Sweet Sixteen. Глава 1

Как можно скоротать девяти часовой перелет над Атлантическим океаном, когда твои соседи спят и поговорить не с кем? Каждый находит свой способ развлечься: кто занят работой, быстро что-то печатая на своем ноутбуке, кто-то, беседуя со своими попутчиками, завязывает новое знакомство, кто-то смотрит только что вышедший в прокат фильм или слушает радио. Но для меня все эти занятия не представляли ничего интересного: пообщаться с ребятами из Финляндии, которые сидели в среднем ряду, я уже успела, смотреть фильм не представлялось возможным, потому что мы летели немецкой авиакомпанией и он, соответственно, был на немецком языке, англоязычных исполнителей я тогда не очень любила и радио не слушала, поэтому все свое время – все девять часов - я посвятила размышлениям о том, как же все-таки так получилось, что сейчас я, девушка из семьи с небольшим достатком, лечу на этом большом самолете в Соединенные Штаты Америки на целый учебный год. Как так вышло, что я стала одной из тех, кто каждый год, пройдя конкурс, отправляется за океан узнавать американскую культуру и изучать иностранный язык?
О программе FLEX я узнала от своей учительницы английского языка; рассказывать же о том, как я проходила все три этапа конкурса, как преодолевала одно препятствие за другим, ради этой поездки, было бы долго и утомительно, но сказать, что именно с этой победы началась моя история, совершенно необходимо.
За известием о моей победе последовало интервью в газете, поздравления, оформление загранпаспорта, ориентационная программа в Екатеринбурге, и долгожданный отъезд из родного дома в неизвестность. Мне повезло меньше остальных: у многих уже были принимающие семьи, кто-то должен был жить у своего куратора до определения в семью, я же не знала ни где я буду жить, ни с кем я буду жить. За день до отлета в московской гостинице мне дали клочок бумаги с напечатанным на нем адресом, прочитав название города, я была так потрясена, что вслух сказала: «Здорово! Я буду жить в Пони! В цирковой лошадке!» Те, кто услышал, конечно, смеялись.
Вспоминала я и того светлого мальчика, которого не видела к тому времени уже год. Меня и злило, и забавляло, и заставляло страдать и плакать его равнодушие ко мне. Как девушку он меня не воспринимал, а мне тогда казалось, что я его люблю и буду любить всегда. Записывая на салфетке очередное стихотворение, посвященное ему, я и не думала, что эти строки станут когда-либо реальностью: « Я забуду тебя…Мне больше не нужно…» - сейчас мне самой смешно перечитывать свои «стихи», а тогда это было для меня единственным способом выразить свои чувства. Такого самовыражения у меня набралось на две тетради, которые я храню до сих пор.
Забавно, как сбылись все мои вещие сны и бабушкины гадания, в которые с трудом верилось раньше. Самым первым вестником моей поездки стал самолет, который получился от отбрасываемой сгоревшей бумагой тени на стене. Погадать на святках предложила бабушка, мол, это наша русская традиция и к тому же это весело. Но то было еще в 2003 году, я училась в 7 классе, и ни о какой поездке куда-либо не могло и речи идти, поэтому тень самолета быстро забылась. Когда же я не надеялась, что мне позвонят и пригласят на третий, заключительный этап, я видела сон, в котором моя учительница сказала мне, что бы я быстро собиралась: «Ты едешь в Америку». По странному совпадению, на следующий день мне позвонили.… Тут-то мне и вспомнился самолет… Наследующий же день я отправилась к своей бабушке уговаривать ее погадать мне и сказать, поеду ли я или нет? Может мне и надеяться не стоит. На картах выпало все, что потом с невероятной точностью произошло в жизни: проблемы с оформлением документов, встреча с организаторами конкурса и, конечно же, моя дальняя дорога, к которой я теперь возвращаюсь.
После приземления в аэропорту Даллас, нас отвезли в гостиницу, где мы должны были провести ночь, перед дальнейшим перелетом. Длительное пребывание в самолете сказалось на моем самочувствии: то мне казалось, что моя кровать попала в зону турбулентности, то гостиница с характерным шумом взлетала и набирала высоту. Следующий день был также наполнен перелетами: из Далласа - в Денвер, из Денвера – в Бозман. Последний из них мне предстояло лететь в одиночестве, от моего нового дома меня отделяли каких-то два-три часа, а я по-прежнему не знала, кто встретит меня в аэропорту. О чем я и разговорилась со своей соседкой Прионой, которая предложила мне пожить у нее, если мне негде будет остановиться. Надо сказать, таким неожиданным предложением я была и шокирована, и приятно удивлена. Когда самолет сел, и люди стали потихоньку выходить из салона, мной впервые за два дня перелетов овладел страх: а что теперь? Повинуясь инстинкту толпы, я пошла туда, куда шли все: к выходу из терминала. Вот и выход; кто сразу поворачивает направо и идет получать свой багаж, кто, счастливый обладатель только ручной клади, выходит из здания аэропорта, и только одна я, последняя из покинувших самолет, в растерянности стояла в дверном проеме. Я увидела встречающих, которые уже во всю обнимались со своими родственниками и друзьями. Среди этих людей не было никого с табличкой FLEX, на которую нас учили ориентироваться. Я пала духом: меня никто не встречал, Приону я потеряла из виду, и теперь мне точно некуда было податься. Вот теперь можно было начать паниковать, но, к счастью, мой рассудок подсказал другое решение всех моих проблем – позвонить по номеру телефона, который был указан на случай непредвиденных ситуаций, вроде моей. Только я решилась идти искать телефон, как ко мне подошла невысокая женщина лет сорока пяти и, наклонив голову набок, спросила:
- Ты Юля?
- … да, - ответила я, помолчав и глупо и растерянно улыбнувшись
- Мы твоя семья. Меня зовут Сенди, а это, - жестом руки она подозвала к себе девушку, которая все это время стояла в сторонке и наблюдала за происходящим, - моя дочь Лена. Мы только что вернулись из России.
- Приятно с вами познакомиться.
Про себя я заметила, что все-таки странно, что бы у американки было русское имя, а внешность – ну типичная американка! Что там она говорила про Россию, а может, мне послышалось? Мои размышления были прерваны Леной, которая услужливо спросила меня по-английски:
- Может тебе помочь?
- Нет, что ты, - отказалась я.
- Лена русская, - вмешалась в наш разговор Сенди.
Я испытала шок, было странное чувство, что меня разыгрывают. Я смотрела то на женщину, то на девушку и решительно ничего не понимала, наконец, я нашла, что сказать
- Правда?
- Да, я русская, - улыбнулась Лена от смешной ситуации, в которой я оказалась.
- И ты молчала!
Сенди предложила мне перекусить в кафе, но я вежливо отказалась, сославшись на то, что в самолете кормили очень сытно. Не теряя времени даром, мы отправились на стоянку. Выйдя из здания аэропорта, я почувствовала тот же душный, знойный воздух, от которого я не могла дышать еще в аэропорту Далласа. Определенно, к климату мне нужно будет привыкать.
 Через пару минут, а именно столько ушло на поиск нужной машины, мы неслись по дороге в маленький городок Пони, до которого было около часа езды. По дороге я узнала, что моя новая, приемная мама работает в Университете штата Монтана, она – профессор по проблемам семьи; Лена шутила, то и дело, оборачиваясь с переднего сиденья ко мне и комментируя все, что мы только проезжали. Было видно, что она очень рада моему приезду, не смотря на то, что мы вовсе не были знакомы: она смеялась по поводу и без повода, возбужденно размахивала руками перед лицом своей матери, пытаясь показать мне, куда мы все-таки едем, рассказывала истории из своей жизни, хорошее настроение было даже в ее взгляде; За разговорами дорога пролетела незаметно, и вот уже показался низенький зеленый дом, в котором мне предстояло жить. Навстречу нам выбежала белая с черными пятнами мохнатая собака, от радости бросавшаяся то на Сенди, то на Лену, то на меня.
- Манзано! Прекрати! – прикрикнула на него моя приемная сестра, а он все также продолжал прыгать перед нами, мешая подойти к крыльцу.
Мы вошли в дом, мне он показался милым и красивым. Разглядывать его весь и гулять по комнатам я решила позже, сейчас же мне хотелось больше всего увидеть свою комнату, принять душ с дороги и поужинать: шоколадки и сока, которыми я по пути перебила аппетит, надолго не хватило. Сделав первые два из задуманных дел, я вышла на веранду, где на шезлонге сидела Сенди с бокалом вина и Лена играла с Манзано.
- Девочки, мы можем поужинать дома, а можем пойти в кафе, - предложила глава семьи.
 - Кафе! Я хочу в кафе. Юля, что думаешь? – видно мое мнение их тоже интересовало.
- Мне все равно. Я так хочу есть, что мне все равно, где и чем мы будем ужинать.
- Тогда собирайтесь, мы поедем в кафе. Готовить, если честно, мне не хочется.
Уже через минуту мы ехали в сторону Харрисона. Я с интересом наблюдала меняющийся пейзаж: низенькие частные дома встречались редко, кустарники тянулись длинной вереницей, насколько хватало взгляда, были пастбища, усеянные безрогими коровами и лошадьми. Первый восторг от пребывания за границей сменился навязчивым вопросом: « Куда я попала?!» Мне сразу вспомнилось, как я возмущалась, когда во дворы нашего окраинного района города приходили коровы из соседних поселков полакомиться цветами с клумбы, деревьями и просто травой с газонов. Но то был город, тем более родной, а тут, куда ни глянь – благ цивилизации не видно, пока в дом не зайдешь. Да и о каких благах можно было говорить, если в кафе мы поехали в соседний город; там же находился единственный на всю округу магазин и школа, порог которой нам с Леной предстояло переступить впервые.
Кафе было довольно приятным, хоть и очень маленьким. Меня представили хозяйке и единственной работающей там официантке, Тори, девушке лет шестнадцати. Не забыли упомянуть и о том, что я студент по обмену из России.
 Мы сделали заказ: рыба, картошка и лимонад – для всех, а для меня одной еще и чай. Надо сказать, своим заказом я немало удивила редких посетителей этого кафе: чай в Штатах не в таком почете как в России. За ужином продолжились расспросы о моей жизни в России, о том, чем бы нам заняться завтра:
- А почему нам не поехать завтра в Бозман на фестиваль искусств? – предложила Сенди. – У меня как раз есть дела в городе: нужно приготовить дом к приезду новых жильцов. Я вас отвезу на фестиваль, а сама поеду по делам. Ну, как?
- Я только за.
- Я тоже, - подхватила Лена. – Юль, не хочешь сегодня спать на улице, на батуте?
- М?! – кусок рыбы так и застрял у меня в горле при мысли, что мы будем спать на улице. Прожевав, я с сомнением и недоверием спросила – а нас не убьют?
 В ответ Лена залилась звонким смехом:
- Ты что! Мы же не в России. Все будет в полном порядке.
 - Ну, да, мы не в России, - пыталась я защитить свою родину, - в России на улице спят только бомжи.
В ответ Лена только рассмеялась. Как только было съедено предложенное на десерт шоколадное мороженное, мы расплатились по счету, не забыв наградить официантку чаевыми. Наш путь теперь лежал обратно домой – распаковывать мои чемоданы и укладываться спать. На улице.
Пока Лена доставала из глубины шкафа два спальных мешка, мне посчастливилось поговорить по телефону со своей родной мамой. В России было утро, и поэтому я точно знала, что она ответит. Я сообщила ей, что хорошо долетела, что меня встретили и что я живу в семье, о которой в паре фраз сказала, что они хорошие люди и мне у них уже нравиться. Долго поговорить не получилось – мне было неловко висеть на телефоне за чужой счет. Пообещав звонить почаще, я попрощалась и положила трубку.
 - Ну, что? Готова? – поинтересовалась Лена. – Вот тебе твой мешок, пошли, - и, движением руки пригласив меня на выход, пошла в сторону двери.
Во дворе мы забрались на батут, представлявший из себя большой металлический круг на ножках, перетянутый материалом непонятного происхождения. Разувшись и забравшись на батут, мы залезли в спальные мешки и улеглись рядом. Еще долго не смолкали в ночной тишине наши голоса, еще долго мы смеялись над анекдотами и разными шутками, которые нам вспоминались, порой они были настолько смешными, что от хохота в соседних, давно уснувших домах зажигали свет, пытаясь понять, что происходит в их маленьком городишке. Тяжелый день все-таки сказался на мне, и уже через час я спала сном младенца, забыв о том, что сплю вне дома.