой гордости купленной в кредит – телевизора. Ещё вчера он там был, а теперь его там нет. Обидно! Я смотрю на пол, но настроение моё от этого не улучшается, хотя телевизор я нахожу, вернее не сам телевизор, а то, что от него осталось. Когда я покупал его в магазине, меня убеждали что он жидкокристаллический, но не лужи жидкости не разлетевшихся по полу кристаллов я не вижу, хотя телевизор разлетелся на мелкие кусочки. Откинувшись на подушки, я прикидываю, сколько мне ещё осталось выплатить за то, во что я больше никогда не буду смотреть, получилось что много. «Да и хрен с ним!»- говорю я себе и с этой спасительной мыслью я засыпаю.


Просыпаюсь я от телефонного звонка.
- Савранский. – Бормочу я в трубку.
- Ах ты, сукин сын! Я ведь чувствовал, что что-то не так! – Раздаётся в трубке голос Толяна.
- Что случилось?
- А ты включи телевизор.
- Не могу.
- Почему.
- А у меня больше нет телевизора.
- Как так?
- Оторвался от потолка и свалился на пол, от него мало что осталось, за исключением тёплых воспоминаний и невыплаченного за него кредита.
- Надеюсь, он свалился тебе на башку?
- Нет, меня дома не было.
- Жаль. Я всегда говорил мало того, что ты деревянный, ты ещё и выструган кое-как. Что нельзя было позвать мастера.
- А как же мужская гордость?
- Извини! Совсем об этом забыл.
- А что там по телеку показывают.
- По областному каналу выступает какой-то подполковник. Очень проникновенно рассказывает: что в Вятском РУВД руководимом подполковником Хлопчиком; подчинённые, этого самого, подполковника Хлопчика; выполняя приказ, опять же ни кого-нибудь, а подполковника Хлопчика, о задержании особо опасного преступника….
- Это наш будущий замполит. – Перебиваю я Толяна. – Красноречивый чёрт!
- Знаешь, у меня создалось впечатление, что он своими руками тебя в горящую избу затолкал.
- Не. Туда я сам полез.
- В этом я не сомневаюсь. А вот женщина о тебе сказала хорошо и о товарище вашем погибшем тоже. Вовка, ты ведь мог погибнуть.
И тогда я своему другу детства задаю тот же вопрос, что мне задал Егор:
- А как?! Или на моём месте ты поступил как-нибудь по-другому?
- Ладно. – Примирительно говорит Толян. – Будь дома, мы с «Толстым» к тебе заедим.
- Только пожрать чего-нибудь захватите, у меня в холодильнике пусто.

Не приходит часа как раздаётся звонок в дверь, в квартиру входит Толян и Толстый, вид у них загадочный презагадочный, а в руках рулетка. Они молча ходят по квартире, что-то измеряют и многозначительно цокают языками. Моё присутствие они полностью игнорируют.
- Я просто надеюсь, что вы дураки. – Глядя на них, говорю я.
- С тебя флакон. – Обращаясь к Толяну, наконец-то произносит Толстый.
- Похоже на то. – Кивает Толян.
- Да мне кто-нибудь объяснит, что тут происходит?
- Заносите! – Кричит кому-то в коридор Толян и четыре парня в синих робе вносят ко мне в квартирку здоровенный телевизор, не меньше чем метра полтора по диагонали.
- Вот эту штуку ты хрен, когда к потолку приделаешь. – Улыбаясь, говорит Толян.
- А если приделаешь и она на тебя свалиться, ты хрен, когда из-под неё выберешься. – Добавляет Толстый.
- А мерили-то вы что? – Спрашиваю я.
- Да мы поспорили, поместиться он у тебя в квартире или нет. – Хлопает меня по плечу Толян. – Собирайся огнеупорный ты наш, поедим обмоем твой новый телевизор.
И мы поехали, а телевизор я включил через два дня, оказалась шикарная вещь!


       Виктор Ковыль.
sovetnic74@yandex.ru


1 Химики – лица относительно лишенные свободы, отбывающие наказание на «стройках народного хозяйства».
2 ДЕГЕНЕРАЦИЯ (книжн.). Вырождение, ухудшение от поколения к поколению биологических или психических признаков организма.
3 Опустить – совершить насильственный акт мужеложничества.
4 Этот и другие «тесты» связанные с «пропиской» новичка в камере хорошо описан в книге Александров Ю.К. «Очерки криминальной субкультуры».
5 Точка, выколотая на мочки уха: информационно - иерархическая татуировка, наноситься насильно и означает, что её носитель не держит данное им слово.
6 «Цветная» информация, то есть правдивая.
7 ДОН АМИНАДО (настоящие имя и фамилия Шполянский Аминад Петрович) (1888-1957), русский поэт. В 1920 эмигрировал из РСФСР.
8 ГИПОТАЛАМУС, отдел промежуточного мозга (под таламусом), в котором расположены центры вегетативной нервной системы; тесно связан с гипофизом. Нервные клетки гипоталамуса вырабатывают нейрогормоны вазопрессин и окситоцин (выделяемые гипофизом), а также рилизинг-гормоны, стимулирующие или угнетающие секрецию гормонов гипофизом. Гипоталамус регулирует обмен веществ, деятельность сердечно-сосудистой, пищеварительной, выделительной систем и желез внутренней секреции, механизмы сна, бодрствования, эмоций. Осуществляет связь нервной и эндокринной систем.
9 ПЕПТИДЫ, органическое вещества, состоящие из остатков аминокислот, соединенных пептидной связью. Различают ди-, три- и т. д. пептиды, а также полипептиды. В живых клетках пептиды синтезируются из аминокислот либо являются продуктами обмена белков. Многие природные пептиды обладают биологической активностью
10 Олигофрен - человек страдающий олигофренией. ОЛИГОФРЕНИЯ (от олиго ... и греч. phren - ум), врожденное или приобретенное в младенческом возрасте недоразвитие психической деятельности. Различают три степени олигофрении: дебильность, имбецильность и идиотию.