Как бутылка изменила свою жизнь

В Стране посуды жила-была одна бутылка. Стеклянная, с узким горлышком и ввинчивающейся пробкой. Ох, злая была, вредная, раздражительная, характер – прямо некуда. Ни с кем она не могла и минуты нормально пообщаться, сразу ссорилась, обзывалась и лезла в драку. От нее были лишь одни скандалы и неприятности, и поэтому с ней никакая посуда не хотела дружить.

Как увидят ее, качающуюся в разные стороны как от ветра, выкрикивающую бессмысленные фразы, так все шарахаются в сторону – от греха подальше. А бутылка им кричит:
- Че-е-е!.. К-куда-а?.. Ах вы, обормоты!.. Ничего не понимаете-е!.. Вот я вам покажу-у! – и начинает всем угрожать, приставать.
И несло от бутылки всегда чем-то неприятным, скорее всего, потому, что внутри нее плескалась какая-то прозрачная жидкость. Никто не знал точно, что это такое, но на этикетке читали: «Водка». И все думали, что это ее имя.
- Смотри, Водка ползет на карачках! – весело кричали пацаны-стаканы и девочки-чашечки. – Берегись – это забияка и хулиган!

Услышав эти слова, солидные бокалы и интеллигентные рюмки сразу переходили на другую сторону. Водка грозила им вслед, обещая детворе поотрывать ручки и оцарапать цветные росписи на фарфоре, но у нее не хватало сил это сделать, и она просто валялась на мостовой, глупо смотря на небо и прохожих. Конечно, это мало кому нравилось. Пешеходы – ложки или сковородки качали головой, призывали к совести бутылку, но все было напрасно. Водка ничего не хотела понимать и воспринимать. Говорили, что она пропила свои мозги и забыла о социальной ответственности. Кастрюли, сердясь, отворачивались, морщились, им были неприятны слова какой-то странной песни:
- Ах, по маленькой, еще по маленькой налью себе... Хе-хе... Еще сто грамм – и я в порядке, ля-ля-ля...

Нужно сказать, что такие песни никто не понимал и не поддерживал. И вообще, к Водке отношение было самое отрицательное, все считали ее тунеядкой, ведь она ни дня нигде нормально не работала, куда бы ее ни устраивала социальная служба. Полицейским – вилкам и ножам надоело постоянно отвозить бутылку в вытрезвитель, под которым понималась посудомоечная машина. Даже сверкая блеском, Водка не отказывалась от своего образа жизни, вновь опускалась на дно.
Однажды шел мэр города кастрюля Топфл, а вокруг него сновали чиновники, которые рассказывали ему о предстоящей реконструкции улицы. И тут Водка пристала к мэру и стала ему кричать:
- Эх-хе-хе, кто к нам пожаловал! Сам градоначальник – тупой закопченный Топфл!.. Че-е-е, учить меня будешь!.. – и стала она хватать его за грудки, порвала костюм, испачкала лицо.
- Что за безобразие! – закричал возмущенный мэр. – Что это за тип такой? – ему не понравилось, что по городу снует такая посуда, создающая неблагопристойную атмосферу и отпугивающая туристов.

Чиновники ему пояснили, что это дебошир Водка, социально вредный элемент, не поддается воспитанию, и никто с ним ничего поделать не может. Поэтому никто и не трогает.
- Как не может? – отпрыгивая от наседавшей бутылки, продолжал возмущаться Топфл. – Куда смотрит полиция? Где суд? Почему не применяют законы?
Подскочили тут вилки и ножи, схватили за шиворот бутылку и повели в полицейский участок, чтобы оформить протокол о задержании. Там Водка просидела ночь, а утром предстала перед судом. В зале находились не только журналисты, желающие написать статью по горячим фактам, но и простые граждане, которые интересовались судьбой этого известного хулигана и тунеядца, а также главный полицейский Мессер, собиравшийся предъявить обвинение, и адвокат – консервная банка Консервант, который представлял сторону защиты.
- Встать, суд идет! – закричала секретарь Салфетка.
Все встали, а Водку пришлось силой поднимать, так как она вращала глазами и ничего не соображала, что же тут будет и зачем она тут. К судейскому столу поднялась кофеварка герр Каффеманн. Он был известен своей мудростью, желанием соблюдать справедливость и законность.

- Итак, я слушаю! – сказал Каффеманн.
Тут встал Мессер, откашлялся в кулак и рассказал, что за все время жизни Водку постоянно задерживали за антиобщественное поведение, ее пытались сотни раз перевоспитать, вразумить, что она поступает плохо и мешает другой посуде нормально жить – ничего не помогало. И теперь главный полицейский просит судью серьезно наказать виновника – отправить в приемный пункт стеклотары.
- Но там же ее разобьют! – вскричал адвокат. – Это равносильно убийству! – вообще-то он был очень эмоциональным, всегда переживал за кого-то.
- Зато, может, из нее выплавят новую бутылку, которая станет нормальным членом нашего общества, – возразил Мессер. Ведь он обязан был обеспечивать правопорядок, а Водка – это факт бессилия его ведомства.

Народ в зале поддержал его криками: «Правильно! Надоел нам этот хулиган! Пускай утилизируют его!» Сам же подсудимый сидел и ничего не понимал, только корчил рожи судье.
- Обвинение обосновано, – произнес судья. – А что скажет сторона защиты?
Консервант вскочил и забегал по залу, обращаясь то к судье, то к народу и журналистам, а то и к полицейскому:
- Не будем строги к Водке, ибо она не виновата в том, что такая уж уродилась!
- Ха, а кто же виноват – я, что ли? – крикнул из зала кто-то.
- Если бы в вас, уважаемая банка Гуркен, залили вместо огуречного рассола спирт, то и вы бы не отличались от этой бутылки. Ведь Водка всегда пьяна, потому что заполнена алкогольной жидкостью – с самого рождения. А что может делать любой в таком состоянии? Творить? Думать? Работать? Нет! Только выливать агрессию и деградировать!
Все в зале задумались. Зашмыгал в смущении носом и сам Мессер – он такого оборота дела не ожидал. В растерянности щелкали фотоаппаратами журналисты, диктовали что-то в магнитофон радиорепортеры.

- Гм, верно, тут не все так просто, – согласился Каффеманн, стуча пальцами по толстой книге, где были записаны все законы страны. – И что вы предлагаете?
Адвокат развел руками:
- Прежде всего, господа, вылить из него эту отравляющую жидкость и залить чем-нибудь другим...
- Чем? – снова кто-то выкрикнул из зала.
- Ну-у, я точно сказать не могу, – растерялся Консервант. – Может, чаем?
- Это хорошая идея! – вскричал самовар, вскакивая со стула, – он был в числе присутствовавших на суде. – У меня есть кипяток и качественная заварка. Очень полезная. Посмотрите, какие добрые и умные у нас в городе чайники! Они же все профессора и доктора наук! Чай поможет Водке избавиться от вредных привычек, стать новой посудой нашего общества!
- А может, лимонадом? – предложила сахарница Цукар, которая тоже была в зале. – Ведь лимонад – это веселый и жизнерадостный напиток, его так любят дети!
- А давайте йогуртом – он полезен для здоровья, придает много сил! – послышался чей-то голос. И тут пошли разные предложения, и все сводились к тому, что новые жидкости помогут изменить жизнь Водке.

Сама же бутылка продолжала хихикать и идиотничать, ведь ничего не понимала.
Каффеман выслушал все идеи и вынес вердикт:
- Так тому и быть! Постановляю вылить из Водки алкоголь и каждый день заливать разные напитки, полезные и нужные. Заодно запретить в городе продавать спиртное, использовать его только в медицинских целях!
Такое мудрое решение все встретили с восторгом, даже зааплодировали судье. Каффеманн встал, в свою очередь, вежливо кивнул и вышел из зала. Полицейские вывели Водку в специальное помещение, и там врач-открывашка откупорил бутылку и слил весь спирт. Затем промыл емкость и залил чаем, что принес только что самовар.
И что тут произошло – даже не поверите.
Водка встала, отряхнулась и посмотрела вокруг. Все увидели, какие у нее были умные глаза и какой пронзительный взгляд. «Та-ак, милые мои, а кто из вас знает, чему равна сумма сторон катета? Или как исчислять логарифмы? – спросила бутылка. – Кто мне скажет формулу воды?»

- Или спирта? – попытался кто-то съехидничать, но Водка сурово взглянула на него.
- Оч-чень смешно, – произнесла она. – Но не остроумно! Не только форма определяет содержание, но и содержание – форму!
Такую мудреную фразу никто не понял. И все почувствовали, как растет уважение к бутылке. Сама Водка поблагодарила жителей города за помощь и обещала быть теперь другой. И направилась сразу в университет, ибо там нуждались в такой умной посуде.
Конечно, не всегда чай плескался внутри бутылки, в нее заливали и лимонад, и тогда Водка участвовала в цирковых представлениях, где была клоуном – всех смешила и веселила. Или сметану, тогда она занималась сельским хозяйством, или растительным маслом, после чего она проводила время за станком на заводе.

Вот так бутылка стала хорошей. И ее, кстати, теперь никто не называл Водкой, да и этикетку старую сняли. Новое имя было – профессор Сиропчик. Так что если вы вдруг увидите в магазине емкость с сиропом, то подумайте, может это когда-то была именно наша героиня.
(14.05.2008)